За 10 лет всемирной славы Цезария заработала около 50 миллионов долларов. Практически все эти деньги Эвора жертвует на детские социальные программы. Почти вся система начального образования Островов Зеленого Мыса оплачивается из ее гонораров. Себя певица побаловала лишь парой недорогих автомобилей, чтобы гонять теплыми африканскими вечерами по побережью родной страны...
Цезария Эвора — бабушка-певица c Островов Зеленого Мыса. Она курит сигары, ходит босиком и уже почти не пьет. Потому что не может.
Пожилая женщина с расфокусированным взглядом, мать троих детей, гордость своего маленького города Манделы, Цезария воплощает тайные мечты всех бабушек. Мне так кажется: в душе бабушки совсем не хотят быть похожи на Надежду Бабкину или героиню молочной индустрии с домиком в деревне. Правильные бабушки хотят быть похожи на Цезарию Эвору.
Цезарии Эворе — шестьдесят два. Она родилась через два месяца после того, как на Россию напала армия Гитлера.
Цезария Эвора имела беспечное африканское детство на природе.
Потом — любовь с музыкантом, концерты в кабаках и неизменный виски с сигарой.
Под рюмочку-другую Цезария вещала посетителям забегаловок о тяжелой жизни населения Островов Зеленого Мыса. Ее песенные истории складывались в морны — народные баллады. Для жителей культурной столицы островов — Манделы — она уже тогда была символом.
В конце восьмидесятых зрелую чернокожую Золушку заметил французский продюсер.
Ровно 10 лет назад Эвора с аншлагом собрала парижскую «Олимпию». Французы влюбились в темнокожую грузную женщину специфической внешности с редким, красивым голосом.
Островной шансон в скучающей столице моды приняли как смесь родного и экзотики. Французы устали от типичности собственных бульварных романсов. Их шансон всегда был либо патетикой из уст Эдит Пиаф, либо музыкой настроения парижских улиц из рекламы мыла «Камэй» — лиричной, но однообразной.
Цезария не похожа на французских шансонье. У нее есть «саудаджи». «Саудаджи» — особенное слово. Такого нет ни в одном языке мира, кроме португальского и его диалектов. Одно маленькое красивое слово переводится как «чувство светлой тоски по родине». Нам это немного странно, но ни один бразилец, португалец или житель бывшей колонии Кабо-Верде без «саудаджи» себя не мыслит.
Цезария не знает, как объяснить другим, что это такое. Единственный язык, которым она владеет, — креольский — странный диалект, похожий одновременно на все языки романской группы. На нем и поет.
Под музыку, напоминающую смесь шансонных традиций и босановы, босая Цезария выходит на крупные концертные площадки мира и рассказывает о своем народе.
Года три назад Цезарию массово полюбили в России. Наверное, полюбили за то, что нашей музыке давно не хватает «саудаджи». Российский шансон мало похож на смесь лирики и патриотизма. Российский шансон сегодня — это или тюремные напевы полных взрослых мужчин, или творения лауреатов Грушинского фестиваля. Последних, правда, принято называть бардами.
Оказалось, напевы заезжей пожилой полной дамы, поющей на непонятном языке, гораздо больше питают русскую душу, чем русскоязычные блатные страдания.
Музыка Цезарии — для тех, кто не любит танцевать. Это такая зарядка для души.
Но слушать спокойную лирику на трибунах спорткомплекса — все равно что признаваться в любви во время футбольного матча. Под пение Цезарии, несомненно, приятнее жарить яичницу свежим весенним утром и предаваться размышлениям о вечном. Такая музыка не мешает мечтать — слов-то все равно не понять.
