Глава 12

Все это вернулось к нему, все: тесные проходы, маленькие окна и заплесневелый запах старых книг. Он был в Бельгии приблизительно 50 лет назад, и был удивлен, когда нашел Англоязычную книгу на такую тему. Но вот она, обложка износилась почти до дыр, а записей, если они когда-то были, не осталось вовсе. Страницы внутри отсутствовали, так что никто никогда не узнает автора, если таковой существовал. Каждая запись в ней, каждый рецепт, заклинание или проклятие, несло в себе запрещенное знание.
Дамон мог легко вспомнить самый простой период всех: ________________________(тут идет видимо то самое заклинание, в стихотворной форме и некоторые слова не понятны, прошу прощения за это неудобство).
Они конечно причиняли вед лесу, в месяца так называемого, летнего солнцестояния. Дамон не хотел оставлять Бонни и конечно не желал, чтобы Елена увидела то, что он собирался делать. Все еще держа голову Бонни над теплой розовой водой, он расстегнул свою рубашку. Нож из твердой породы дерева(наверное тут говориться о рукоятке ножа), висел в ножнах у его бедра. Он вытащил его одним быстрым движением и сделал разрез около своего горла.
Из пореза быстро пошла кровь. Засовывая обратно кинжал, он вытащил ее из воды и попробовал приложить ее губы к порезу.
«Нет, это глупо», - подумал он с непривычным для себя осуждением. - «Она простудится снова, и у меня нет никакого способа заставить ее пить». Он позволил Бонни опуститься назад в воду и стал думать. Тогда он снова вытащил нож и сделал себе другой порез: этот был на его руке, около запястья. Он следил за веной, пока кровь не стала устойчиво течь. Тогда он поднес запястье к открытому рту Бонни, придерживая ее голову одной рукой, а другой регулировал уровень наклона ее головы. Ее губы были приоткрыты, и кровь красиво стекала в него. Периодически она глотала, в ней еще трепетала жизнь.
«Это точно также как кормить птенца», - думал он, чрезвычайно довольный своей изобрета-тельностью.
Он ослепительно улыбнулся, без видимой на то причины.
Теперь, только бы это сработало. Дамон немного изменил положение, чтобы было удобнее и снова поднял Бонни, продолжая кормить ее. Это было смешно. Это было смешно для него. Здесь, прямо сейчас, вампир не ужинал человеком, а пытался спасти ее от смерти, кормя своей кровью.
Он хотел большего. Он пытался следовать всем человеческим традициям и обычаям, пробуя раздеть Бонни, не ставя под угрозу ее девичью скромность. Это было захватывающе. Конечно, он видел ее тело так или иначе: не было никакого способа избежать этого. Это было очень волнующе, когда он пробовал следовать правилам. Прежде он никогда этого не делал.
Возможно потому, что Стефан получил свои шишки. Нет, у Стефана есть Елена, которая была человеком, вампиром и невидимым духом, а теперь кажется что она ангел, если они вообще сущест-вуют. Елена была привлекательна сама по себе, и то что он не думал он ней последние пару минут, можно считать рекордом.
Он должен был позвать ее, возможно привести ее сюда и объяснить… __________________________________________________________________________________.
Дамон внезапно понял, что мог почувствовать ауру Елены в спальне Стефана. Но прежде чем он мог подумать, он услышал шум, затем быстрые шаги, следом другой грохот. И затем дверь ванной открыл очень злой…
Мэтт подошел ближе, его загорелые щеки пылали румянцем. В руках он держал маленький розовый бюстгальтер Бонни. Он уронил его, словно тот его укусил, затем снова поднял, раскрутил и швырнул в Стефана входящего в ванну. Дамон наблюдал за этим, развлекаясь.
- Зачем ты убиваешь их, Стефан? Ты нуждаешься только в их крови? Ты будешь лечить их с помощью крови? Он кормит ее кровью! – Мэтт прервался, смотря, как будто хотел напасть на Дамона. «Плохая идея», - подумал Дамон.
Мэтт смотрел ему в глаза. «Противостоять монстру», - подумал Дамон, - «даже смешно».
- Позвольте… ее… забрать… - Медленно проговорил Мэтт, надеясь передать словами угрозу. Смотря на него таким взглядом, что у Дамона появилось ощущение, что тот видит его насквозь.
Потерявший дар речи Дамон, размышлял.
- ...! – Громко сказал он, качая головой. Хотя, возможно это послужит ему уроком на бу-дущее.
- Ты сказал, ...? Боже, Стефан, пожалуйста, помоги мне убить его! Он убил Бонни. – Слова, сказанные Мэттом, неслись из него одним потоком и на одном дыхании. Дамон видел как горит в огне его последний аргумент.
Стефан был на удивление спокоен. Продолжая стоять позади Мэтта, он сказал:
- Иди, посиди с Еленой и Меридит, - затем он обратился к брату. – Ты не пил ее кровь, - сказал он, и это предложение не было вопросом.
- Пить яд? Не мой вид забавы, братец.
Рот Стефана дернулся в намеке на улыбку. Он ничего не ответил, а просто смотрел на Дамона глазами полными понимания. Дамон возмутился.
- Я сказал правду!
- Это будет твоим новым хобби?
Дамон опустил Бонни, обратно в грязную от крови воду, чтобы выйти из ванной, которая пре-вратилась в свалку, но…
Но она была его пациентом. Она выпила достаточно крови, чтобы начать меняться. Если то, количество крови, которую она выпила, окажется для нее не достаточно, то ей уже ничто не поможет.
Он закрыл свой порез на руке, чтобы остановить кровотечение, начал говорить…
И дверь снова с шумом распахнулась.
На этот раз это была Меридит, и держала в руках бюстгальтер Бонни. И Стефан с Дамоном ис-пугались. «Меридит была сурова», - подумал Дамон. Она медленно осмотрела ванну, с разбросанной по всему полу одеждой. И спросила Стефана:
- Как она?
Чего не сделал в отличие от нее Мэтт.
- С ней все будет хорошо, - ответил Стефан, и Дамон удивился чувству облегчения и гордости, которое нахлынуло на него, за хорошо выполненную работу. __________________.
Меридит глубоко вздохнула и быстро закрыла глаза. Когда она сделала это, ее лицо покрасне-ло. Возможно, она молилась. Прошли столетия с тех пор, когда Дамон молился и он никогда не знал ни одной молитвы.
Затем Меридит открыла глаза, огляделась, и ее лицо сново стало суровым. Она собрала в кучу одежду, разбросанную по полу и сказала:
- Если вот такой вещи, - сказала она, указывая на бюстгальтер, - не окажется надетой на Бонни, у вас будут проблемы.
Она начала мала им, словно флагом.
Стефан смутился. Как он мог забыть про это (про то, что она была без нижнего белья)? Дамон задался вопросом. «Как он мог быть таким невнимательным дураком? Разве Елена не носила такого когда-либо?» Дамон сидел неподвижно, полностью погруженный в свои мысли.
Затем он заговорил. Он нашел ответ на загадку Меридит.
- Ты хочешь прийти и проверить? – Спросил он резко поворачивая голову.
- Да, я проверю.
Она стояла спиной к нему, поскольку она подошла к ванне, опустила в воду руки и обмотала полотенце вокруг Бонни. И услышал ее облегченный вздох.
- Ее кровь у тебя на губах, - сказала она, когда обернулась. Ее глаза казались темнее, чем ко-гда-либо.
Дамон был удивлен. Он по привычке, кусал рыжую, а потом забыл об этом.
- Ты пробовал высосать яд? – Спросил Стефан, бросая белое полотенце ему в лицо.
Дамон вытер ту сторону, на которую смотрела Меридит, и понял причину. Неудивительно, что его рот горел огнем. Этот яд булл довольно противным, хотя он не причинял вреда вампирам, но лишал жизни людей.
- У тебя еще на горле кровь,- продолжала Меридит.
- Неудачный эксперимент, - сказал Дамон, и подал плечами.
- Ты порезал свое запястье довольно серьезно.
- Для человека - возможно. Пресс – конференция закончена?
Меридит отступила назад. Он легко прочитал ее выражение лица и улыбнулся про себя. Дайте мне еще разъяренной Меридит!
Разочарование. Он уже видел такой взгляд у тех, кто отчаялся расколоть орешек по имени Дамон.
Меридит встала.
- Могу я как-то помочь, чтобы остановить кровотечение около рта? Может, выпьешь что-нибудь?
Стефан был поражен. Одной из проблем Стефана, было то, что он думал, что кормить людей своей кровью является грехом. Даже говорить об этом…
На самом деле так оно было даже привлекательнее. Людей – и даже вампиров – всегда тянет к порочному. Дамон был расстроен. Как можно вернуться назад, когда почти все считалось запрет-ным? Потому что сейчас, ему очень не хватало таких удовольствий.
Меридит стоя спиной к ним, больше не казалась ему суровой. Дамон раздумывал над ответом на вопрос, что ему выпить.
- Милая… Любимая…
- У тебя слишком много любимых, - загадочно сказала Меридит, просто констатируя как факт то, что он многих называет любимыми, а не лезла в его личную жизнь и ушла. С путешествующим лифчиком Бонни.
Стефан и Дамон остались одни. Стефан подошел на шаг ближе к ванной, не сводя с нее глаз. «Ты так много пропустил, ты чурбан»,- подумал Дамон. Да, это было то слово, которое он искал. Чурбан.
- Ты много для нее сделал, - сказал Стефан… с трудом подыскивая слова и скользя взглядом по Дамону и ванне, находящейся позади него. Наконец он ставился в стену.
- Ты сказал мне, что убил бы меня, если бы я этого не сделал. Я никогда не беспокоился об этом, - сказал он и ослепительно улыбнулся Стефану и не отворачивался, пока не повернулся он, чтобы посмотреть на него, а затем быстро отвернулся.
Ты сделал больше чем нужно для нее.
- С моим младшим братцем, никто никогда не знает, где заканчиваются твои обязанности. Скажи мне, что означает вечность? – Стефан вздохнул.
- По крайней мере, ты – не хулиган, который только терроризирует, когда у него есть возмож-ность.
- Ты предлагаешь мне уйти, потому что они просят?
- Нет, я горжусь тобой, ты спас жизнь Бонни.
- Я не знал, что у меня есть выбор. Как, кстати вам удалось вылечить Меридит?
- Елена поцеловала их. Ты даже не понял, что она ушла? Я просил их возвращаться, пока не пришла она, и не вылечила их. Она вернулась к нам, поцеловала и исцелила. Все что я видел, это то, что она превратилась из духа в полноценного человека. Думаю это займет еще пару дней, судя по ее прогрессу, с того момента как она открыла глаза, и заканчивая сегодняшним днем.
- По крайней мере, она разговаривает. Не очень, но вы можете ее спросить обо всем._________________________________________________________________________.
- Почему, Дамон? Почему ты не признаешь, что ты заботишься о ней, по крайней мере, поддерживаешь ее жизнь и не пристаешь к ней. Ты знал, что она не могла потерять много крови…
- Это был эксперимент, - быстро объяснил Дамон. – И сейчас все закончилось. Бонни проснулась и спала бы, жила бы или умирала на руках Стефана, а не на его. Он был мокрым, неудобным, и был сильно голоден, для того чтобы помогать им. Его рот горел. – Она в твоих руках, - сказал он резко. – Я уезжаю. Ты, Елена и… ... можете все закончить.
- Его зовут Мэтт, Дамон. Не трудно запомнить.
- Это в том случае, если ты не имеешь никакого интереса к нему. Если он тебе не интересен. Поблизости находится слишком много красивых девушек, чтобы сделать из него что-нибудь, а не моей закуской.
Стефан в ярости ударяет по стене. Его кулак ударил по старой штукатурке.
- Черт побери, Дамон, это не все для чего нужны люди.
- Это все что мне от них нужно.
- Проблема в том, что ты большего у них не просишь.
- Это был эвфемизм. Это все что я собираюсь брать у них. Конечно, это все что меня интересует. Не думай, что мне нужно что-то еще. Бессмысленно искать доказательства, этой маленькой, гряз-ной лжи.
Мелькнул кулак Стефана. Это был его левый кулак, Дамон держал голову Бонни на той стороне, поэтому он не мог наклониться. Она была без сознания, она могла бы набрать полные легкие во-ды и сразу же умереть. Кто знал этих людей, особенно когда они были отравлены?
Вместо этого, он сосредоточился на защите нужной стороны лица, подвергающейся наибольшей угрозе со стороны Стефана. Он не мог изящно уклониться, как делал это обычно. Он знал, что сможет взять удар, даже от нового улучшенного Стефана, продолжая держать девочку, даже если он сломает ему челюсть.
Кулак Стефана остановился в нескольких миллиметрах от лица Дамона.
Настала пауза. Братья смотрели друг на друга через расстояние нескольких фунтов.
Стефан глубоко вздохнул, и спросил:
- Теперь ты это допустишь?
Дамон был искренне озадачен:
- Допущу, что?
- То… что ты заботишься о ней. Вместо того чтобы ответить на удар и позволить Бонни погрузиться в воду.
Дамон посмотрел на него, затем рассмеялся и уже не смог остановиться.
Стефан отвернулся. Затем он закрыл глаза и погрузился в собственные мысли. Дамон все еще хихикал.
- И ты думал, что я заботился об этом небольшом…
- Почему же ты тогда это сделал? – Спросил устало Стефан.
- Захотел. Я сказал…. просто захотел…. – Дамон разразился сумашедшим хохотом от недостатка пищи и переполнявших его эмоций.
Голова Бонни ушла под воду.
Оба вампира кинулись к ней, отталкивая друг друга, поскольку у ванной, каждый хотел оказаться первым. Они быстро отступили, ошеломленные.
Дамон больнее не смеялся. Если что, то он как тигр бросился бы, чтобы вытащить девочку из воды. Стефан был близок к тому, чтобы победить его. Это было именно так, как Дамон и предполагал где-то час назад - ни один из них не подумал объединиться, чтобы вместе помочь девушке. Каждый пытался сделать это сам и мешал другому.
- Уйди с дороги братец, - прорычал Дамон, почти шипя.
- Не тебе судить. Уйди с дороги.
Вдруг произошло наподобие гейзера, и Бонни выплыла из воды самостоятельно. Она выплюнула из рта воду и закричала:
- Что случилось? – Тоном, от которого расплавилось каменное сердце.
_________________________________________________________________________. Стефан побежал к двери, чтобы сообщить остальным хорошие новости. На мгновение Дамон и Бонни остались наедине.
- Это ужасно на вкус, - горестно сказала Бонни, выплевывая оставшуюся воду.
- Я знаю,- сказал Дамон, уставившись на нее. Он испытал новое чувство, разраставшееся в нем. Когда Бонни сказала:
- Я жива! – Резко развернувшись на 180 градусов, Дамон опьянел от радости и гордости, появившихся в его сердце. Он и только он, вернул ее к жизни. Ее заполненное ядом тело, вылеченное им, именно его кровь помогла рассеять токсин. Его кровь.
Затем новое чувство, появившееся в нем, взорвалось.
Он ощутил трещину в своем сердце, из-за этого чувства, и большая часть его откололась.
Он прижимал Бонни к себе, ощущая влажное полотенце, через его шелковую рубашку, и чувствуя небольшое тело Бонни в своих руках. «Определенно девушка, а не ребенок», - подумал он. Он прижал ее к себе, как будто собирался насладиться ее кровью – как будто ураган бушующий в морях, и отпустить ее, будет означать потерять ее, навсегда.
Еще больше трещин стало появляться в его каменном сердце, оно собиралось взорваться полностью – он был горд и рад, рад заботиться. Трещины продолжали распространяться в его сердце.
Бонни оттолкнула его. Она обладала большой силой, для такой маленькой девочки.
Она вырвалась из его объятий. Ее выражение лица снова радикально изменилось: теперь оно выражало страх, отчаяние и… да… отвращение.
- Помогите! Кто-нибудь, помогите! – Ее карие глаза, казались огромными, а ее лицо вновь по-бледнело.
Стефан ходил вокруг. Все что он видел, было то, что видела и Меридит, проскальзывая под его рукой из другой комнаты, или что видел Мэтт, пытаясь увидеть в маленькой ванне, переполненной людьми: Бонни, отчаянно сжимавшая свое полотенце, пытаясь закрыться им, и Дамон, стоящий на коленях, с ничего не выражающим лицом.
- Пожалуйста, помоги. - Он слышал, как я звала на помощь - чувствовала его там, на другом конце - но он просто наблюдал. Он стоял и наблюдал, белый как смерть. Он хочет убить нас всех, так как ему нужна наша кровь, поскольку ее нехватка убьет нас. – Пожалуйста, уберите его от меня!
Итак. Маленькая ведьма оказалась более опытной, чем он думал. Было весьма необычно при-знавать, что она обладает обратной связью с ним, у нее оказывается особый дар. К тому же теперь Стефан, может и не порвет его на мелкие кусочки. Она была одаренной, его птенец… нет, не птенец, не с ее сверлящим взглядом, полным ненависти, с которой Бонни не могла справиться.
Было тихо. У Дамона был шанс отрицать обвинение, но зачем? Стефан мог увидеть правду во всем этом. Возможно и Бонни тоже.
Отвращение появилось на всех лицах, как будто это была заразная болезнь.
Наконец Меридит поспешила вперед, захватывая другое полотенце. В другой руке она держала горячий напиток, похожий на какао, запах от которого разносился по всей ванной. Оно было горя-чим, и возможно эффективным оружием – не было способа избежать всего этого, не для усталого вампира.
- Сюда, - сказала она Бонни. – Мы в безопасности. Здесь Стефан, Мэтт и я. Возьми это полотенце, и позволь накинуть его тебе на плечи.
Стефан стоял тихо, наблюдая за всем этим, вернее, наблюдая за своим братом. Он сказал ему глядя на него одно слово.
- Пошли.
На четвереньках, как собака, Дамон нащупал свой жакет, позади себя, нашел его, и было жаль что эта поза не у кого не вызвала смеха. Но лица окружавшие его, выражали только равнодушие. Словно они были вырезаны из камня.
Но это было ничто, по сравнению с теми чувствами, которые снова разгорались в его душе. Его сердце, которое раньше было как скала, начало обламываться.
Их лица все еще выражали равнодушие, поэтому Дамон попробовал выйти из маленькой комнаты, слишком переполненной из-за большого количества людей. Некоторые из них говорили: Меридит с Бонни, ... – нет, от Мэтта шел поток жгучей ненависти… но Дамон, в действительности, не разбирал ни слова. Он чувствовал запах большого количества крови в ванной. У каждого были небольшие раны. Их кровь обладала разными ароматами и он чувствовал себя окруженным ими. Его голова кружилась. Ему необходимо уйти отсюда, или он схватит самое близкое к нему существо и насладится его кровью прямо здесь. Сейчас он был измучен жаждой… безумно.
Очень, очень голоден. Он долго работал, не питаясь, и сейчас был окружен добычей. Они кру-жились перед ним. Как он мог сдержаться, чтобы не схватить одного из них? Можно ли было про-махнуться?
Там была та, которой он еще не видел, и не хотел видеть. Прекрасное лицо Елены, было ис-кривлено в ту же самую маску отвращения, которую он видел на всех лицах людей, присутствующих здесь. «Неприятно», - подумал он, и его любимое бесстрастие наконец-то вернулось к нему.
Но этого нельзя было избежать. Поскольку Дамон вышел из ванной, Елена стояла прямо перед ним. Его глаза были полузакрыты, как будто он не хотел видеть ее выражение лица.
Выражение лица Елены, было другим. Она выглядела взволнованной и расстроенной. На нем, не было и следа отвращения или ненависти, которое было у других.
Она даже говорила очень странной речью, которая была, так или иначе, подобна телепатии, которая позволяла ей входить в два уровня связи сразу (имеется ввиду: речь и чтение мыслей).
- Дамон. Расскажи мне о малахах. Пожалуйста.
Дамон только изогнул бровь. Рассказать этой группе людей о себе? Она что, смеется?
Кроме того, малах действительно ничего не делал. Она отвлекла его на несколько минут, ко-торые слишком много значили. Бессмысленно обвинять малахов, когда все, что они сделали - укре-пили его собственные убеждения. Он спрашивал себя, - «Имела ли Елена, хоть какое-нибудь понятие о его ночном времяпровождении?»
- Дамон. Я могу видеть все это. Но тем не менее, пожалуйста.
Возможно, я привык к наблюдению, за развороченными телами людей. Елена не ответила на эту мысль, таким образом, поставив его в тупик.
Это не было то ощущение, к которому он привык. У них были разные пути, люди к себе домой, а он в лес. Елена, конечно, осталась бы со Стефаном.
Конечно.
Учитывая обстоятельства, я бы не стал говорить «прощай». – Подумал Дамон, ослепительно улыбаясь Елене, которая смотрела на него. – Мы только скажем «пока», и на этом все закончится.
Никто не ответил ему.
- Дамон! – Теперь уже закричала Елена. – Пожалуйста. Пожалуйста.
Дамон уходил в темноту.
- Пожалуйста…
Потирая свою шею, он продолжал идти.

Глава 14

На следующее утро Елена проснулась в узкой кровати Стефана. Она поняла это еще до того как полностью проснулась и молила Бога, что она предоставила тете Джудит несколько разумных оправданий прошлой ночью. Вчерашняя ночь – даже воспоминание о ней было чрезвычайно нечетким. Мечтала ли она о пробуждении, которое сейчас выглядит таким необычным? Она не могла вспомнить – черт побери, она не могла ничего вспомнить!
А потом она вспомнила все.
Как будто резкий толчок поднял ее и она села в кровати; она пыталась собрать свои воспоминания вместе.
Дневной свет. Она вспомнила дневной свет, свет падающий на нее – и у нее не было кольца. Она бросала безумный взгляд то на одну, то на другую руку. Никакого кольца. На нее падал луч солнечного света, не причиняя боль. Но это невозможно. Она знала, она помнила, и это знание про-никло в каждую клеточку ее тела – дневной свет убьет ее. Она навсегда запомнила тот единственный контакт солнечного луча в ее рукой. Она никогда не забудет ту жгучую боль – то прикосновение останется в ее памяти навечно. Никуда нельзя ходить без кольца ляписа-лазури. Оно само по себе было красивым, но становилось прекрасней от сознания того, что это ее спаситель. Без него она возможно будет…
Ох-ох-ох.
Но она уже….не так ли?
Она умерла.
Не просто изменилась, как тогда, когда она стала вампиром, но умерла настоящей смертью, от-туда не возвращаются. В ее понимании она доожна была распасться на атомы или пойти прямо к черту.
Вместо этого она и правда не исчезла. У нее был сон о людях, с отеческой заботливостью да-вавших ей советы – желающих помочь было много, так как вдруг стало легче понять людей вокруг. Школьный хулиган? Она печально наблюдала как его отец вымещает на нем злобу ночь за ночью. Девочка, которая никогда не делала домашнее задание? Как и ожидалось, она заботится о трех ма-леньких братьях и сестрах, пока ее мать целый день лежит в постели. Покормить детей и убраться в доме – это занимало все ее время. За любым поступком скрывалась причина, и теперь Елена могла видеть это.
Она даже общалась с людьми через их сны. А затем один из старейшин прибыл в Феллс-Черч и все, что она могла сделать – это смотреть на его вторжение в сны и не убегать. Он велел людям звать Стефана на помощь – и Дамон тоже был случайно позван. И Елена помогала чем могла, даже когда это было почти невыносимо, потому что Старейшины знали о любви, знали за какие рычаги дергать, чтобы заставить своих врагов убегать в нужном направлении. Но они боролись с этим – и они побе-дили. И Елена, в попытках исцелить смертельные раны Стефана, в конечном итоге, сама стала смертной: беззащитная, она лежала на земле в Старом Лесу, накрытая курткой Дамона, который ис-чез, не дожидаясь благодарности.
Этому пробуждению сопутствовали такие привычные вещи: осязание, вкус, слух и зрение – все чувства шли от сердца, не от разума. Стефан был так добр к ней.
- Так кто же я теперь? - сказала Елена громко, наблюдая за тем, как двигаются ее руки, поража-ясь своему телу, смертная плоть которого повиновалась законам силы тяжести. Она однажды сказа-ла, что лишится крыльев ради него. И кто-то поймал ее на слове.
- Ты прекрасна, - не двигаясь, рассеянно сказал Стефан. Затем он внезапно взмыл вверх:
- Ты говоришь!
- Да я знаю.
- Со смыслом!
- Ты очень любезен.
- В предложениях!
- Я заметила.
- Продолжай, скажи что-нибудь подлиннее, пожалуйста, - сказал Стефан, не веря происходя-щему.
- Ты слишком долго общался с моими друзьями. В твоих словах есть наглость Бонни, любез-ность Мэтта, а от Мередит тебе досталась настойчивость на фактах.
- Елена, это ты!
Вместо того, чтобы продолжить глупый диалог со Стефаном словами «Да, это я!» Елена оста-новилась, чтобы подумать. Она встала с кровати и сделала шаг вперед. Стефан торопливо отвел взгляд, вручая ей одежду. Стефан? Стефан?
Тишина.
Когда через минуту Стефан обернулся, он увидел как Елена стоит на коленях в луче света и держит в руках одежду.
- Елена? – она знала, что сейчас в его глазах она выглядит задумавшимся ангелом.
- Стефан...
- Но ты плачешь.
- Я снова человек, Стефан, - она подняла руку и та упала по всем законам гравитации. – Я снова человек. Ни больше, ни меньше. Думаю, возвращение на верный путь заняло несколько дней.
Она посмотрела ему в глаза. Они как всегда были зелеными-зелеными. Как зеленый кристалл со странным внутренним светом. Как лист, на который падали лучи солнца.
- Я могу читать твои мысли.
- Но я не могу читать твои, Стефан. Я могу только приблизительно угадывать общий смысл и может немного больше...но мы не можем расчитывать на что-либо.
- Елена, все что я хочу есть в этой комнате, - он похлопал по кровати. – Сядь рядом со мной и тогда я смогу сказать «Все, что я хочу находится на этой кровати».
Вместо этого она встала, бросилась к нему и обвила его шею руками.
- Я все еще очень молода, - прошептала она, крепко его обнимая. – И если ты посчитаешь это в днях, у нас было не так много дней, в которые мы были настолько близки.
- Я все еще сликом стар для тебя. Но у меня есть возможность смотреть на тебя и видеть как ты оглядываешься на меня.
- Скажи, что ты будешь любить меня всегда
- Я буду любить тебя всегда
- Независимо от того, что случится.
- Елена, Елена...
- Я любила тебя как смертная, как вампир, как дух, как ребенок-дух и теперь снова как человек.
- Обещай, что мы всегда будем вместе.
- Мы всегда будем вместе.
- Нет, Стефан, теперь дело во мне, - она указала на свою голову, как если бы хотела подчерк-нуть, что за ее золотисто-синими глазами скрывается яркий активный ум, нуждающийся в отдыхе. – Я знаю тебя. Даже если я не могу прочитать твои мысли,
я вижу это по твоему лицу. Все старые страхи – они вернулись, не так ли?
- Я никогда не оставлю тебя, - сказал он, отводя взгляд.
- Ни на день? Ни на час?
Он колебался, а потом снова взглянул на нее.
«Если это действительно то, что ты хочешь...я не оставлю тебя ни на час», - он говорил с ней мысленно, потому что знал, что она может слышать его.
- Я освобождаю тебя от всех твоих обещаний.
- Но Елена, их я и имею в виду.
- Я знаю. Но когда ты все же уйдешь, я не хочу, чтобы ты себя плохо чувствовал от того, что нарушил их.
Даже без телепатии она могла рассказать о том, что он думал в мельчайших нюансах: нужно угодить ей. В конце концов, она только что проснулась. Возможно она немного сконфужена. И ей не важно было то, как перестать конфузиться самой или заставить его перестать быть сконфуженным. Возможно именно поэтому она нежно потрепала его за подбородок. И поцеловала. Конечно, Елена думала, что один из них был сконфужен...
Казалось, время сначала бежало вперед и вдруг остановилось. И затем никто больше не конфу-зился. Елена знала, что Стефан знал, что она хочет, и он хотел делать все, что она захочет.

Бонни заинтересованно уставилась на цифры, высвечивающиеся на экране ее мобильного. Это звонил Стефан. Тогда она поспешно поправила волосы, распушая завитки и ответила на видеозвонок.
Но вместо Стефана она увидела Елену. Бонни, хихикая, сказала ей не играть со взрослыми иг-рушками Стефана – и затем началось:
- Елена?
- Меня будут так встречать каждый раз? Или только моя сестра-ведьма?
- Елена?
- Проснувшаяся и хороша, как новенькая, - сказал Стефан, появляясь на экране. – Мы позвони-ли как только проснулись.
- Еле....Но сейчас полдень! – выпалила Бонни.
- Мы были заняты тем и тем...- мягко вмешалась Елена, и, ох, разве не приятно было слушать, как она разговаривает в таком тоне! Чуточку невинно и совершенно самодовольно, заставляя как следует потрясти ее и умолять о деталях.
- Елена, - взволнованно произнесла Бонни, придерживаясь за ближайшую стену, а затем спол-зая вниз, позволяя охапке носков, рубашек, пижам, и нижнего белья падать на ковер, в то время как слезы начали литься у нее из глаз. – Елена, они сказали, что вы должны покинуть Феллс-Черч, вы это сделаете?
Елена попыталась обуздать свой гнев:
- Что они сказали?
- Что ты и Стефан должны покинуть это место для вашего же блага.
- Никогда!
- Маленькая милая лю..., - начал Стефан, но вдруг резко остановился и начал то открывать, то закрывать свой рот.
Бонни уставилась на него. Это случилось в нижней части экрана и это невозможно было уви-деть, но Бонни могла поклясться, что маленькая милая любовь Стефана только что пихнула его в живот.
- Ground zero (*я так поняла что это название какого-то места, так что нет нужды переводить*), два часа? – спросила Елена.
Бонни вернулась в реальность. Елена никогда не давала времени на размышления.
– Я буду там! – крикнула она.

– Елена! – Мередит взволнованно дышала. – Елена! – как будто сейчас расплачется. – Елена!
– Мередит. О, Мередит не заставляй меня плакать, эта блузка – чистый шелк.
– Это чистый шелк потому что это моя шелковая блузка.
Елена выглядела столь же невинной, как ангел.
– Ты знаешь, Мередит, я кажется немного подросла за последнее время...
– Если концовка этого предложения «это мне больше подходит» - сказала Мередит угрожающе. – То я предупреждаю тебя, Елена Гилберт...
Она остановилась и обе девочки начали смеяться и плакать.
- У тебя может быть это! О, у тебя может быть это!

- Стефан? – Мэтт взмахнул телефоном, сначала осторожно, а потом треснул им по стене гаража. Он остановился и нервно сглотнул. – Е-ле-на? – Мэтт проговорил ее имя медленно, с паузой между каждым слогом.
- Да, Мэтт. Я вернулась. Разгладь здесь, - она указала на лоб. – Ты встретишься с нами?
Мэтт, опираясь на его новенький автомобиль, бормотал:
«Слава Богу, слава Богу».
- Мэтт? Я тебя не вижу. Ты в порядке? – послышались странные звуки. – Кажется, он упал в обморок.
Голос Стефана:
- Мэтт? Она правда очень хочет тебя увидеть.
- Да, да, - Мэтт поднял голову и заморгал, глядя на телефон. – Елена, Елена...
- Мне так жаль, Мэтт. Ты не обязан приходить.
Мэтт коротко рассмеялся:
- Ты уверена, что ты – Елена?
Елена улыбнулась улыбкой, которая в прошлом разбила тысячи сердец:
- В таком случае, Мэтт Хоникатт, я настаиваю, чтобы ты приехал и встретился с нами в Ground Zero в 2 часа. Тебе это подходит?
- Я думаю, ты меня почти заполучила. Старая добрая Елена Величественные Манеры, - он те-атрально закашлял, зафыркал и наконец сказал. – Прости, я кажется простыл...или может это аллер-гия.
- Не будь глупым, Мэтт. Ты ведешь себя как ребенок, да и я тоже, - сказала Елена. – И так себя вели Бонни и Мередит, когда я позвала их. Я плакала почти весь день – и по этой причине я должна собраться, устроить вам замечательный пикник и не опоздать. Мередит планирует подбросить тебя. Принеси что-нибудь выпить или перекусить. Люблю!

Елена положила трубку, тяжело дыша.
- Это было жестоко.
- Он до сих пор любит тебя.
- Он что, предпочел бы, чтобы я осталась ребенком всю мою жизнь?
- Может, ему понравилось то, как ты говорила «привет» и «пока».
- А теперь ты меня дразнишь, - у Елены задрожал подбородок.
- Никогда, - мягко произнес Стефан. Затем он вдруг схватил ее за руку. – Пошли, мы идем за покупками для пикника и машины, - сказал он, таща ее за собой.
Елена поразила их обоих тем, что взлетела вверх так быстро, что Стефану пришлось схватить ее за талию, чтобы помешать ей врезаться в потолок.
- Я думал, что на тебя действует сила тяжести!
- Я тоже! Что мне делать?
- Подумай о чем-нибудь тяжелом!
- А если это не сработает?
- Тогда мы купим тебе якорь!
В два часа Стефан и Елена приехали на кладбище Феллс-Черч в совершенно новом красном Ягуаре. На Елене были темные очки, а ее волосы были скрыты шарфом, обернутым вокруг ее шеи и черная ленточка, одолженная давние времена у миссис Флауэр, которая признала, что не знает, по-чему она так изнашивалась.
- Она выглядит как картинка, - сказала Мередит. – С ее фиолетовым сари и джинсами. Бонни и Мередит уже расстелили ткань для пикника, а муравьи уже успели полакомиться сандвичами вино-градом обезжиренным салатом.
Елена рассказала им о том, как она проснулась этим утром, а затем там было столько обьятий, поцелуев и слез, что редкий мужчина смог бы вынести.
- Ты не хочешь осмотреть деревья? На всякий случай, проверить нет ли здесь малахов.
- Им бы лучше здесь не быть, - сказал Стефан. – Если деревья далеко от того места, где с тобой случился несчастный случай.
- Это не очень хорошо?
- Это серьезная неприятность.
Они уже собрались уходить, когда Елена позвала их назад.
- Вы можете перестать стараться выглядеть как стоящие выше нас мужчины, - добавила она. – Скрывать эмоции это плохо для вас самих. А выражение их держит вас в норме.
- Слушай, ты жестче чем я думал, - сказал Стефан. – Пикники на кладбище?..
- Обычно мы все время находили здесь Елену, - сказала Бонни, указывая на соседнее надгробие с сельдереем.
- Это могилы моих родителей, - объяснила Елена просто. – После несчастного случая, находясь здесь, я чувствовала себя ближе к ним, чем где-либо. Я приходила сюда когда мне было плохо, или когда мне нужны были ответы на вопросы.
- Ты когда-нибудь получала ответы? – спросил Мэтт, беря домашний маринад в стеклянной банке и передавая ее другим.
- Я даже сейчас не уверена, - сказала Елена. Она сняла очки, шарф и ленту. – Но я всегда чув-ствовала себя лучше. Почему? У вас есть какой-нибудь вопрос?
– Вообще-то да, – неожиданно сказал Мэтт. Затем он вспыхнул, поскольку внезапно оказался в центре внимания. Бонни обернулась и уставилась на него, жуя сельдерей, Мередит подбежала ближе, Елена присела, а Стефан, прислонявшийся к надгробию, с изяществом вампира сел.
- Говори, Мэтт.
- Я хочу сказать, что ты не выглядишь правильным сегодня, - сказала Бонни с тревогой.
- Спасибо, - осекся Мэтт.
Глаза Бонни наполнились слезами:
- Я вовсе не имела в виду...
Но она не успела закончить. Мередит и Елена решительно встали рядом с ней, чтобы ее защи-тить.
- Это означает, что если кто-то обидел одну из нас, он обидел всех.
- Сарказм вместо галантности? Это едва ли тот Мэтт, которого я знаю, - сказала Мередит, при-поднимая одну бровь.
- Она всего-то пыталась посочувствовать тебе, - спокойно сказала Елена. – И вот что она полу-чила за это.
- Хорошо, хорошо! Мне жаль, мне действительно жаль, Бонни, - он повернулся к ней, выглядя пристыженным. – Я сказал ужасную вещь, я знаю что ты всего-то пыталась быть милой. Я просто...Я просто не знаю что я делаю или говорю. Так или иначе. Вы хотите меня слушать, - весь его вид го-ворил, что он занял оборонтельную позицию. – Или нет?
Все хотели.
- Хорошо, вот оно. Я пошел проведать Джима Брайса сегодня утром, вы помните его?
- Конечно. Я встречалась с ним. Капитан баскетбольной команды. Хороший парень. Немного молоденький, но...- пожала плечами Мередит.
- С Джимом все хорошо, - сглотнул Мэтт. – Ну просто...Я не хочу сплетничать, но...
- Говори! – хором скомандовали три девочки.
Мэтт испугался: - Хорошо, хорошо! Ну, я должен был приехать к нему в 10 часов, но я приехал немного раньше, и ну...Кэролайн была там. Она как раз уезжала.
Фраза Мэтта повлекла за собой три потрясенныех лица и острый взгляд от Стефана.
- Ты имеешь в виду, что думаешь, что она провела с ним ночь?
- Стефан! – начала Бонни. – Это не то, как должна идти настоящая сплетня. У тебя нет прав го-ворить то, что ты думаешь.
- Нет, - сказала Елена ровно. – Дайте Мэтту сказать. Я могу вспомнить достаточно вещей, ко-торые отобьют у меня охоту беспокоиться о Кэролайн.
- Больше, чем просто беспокоиться, - сказал Стефан.
Мередит кивнула.
- Это не сплетня, это необходимая информация, - сказала она.
- Тогда хорошо, - сглотнул Мэтт. – Ну да, именно это я и подумал. Он сказал, что она приходи-ла так рано, чтобы повидать его маленькую сестренку, но Тамре 15. И он покраснел, когда говорил это.
Все переглянулись.
- Кэролайн всегда была....ну, подлой...- начала Бонни.
- Но я никогда не слышала о том, что она хотя бы взглянула на Джима больше чем один раз.
Они посмотрели на Елену, ожидая ответа. Елена медленно покачала головой:
- Я конечно, не могу найти причину, по которой она стала бы посещать Тамру. И кроме того, - она быстро взглянула на Мэтта. – Ты что-то от нас скрываешь, так или иначе. Что еще произошло?
- Что-то еще произошло? Ты видел нижнее белье Кэролайн? – Бонни смеялась до тех пор пока не увидела красное лицо Мэтта. – Эй, перестань, Мэтт. Это же мы. Ты можешь нам рассказать все.
Мэтт глубоко вздохнул и закрыл глаза.
- Ладно, хорошо...Когда она вышла,Я подумал...Я подумал...Кэролайн предложила мне себя.
- Она сделала что?
- Она бы никогда...
- Как, Мэтт? – спросила Елена.
- Ну...Джин думал, что она уехали и пошел в гараж за баскетбольной корзиной, я повернулся и вдруг Кэролайн вернулась и она сказала....ну, в общем, не важно, что она сказала, смысл был такой: она любит футбол больше баскетбола и хочет учавствовать в спорте.
- И что ты сказал? – очарованная словами Мэтта спросила Бонни.
- Я ничего не говорил. Я просто уставился на нее.
- А потом Джим вернулся? – предположила Мередит.
- Нет! Кэролайн ушла, но перед этим она подарила мне взгляд – вы знаете, такой, что сделал вещи предельно понятными относительно того, что она подразумевала. А потом Тами вошла, - чест-ное лицо Мэтта запылало. – А потом...я не знаю как это сказать. Может Кэролайн сказала что-то обо мне, что заставило ее сделать это, потому что она...она...
- Мэтт, - Стефан молчал до этого времени, но теперь он наклонился вперед и говорил спокойно. – Мы спрашиваем не из-за того, что хотим посплетничать. Мы пытаемся выяснить, есть ли что-то неправильное, случившееся в Феллс- Черч. Так пожалуйста, просто расскажи нам, что случилось.

Глава 16

Стефан удивился, когда увидел миссис Флауэрс, ждущую их возвращения с пикника. И также, необычным было то, что она хотела им сказать что-то не о ее садах.
- Наверху тебя ждет сообщение, - сказала она, кивая головой в сторону узкой лестницы. – Его принес темный молодой парень. – он немного похож на тебя. Он не сказал мне ни слова. Просто спросил где оставить сообщение.
- Темный парень? Дамон? – спросила Елена.
Стефан покачал головой:
- Зачем ему оставлять мне сообщения?
Он оставил Елену с миссис Флауэрс и быстро поднялся по сумасшедшей зигзагообразной ле-стнице. Наверху он нашел листок бумаги, просунутый под дверь.
Это была Думающая О Тебе карточка, без конверта. Стефан, которые прекрасно знал своего брата, сомневался, что за это было заплачено – по крайней мере деньгами. Внутри толстым черным маркером были написаны слова:
«ТЫ НЕ НУЖДАЕШЬСЯ В ЭТОМ.
МЫСЛИ О СИЛЕ СВЯТОГО СТЕФАНА.
ПРИХОДИ СЕГОДНЯ ВЕЧЕРОМ К ДЕРЕВУ
ГДЕ ГИБЛИ ЛЮДИ.
НЕ ПОЗЖЕ ЧЕМ 4:30 УТРА.
Я СКАЖУ ТЕБЕ СЕНСАЦИОННУЮ НОВОСТЬ
Д.»
На этом все заканчивалось...если не считать какого-то вэб-адреса.
Стефан же собрался выбросить записку в корзину, как любопытство охватило его. Он включил компьютер, ввел тот вэб-адрес и ждал. Сначала ничего не случилось. Потом темно-серые буквы поя-вились на темной экране. Человеку показалось бы, что это просто темный экран. Но вампиры, с их острым зрением, могли увидеть темно-серое на черном, хоть слабо, но вполне понятно.
«Устали от ляпис-лазури?
Хотите провести каникулы на Гавайях?
Устали от постоянной жидкой кухни?
Приходите и посетите Ши но Ши.»
Стефан уже хотел закрыть страницу, но что-то остановило его. Он сидел и уставился на ма-ленькое объявление чуть ниже рекламы, пока он не услышал Елену в дверях. Он быстро выключил компьютер и пошел забрать у нее корзину с пикника. Он ничего не сказал о записке или о том, что он видел на экране компьютера. Но когда наступила ночь, он думал об этом все больше и больше.
«-Ох! Стефан, ты сломал мои ребра! Я не могу дышать!
-Прости, мне просто нужно обнять тебя как можно крепче.
-Ну, мне тоже это нужно.
-Спасибо, мой ангел.»

В комнате с высоким потолком было тихо. Одно окно было открыто, впуская лунный свет. Лу-на, казалось, украдко ползала по небу и луч лунного света следовал за ней по деревянному покры-тию.
Дамон улыбнулся. У него был длинный, спокойный день и теперь он хотел, чтобы ночь была интересной.
Пробраться через окно было не так легко, как он ожидал. Когда он прилетел в форме черного ворона, он хотел приземлиться на подоконнике, принять человеческую форму, и открыть окно. Но окно содержало в себе ловушку – оно не могло быть открыто из-за живущих в доме людей. Дамон ломал над этим голову и злобно чистил перья одновременно, боясь передать любое напряжение в ту тонкую связь, когда что-то село рядом с ним, хлопая крыльями.
Оно не было похоже на какую-нибудь приличную ворону из справочника орнитолога. У него были достаточно гладкие перья, но крылья отливали красным и у него были яркие золотые глаза.
- Шиничи? – спросил Дамон.
- А кто же еще? – в ответ золотые глаза уставились на него. – Вижу, у тебя проблемы. Но не волнуйся. Я усилю их сон, так что ты сможешь перерезать связь.
- Нет! – сказал Дамон рефлексорно. Если ты слишком усилишь контакт с ними, Стефан...
Шиничи ответит, пытаясь успокоить Дамона:
- Стефан – просто мальчик, помнишь? Доверяй мне. Ты же мне доверяешь, не так ли?
И это сработало, как и говорила дьявольски окрашеная птица. Спящие внутри уснули еще сильнее, а потом еще сильнее.
В следующую секунду окно было открыто и Дамон в человеческой форме был внутри. Его брат и...и она...на которую он всегда только смотрел...она лежала спящая, ее золотые волосы лежали на подушке и на теле его брата.
Дамон отвел взгляд. В комнате был средних размеров, устаревший компьютер на столе в углу. Он подошел к нему и без малейшего колебания включил. Двое на кровати даже не пошевелились.
Файлы...ага. Дневник. Какое оригинальное название. Дамон открыл его и начал исследовать содержание.

Дорогой Дневник,
Я проснулась сегодня утром и – о чудо! я – это снова я. Я хожу, разговариваю, пью, потею в кровати (ну, я еще не пробовала, но я уверена, у меня получится).
Я вернулась.
Это было одно из чертовых путешествий.
Я умерла, дорогой Дневник, я правда умерла. А потом я умерла как вампир. И не жди, что я опишу то, что случилось – поверь, ты просто должен был быть там.
Самая важная вещь – это то, что я ушла, но сейчас я снова вернулась – и, о, дорогой терпели-вый друг, который хранил мои секреты с самого детсткого сада... Я действительно рада вернуться.
С другой стороны, я больше не могу жить с тетей Джудит и Маргарет. Они думают, что я «от-дыхаю с миром» с ангелами. Но я могу жить со Стефаном.
Это – компенсация за все, что я прошла – и я не знаю, как компенсировать все тем, кто прошел через ад за меня. Ох, я устала и – можно сказать что – в нетерпении жду ночи с моим любимым.
Я очень счастлива. У меня был прекрасный день, проведенный в смехе и любви, и я видела ли-ца друзей, когда они увидели меня живой! (Безумие, но я обдумала то, как я вела себя последние не-сколько дней. Честно, ты подумаешь что Великий Дух Инны Скай выбросит меня с моей бесчувст-венностью. Ох, хорошо.)
Люблю тебя,
Елена.
Глаза Дамона нетерпеливо скользили по строчкам. Он искал что-то совсем другое. О, да. Это подходило больше:

Моя дорогая Елена,
Я знаю, что ты прочтешь это рано или поздно. Я надеюсь что ты вообще никогда это не уви-дишь. Если ты читаешь это, значит Дамон – предатель, или что-нибудь пошло не так...

Предатель? Это оказалось сильнее, чем думал Дамон, больнее, но он все еще горел желанием продолжить его задачу.

...Я собираюсь пойти в лес, чтобы поговорить с ним сегодня вечером, и если я не вернусь – ты знаешь, кому задавать вопросы.
Правда в том, что я не понимаю сложившуюся ситуацию. Утром Дамон послал мне карточку с вэб-адресом. Я положил ее под твою подушку, любовь моя...

«О, черт, - подумал Дамон. – Трудно будет достать карточку, не разбудив ее. Но я должен сде-лать это.»

...Елена, пройди по этой ссылке. Сделай что-нибудь с регулировкой яркости, потому что это было сделано только для глаз вампира. Кажется, там говорится о том, что есть место, называемое Ши но Ши, если буквально перевести – Смерть Смерти, где они могут убрать проклятие, которое пре-следовало меня годами. Они используют и волшебство и науку, чтобы превратить вампиров в про-стых мужчин и женщин, парней и девушек.
Если они и правда могут сделать это, Елена, мы сможем прожить жизнь вместе как обычные люди. Это все, чего я прошу от жизни.
Я хочу этого. Я хочу, чтобы у меня был шанс стоять перед тобой как обычный, дыщащий, едя-щий нормальную еду человек.
Но не волнуйся. Я просто хочу поговорить с Дамоном обо всем этом. Тебе не нужно просить меня остаться. Я не оставлю тебя одну перед событиями, происходящими в Феллс-Черче. Это слиш-ком опасно для тебя, особенно с твоей новой кровью и аурой.
Я понял, что я доверял Дамону больше, чем следовало. Но в одной вещи я уверен – он никогда не причинит тебе вред. Он любит тебя. Как он может помогать этому?
Однако, я должен встретиться с ним на его условиях в странно расположенном лесу. Потом мы увидим, что произойдет.
И, как я сказал раньше, если ты читаешь это письмо, это значит что что-то пошло не так. Береги себя, моя любовь. Не бойся. Доверяй себе. И доверяй своим друзьям. Они все могут помочь тебе.
Я доверяю Мэтту с его инстинктивными попытками защитить тебя, реальным взгдялом на вещи Мередит и интуиции Бонни. Скажи им запомнить это.
Все еще надеюсь, что ты никогда не прочтешь это,
с любовью, сердцем и душой,
Стефан.

P.S. Просто на всякий случай, под второй половицей от стены через кровать лежат 20000 дол-ларов в стололларовых купюрах. Сейчас там стоит кресло-качалка. Ты сразу увидишь трещину, если сдвинешь с места кресло.

Дамон аккуратно удалил слова из файла.
Потом, улыбаясь одним уголком рта, он тихо и осторожно напечатал новые, но уже с другим смыслом. Он еще раз их прочитал. Он улыбнулся победной улыбкой. Он всегда представлял себя в роли писателя, хотя, конечно, не обучался этому, но чувствовал, что у него есть талант.
«Это был Первый Шаг», - подумал Дамон, сохраняя файл с его словами, вместо слов Стефана.
Потом, как можно тише, он подошел к спящей Елене, лежащей рядом со Стефаном на узкой кровати.
«А теперь Второй Шаг».
Медленно, очень медленно, Дамон просунул свои пальцы под подушку, на которой лежала го-лова Елены. Он мог почувствовать волосы Елены там, где они лежали на подушке в лунном свете и боль, которую они пробудили была сильнее в его груди, чем в клыках. Медленно двигая пальцы под подушкой, он искал что-то гладкое.
Елена забормотала во сне и вдруг перевернулась. Дамон почти отпрыгнул назад, в тень, но гла-за Елены были закрыты, он видел полукруг темных ресниц на ее щеках.
Теперь она была повернута к нему лицом, но дамон не пытался найти голубые вены на ее свет-лой гладкой коже. Он с жадностью уставился на ее чуть приоткрытые губы. Было...почти невозмож-но сопротивляться. Даже во сне они были цвета лепестка розы, чуть влажные и приоткрытые...
«Я могу сделать это слегка. Она никогда не узнает. Я могу, я знаю, я могу. Сегодня ночью я чувствую себя непобедимым.»
Он нагнулся над ней и тут его пальцы коснулись картона.
Казалось, это вернуло его в реальность. О чем он только думает? Рисковать всем, всеми его планами ради поцелуя? Позже будет достаточно времени для поцелуев – и для более важных вещей.
Он вытащил небольшую карточку из-под подушки и положил к себе в карман.
Затем он обернулся вороном и слетел с подоконника.

Стефан давно усовершенствовал искусство сна до момента пробуждения. Он взглянул на часы на каминной полке, чтобы убедиться, что сейчас действительно 4 часа утра.
Он не хотел будить Елену.
Он тихо оделся и покинул дом так же как и его брат – только сделал это, обернувшись соколом. Так или иначе, он был уверен, что Дамоном управляют малахи, как марионеткой. И Стефан, все еще наполненный кровью Елены чувствовал, что должен остановить их.
В записке Дамон велел ему идти к дереву, где гибли люди. Дамон также хотел повторно посе-тить это дерево, пока он не выследил куклы-малахи и их кукловода.
Он устремился вниз и летел по ветру, и один раз даже почти помог мышке заработать сердеч-ный приступ, внезапно наклонившись над ней прежде чем взлететь снова.
А потом, в воздухе, как только он увидел свидетельство того, что машина врезалась в дерево, сокол тут же превратился в молодого человека с черными волосами, бледным лицом и яр-ко-зелеными глазами.
Он как снежинка спустился вниз, на землю и оглядел окрестности, используя свои вампирские чувства, чтобы проверить область. Он не чувствовал никакой ловушки; никакой враждебности, только безошибочные признаки борьбы деревьев. Оставаясь человеком, он поднялся на дерево, на котором был психический отпечаток его брата.
Ему не было холодно пока он карабкался на дуб; его брат бездельничал в то время как несча-стный случай произошел прямо под его ногами. В нем было слишком много крови Елены, чтобы чувствовать холод. Но он знал, что эта часть леса была особенно холодной; что что-то поддерживало здесь такой холод. Почему? Он уже требовал реки и леса, которые тевут через Феллс-Черч, но поче-му они живут здесь, не сказав ему? Чтобы это ни было, оно должно представиться ему в конце кон-цов, если оно хотело остаться в Феллс-Черч.
«Чего же ты ждешь?» - задался он вопросом, сидя на корточках на ветке.
Он почувствовал присутствие Дамона прежде, чем он заметил бы его до дня трансформации Елены и он помешал себе вздрогнуть. Вместо это он повернулся спиной к дереву и осмотрелся. Он почувствовал, что дамон направляется к нему быстрее и быстрее, сильнее и сильнее – Дамон уже должен быть здесь, стоять перед ним, но он не стоял.
Стефан нахмурился.
- Иногда полезно смотреть вверх, младший братец, - посоветовал чарующий голос над ним, а потом Дамон, который цеплялся за дерево как ящерица, сделал быстрое сальто и приземлился на ветке Стефана.
Стефан ничего не сказал, он просто разглядывал брата. Наконец он сказал:
- Ты в хорошем расположении духа.
- У меня был прекрасный день, - сказал Дамон. – Назвать тебе их имена? Девочка из магазина поздравительных открыток...Элизабет, и моя дорогая подруга Дамарис, чей муж работает в Бронсто-не, и маленькая Тереза, которая добровольно работает в библиотеке, и...
Стефан вздохнул.
- Иногда я думаю, что ты можешь назвать имя каждой девушки, кровь которой ты выпил, но ты регулярно забываешь мое имя, - сказал он.
- Что за чепуха...младший братец. Елена, несомненно, объяснила тебе, что случилось, когда я пытался спасти твою миниатюрную ведьмочку – Бонни – я чувствую, мне задолжали извинение.
- А с тех пор, как я получил твою записку, которую можно расценивать только как провокацию, я думаю мне задолжали объяснение.
- Сначала извинения, - настоял Дамон и затем сказал страдающим тоном. – Я уверен, ты дума-ешь, что это ужасно – пообщать Елене, когда она умирала, что будешь заботиться обо мне – всегда. Но похоже ты не понимаешь, что я обещал ту же самую вещь. И я точно не тот тип людей, который будет заботиться о тебе. Теперь, когда она больше не мертва, может мы просто должны забыть об этом.
Стефан снова вздохнул:
- Хорошо, хорошо. Прости. Я был неправ. Я не должен был бросать тебя. Этого достаточно?
- Не уверен в том, что именно ты имеешь в виду. Попробуй еще раз, с чувством...
- Дамон, ради Бога, о чем был тот вэб-сайт?
- О, я подумал, что это довольно умно: сделать такие цвета, чтобы только вампиры или ведьмы могли их увидеть, а люди видели бы только черный экран.
- Но как ты узнал об этом?
- Я скажу тебе это через несколько мгновений. Просто подумай, младший братец. Ты и Елена на прекрасной медовом месяце, два человека в мире людей. Чем быстрее ты уйдешь, тем быстрее сможешь спеть:
«Динг донг, мертвый труп»
- Я все еще хочу знать, как случилось, что ты столкнулся с этим вэб-сайтом.
- Хорошо. Признаюсь: в конце концов я был обманут веком технологий. У меня есть собствен-ный вэб-сайт. И очень услужливый молодой человек связался со мной, чтобы убедиться, действи-тельно ли я имею в виду те вещи, которые там написаны, или я всего лишь разочарованный идеалист. Я думаю, мое описание соответствует тебе.
- Ты и вэб-сайт? Я не верю.
Дамон проигнорировал его:
- Я написал это сообщение, потому что уже слышал о месте, называемом Ши но Ши.
- Смерть Смерти.
- Это то, что оно означает для меня, - Дамон улыбнулся тысяча-киловаттной улыбкой Стефану, скучая, до тех пор пока Стефан не ощутил себя так, как будто он находился под солнцем без своего кольца.
- Фактически, - Дамон перешел на дружескую беседу. – Я пригласил своего приятеля, чтобы он объяснил тебе все сам.
- Что ты сделал?
- Он будет здесь ровно в 4:44. Не обвиняй меня в выборе времени, оно важно для него.
А затем, немного суетливо и абсолютно без всякой Силы, что-то приземлилось на дерево над ними и спускалось к ним, изменяясь с каждой секундой.
Это был молодой человек с огнем в черных волосах и безмятежными золотыми глазами. По-скольку Стефан двинулся к нему, он поднял руки вверх, то означало: «я беспомощен и сдаюсь».
- Кто ты, черт возьми?
- Я, черт возьми, Шиничи, - просто ответил молодой человек. – Но, как я и сказал твоему брату, большинство людей называет меня просто Шиничи. Конечно, как меня называть решать тебе.
- И ты знаешь все о Ши но Ши.
- Никто не знает всего о нем. Это место – и организация. Я немного неравнодушен к этому, - сказал Шиничи, выглядя застенчивым. – ну, я думаю, мне просто нравится помогать людям.
- И теперь ты хочешь помочь мне.
- Если ты действительно хочешь стать человеком... Я знаю как.
- Я оставлю вас вдвоем поговорить об этом, хорошо? – спросил Дамон. – А то на этой ветке со-бралась целая толпа.
Стефан резко на него посмотрел:
- Если у тебя есть хоть малейшая мысль зайти в пансион...
- С Дамарис, которая уже ждет меня? Честно, младший братец.
И Дамон обернулся вороном прежде, чем Стефан успел попросить его поклясться.

Елена повернулась в кровати, автоматически пытаясь найти теплое тело рядом с ней. Но всем, что нашли ее пальцы, был холод. Вместо Стефана была пустота. Ее глаза открылись.
- Стефан?
Любимый. Они были так похожи, что иногда казались одним человеком – он всегда знал когда она должна проснуться. Он наверняка спустился вниз за завтраком – миссис Флауэрс всегда посыла-ла ему горячий, когда он спускался (что доказывало, что она была белой ведьмой) и Стефан прино-сил поднос.
- Елена, - сказала она, проверяя ее старо-новый голос просто, чтобы слышать как она говорит. – Елена Гилберт, у тебя слишком много завтраков в постели, - она погладила свой живот. – Да, она определенно нуждается в упражнениях.
- Хорошо, - сказала она, все еще громко. – Начнем с разминки и дыхания. Потом умеренные упражнения.
«Все это, - подумала она. – Тут же прекратится, как только появится Стефан.»
Но Стефан не появился, даже когда она лежала измотанная от целого часа упражнений.
И он не поднялся по лестнице с чашкой чая в руках.
Где он?
Елена посмотрела в окно и мельком увидела миссис Флауэрс.
Сердце Елены начало сильно биться во время ее выполнения упражнений и оно никогда не за-медлялось должным образом. Хотя практически невозможно было начать беседу с миссис Флауэрс из-за сильного сердцебиения, она закричала:
- Миссис Флауэрс?
И - о чудо! Она прекратила вешать простыню на бельевую веревку и посмотрела вверх:
- Да, Елена, дорогая?
- Где Стефан?
Простыня вздымался вокруг мисс Флауэрс и заставил ее исчезнуть. Когда дым рассеялся, она исчезла.
Но Елена смотрела на корзину для белья. Оно все еще было там. Она закричала: «Не уходи!» и быстро одела джинсы и новый синий топ. Затем она сбежала вниз по лестнице, одновременно засте-гиваясь и выбежала в задний двор.
- Миссис Флауэрс!
- Да, Елена, дорогая?
Елена могла видеть ее между вздымающимися ярдами белой ткани:
- Вы видели Стефана?
- Не в это утро, дорогая.
- Совсем?
- Я регулярно встаю с рассветом. Его автомобиль уехал в это время и он еще не вернулся.
Теперь сердце Елены забилось всерьез. Она всегда боялась чего-то такого, как это. Она глубоко вздохнула взбежала по лестнице без остановки.
Записка, записка...
Он никогда не ушел бы, не оставив записки. Но никакой записки не было на его подушке. Тогда она подумала о своей.
Ее руки отчаянно царапали простынь под ее и его подушкой. Сначала она не переворачивала подушку, потому что боялась что записка могла бы сказать.
Наконец, когда стало ясно, что под подушками ничего нет, кроме простыни, она отбросила их и уставилась на пустое чистое белое место. Затем она отодвинула кровать от стены, в случае, если записка упала туда.
Так или иначе, она чувствовала, что если будет продолжать искать – она найдет. В конце кон-цов она вытряхнула все постельные принадлежности, обвиняюще уставилась на них и часто водила по ним руками.
Это должно быть хорошо, потому что это значит, что Стефан не ушел куда-то – за исключени-ем того, что она оставила дверь шкафа открытой и она могла видеть кучу пустых вешалок....
Он забрал всю свою одежду.
...и пустоту внизу шкафа.
Он забрал каждую пару ботинок.
Не то, что бы у него было много одежды. Но все, что было бы нужно ему в поездке пропало – вместе с ним.
Почему? Куда? Как он мог?
Даже если окажется, что он уехал, чтобы подыскать им новое жилье, как он мог? Она устроит ему скандал всей его жизни когда он вернется...
Если он вернется.
Продрогшая до костей, ощущая как слезы бегут ненамеренно и незаметно по ее щеке, она со-биралась позвонить Мередит и Бонни, когда подумала кое о чем.
Ее дневник.

Глава 18

Мэтт проснулся и смутно осознал, что он все еще находится у руля машины Елены. Он, споты-каясь, пошел к дому, почти забыв заблокировать машину, и начал возиться с ключами, чтобы от-крыть черный ход. В доме было темно; его родители спали. Он добрался до своей комнаты и рухнул на кровать, даже не сняв обуви.
Когда он снова проснулся, он удивился, что уже 9 часов утра и что его мобильный звонил в кармане его джинсов.
- Мередит?
- Мы думали, ты пришел ранним утром.
- Да, но я сначала должен выяснить как, - сказал Мэтт, или вернее, прокаркал. Казалось, его го-лова в два раза больше чем обычно, а его рука – по крайней мере в четыре раза. Даже находясь в та-ком состоянии, какая-то часть его мозга вычисляла как добраться до пансиона, не используя дорогу через Старый Лес. Наконец, несколько нейронов как будто загорелись и он понял.
- Мэтт? Ты там?
- Я не уверен. Прошлой ночью...Боже, я даже не могу вспомнить большую часть ночи. Но по пути домой...Слушай, я все расскажу, когда приеду к вам. Сначала я должен позвонить в полицию.
- В полицию?
- Да...слушай...дай мне час, хорошо? Я буду там в течении часа.
Когда он наконец приехал в пансион, было ближе к одиннадцати, чем к десяти. Душ помог прочистить его мозги, но не сделал много для пульсирующей руки. Когда он наконец появился, его окружили взволнованные девушки.
- Мэтт, что случилось?
Он рассказал им все, что помнил. Когда Елена, с плотно сжатыми губами, убрала повязку со льдом, которой он обернул свою руку, все вздрогнули. Длинные царапины были явно заражены.
- Они ядовиты, эти малахи.
- Да, - кратко сказала Елена. – Ядовиты как для тела, так и для разума.
- И ты думаешь, что они могут забираться внутрь людей? – спросила Мередит. Она машиналь-но рисовала на странице блокнота, пытаясь нарисовать что-то, похожее на то, что описал Мэтт.
- Да.
На секунду глаза Елены и Мередит встретились – а затем они обе посмотрели вниз. В конце концов, Мередит сказала:
- И как мы узнаем, есть ли внутри кто-нибудь... или нет?
- Бонни будет в состоянии сказать это, в трансе, - спокойно сказала Елена. – Даже я могла бы сказать, но я не собираюсь использовать Белую Силу для этого. Мы идем вниз, чтобы поговорить с миссис Флауэрс.
Она сказала это в той манере разговора, которую Мэтт уже давно научился распознавать, эта манера означала, что возражения не будут бессмысленными. Она заняла твердую позицию.
Правда в том, что Мэтт не хотел спорить. Он ненавидел жаловаться – он играл в футбол со сломанной ключицей, вывихнутым коленом, подвернутой ногой – но сейчас было другое дело. Его рука как будто могла взорваться с минуты на минуту.
Миссис Флауэрс была внизу, на кухне, но в общей комнате, на столе было четыре стакана ох-лажденного чая.
- Буду честна с вами, - позвала она через качающуюся полудверь, которая разделяла кухню и то место, где они стояли. – Выпейте чаю, особенно тот раненый молодой человек. Это поможет ему расслабиться.
- Травяной чай, - прошептала Бонни, как будто это была профессиональная тайна.
Чай был не так уж плох, хотя Мэтт предпочитал колу. Но когда он подумал о нем как о лекар-стве, и увидел девушек, наблюдающих за ним, как соколы, ему едва ли удалось выпить больше по-ловины, прежде чем домовладелица вошла в комнату.
На ней была шляпа для работы в саду – или, по крайней мере, просто шляпу с искусственными цветами, которая выглядела так, будто предназначалась для работы в саду. Но на подносе у нее было несколько инструментов, блестящих так, как будто только что были начищены.
- Да дорогая, - сказала она Бонни, которая встала перед Мэттом, чтобы защитить его. – Раньше я работала медсестрой, как твоя сестра. Женщинам не разрешалось тогда работать докторами. Но всю мою жизнь я была ведьмой. Становишься отчасти одинокой, не так ли?
- Невозможно быть одинокой, - сказала Мередит озадаченно. – Если будешь жить ближе к го-роду.
- Ах, но в том случае были бы люди, уставившиеся на мой дом, дети, отважившиеся подбежать и коснуться его или кинуть камнем в окно, или взрослые, разглядывающие меня, когда я иду за по-купками. И как бы я смогла спокойно содержать свой сад?
Это была самая длинная речь, которую когда либо слышал от нее любой из них. Это удивляло их до того момента, как Елена сказала:
- Не понимаю, как вы можете спокойно содержать свой сад ЗДЕСЬ. Как же олени, кролики и другие животные?
- Ну, большинство растений моего сада как раз и предназначены животным, - миссис Флауэрс мило улыбнулась и ее лицо как будто осветилось внутренним светом.
- Им, конечно, нравится это. Но им не нравится трава, которую я выращиваю для заживления царапин, порезов, растяжений и т.д. И возможно они знают, что я ведьма, с тех пор как они покинули меня и мой сад, и изредка заходят один или два гостя.
- Почему вы рассказываете все это теперь? – требовательным тоном спросила Елена. – Почему, ведь были времена, когда я искала Вас, или Стефан, когда я думала...ну, неважно, что я думала. Но я не была уверена, что Вы – наш друг.
- Правда в том, что я стала необщительной в старости. Но теперь ты потеряла твоего молодого человека, не так ли? Я хотела бы, чтобы я встала пораньше тем утром. Тогда я, возможно, поговорила бы с ним. Он оставил мне деньги за год аренды на кухонном столе. Я всегда была добра к нему – это правда.
Губы Елены задрожали. Мэтт храбро и торопливо поднял свою раненую руку.
- Вы можете помочь нам с этим? – снова снимая повязку со льдом.
- О Боже, Боже. И какая тварь наградила тебя этим? – спросила миссис Флауэрс, исследуя ца-рапины, в то время как три девушки вздрогнули.
- Мы думаем, это малах, - тихо сказала Елена. - Вы что-нибудь знаете о них?
- Я слышала это слово, но я не знаю чего-то большего. Как давно ты получил их? – спросила она Мэтта. Они больше выглядят как зубные отметины, нежели отметины клыков.
- Так и есть, - мрачно сказал Мэтт и описал малахов как мог. Это немного помогло ему от-влечься, так как миссис Флауэрс взяла один из инструментов с подноса и начала делать что-то с его красной раздутой рукой.
- Держи это полотенце так крепко, как можешь, - сказала она. – У них уже появилась корка, но из нужно открыть и промыть. Будет больно. Почему бы одной из молодых девушек не подержать его руку, чтобы помочь ей принять устойчивое положение?
Елена уже почти подошла, но Бонни слегка стукнула ее, почти перепрыгивая через Мередит, чтобы взять руку Мэтта в свои.
Открытие раны и промывание было болезненным, но Мэтт сумел пройти через это, не издав ни звука, даже своего рода болезненно усмехался Бонни, в то время как кровь и гной сочились из его руки. Сначала была острая боль, но после того как он выпустил пар, он почувствовал себя хорошо, и, когда раны были промыты и очищены и затем забинтованы холодным травяным копрессом, он почувствовал себя счастливым и готовым продолжать жить.
Именно в то время как он хотел поблагодарить старую женщину, он заметил, что Бонни уста-вилась на него. А точнее, на его шею. Вдруг она захихикала.
- Что? Что смешного?
- Ошибочка, - сказала она. – Я говорю вон о том засосе. Ты делал что-то еще вчера ночью, о чем не сказал нам.
Мэтт вспыхнул и натянул воротник повыше.
- Я говорил вам об этом, это был малах. У него были своего рода шупальца с присосками, во-круг моей шеи. Он пытался задушить меня!
- Теперь я вспомнила, - кротко сказала Бонни. – Прости.
У миссис Флауэрс была мазь против отметин, которое оставило щупальце малаха, а другая мазь – для очищенной раны Мэтта. После того, как она помазала его, Мэтт почувствовал себя настолько хорошо, что застенчиво посмотрел на Бонни, которая наблюдала за ним большини карими глазами.
- Знаю, это и вправду похоже на засос, - сказал он. – Я видел это утром в зеркале. И у меня есть еще один, немного нижу, его, по крайней мере, воротник скрывает.
Он фыркнул и сдвинул вниз воротник, чтобы смазать второй «засос». Девочки засмеялись – и напряженность, которую все чувствовали, испарилась.
Мередит поднималась обратно в комнату по узкой лестнице, которую все еще считали комна-той Стефана, и Мэтт автоматически следовал за ней. Он не осознал, что Елена с Бонни отстали, пока Мередит жестом указала ему вперед.
- Они всего лишь совещаются, - сказала Мередит ее тихим, сугубо деловым голосом.
- Обо мне? – сглотнул Мэтт. – О той вещи, которую Елена видела внутри Дамона, так? Неви-димый малах. И действительно ли сейчас – внутри меня – сидит такая вещь.
Мередит, никогда не пытающаяся что-нибудь смягчить, просто кивнула. Но она на секунду по-ложила руку на его плечо, в то время как они вошли в спальню с высоким потолком.
Вскоре после этого вошли Елена и Бонни и по их лицам Мэтт понял, что его худшие опасения не подтвердились. Елена увидела выражение его лица и тотчас подошла и обняла его. Бони сделала тоже самое, только более застенчиво.
- Хорошо себя чувствуешь? – спросила Елена. Мэтт кивнул.
- Я чувствую себя прекрасно, - сказал он.
«Как борющиеся аллигаторы», - подумал он.
Ничто не может быть «лучше», чем объятия двух мягких, мягких девушек.
- Отлично, наше мнение одинаково относительно того, что внутри тебя нет ничего из того, чего не должно быть там. Твоя аура ясная и сильная теперь, когда ты не чувствуешь боли
- Слава Богу, - сказал Мэтт, и он действительно подразумевал это.
В этот момент зазвонил телефон. Он нахмурился, глядя на незнакомый номер на определителе, но ответил.
- Мэтт Хоникатт?
- Да.
- Подождите, пожалуйста.
Другой голос:
- Мистер Хоникатт?
- Да, но...
- Это Рич Моссберг из Отдела Шерифа Феллс-Черч. Вы звонили нам сегодня утром, чтобы со-общить об упавшем дереве на пути к дороге к Старому Лесу?
- Да, я...
- Мистер Хонникат, нам не нравятся шутки такого рода. Мы их фактически осуждаем. Это за-нимает ценное время наших офицеров, и кроме того, это преступление – оставить ложное сообщение полиции. Если бы я хотел, мистер Хонникат, я бы мог обвинить вас в этом преступлении и заставить отвечать перед судом. Я просто не могу понять, что Вы нашли здесь забавного.
- Я не....Я не нахожу ничего забавного в этом! Слушайте, вчера вечером..., - голос Мэтта затих. Что он может сказать? Вчера вечером меня подстерегло дерево со следящим за мной монстром? Его внутренний голос твердил, что офицеры Отдела Шерифа Феллс-Черч провели много своего бесцен-ного времени, бродя вокруг Dunkin’ Donuts, но следующие слова, которые он услышал, затмили все это.
- Фактически, мистер Хонникат, во власти Кодекса штата Вирджиния, Статья 18.2-461, остав-лять полиции ложные сообщения – наказуемо как поступок Класса I. Вы можете год сидеть в тюрьме или заплатить штраф 25000 долларов. Вы находите это смешным?
- Слушайте, я...
- У вас, кстати, есть 25000 долларов, мистер Хоникатт?
- Нет, я...я..., - Мэтт ждал, что тот отключится, но понял, что он не собирается этого делать. Он отплывал все дальше в незнакомый регион, которого не было на карте. Что сказать? Малах убрал де-рево – или оно само убежало? Смешно. Наконец, он произнес скрипучим голосом:
- Я сожалею, что они не нашли дерево. Возможно оно...было перемещено.
- Возможно оно было перемещено, - невыразительно повторил шериф. – Возможно также пе-реместились все дорожные знаки. Не звонит ли это звонок, мистер Хоникатт?
- Нет! – Мэтт чувствовал себя глубоко оскорбленным. – Я никогда не перемещал уличные зна-ки. К этому времени девушки окружили его, как будто могли чем-то помочь. Бонни энергично жес-тикулировала, ее возмущенное выражение лица говорило о том, что она хочет отчитать шерифа лич-но.
- Вообще-то, мистер Хонникат, - вмешался шериф. – Мы сначала позвонили к Вам домой, так как домашний телефон записан у Вас как основной. И Ваша мать сказала, что она Вас вообще не ви-дела прошлой ночью.
Мэтт проигнорировал внутренний голос, который сказал: «Это преступление?»
- Это потому, что я был задержан...
- Самоходным деревом, мистер Хонникат? Вообще-то у нас был еще один звонок насчет вашего дома вчера вечером. Член Слежения за Округом сообщил о подозрительном автомобиле перед Вашим домом.
Согласно словам Вашей матери, вы недавно получили новую машину, не так ли?
Мэтт видел, куда это ведет, и ему это не нравилось.
- Да, - услышал он свой голос, в то же время подыскивая объяснение. – Я пытался не переехать лису. И...
- да, было еще одно сообщение о совершенно новом ягуаре, останавливающегося перед Вашим домом достаточно далеко от фонаря, чтобы быть незаметным. Машина, настолько новая, что у нее не было никаких лицензионных пластин. Ваша машина, не так ли?
- Мистер Хоникатт – мой отец! – начал Мэтт в отчаянии. – Я – Мэтт, и это была машина моего друга...
- А Вашего друга зовут...

Мэтт уставился на Елену. Она делала жесты, ясно показывающие, что называть имя Елена Гилберт было бы сумасшествием. Полиция, все люди знали, что Елена Гилберт была мертва. Елена показывала на комнату и этого было достаточно.
Мэтт закрыл глаза и сказал:
- Стефан Сальваторе. Но он дал машину своей девушке?
Он знал, что заканчивает предложение так, чтобы оно звучало как вопрос, но он едва мог пове-рить тому, как Елена настаивала на этом.
Теперь шериф начал казаться усталым и сердитым.
- Вы что, спрашиваете меня, Мэтт? Ты вел новую машину девушки твоего друга. А ее имя...?
Был момент, когда девочки, казалось, не согласились друг с другом и Мэтт застыл в неопреде-ленности. Но потом Бонни подняла руки вверх, а Мередит вышла вперед.
- Мередит Сайлз, - слабо сказал Мэтт. Он услышал колебание в собственном голосе и он по-вторил, хрипло, но с большей убежденностью:
- Мередит Сайлз.
Елена быстро зашептала что-то на ухо Мередит.
- Где был куплен автомобиль? Мистер Хонникат?
- Да, - сказал Мэтт. – Секунду...
Он положил телефон в протянутую руку Мередит.
- Это Мередит Сайлз, - спокойно сказала Мередит, расслабляющим тоном диск-жокея класси-ческой музыки.
- Мисс Сайлз, вы слышали нашу беседу?
- Госпожа Сайлз, пожалуйста, сержант. Да.
- Вы одалживали свою машину мистеру Хонникат?
- Да.
- И где мистер, - в трубке слышался шелест бумаги. – Стефан Сальваторе, настоящий владелец машины?
«Он не спрашивал ее, где была куплена машина, - подумал Мэтт. - Он знал.»
- Мой парень сейчас не в городе, - сказала Мередит, все тем же спокойным, расслабленным го-лосом. – Я не знаю когда он вернется. Но когда он вернется, я должна буду позвонить Вам?
- Это было бы мудро, - сухо сказал шериф. – В эти дни некоторые машины были куплены на-личными, особенно новые ягуары. Я хотел бы узнать номер Ваших водительских прав. И я очень хотел бы поговорить с мистером Сальваторе, когда он вернется.
- Возможно, это будет очень скоро, - немного медленно сказала Мередит после подсказки Еле-ны. Потом она назвала номер свои прав по памяти.
- Спасибо, - кратко сказал шериф. – этого достаточно для...
- Могу я сказать одну вещь? Мэтт Хоникатт никогда, никогда не перемещал бы дорожные зна-ки. Он очень добросовестный водитель, и был лидером в его классе в школе. Вы можете поговорить с любым учителем Средней Школы имени Роберта Ли и даже с директором, если она не в отпуске. Любой скажет вам то же самое.
Казалось, шериф не был впечатлен.
- Вы можете передать ему, я в будущем я буду за ним следить. Вообще-то было бы хорошей идеей оставить его в Отделе Шерифа дня на два, - сказал он, а затем телефон отключился.
Мэтт вспыхнул:
- Девушка Стефана? Ты, Мередит? Что если агент по продаже легковых автомобилей скажет, что девушка была блондинкой? Как мы собираемся решить это?
- А мы и не собираемся, - просто сказала Елена, стоя рядом с Мередит. – Дамон. Все, что нам нужно – это найти его. Я уверена, что он позаботится о шерифе Моссберге при помощи небольшого изменения памяти – если игра стоит свеч. Не волнуйся обо мне, - мягко добавила она. – Ты хму-ришься, но все будет просто прекрасно.
- Ты сама в это веришь?
- Я уверена в этом, - Елена обняла его и поцеловала в щеку.
- Я предполагаю остановить Отдел Шерифа сегодня-завтра
- Но не в одиночку! – сказала Бонни, ее глаза искрились негодованием. – А когда Дамон пойдет с тобой, шериф Моссберг станет твоим лучшим другом.
- Хорошо, - сказала Мередит. – Что мы собираемся сделать сегодня?
- Проблема, - повернулась Елена, дотрагиваясь указательнм пальцем до своей верхней губы. – в том, что у нас слишком много проблем сразу и я не хочу кого-то – я имею в виду никого – пускать куда-то в одиночестве. Ясно, что малахи есть в Старом Лесу и они пытаются сделать нам неприятное. Убить нас, например.
Мэтт грелся в теплом облегчении того, что ему верили. Разговор с шерифом Моссберг потряс его больше, чем он хотел показать.
- Таким образом, мы должны разделиться на группы, - сказала Мредит. – И разделим работу между ними. Для какой проблемы нам нужен план?
Елена загнула один палец:
- Одна проблема – это Кэролайн. Я дуйствительно думаю, что кому-то нужно увидеть ее, или хотя бы выяснить, есть ли внутри нее что-то. Другая проблема – это Тами – и, кто знает, кто сле-дующий? Если Кэролайн это...инфекция, то она, возможно, распространяет ее дальше – какой-нибудь девушке – или парню.
- Хорошо, - сказала Мередит. – Что еще?
- Кому-то нужно связаться с Дамоном. Попытаться выяснить у него, знает ли он что-то о уходе Стефана и заставить его войти в нашу команду, чтобы повлиять на шерифа Моссберга.
- Хорошо, тебе бы лучше быть в последней команде, так как ты единственная, с кем Дамон бу-дет говорить, - сказала Мередит. – И Бонни должна быть в ней, чтобы она могла…
- Нет. Не проси этого сегодня, - умоляла Бонни. – Прости Елена, но я просто не могу, без дня передышки между этим. И к тому же, если Дамон захочет поговорить с тобой, все что тебе нужно – пойти погулять – не в лес, но рядом с ним – и позвать его. Он знает все, что происходит. Он узнает, что ты там.
- Тогда я пойду с Еленой, - рассуждал Мэтт. – Так как шериф – моя проблема. И я хотел бы пойти в место, где я видел дерево…
Сразу все девушек запротестовали.
- Я сказал «я хотел бы», - сказал Мэтт. – Не то что бы мы должны планировать это. Это слиш-ком опасно.
- Хорошо, - сказала Елена. – Бонни и Мередит идут навестить Кэролайн, а мы с тобой пойдем охотиться за Дамоном, верно? Я бы предпочла охотиться за Стефаном, но у нас сейчас слишком мало информации для этого.
- Хорошо, но прежде чем вы уйдете, может зайдете к Джиму Брайсу? У Мэтта есть оправдание заходить туда в любое время. И ты сможешь проверить, прогрессирует ли это в Тами, - предложила Мередит.
- Звучит как план A, B и C, - сказала Елена, и затем они, не сговариваясь, засмеялись.
Это был ясный день с жарким солнцем над головой.
В солнечном свете, несмотря на незначительное раздражение из-за звонка шерифа Моссберга, они чувствовали себя сильными и способными свернуть горы.
Никто из них даже не предполагал, что они собирались войти в худший кошмар их жизни.

Бонни отступила, в то время как Мередит барабанила в парадную дверь Форбсов.
Подождав некоторое время и услышав только тишину, Мередит забарабанила снова.
На сей раз Бонни могла услышать шепот и шипение миссис Форбс, и отдаленный смех Кэро-лайн.
Наконец, когда Мередит уже собралась позвонить в звонок – огромная неучтивость между жи-телями Феллс-Черч – дверь открылась. Бонни аккуратно выставила ногу, препятствуя ей закрыться снова.
- Здравствуйте, миссис Форбс. Мы просто, - Мередит заколебалась. – Мы только хотели видеть Кэролайн, если ей хоть немного лучше, - закончила она твердым голосом. Миссис Форбс смотрела на них так, как будто увидела призрака, от которого бегала всю ночь.
- Нет, нет. Ей не стало лучше. Она до сих пор...больна, - голос женщины был бесцветным и от-даленным, ее глаза смотрели ЧЕРЕЗ плечо Бонни. Бонни почувствовала, что ее волосы встали дыбом.
- Хорошо, миссис Форбс, - даже голос Мередит был неправдободобным и пустым.
Вдруг кто-то сказал:
- Ты в порядке?
И Бонни поняла, что это был ее собственный голос.
-Кэролайн...плохо. Она...не хочет никого видеть, - прошептала женщина.
Казалось, айсберг скользнул вниз по спине Бонни. Она хотела повернуться и бежать прочь от этого дома и его недоброжелательной ауры. Но тут миссис Форбс вдруг упала. Мередит едва успела подхватить ее.
- Она упала в обморок, - кратко сказала Мередит.
Бонни хотела сказать: «Ну чтож поделать, клади ее на коврик и побежали». Но они вряд ли сделали бы это.
- Мы должны внести ее внутрь, - решительно сказала Мередит. – Сможешь сделать это, Бонни?
- Нет, - так же решительно сказала Бонни. – Но разве у нас есть выбор?
Миниатюрная миссис Форбс оказалась тяжелой. Бонни держала ее за ноги и неохотно последо-вала за Мередит в дом.
- Мы всего лишь положим ее на кровать, - сказала Мередит. Ее голос дрожал. Что-то в этом доме ужасно тревожило – как будто волны давили на них.
А потом Бонни увидела это. Просто проблеск, когда они вошли в гостиную. Это спускалось в прихожую и это могла быть просто игра света и тени, но это смотрело на мир как человек. Человек, удирающий как ящерица, но не на полу. На потолке.