Глава XXIII
Еще одна ужасная ночь

Очутившись на берегу, Иоланда увидела какое то крупное животное, скорей всего млекопитающее. Оно вынырнуло из воды и теперь развлекалось тем, что широким плоским хвостом разгоняло листья муку муку, покрывающие изрядную часть лагуны.
Животное чем то напоминало тюленя. У него были те же ласты вместо передних конечностей, удлиненная голова с длинной и грубой щетиной наподобие усов. На груди, как у античных сирен, болтались большие сосцы. Судя по его толщине и более чем двухметровой длине, весу в нем было не меньше двух центнеров.
Спрятавшись в кустах, Иоланда с любопытством наблюдала за ним, не в силах понять, что это за зверь. Никогда в жизни ей не приходилось видеть ничего подобного. Что это не тюлень, она была уверена, так как знала, что эти животные не водятся в теплых экваториальных водах.
Животное перевертывалось то на спину, то на живот, мощно хлопало ластами по воде, ныряло и затем со свистом почти наполовину выскакивало наружу.
В своем укрытии Иоланда все время ломала голову над тем, как овладеть этой крупной добычей, которая снабдила бы их мясом на долгое время.
Пистолет был при ней, но хватит ли одной пули, чтобы убить такое огромное животное? Девушка собиралась уже вернуться, чтобы посоветоваться с флибустьером, как вдруг увидела, что неизвестное млекопитающее подплыло к берегу и стало рыться в водорослях, которых было полно в этом месте.
«А не прикончить ли его ударом палаша?» — подумала Иоланда.
Распластавшись на земле, она поползла к берегу, осторожно раздвигая ветви пушечного дерева. Услышав, что животное хрюкает в зарослях трав, покрывавших берег лагуны, Иоланда поняла, что его можно прикончить ударом клинка. Надежда приготовить хорошее жаркое, в котором так нуждался Морган для восстановления утраченных сил, заставляла ее попытать счастья. К тому же она ничем не рисковала: животное не отличалось ни грозным видом, ни способностью оказать серьезный отпор.
Добравшись до берега, предприимчивая девушка осторожно раздвинула довольно высокую траву и неслышно подползла поближе, крепко сжимая палаш флибустьера. Животное находилось совсем рядом: оно спокойно щипало траву и, казалось, вовсе не замечало грозившей опасности. Слегка покачивая головой, оно повизгивало, как поросенок. Мигом вскочив на колени, Иоланда с силой вонзила клинок в спину животного и загнала его почти до эфеса.
С пронзительным визгом животное бросилось в воду, окатив девушку брызгами и пеной. При падении Иоланда вынуждена была выпустить из рук палаш, глубоко засевший в теле животного. Когда ей снова удалось встать на ноги, животное отчаянно билось в пятнадцати шагах от берега. В спине у него по прежнему торчал палаш, а из раны била струя крови, окрашивая воду в красный цвет.
— Сеньор Морган!.. Я его убила!.. — с торжеством завопила Иоланда.
— Кого, сеньора? — отозвался Морган, делая отчаянные усилия, чтобы встать на ноги.
Будучи уверена, что животному настал конец, девушка бросилась к навесу за вторым палашом.
— Он наш! Наш!.. — закричала она, увидав Моргана. — У нас будет много мяса.
— Кого вы убили? — спросил флибустьер.
— Понятия не имею. Какого то крупного зверя, по моему, тюленя.
— Тюленя?.. Не может быть, сеньора. Они здесь не водятся.
— Но он похож на тюленя, как две капли воды.
— Скорей всего вы убили манату, или, верней, ламантина: его мясо по нежности и вкусу не уступает телятине.
— Я сяду в лодку и добью его, — сказала девушка.
— Смотрите не упадите в воду. Ламантины не опасны, но у них мощный хвост.
— Я буду осторожна.
Вооружившись палашом испанца, Иоланда направилась к лодке, остававшейся на привязи у берега. Отвязав ее, она взяла гребки и поплыла за своей добычей.
Ламантин барахтался на илистой отмели и, казалось, вот вот околеет. Вода вокруг стала багрово красной. Потребовалось совсем немного усилий, чтобы добраться до зверя. Иоланда занесла палаш и принялась рубить наотмашь, стараясь угодить в голову, и не отступала до тех пор, пока не увидела, что ламантин испустил дух.
Поскольку сражение развернулось на мели, спина ламантина торчала из воды. Подергав палаш Моргана, Иоланда почувствовала, что он основательно засел в теле. Тогда она пропустила в эфес лиану и попыталась отбуксировать свою добычу к берегу. Но дело оказалось нелегким: ламантин попался тяжелый и плохо держался на плаву. И все же через четверть часа его удалось привязать к манговому дереву, чьи узловатые корни уходили в воду.
Морган, тревожно следивший издали за перипетиями охоты или, верней, морского промысла, громким «ура» приветствовал возвращение смелой и предприимчивой девушки.
— Еще немного терпения, сеньор Морган, — сказала Иоланда, — и я угощу вас отличным завтраком, если, конечно, мясо ламантина стоит ваших похвал.
С большим трудом Иоланда извлекла из тела ламантина клинок флибустьера, затем палашом испанца, который, благодаря своей массивности и ширине, больше походил на кухонный нож, вырезала из его спины здоровый кус мяса и притащила его к шалашу, где еще теплились оба костра.
Соорудив на скорую руку очаг из камней, девушка насадила мясо на клинок флибустьера и подбросила веток в огонь.
— Вот я и стала поварихой, — сказала Иоланда, весьма довольная успехом своего предприятия. — Сейчас вы отведаете кусочек моей добычи.
— Никакая рыба не сравнится с ламантином. Вы тоже оцените нежность его мяса.
— Сеньор Морган, позвольте дополнить наш завтрак.
— Чем это?
— Утром, когда я натолкнулась на мертвеца, мне попался бананник с огромными гроздьями плодов.
— Это отличная штука. Если бананы испечь в золе, они могут заменить хлеб.
— Но у нас нет соли.
— В этих краях ее можно добыть из растений. Правда, я не знаю, где они растут. Индейцы пользуются только ими.
— А как ее добывают?
— Сжигают ветки, затем кипятят золу, процеживают и получают кристаллики соли. Но мы можем поступить иначе.
— Как, сеньор Морган?
— Вы сказали, вода в лагуне соленая. Побрызгайте ею жаркое, и дело в шляпе.
Когда мясо было почти готово, Иоланда смочила его соленой водой, а сама отправилась за бананами и плодами манго.
— Сеньор Морган, — сказала она, вынимая бананы из золы, — завтрак подан.
Она разложила жаркое на свежесрезанном листе банана и села рядом с раненым, который с нескрываемым удовольствием вдыхал приятный запах, исходивший от огромного куска ламантина.
Не очень разнообразный, но зато обильный завтрак пришелся по вкусу и раненому, и Иоланде: оба со вчерашнего дня почти ничего не ели, кроме фруктов, и потому с удовольствием подкрепили свои силы.
— Сеньор Морган, — сказала девушка по окончании завтрака, — давайте держать совет, как нам лучше выйти из положения. Как, по вашему, сколько понадобится времени, чтобы вы смогли восстановить силы?
— Дня через два или три мы уйдем отсюда, — ответил флибустьер. — Ноги у меня целы и хорошо меня держат.
— И куда пойдем? Что будем делать? Конечно, жизнь среди природы по своему хороша, но вы не из тех людей, которые навсегда готовы остаться в здешних местах.
— Полагаю, вы тоже, — ответил Морган. — Вам не место здесь.
— Так что же нам делать?
— Послушайте, сеньора. Раз вода здесь соленая, значит, лагуна, непосредственно или через пролив, выходит к морю. Как только я поправлюсь, мы сядем в лодку и попробуем выбраться к берегам Мексиканского залива. Только там мы обретем спасение. А сейчас, сеньора, лягте и отдохните, вам это необходимо. Я вас посторожу.
— Повинуюсь вашему совету.
Девушка срубила несколько пальмовых листьев, чтобы сделать себе подстилку, и прилегла в тени симарубы в нескольких шагах от шалаша. Положив рядом палаш испанца, Морган погрузился в глубокие размышления. Время от времени он поглядывал, однако, на девушку, очаровательно спавшую, подложив руку под щеку, и прислушивался к ее спокойному, ровному дыханию.
— Восхитительна и отважна, — пробормотал он со вздохом. — Такая женщина составит счастье любого, кого полюбит.
Иоланда спала долго. Солнце уже клонилось к горизонту, когда она снова открыла глаза. Морган все еще не смыкал глаз. Девушка выглядела еще красивей: черные волосы ниспадали волной ей на плечи, изящно обрамляя ее свежее розовое личико.
— Как долго я спала! — воскликнула Иоланда, быстро поднимаясь на ноги. — Вы, наверное, умираете со скуки, сеньор Морган?
— Нет, сеньора Иоланда, — ответил флибустьер. — Меня отвлекали птицы над лагуной. К тому же на вас приятно смотреть, когда вы спите.
— Жаль, что у нас много дел.
— Каких дел, сеньора?
— Надо запастись водой и сучьями. А ягуар вернется ночью?
— Надеюсь, он хорошо поохотился и не станет нам докучать. Сытые хищники нам не помеха.
— Тогда за работу! — воскликнула девушка.
Вооружившись, она направилась к реке. Ей очень хотелось встретить если не Кармо, то хотя бы своих друзей индейцев. Однако в лесу попадались одни обезьяны, провожающие девушку пронзительными криками. Иоланда благополучно добралась до протоки, так и не встретив ни единого человеческого существа. Наполнив сосуды, она поспешила назад. Воды было достаточно, осталось набрать сушняка. На опушке валялось много сухих веток, так что она без труда сделала несколько вязанок и отнесла их в лагерь.
— Теперь можно спокойно ждать ночи, — сказала она Моргану.
— Вы ни на кого не наткнулись? — спросил флибустьер.
— Нет.
Оба закусили остатками мяса ламантина, доели бананы и манго, затем Иоланда опять разожгла оба костра, добавив еще один со стороны реки, памятуя, что ягуар пытался зайти с тыла. Едва они кончили свои приготовления, как солнце закатилось. Птицы укрылись в гнездах, а в воздухе замелькали отвратительные вампиры — мохнатые летучие мыши с огромными крыльями.
Мало помалу Морган задремал, взяв с девушки обещание, что позднее он ее сменит, если его снова не свалит лихорадка. Как и накануне, Иоланда села между двумя кострами и стала следить за опушкой леса, зная, что оттуда могла исходить опасность. Два или три часа прошло без особых происшествий — из леса не доносилось ни криков, ни воплей. Но вдруг внимание Иоланды привлекли какие то две тени, осторожно спустившиеся с косогора и направившиеся к лагуне.
Казалось, однако, что неизвестные звери не испытывают никакого желания подойти к лагерю, где ярко горели костры. Огонь явно удерживал их на расстоянии. Иоланда поднялась, чтобы разглядеть непрошеных гостей, и невольно вздрогнула, увидев две пары горящих глаз.
— Кошки, — пробормотала она. — Но не вчерашний ягуар.
В самом деле, это были звери из семейства кошачьих: гибкие и изящные, с розовато желтой шерстью, более темной на спине и светло розовой на животе.
— Неужели кагуары? — испугалась Иоланда. — Я слышала, они не столь кровожадны, как ягуары, но не менее опасны.
Прошествовав шагах в десяти от огня, оба зверя обернулись к девушке и, злобно зашипев, продолжили свой путь к лагуне. И тут Иоланда увидела, что одним махом оба набросились на что то не совсем для нее ясное. Сообразив, однако, в чем дело, девушка не смогла удержаться от гнева и изо всех сил стала тормошить флибустьера.
— Что случилось, сеньора? — спросил флибустьер, вскакивая с ложа. — Пора на дежурство?
— Какое дежурство! Там жрут наши припасы!
— Кто?
— Какие то звери. Они вышли из леса.
— Что еще за звери?
— То ли кагуары, то ли еще кто, — ответила девушка.
— Не вздумайте их отгонять, сеньора, — предостерег Морган. — Они не менее опасны, чем ягуары, и нападают на людей без страха.
— Может, пальнуть в них разок?
— Не надо: это наш последний патрон. Как бы нам не пожалеть об этом потом. Пусть поужинают, что нибудь останется и нам — мяса на всех хватит.
Но Морган ошибся в своих предположениях. Когда оба кагуара наелись до отвала, за ними почти тотчас решили попировать две пары маракайя, затем явились горные кошки, которые окончательно подъели все, что оставалось от ламантина.
Когда наконец взошло солнце, бедной девушке не оставалось ничего другого, как только убедиться, что громадная туша превратилась в груду обглоданных костей.
— Сеньор Морган, — сказала она, возвращаясь к раненому, — придется снова сесть на диету. Эти обжоры съели все наши запасы.
— Так я и знал, — усмехнулся раненый.
— Я очень сожалею, но мне почти нечего вам предложить на завтрак.
— Не волнуйтесь, сеньора. В своих бродяжничествах я часто страдал от голода, но ни разу не умирал. Не умру и сейчас. Через три четыре дня я встану на ноги, и увидите, что вдвоем нам быстрей удастся найти пропитание. В этих лесах должно быть немало дичи.
— Да я не волнуюсь! — воскликнула вдруг девушка, уже несколько минут не спускавшая глаз с островков на болоте. — Завтрак у нас будет! Как я могла забыть о пернатых?
— А как вы собираетесь на них охотиться? Вы же знаете, у нас только один патрон в пистолете.
— Я имею в виду птичьи яйца, сеньор Морган. Наберу самых свежих, а это куда лучше бананов или манго.
— Цены вам нет, сеньора Иоланда.
— Голь на выдумки хитра, сеньор Морган. Вы без меня обойдетесь?
— Конечно, сеньора. Оставьте только палаш и ничего не бойтесь. Опасность мне не грозит — в дневное время звери редко выходят из нор.
— Я мигом вернусь, сеньор Морган.

Глава XXV
Ночной переход

Убедившись, что и первый индеец погиб, Иоланда стала понемногу успокаиваться. Ее, однако, не очень устраивало плавание, которое она не в силах была изменить, ибо никакими веслами нельзя было придать огромной массе нужное направление.
Вначале она надеялась, что островок прибьет к отмели, на которой застряла лодка, но течение отнесло его в сторону, и теперь он плыл не к берегу, а туда, где не видно было деревьев, указывавших на наличие леса и, следовательно, суши.
«Уж не несет ли островок в море? — подумала с тревогой девушка. — Да нет, — сказала она, сориентировавшись по солнцу. — Мексиканский залив ближе к северу, а нас влечет к югу. А куда течет вода? Может, вливается в еще большую лагуну? Как, наверное, волнуется без меня сеньор Морган! Если бы его можно было предупредить. Попробовать, что ли?»
Подойдя к краю островка, она трижды выкрикнула имя капитана и стала ждать.
Внезапно издалека до нее донесся голос:
— Сеньора!.. Сеньора!.. Где вы?
— Меня несет к югу. Пристанем к берегу, и я пойду к вам. Все в порядке, ждите, не беспокойтесь.
Присев на листья, она отстегнула палаш и выпила полдюжины яиц, которые сложила утром в ямку.
«Жаль, что нельзя пригласить сеньора Моргана», — подумала она.
Покончив со скудной трапезой, Иоланда соорудила из тростника маленький навес, чтобы спастись от невыносимо жарких лучей солнца, и принялась терпеливо ждать, когда нерукотворный плот пристанет к берегу.
Протока кончилась, и перед девушкой открылось огромное водное пространство без единого островка. В воздухе носились огромные стаи водоплавающих птиц, без страха кружившиеся над головой Иоланды и садившиеся прямо в камыши.
На юге, напротив, у самого горизонта появилась темноватая полоска — скорей всего, лес. Лагуна, должно быть, кончалась там, переходя в новую протоку или озеро, потому что течение, при всей своей слабости, не меняло направления.
— До заката мне туда не доплыть, — сказала Иоланда, приподнявшись, чтобы лучше разглядеть лесную полоску. — Сколько же мне придется шагать, чтобы добраться до сеньора Моргана. Да еще ночью, когда звери выходят из нор за добычей! Но не бросать же флибустьера, сейчас такого слабого и беззащитного.
Забравшись снова под навес, она посмотрела на воду, которая то и дело вспучивалась под напором чьих то шершавых спин, покрытых илом. Это были кайманы, развлекавшиеся тем, что преследовали друг друга. К счастью, им, похоже, было не до островка.
Берег тем временем становился все ближе. Он был довольно низок, почти вровень с лагуной, и покрыт обильной растительностью. Судя по длинным кривым корням, словно выходившим из воды, там были заросли манго.
Солнце уже садилось, когда островок наконец пристал к берегу, оказавшемуся весьма топким и, возможно, таившим в себе плывуны.
Манговые деревья росли совсем близко, и их корни спускались так низко, что по ним можно было выбраться на берег.
Иоланда, не доверявшая предательскому берегу, повесила палаш на бок и вскарабкалась на ближайшее корневище, не обращая внимания на шумные и далеко не безобидные протесты стаи рыжих обезьян, завладевших ветвями, чтобы полакомиться плодами.
Уцепившись за крепкие, как канаты, лианы, во множестве спускавшиеся с деревьев, и стараясь не угодить ногой в плывуны и не уйти в них по горло, Иоланда, как заправская гимнастка, перемахнула наконец на твердую почву, где росли роскошные каучуконосные пальмы.
— А теперь на север! — воскликнула неутомимая девушка. — До полуночи звери обычно не выходят из леса, а к тому времени я пройду изрядную долю пути. Бедный сеньор Морган, как он, наверное, волнуется!..
Подобрав с земли плоды манго, она сунула их в подол — яйца она не взяла, чтобы чувствовать себя свободней, — и с палашом в руке смело двинулась вдоль берега.
Солнце уже село, чайки реяли над островами, возвращаясь к гнездам. Из за деревьев поднималась луна, окрашивая воду в серебристый цвет.
Шум мало помалу стих. Замолкли обезьяны и птицы, но зазвенели ненавистные комары, тучами вылетавшие из мангровых зарослей.
Иоланда ускорила шаг, стараясь держаться подальше от опушки леса, дабы не угодить в лапы ягуару или кагуару, и часто останавливалась, напрягая слух. К счастью, и в лесу было тихо. Слышно только, как шелестят листья, слегка раскачиваемые ночным ветерком.
И все же Иоланда не чувствовала себя в безопасности. Несмотря на палаш, зажатый в руке, смутный страх закрадывался ей в душу. Ей казалось, что на опушке ходят какие то люди и свирепо горят глаза хищников.
Три или четыре раза она останавливалась, со страхом озиралась вокруг, опасаясь, что ее преследуют люди или животные, и уже подумывала, не укрыться ли ей на дереве и не подождать до рассвета.
Но опасение, что Морган, к которому в глубине души она питала уже не просто расположение, мог попасть в беду, заставляло ее снова пускаться в путь. Она шла уже часа два, все более ускоряя шаг, как вдруг ей почудилось, что шагах в сорока от нее, на опушке, возникла чья то огромная фигура.
Луна, сиявшая в чистом небе, осветила ее лишь на миг, и чудовище тут же скрылось в густой тени под деревьями, так что Иоланда не смогла его как следует рассмотреть. Но это, скорей, была обезьяна, чем ягуар или тапир, правда, каких то необыкновенных размеров.
— Вылитый орангутанг, — пробормотала Иоланда. — Но ведь говорят, что в Америке они не водятся.
Она решила сделать несколько шагов, чтобы спугнуть необыкновенного зверя, но тот не сдвинулся с места и принялся выкидывать смешные коленца. Иоланда не знала, как поступить. Вернуться назад и заночевать на «плоту» не хватало смелости, идти вперед — страшно: человекообразное существо преграждало ей путь как раз между лагуной и лесом.
Наконец девушка собралась с духом и двинулась вперед. Животное подпустило ее к себе, не обнаружив враждебных намерений. Но стоило Иоланде подойти поближе, как оно вскочило на ноги и пустилось наутек. Но странное дело!.. На бегу оно оказалось совсем маленьким существом, не больше простой обезьянки.
— Вот так штука!.. — воскликнула со смехом девушка. — Что же это такое? Оптический обман? Преломление лунного света, сделавшее из мухи слона?
Обрадованная, что легко отделалась от опасности, которая вначале казалась не пустячной, девушка бодро зашагала вперед. Спускаясь через час с небольшого холма на берегу лагуны, она наконец приметила вдали светящуюся точку.
— Лагерь!.. — радостно воскликнула она. — Бедный сеньор Морган, как он со своей раной разжег огонь? То то обрадуется, когда увидит меня.
Она удвоила шаг, не обращая внимания на красных волков, то и дело завывавших в зарослях. До лагеря оставалось не более трехсот четырехсот метров, и уже можно было различить маленький навес, как вдруг в тишине до Иоланды донесся крик, от которого она вздрогнула.
— Получай, каналья!.. — грохотал мужской голос.
— Сеньор Морган!.. — воскликнула Иоланда. — Боже мой!.. Он в беде!..
Девушка бросилась бежать.
— Сеньор Морган! — в отчаянии закричала она. — Бегу на помощь!
Возле полупотушенного огня перед ней предстали две фигуры — человека и зверя, столкнувшиеся в смертельной схватке. Время от времени в воздухе то поднимался, то опускался сверкавший клинок.
— Получай!.. — воскликнул тот же голос. — Не хочешь убираться? Тогда получай еще!..
Потом донесся злобный рев, перешедший в глухое рычание.
— Я здесь, сеньор Морган! — крикнула Иоланда, устремляясь к лагерю. — Едва успела!..
— Осторожней, сеньора, — предупредил флибустьер. — На меня напал кагуар.
При виде подоспевшего подкрепления кагуар набросился на Иоланду, но, воспользовавшись этим, Морган нанес ему удар сзади. Яростно огрызнувшись, зверь опрокинул навес и трех четырехметровыми прыжками добрался до леса.
— Спасибо, сеньора, — взволновано сказал Морган. — Чуть не одолела эта проклятая кошка. Рад вас видеть. Я уже начал бояться, не приключилась ли с вами беда.
— Вы опять ранены? — заботливо осведомилась девушка.
— Нет, сеньора, изодрана только куртка. Я успел схватить палаш и не подпускал к себе кагуара.
— Он к вам подкрался?
— Да, я разжигал огонь, — ответил флибустьер. — А вы откуда? Одна, ночью, на берегу, невзирая на диких зверей.
— Но разве я не дочь Черного корсара? — ответила со смехом девушка.
— Верно, — ответил ей в тон Морган. — Но вряд ли другая девушка, особенно в вашем возрасте, осмелилась бы совершить такое.
— Молчите, сеньор Морган, скажите лучше, что с раной?
— Начинает затягиваться, сеньора.
— Я принесла вам манго.
— Это хорошо. Сядьте и отдохните, сеньора, а потом расскажите о своих приключениях.
— Ох, это ужасно, сеньор Морган! Меня чуть не убили и чуть не съели.
— Кто? — спросил, побледнев, флибустьер.
— Двое из тех дикарей, которые гнались за нами.
— Людоеды?..
— Ешьте, сеньор Морган, я вам все расскажу.

Глава XXVII
Похищение Иоланды

Четверть часа спустя Морган, Иоланда, Кармо и плантатор из Маракайбо сидели в уютной аюпе, закрытой с трех сторон циновками, — ее предоставил Кумара, — и наслаждались обильным столом, уставленным жарким из морских гусей, лепешками из кассавы, плодами манго и ананасами.
Не забыт был и монументальный сосуд с «кашири».
Всем не терпелось узнать, какими судьбами Кармо удалось избежать смерти, но особенно удивительно было присутствие дона Рафаэля, которого считали утонувшим. Рассказ Кармо не вызвал большого удивления. Отважный моряк и оба индейца сумели скрыться в чаще леса, куда ойякуле не посмели войти. Позднее все трое вернулись к реке, чтобы отыскать Моргана и Иоланду, и, не найдя их, решили отправиться в индейское селение, чтобы позвать людей на подмогу, взять новую лодку и прочесать лагуну.
— А теперь расскажите вы, дон Рафаэль, — попросила Иоланда, когда Кармо закончил свое повествование. — Нам совершенно не понятно ваше присутствие среди индейцев.
— Не говорите, сеньора. Сам удивляюсь, как я попал сюда, — сказал, глубоко вздохнув, плантатор, евший за двоих и часто прикладывавшийся к бутыли. — Сам не верю, что еще жив. Меня сбросили в море, чтобы утопить. Неправда, будто я упал с корабля.
— Кто посмел? — спросил Морган, нахмурив лоб.
— Меня столкнул проклятый капитан, опасаясь, что известный вам сеньор окажется...
— Стоп, дружище, — сказал, подмигивая ему, Кармо.
— Командиром корабля, — продолжал дон Рафаэль, которого моряк заранее предупредил не заводить разговора о губернаторе Маракайбо.
— А что за капитан? — спросил Морган.
— Сеньор Валера.
— Не он ли в Маракайбо держал меня в подземелье? — спросила Иоланда.
— Да, сеньора. Он, должно быть, сообразил, что это я привел туда обоих флибустьеров Моргана, и ждал подходящего случая, чтобы отомстить мне за это. Воспользовавшись моментом, когда вы забивали течь, он пошел за мной на бак и подло столкнул меня в море. Я не успел даже крикнуть.
— А как вы спаслись? — спросил Морган. — Ведь мы тогда были еще далеко от этих берегов.
— Сейчас все расскажу. Когда я вынырнул, ошеломленный неожиданным купаньем, ваш корабль был далеко, но в нескольких швартовых от себя я увидел корпус фрегата, все еще державшегося на воде. Плаваю я хорошо, поэтому поплыл к кораблю и по канату, свисавшему с борта, взобрался наверх. Подгоняемый ветром и течением фрегат разбился о камни возле этих берегов, и я каким то чудом выбрался на мель. Там меня подобрали и привели сюда местные индейцы.
— Мы действительно обнаружили здесь обломки несчастного фрегата, — подтвердил Морган. — Дон Рафаэль, вы родились в рубашке.
— Хотелось бы верить в это, — ответил пузатый плантатор. — Но...
Что он имел в виду, ни Морган, ни Кармо так никогда и не узнали — их беседу неожиданно прервали ружейные выстрелы и оглушительные крики.
Оба корсара, Иоланда и дон Рафаэль бросились из хижины. Карибы, сломя голову, бежали наутек из деревни, за ними следовали отчаянно вопившие женщины и дети. При виде Моргана Кумара кинулся к нему.
— Спаси нас, белый вождь, — взмолился он.
— От кого? — спросил флибустьер.
— Не знаю, к нам ворвались белые люди. Они палят из ружей.
— Испанцы?
— Не думаю.
— Пойдем посмотрим.
Обогнув огромную хижину, заслонявшую собой лагуну, Морган увидел два больших плота, переполненных людьми, стрелявшими в воздух из ружей.
— Наши! — радостно воскликнули Морган и Кармо.
Это и впрямь были флибустьеры с парусника. Они вошли в устье протоки, сообщавшейся с морем, и с трудом продвигались на плотах, сооруженных, по видимому, из обломков корабля.
Там были если не все, то почти все, в том числе Пьер Пикардец.
Как оказались они на плотах, каким чудом удалось им избежать смерти?
— Друзья!.. — громко крикнул Морган. — Перестаньте стрелять! Вы приплыли к друзьям, они не причинят вам вреда.
— Капитан! — дружно откликнулись корсары. — Сеньор Морган!
Направляемый дюжиной весел один из плотов причалил к сваям, и Пьер Пикардец первым поднялся на настил и бросился в объятия к Моргану.
— И сеньора Иоланда здесь!.. — воскликнул он, заметив дочь корсара. — Это здорово!..
— А корабль? — спросил Морган.
— Пошел ко дну, — ответил Пьер Пикардец. — Из обломков мы соорудили плоты.
— Я обошел весь берег и ничего не нашел.
— Он разбился у какого то островка, милях в пятнадцати отсюда. После того как вас с Кармо и сеньорой Иоландой смыло с корабля, мы снова очутились в открытом море и носились по волнам, пока нас не прибило к камням. А как ты? Впрочем, постой. Я забыл, что нас чуть было не захватили испанцы.
— Какие испанцы?
— В нескольких милях отсюда на якоре стоит какой то корабль, и испанцы чуть было не заметили наши плоты.
— Корабль! — воскликнул Морган, и в его голове тут же родилась смелая мысль.
— Да, и, похоже, большой.
— Пьер, сколько с тобой людей?
— Пятьдесят, многие из наших утонули. А испанские пленники вчера вечером во время небольшой стоянки задали тягу.
— Тем хуже для них...
— Да, — ответил Пьер, понявший его с полуслова.
— Им это даром не пройдет, — глухо проговорил Морган, с трудом подавляя гнев — А сейчас займемся другими делами.
Подойдя к краю настила, он крикнул корсарам, ждавшим распоряжений:
— Причаливайте к берегу, я скоро приду к вам.
— Что ты задумал, Морган? — спросил Пьер Пикардец.
— Оружие у вас есть?
— Люди прежде всего подумали об этом: у всех по аркебузе, абордажной шашке и достаточно боеприпасов.
— Так, говоришь, большой корабль и хорошо вооружен?
— Отличное судно, клянусь тебе, — подтвердил Пьер Пикардец.
— Нам ничего не остается, как предпринять отчаянную попытку, — сказал Морган.
— И овладеть кораблем?
— Да, это единственное, что нам поможет вернуться на Тортугу.
— Черт возьми! Это не так просто, Морган. Судя по величине корабля, на нем немало людей.
— Мы никогда не считали врагов, — сказал Морган. — Не будем терять время... Кармо!
Но того и след простыл. Заметив на втором плоту гамбуржца — своего неразлучного друга, — удалой моряк немедленно бросился к нему.
— Он, поди, с Ван Штиллером, — заметил Пьер.
— Не мешай им, — ответил Морган и обратился к Иоланде, молча следившей за беседой. — Сеньора, — сказал он, — мы идем на рискованное дело, и я не хотел бы подвергать вас опасности. Вы не против, если мы оставим вас здесь под присмотром Кумары и дона Рафаэля? Индейцы — добрый народ и не способны вас обидеть.
— Я буду спокойно вас дожидаться, сеньор Морган, — ответила Иоланда. — Единственное, о чем прошу, не искушайте слишком судьбу. Гибель столь славного и благородного человека причинила бы мне слишком большую боль.
Словно онемев, Морган впился глазами в девушку, затем быстро схватил ее руку и поднес к губам.
— Сеньора, — произнес он с глубоким волнением, — я буду жить ради вас, и если шальная пуля пронзит мне грудь, я умру с вашим именем на устах.
Яркий румянец выступил на щеках девушки.
— Я буду ждать вас, капитан, — сказала она со вздохом. — Да поможет вам Бог.
— Прощайте, сеньора, мы вернемся к вечеру.
Быстро повернувшись, словно желая скрыть охватившее его волнение, Морган спустился в лодку, где его ждал Пьер Пикардец с четырьмя карибами.
Стоя на краю настила, Иоланда следила за ним взглядом и не уходила до тех пор, пока лодка не скрылась за островами, которыми была усеяна протока.
— Я отдаюсь вашему покровительству, дон Рафаэль, — сказала она плантатору. — Надеюсь, однако, что вы, будучи испанцем, меня не предадите.
— Я предпочел бы погибнуть, сеньора, — высокопарно заявил плантатор. — Флибустьеры стали моими друзьями, и, если кто посмеет вас тронуть, он узнает, на что я способен.
— Отведите меня в хижину, которую отвел нам Кумара.
— Ваши желания — приказ, сеньора.
Дон Рафаэль проводил девушку до хижины, а сам отправился в другой конец селения на поиски Кумары, чтобы попросить почетную охрану для девушки.
Он обо всем уже договорился и собирался было вернуться в хижину, как вдруг его взгляд упал на южную часть протоки: из за островков, весьма многочисленных и в этой части реки, плыла лодка с дюжиной людей на борту. Присмотревшись внимательней, дону Рафаэлю пришлось опереться на столб, чтобы не свалиться на землю от ужаса.
Бедняге было чего бояться — среди дюжины людей, быстро приближавшихся к деревне, он узнал графа Медину и его злого гения — капитана Валеру.
Не успел плантатор прийти в себя, как лодка причалила к сваям и испанцы стали подниматься на настил.
— Я пропал!.. — пробормотал дон Рафаэль. — Капитан спустит меня в лагуну, но на этот раз с камнем на шее.
Вначале он было подумал, не броситься ли ему в хижину и предупредить Иоланду, но тут же понял, что не успеет и ничем не сумеет помочь девушке.
— А если догнать Моргана и Кармо? — подумал он. — За дело! Не будем терять время и хоть раз в жизни покажем, на что мы способны.
Под настилом качались на привязи лодки с уложенными на дне гребками. Дон Рафаэль, пожалуй, впервые ощутивший львиную отвагу, соскользнул по свае и прыгнул в самую легкую лодку. Он уже хотел решительно двинуться вперед, как вдруг неожиданная мысль мелькнула у него в голове.
«Чуть было не совершил глупость», — подумал он.
Направив лодку под настил, он ловко обогнул опорные сваи и направился к восточной половине деревни.
Проплывая под настилом, дон Рафаэль отчетливо слышал, как над его головой разговаривают мужчины и женщины, смеются или плачут дети: тонкий пол в хижинах, сделанный из бамбуковых Палок и покрытый холстиной из древесных волокон, прекрасно пропускал все звуки.
— Отлично, отлично, — пробормотал дон Рафаэль. — Я не упущу ни слова из того, что граф скажет Иоланде, и передам все сеньору Моргану.
Так, никем не замеченный, он пробрался к восточной части деревни, где стояла аюпа, отведенная вождем Иоланде. Напрягши слух, дон Рафаэль услышал, как кто то легко расхаживает по хижине.
— Это Иоланда, — пробормотал плантатор. — Подождем еще немного.
Не прошло и десяти минут, как послышались тяжелые шаги и голос графа:
— Постойте на страже, капитан.
— Проклятая тварь! — ругнулся в сердцах дон Рафаэль. — Попадись ты мне в руки, я с удовольствием вздерну тебя на первом суку. Ага! Вошел в хижину!.. Навострим уши.
При виде белых людей, которые безбоязненно поднялись на настил, Кумара со своими военачальниками поспешил им навстречу. Столкнувшись с графом Мединой, он не мог удержаться от изумленного и вместе с тем радостного восклицания.
— Узнаешь меня, славный кариб? — спросил с довольной улыбкой губернатор Маракайбо.
— Ты великий белый человек, ты управлял красивым городом, где я побывал два года назад, а ты принимал меня как друга, — ответил индеец.
— Да, — подтвердил граф. — Я был тогда губернатором Куманы. Я рад, что ты сохранил хорошие воспоминания о приеме в городе белых людей.
— У меня еще остались твои подарки. Что могу я сделать теперь для тебя? Ты мой гость.
— Устрой в хижине и накорми моих людей. А потом поговорим в твоем альде.
Отдав распоряжения военачальникам, вождь обратился к графу:
— Следуй за мной, великий белый человек, — сказал он.
— Пойдемте, капитан, — сказал губернатор, делая знак Валере.
Пока спутников графа — а это были моряки с парусника, взятого на абордаж корсаром, — вели в отведенную для них хижину, Кумара направился к своему альде, который оказался довольно обширным помещением. Индеец пригласил графа и капитана в отдельную комнату, обращенную к лагуне.
— Вот мой дом, — сказал он, доставая сосуд из тыквы и наливая «кашири» в стаканы, полученные им в дар от испанцев Куманы.
— Слушай меня внимательно, — сказал граф, — и если сослужишь службу, я подарю тебе и твоему племени оружие, одежду и воду, от которой горит в горле.
— Мне известна щедрость великого белого человека, — ответил Кумара, а его глаза зажглись живым интересом.
— Сегодня утром я видел, как по протоке прошли семь или восемь твоих каноэ, на одной из них сидел белый человек с девушкой.
— Верно, — подтвердил индеец.
— Они еще здесь?
— Белый человек уплыл два часа назад со многими, которые прибыли сюда на плотах.
Граф бросил взгляд на капитана.
— Неужели Морган встретился со своими людьми?
— Ясное дело, — ответил капитан.
— Сам дьявол ему помогает! Я то думал, он утонул, а он опять здесь со своими проклятыми корсарами. Долго ему еще будет везти? Тебе известно, Кумара, куда они поплыли?
— Не знаю, великий белый человек, — ответил кариб. — Но я слышал, как они говорили о большой лодке с крыльями.
— О корабле?
— Да, так вы ее называете.
— Может, сюда прибыл корабль с корсарами, — предположил капитан.
— Девушка уехала с белым человеком?
— Нет, она здесь.
Граф чуть не подпрыгнул от неожиданности.
— Здесь? — воскликнул он.
— Да, в аюпе, которую мы ей отвели.
— Вот так нечаянная удача!.. Нам представляется возможность отыграться! Пусть теперь Морган попробует ее отнять. А дочери корсара придется поубавить спеси.
— Не торопитесь, граф, — остановил его капитан. — Морган, наверно, оставил с ней охрану.
— С ней только один человек, — заметил Кумара. — И к тому же, похоже, испанец.
— Пусть только сунется, — сказал решительно капитан, — мы его скинем в лагуну.
— Пойдемте к ней и позвольте мне войти одному, — сказал граф. — А ты, Кумара, получишь все, что я обещал.
«Другой ничего не обещал, — подумал хитрый индеец. — Поможем тогда этому».
Взяв лук и стрелы, он вышел с испанцами из хижины и сделал знак встречным индейцам отойти в сторону. Пройдя через деревню, они остановились перед хижиной Иоланды.
— Прекрасная девушка здесь, — сказал вождь.
— А ее охранник? — спросил капитан.
— Пошел, наверное, за «кашири», — ответил индеец. — Он уже выпил три фляжки из моего запаса.
— Постойте на страже, капитан, — сказал граф.
Сняв шляпу с пером, он решительно толкнул дверь, не забыв, однако, спросить разрешения:
— Можно?
Девушка в этот момент приводила в порядок хижину, заваленную корзинами со съестным, и расстилала соломенные циновки. Услыхав знакомый голос, она живо обернулась и вскрикнула от неожиданности.
— Вы, сеньор? — сказала она, меняясь в лице и отступая назад.
— Узнаете, сеньора Иоланда? — с легкой иронией спросил граф Медина, кланяясь и подметая пол шляпой с пером.
— Я никогда не забываю людей, объявивших себя моими врагами, — заявила Иоланда, быстро оправившись от неожиданности.
— Я всегда говорил, сеньора, что вы зря считаете меня врагом, — с подчеркнутой вежливостью сказал губернатор. — Вам никогда не приходило в голову, что мы с вами в какой то мере родные?
— Родные?..
— Ваша мать, если не ошибаюсь, была герцогиней Ван Гульд.
— Да, сеньор.
— И в моих жилах, — продолжал граф, гордо поднимая голову, — тоже течет кровь Ван Гульда.
— Лжете!..
— Вы, сеньора, рождены от брака герцогини Ван Гульд с Черным корсаром, а я — сын другой женщины, бывшей как бы второй женой герцога Ван Гульда. Скажете, большая разница? Но это не ваше дело. В моих жилах течет герцогская кровь, и этого достаточно.
— Тогда вы должны...
— Защищать вас, сеньора? — издевательски спросил граф. — К несчастью, я не из тех, кто берет под защиту девиц, якшающихся с морскими грабителями, друзьями вашего отца.
Покраснев от гнева, Иоланда отпрянула с видом раненой львицы.
— Вы пришли сюда, — ткнула она пальцем в графа, — чтобы надругаться над памятью моего отца?!
— Да кто он такой, ваш отец? — прошипел граф. — Флибустьер с Тортуги, морской разбойник, как и все прочие.
— Вон отсюда, сеньор!
— Я уйду, но сначала распишитесь в отказе от угодий, принадлежавших моему отцу, герцогу Ван Гульду, в испанских колониях в Южной и Центральной Америке. Миллион пиастров будет сохраннее у меня в карманах. К тому же в Пьемонте вам хватает земель и замков.
— Никогда не подпишу ничего подобного.
— Никогда! Полноте, сеньора, другие тоже так говорили, но потом передумывали. Вы меня еще не знаете.
— Да, как негодяя! — бросила ему в лицо Иоланда.
Краска сбежала с лица графа Медины. Еще мгновение, и он, казалось, бросится на девушку, как бык на красную тряпку, но граф тут же взял себя в руки.
— В таком случае, сеньора, — сказал он с глубоким поклоном, — вы станете моей пленницей.
— А вас не пугает, что я под защитой флибустьеров Тортуги? — спросила Иоланда.
— Морских разбойников?
— Которые никого не боятся?
— К вашему сожалению, они вернутся слишком поздно. Итак, подпишете? — настойчиво спросил граф.
— Нет.
— Тогда берегитесь!..
— Вы смеете мне грозить!.. Ни за что. Я уверена, что вы меня не отпустите на свободу!
Зловещий огонь сверкнул в глазах графа.
— Вы угадали! — прошипел он. — Я должен отомстить за отца!.. Я изрублю вас на куски!.. Ко мне, капитан!
Валера, стоявший за дверью и слышавший все до последнего слова, одним махом влетел в хижину.
— Я здесь, сеньор.
— Схватите эту девицу.
Иоланда отступила назад и потянулась за оружием. Капитан, по видимому, разгадав ее намерение, с быстротой молнии бросился к ней и схватил за талию.
— На помощь! Карибы! — закричала девушка.
Но Кумара, по крайней мере в этот раз, оказался туг на ухо. Он думал об оружии, одежде и обжигающей горло воде и cчел за лучшее не двигаться с места. Граф вышел из хижины.
— Есть у тебя лодка?
— Больше полусотни, — ответил индеец.
— Позови моих людей и дай им самую большую. В Кумане я выдам тебе все, что обещал.
— У тебя щедрая рука, великий человек, — сказал индеец.
— Я сам отвезу тебя в Куману. Мы прибудем туда к вечеру. В полночь отчалим в Коста Рику, а оттуда направимся в Панаму, верно, капитан? — сказал граф. — Посмотрим, доберется ли туда Морган. Там столько солдат и пушек, что можно отразить целую армию. Сеньора, прошу вас следовать за нами.
— Куда, сеньор? — спросила девушка.
— Позже узнаете.
— А если я откажусь?
— Тогда, к великому прискорбию, придется употребить силу.
— Позвольте хотя бы написать записку капитану Моргану, — попросила Иоланда. — У меня с ним дела.
— Ни в коем случае. Торопитесь, сеньора, нам нельзя терять время.
— Негодяй! — с презрением воскликнула Иоланда.
Граф побледнел при этом оскорблении, но быстро овладел собою.
— Обиды от женщины смываются не кровью, — сказал он.
— Довольно. Пойдемте или я позову на помощь людей.
— Не хочу, чтобы меня хватали ваши наемники. Я подчиняюсь, но капитан Морган отыщет вас и отомстит за меня.
— Посмотрим, — насмешливо возразил граф.
Он предложил девушке руку, но та с негодованием ее отвергла, и все вышли из хижины.
Большая лодка с испанцами, шестью индейцами и Кумарой ждала их у края настила.
Опасаясь быть замеченным, дон Рафаэль лег на дно своей посудины. Он увидел, как в лодку сошли капитан, Иоланда и за ними граф. Набрав скорость, лодка быстро двинулась на север.
— Ее везут в Панаму, — пробормотал добряк, вытирая лоб. — Не видать нам сеньоры Иоланды: корсарам ни в жизнь не взять этот город. Он так далеко отсюда. Ладно, повезем печальные вести сеньору Моргану.
Выплыв из под настила, дон Рафаэль налег на весла и направился туда, где высадились корсары, — к опушке густого леса.

Глава XXIX
Опасное предприятие

После множества злоключений фортуна наконец улыбнулась отважным морякам. Захваченный без малейших потерь — одной только хитростью и отвагой, — корабль не шел, конечно, в сравнение с могучим фрегатом, сторожившим флибустьеров у форта Барра, но был все же намного лучше взятого на абордаж судна, на котором плыл граф Медина.
Это был прочный и почти новый высокобортный парусник с дюжиной крупнокалиберных пушек. Он, должно быть, входил в состав эскадры, сопровождавшей караваны торговых кораблей или знаменитых галеонов, перевозивших в Европу золото, добытое в богатых рудниках Перу и Мексики. Порывом ветра его, видать, отнесло в сторону, и он вынужден был искать прибежища у берегов Венесуэлы.
Убедившись, что с продовольствием на корвете дело обстояло не так плохо, Морган и Пьер Пикардец решили немедленно отозвать моряков с берега и вернуться в карибскую деревню, чтобы забрать Иоланду.
— Как ты думаешь, — спросил Морган Пикардца, — мы пройдем через пролив к поселку Кумары?
— Да, там довольно глубоко.
— Тогда возвращай людей на корабль и оставь испанцам пару мушкетов и немного питания, чтобы они не погибли с голоду.
Пьер собрался было выполнить приказ, как вдруг с берега донесся голос Кармо:
— Сеньор Морган!.. Сеньор Морган!.. Пришлите шлюпку!.. Скорей!..
— Чего от нас нужно этому молодцу? — спросил флибустьер, невольно вздрагивая.
— Восемь человек в лодку!.. — скомандовал Пьер.
Шлюпка, которую еще не успели поднять на борт, почти мигом помчалась с восьмью корсарами туда, откуда доносился голос Кармо:
— Скорей, друзья!.. Скорей!..
Едва уткнувшись в берег, шлюпка тут же двинулась обратно, забрав двух человек.
— Один — это точно Кармо, — сказал Пьер, стоявший за спиной Моргана. — А кто второй?
Морган ничего не ответил. Склонившись к трапу, он внимательно вглядывался в человека, сидевшего рядом с Кармо, и старался понять, кто бы это мог быть.
— Дон Рафаэль!.. — в смятении крикнул он, когда шлюпка подошла к корвету.
— Плантатор!.. — вскричал Пьер. — Почему он бросил Иоланду?
Морган побледнел. Он не ждал ничего хорошего.
Отдуваясь, как бегемот, пузатый плантатор поспешно взбирался на борт, подталкиваемый сзади Кармо.
— Сеньор Морган... — горестно закричал он, — эти негодяи... ее похитили...
— Какие негодяи?.. — заорал флибустьер.
— Все тот же граф... захватил нас врасплох и увез Иоланду.
Застонав, как раненый зверь, Морган отступил назад, схватившись за сердце. Обычно столь сдержанный и спокойный, капитан настолько был сейчас убит горем, что люди, сбежавшиеся при первом же известии о прибытии дона Рафаэля, пришли в ужас.
— Говорите, дон Рафаэль, — сказал Пьер Пикардец. — Выкладывайте все, как было.
Плантатор кое как рассказал о случившемся после отъезда флибустьеров в альде карибов и передал подслушанный им разговор между графом Мединой, капитаном Валерой и Иоландой.
— В Панаму!.. Ее увезут в Панаму!.. — вскричал в отчаянье Морган.
Окончательно убитый этим известием, он прислонился к фальшборту и нервно вытер с лица испарину.
— Ты любишь ее? — тихо спросил Пьер, подойдя вплотную к другу.
— Да, — признался флибустьер.
— Что же делать? Как вырвать ее из рук проклятого графа? Ты знаешь, мы тебя любим и готовы на все. Может, догоним испанцев, прежде чем они доплывут до Центральной Америки?
— Именно так и поступим, — ответил Морган, к которому постепенно возвращалась его энергия.
— Дон Рафаэль, — обратился к плантатору Пьер. — Вы бывали в Панаме?
— Я там родился, сеньор, — ответил плантатор.
— Значит, вам знаком путь через Шагр?
— Это — единственный, который ведет в Панаму.
— Есть там гарнизон?
— Да, и не один. Довольно много солдат и на острове Санта Катерина, но, сеньор, вы толкаете меня на измену.
— Если даже вы нам ничего не скажете, мы все равно туда поплывем. Морган, командуй. Куда держать курс? — спросил Пьер.
— Для начала сожжем деревню предателей, — ответил Морган. — Кумаре несдобровать, если он попадет ко мне в руки.
— Но сейчас он в Кумане, а граф, наверно, уже плывет в Центральную Америку, — заметил дон Рафаэль.
— Не будем терять драгоценное время, — согласился Пьер. — Подадимся ка на Тортугу, а там видно будет. Людей и кораблей на острове хватит.
— Клянусь Богом, — сказал Морган, отводя помощника в сторону, — если мы не перехватим графа до его прибытия в Шагр, я поведу вас на штурм Панамы.
— Думаешь, это возможно?.. — воскликнул Пьер. — Удастся ли перебраться через полуостров и взять самый большой и укрепленный испанский город в Америке?
— И все же мне по душе подобное предприятие, — сказал Морган.
— Если победим, флибустьеров будут, как огня, бояться. На Тортуге достаточно храбрецов, которые ни перед чем не отступят. Хватает и кораблей. Дайте мне тысячу корсаров, и я приведу их к Королеве Тихого океана, где они получат миллионы пиастров.
— И все же лучше схватить графа, прежде чем он прибудет на перешеек, — сказал Пьер Пикардец. — Неплохо бы разузнать, какой он выберет путь.
— Но как это сделать?
— Как, по твоему, куда он отправился с Иоландой?
— Скорей всего, в ближайший порт.
— Значит, в Куману, она ближе всего. А не послать ли туда кого на разведку?
— Кого?
— Кого нибудь из наших.
— Неплохо придумано. У нас немало отважных людей. Кстати, и дон Рафаэль весьма бы пригодился.
Морган огляделся вокруг и, увидев, что плантатор болтает на шканцах с Кармо и Ван Штиллером, подошел к нему.
— У графа были лошади? — спросил он плантатора.
— Ни одной, сеньор.
— Куда он направился?
— В Куману. До нее рукой подать, и туда заходит много кораблей.
— У вас есть там знакомые?
— Да, один нотариус — мой родственник. Раньше он жил в Маракайбо.
— Вы бы не съездили туда с кем нибудь из наших людей?
— Но там меня могут повесить как предателя.
— Ваша жизнь принадлежит мне, и я вам ее уже спасал не раз.
— Не забывайте, сеньор, что я испанец.
— Который не прочь, однако, свести счеты с капитаном Валерой.
— Не спорю, — согласился дон Рафаэль, — но его то я и боюсь. Если он все еще в Кумане, то может меня узнать, и тогда не миновать мне хорошего галстука на шее.
— Если хотите, мы изменим вам внешность до неузнаваемости, и потом, никто вас не заставляет попадаться на глаза вашему врагу. У меня к вам единственная просьба — отвести в город двух наших товарищей и приютить их у вашего друга. Больше от вас ничего не требуется.
— А ваши люди не опозорят меня в глазах общества?
— Они не причинят вам никакого ущерба и отпустят вас, как только вы отведете их к своему родственнику. Согласны?
— Я сделаю все, что вам угодно, — ответил со вздохом дон Рафаэль.
— Пойдемте в кают компанию, а ты, Пьер, позаботься о том, чтобы на рассвете мы отплыли без опоздания.
Пока все спускались вместе с испанцем в кают компанию, Кармо и Ван Штиллер подошли к Пьеру, отправлявшему на берег шлюпку, чтобы забрать людей, охранявших пленных.
— Поплывем, значит, сеньор Пьер? — спросил Кармо.
— Неужели в Панаму?
— Похоже, — отвечал флибустьер.
— Прекрасно, — обрадовался француз. — Надеюсь, теперь мы свернем шею подлецу графу. Пойдем ка спать, дружище Ван Штиллер.
Но вместо того чтобы отправиться в кубрик, оба приятеля забрались на полубак, заваленный парусами и канатами, и извлекли из кадки пару замшелых бутылок, которые они давно приглядели.
— Выпьем, куманек, — предложил Кармо, — чтоб немного развеяться. Херес — чудесный, из запасов испанского капитана.
— Гром и молния!.. Выхватить из под носа Иоланду, когда она, наконец, оказалась с нами!
— Вызволим, куманек.
— Когда?
— Капитан Морган вытащит ее из самой Панамы.
— Такое никому еще не снилось.
— А ему все нипочем. Пей, куманек.
— Черт во... — осекся Кармо, резко вставая при виде тени, возникшей на полубаке.
— Капитан!.. — воскликнул он, пытаясь спрятать бутылки.
— Пей, Кармо, — сказал Морган (это был действительно он). — Я хочу попросить об одной вещи.
— Можно вам предложить вина, капитан? — смущенно спросил француз.
— Потом. У меня другое сейчас в голове.
— Сеньор Морган, мы — старые морские волки и не боимся опасностей.
— Поэтому то я и подумал о вас, верных друзьях Черного корсара.
— Вы хотите что то нам поручить, капитан? — спросил Ван Штиллер.
— Вы хорошо знаете Шагр?
— Мы бывали когда то там с Олоннэ, — ответил Кармо. — Скверный городишко с плохим вином и отвратительной кухней.
— У тебя есть там знакомые?
— Да, сеньор Морган, один трактирщик из страны басков. Он напоил меня такой малагой, какой я не пивал в своей жизни.
— Надежный человек?
— Э! Баски держат нос по ветру: они не за испанцев и не за французов. Как же его звали? Постойте...
— Рибах, — подсказал Ван Штиллер.
— Точно, Рибах, — подтвердил Кармо.
— Надо бы его навестить, пока на Тортуге мне придется собирать народ для похода в Панаму, — сказал Морган.
— Вот это да! — воскликнул, подскакивая, Кармо.
— Не знаю, стоит ли замахиваться на такое и подвергать людей серьезной опасности. Но если тебе с Пьером Пикардцем не удастся перехватить графа Медину до Шагра, даю слово, мы пойдем на Панаму. Поставлю все на кон, лишь бы спасти Иоланду. Даже если придется загнать все свои богатства. Я уже уговорил Пьера отправиться в Шагр с несколькими флибустьерами. А сейчас прошу вас оказать мне одну большую услугу.
— Мы вам никогда не отказываем, капитан, даже если рискуем жизнью, — сказал Кармо.
— Знаю, знаю, мои храбрецы, — ответил Морган. — Вы бывали в Кумане?
— Никогда, сеньор.
— Хочу послать вас туда с доном Рафаэлем.
— Мы готовы, — в один голос ответили Кармо и Ван Штиллер.
— Но вы знаете, как испанцы поступают с флибустьерами, которые попадают им в руки.
— Никто не сомневается, что у них достаточно пеньковых галстуков для нас, — сказал со смехом Кармо. — Но и мы не лыком шиты, не беспокойтесь, сеньор Морган. Скажите лучше, что мы должны делать в Кумане?
— Разузнайте, на каком корабле поплывет граф Медина и куда он собирается держать курс.
— Вы, видать, хотите напасть на него, прежде чем он высадится в Центральной Америке?
— Да, по возможности, — ответил Морган.
— А как мы попадем в Куману? Отправимся пешком?
— На баркасе с сетями. Пьер уже ставит на нем паруса.
— Значит, прикинемся рыбаками?
— Которых буря прибила к берегам Венесуэлы?
— Я появлюсь через пару дней, встану на рейд у бухты и не отправлюсь без ваших новостей. На баркасе найдете ракеты, которые запустите с берега. И мы заберем вас в любом месте.
— Ладно, сеньор Морган, — ответили оба корсара.
— Баркас уже спущен.
Кармо и Ван Штиллер осушили стаканы, поспешно поднялись и исчезли в кубрике.