Глава 31

«Я не думаю об этом», – ответила Елена тем же способом, что и Деймон, – «и по той же при-чине. Потому что, если я буду об этом думать – я сойду с ума, а если я сойду с ума – какой прок от меня будет Стефану. Я не смогу помочь ему. Поэтому я заперла эти мысли за железными стенами и удержу их там любой ценой».
«И у тебя получается»? – спросил Деймон слегка неверным голосом.
«Я могу, потому что должна. Помнишь, вначале, когда мы спорили по поводу связанных рук? У Бонни и Мередит были сомненья, но они знали, что я позволю надеть на себя наручники и буду за тобой ползти, если потребуется».
Елена обернулась к Деймону в багровой темноте, и добавил:
«Ведь и ты раз за разом жертвовал собой», – она обвила его руками, дотронулась до зажившей спины, чтобы было совершенно ясно, что она имеет в виду.
– Это было ради тебя, – резко сказал Деймон.
– На самом деле нет, – ответила Елена. – Подумай об этом. Если бы ты не согласился на На-казание, мы могли бы сбежать из города, но тогда уже не смогли бы помочь Стефану. Если разобраться, то все, что ты делал – ты делал ради Стефана.
– Если разобраться, то в первую очередь именно из-за меня Стефана посадили сюда, – устало сказал Деймон. – Оказывается, даже сейчас мы не называем вещи своими именами.
– Сколько можно, Деймон, – проговорила Елена, чувствуя смертельную усталость, – ты был одержим, когда позволил Шиничи уговорить тебя на это. Может быть, нужно, чтобы кто-нибудь снова овладел твоим разумом – слегка, – просто чтобы ты вспомнил, как это…
Каждая клетка Деймона дрогнула от этой идеи.
Но вслух он только проговорил:
– Ты знаешь, что есть кое-что, что каждый из нас упустил: обо всем известной истории о двух братьях, которые одновременно убили друг друга и стали вампирами, из-за того, что встре-чались с одной и той же девушкой.
– Что? – сказала резко Елене, пораженная своей усталостью, – Деймон, что ты имеешь в ви-ду?
– То, что я сказал. Тут-то вы все кое-что упустили. Ха. Может быть, Стефан даже не понима-ет. Я эту историю вам рассказывал еще и еще раз, но никто не ловит ее смысл, – Деймон отвер-нулся.
Елена придвинулась к нему ближе, слегка, так, что он мог почувствовать запах ее духов, это было эфирное масло роз этим вечером.
– Деймон расскажи мне. Расскажи мне, пожалуйста! – Деймон поворачивался к ней, как раз в тот момент, когда носильщики остановились.
У Елены была только секунда на то чтобы вытереть лицо, и занавески распахнулись.
Мередит рассказала им все мифы о Блоддьювед, который она нашла во всемирной паутины. О том, как боги сделали ее из цветов и оживили. О том, как она убила своего мужа, и в наказание за это, обречена проводить каждую ночь в облике совы, от полуночи до рассвета. Но, видимо о чем-то мифы не рассказали. Не было ни слова о том, что она вынуждена была жить здесь, изгнан-ная из Небесного Двора в вечные багровые сумерки Темного измерения. Так что вполне логично, что все ее приемы начинались в шесть вечера. Мысли Елены перескакивали с предмета на пред-мет. Она приняла предложенный слугой бокал «Черной Магии» и огляделась. Все женщины и почти все мужчины на празднике были облачены в эти хитрые наряды, цвет которых менялся на солнце. Елена почувствовала себя одетой очень скромно – ведь буквально все вокруг было окра-шено в розовые, алые или винные оттенки.
Потягивая «Магию» из бокала, она с удивлением обнаружила, что неосознанно ведет себя так, как принято на вечеринках – в знак приветствия целует в щечку и обнимает людей, с которы-ми впервые встретилась на прошлой неделе, словно они знакомы годами. Между тем они с Дей-моном потихоньку пробирались к особняку, двигаясь в людском потоке иногда по, иногда против течения.
Они преодолели пролет белой (розовой на солнце) мраморной лестницы, окруженной по бо-кам бордюром из великолепных голубых (фиолетовых) дельфиниумов и розовых (алых) диких роз, и Елена остановилась. По двум причинам: во-первых, она хотела взять новый бокал «Черной Магии». От первого ее щеки слегка раскраснелись, хотя тут все вокруг словно сияло румянцем. Елена надеялась, что второй бокал поможет ей забыть то, о чем Деймон говорил в паланкине, обо всем, кроме ключа, – и поможет вспомнить, что волновало ее вначале, до того, как услышала раз-говор Бонни и Мередит.
– Я думаю, нам лучше кого-нибудь спросить, – сказала Елена Деймону, который вдруг тихо возник рядом с ней.
– Спросить о чем?
Елена слегка склонилась к слуге, у которого только что брала бокал вина:
– Позвольте спросить, где находится главная бальная зала Леди Блоддьювед?
Слуга выглядел слегка ошарашенным. Потом мотнул головой вокруг:
– Эта площадка, под навесом, и называется Главным Бальным Залом, – ответил он и покло-нился, нагнувшись над подносом.
Елена уставилась на него. Потом посмотрела вокруг. Под гигантским пологом, который ка-зался Елене почти капитальной крышей, и был весь увешан прелестными фонариками в абажур-чиках, красиво подсвеченных солнцем, раскинулась ровная зеленая лужайка – на сотни ярдов во-круг. Она была больше, чем футбольное поле.

* * *

– Не подскажете, – обратилась Бонни к женщине, которая явно была завсегдатаем вечеринок Блоддьювед и которая хорошо ориентировалась в доме, – какой из этих залов – главный бальный?
– О, дорогуша, это зависит от того, что вы имеете в виду, – с готовностью ответила гостья. – На улице находится Большой Бальный зал, вы наверняка его видели, когда поднимались. Огром-ный такой шатер? А в доме есть Белый Бальный зал. Шторы в нем всегда задернуты и в канделяб-рах горят свечи. Его еще называют Комнатой Вальсов, потому что в нем играют только вальсы.
Но Бонни застыла в ужасе еще несколько фраз назад.
– Так это снаружи – бальный зал? – спросила она дрожащим голосом, надеясь, что ослыша-лась.
– Да, дорогуша, его видно через стену.
Женщина говорила правду. Через стену действительно было видно, потому что все стены были стеклянными. И Бонни видела, словно в фокусе с зеркалами, анфиладу ярко освещенных комнат со множеством людей. Только одна комната на первом этаже, казалось, была сделана из чего-то твердого. Наверное, это и есть Белый бальный зал. Но через противоположную стену, там, куда указывала гостья… о, да. Была крыша шатра. Бонни припомнила, что они проходили мимо. И еще она вспомнила…
– Они танцуют на траве? На этом… огромном газоне?
– Конечно. Он особым образом подстрижен и гладко укатан. Вы не зацепитесь ни за буго-рок, ни за сорняк. С вами все хорошо? Как-то вы побледнели. Ну, – гостья засмеялась, – насколько возможно побледнеть при таком освещении.
– Я в порядке, – механически проговорила Бонни, – в полном порядке.

* * *

Позже обе пары исследователей встретились и поделились друг с другом ужасными ново-стями. Деймон с Еленой обнаружили, что земля в открытом бальном зале тверда как камень, и ес-ли в нее что-то зарыли до того, как по ней прошлись тяжелыми катками, считай, оно покоится те-перь под слоем цемента. Копать можно разве что по периметру.
– Нам нужно было привести с собой предсказателя, – сказал Деймон. – Знаете, лозоходца, кого-нибудь, кто может с помощью рогатины или маятника или предмета одежды пропавшего человека сузить зону поиска.
– Ты прав, – в голове Мередит отчетливо звучало «в первый раз». – Так почему же мы не привели с собой никакого предсказателя?
– Потому что я ни одного не знаю, – свирепо улыбнулся Деймон очаровательной улыбкой рыбы-барракуды.
Бонни и Мередит, в свою очередь, установили, что во внутреннем бальном зале пол камен-ный – из великолепного белого мрамора. И вся комната украшена цветами. Но в какое бы украшение Бонни ни запустила свою маленькую ручку, это всегда оказывался просто букет в вазе с водой. Никакого грунта, ничего, к чему можно было бы применить слово «зарыто».
– И с какой стати Шиничи и Мисао положили бы ключ в воду, зная, что ее выльют через не-сколько дней, – хмурясь, сказала Бонни.
А Мередит добавила:
– В мраморном полу не бывает расшатавшихся половиц, так что вряд ли там можно что-то «схоронить». Кроме того, я проверила, Белый Бальный Зал расположен здесь долгие годы, значит так же исключено, что они закопали ключ под фундаментом.
Елена отпила из уже третьего по счету бокала «Черной Магии» и сказала:
– Хорошо. Давайте посмотрим на это так: одной комнатой в списке меньше. У нас ведь уже есть одна половинка ключа, и вспомните, как это было просто…
– Может быть, просто было только для того, чтобы подразнить нас, – Деймон поднял одну бровь. – Чтобы вселить в нас надежду, а потом растоптать ее – здесь.
– Этого не может быть, – отчаянно возразила Елена, сверля его взглядом. – Мы зашли так далеко, дальше, чем Мисао когда-либо могла себе представить. Мы сможем его найти. Мы найдем его.
– Хорошо, – внезапно посерьезнел Деймон. – Если нам придется изображать слуг и, воору-жившись тяпками, мотыжить землю – мы это сделаем. Но давайте сначала осмотрим весь дом из-нутри. Кажется, в прошлый раз это хорошо сработало.
– Хорошо, – сказала Мередит, в кои-то веке посмотрев на него без порицания. – Бонни я возьмем верхние этажи, а вы можете взять нижний, возможно вы найдете что-нибудь в этом Белом Вальсовом Зале.
– Хорошо.
Они принялись за работу. Елена надеялась, что она сможет успокоиться. Несмотря на эти три бокала «Черной Магии», циркулирующие внутри нее, или, возможно, благодаря им она стала видеть вещи в новом свете. Но она должна сконцентрировать свои мысли на поиске – и только на поиске. Она сделает все, абсолютно все, твердила она себе, чтобы достать ключ. Все ради Стефа-на. В Белом Бальном Зале пахло цветами, и украшен он был гирляндами с большими, пышными цветами посреди богатой растительности. Область вокруг фонтана была огорожена и представляла собой укромный уголок, где могли сидеть влюбленные парочки. И хотя здесь не было видно оркестра, музыка хлынула в Бальный Зал, требуя ответа от чувствительного тела Елены.
– Я не полагаю, что ты знаешь, как вальсировать, – вдруг сказал Деймон, и Елена осознала, что она покачивалась в такт музыке, закрыв глаза.
– Конечно, я знаю, ответила Елена, слегка задетая. – Мы все посещали занятия мисс Хоуп-велл. Это было что-то вроде школы обаяния в Феллс Чёрч, – добавила она, и рассмеялась над со-бой, услышав, как забавно это звучало. – Но мисс Хоупвелл действительно любила танцевать, и она обучила нас каждому танцу и движению, которые считала изящным. Мне тогда было пример-но одиннадцать лет.
– Я полагаю, что было бы нелепо с моей стороны просить, тебя потанцевать со мной, – ска-зал Деймон.
Елена взглянула на него своими, как она знала, большими и озадаченными глазами. Несмот-ря на узкое алое платье, она не чувствовала себя неотразимой сиреной сегодня ночью. Она была слишком взвинчена, чтобы почувствовать волшебство, вотканное в ткань, волшебство, которое она теперь поняла, говорило ей, что она была танцующим пламенем, настоящим огнем. Она пред-положила, что Мередит должна чувствовать себя подобно тихому потоку, текущему стремительно и неуклонно к месту ее назначения, искрящемуся и сверкающему на протяжении всего пути. И Бонни – Бонни, конечно была духом воздуха, танцующей так легко, словно перышко, что опало-вое платье, едва подчинялось законам гравитации. Но внезапно Елена вспомнила определенно восхищенные взгляды, обращенные на нее. И теперь вдруг Деймон был уязвлен? Все же он не предполагал, что она будет танцевать с ним?
– Конечно, я с удовольствием потанцую, – сказала она, понимая, с легким испугом, что раньше не замечала – Деймон был в безупречном белом галстуке.
Конечно, это было одной ночью, когда это могло бы помешать им, но он делал его похожим на принца крови. Ее губы немного изогнулись при мысли об этом титуле. Принц крови… о, да.
– Ты уверен, что знаешь, как вальсировать? – спросила она его.
– Хороший вопрос. Я разучил его в 1885, потому что тогда он считался вызывающим и не-достойным. Но это зависит от того, имеешь ли ты ввиду крестьянский вальс, Венский вальс или Застенчивый Вальс, или…
– О, прекрати, или мы пропустим следующий танец.
Елена схватила его за руку, чувствуя, крошечные искры, как если бы она погладила кошку против шерсти, и потянула его в танцующую толпу. Следующий вальс начался. Музыка затопила залу и почти сбила Елену с ног, заставляя маленькие волоски на ее затылки встать дыбом. Все ее тело горело, словно она выпила какой-то небесный эликсир. Это был ее любимый вальс с детства: тот, на котором она была воспитана. «Спящая Красавица», вальс Чайковского.
Но часть ее сознание, его ребяческая часть, ничем не могла помочь, кроме соединения слад-ких мечт, которые пришли после грома и электрификации, со словами из песни диснеевского мультика: «я знаю тебя; мы танцевали однажды во сне…»
Как всегда, они принесли слезы на ее глаза; они заставили ее сердце петь, а ее ноги хотели взлететь, а не танцевать. Ее платье было с глубоким вырезом на спине. Теплая рука Деймона ле-жала на ее голой спине.
– Я понял, – прошептал ей кто-то, – почему они называли этот танец вызывающим и недос-тойным.
И теперь, конечно, Елена чувствовала себя подобно пламени.
«Как мы и думали».
Она не могла вспомнить, была ли это старая цитата Деймона или что-то новое, которую он только что прошептал в ее голове. Как два пламени, которые объединяются и сливаются в одно.
– Ты хороша, – сказал ей Деймон, и сейчас она поняла – тогда говорил он, как и в на-стоящий момент.
– Тебе не нужно опекать меня.
– Я уже слишком счастлив! – Елена рассмеялась в ответ.
Деймон был экспертом, и не только в точности шагов. Он танцевал вальс, как если бы он до сих пор был вызывающим и недостойным. У него было прочное преимущество, которое конечно не могла сломать человеческая сила Елены. Он мог точно предугадывать исходящие от нее сигна-лы, чего она хотела, и что он мог ей дать, как если бы они танцевали на льду и могли взлететь и подпрыгнуть в любой момент. Живот Елены медленно исчезал, увлекая остальные органы за со-бой. И ни разу не пришла в голову мысль, что могут подумать ее друзья, соперники и враги о ней, исчезающей посередине музыкального класса. Она была свободна от мелочной злости, мелочного стыда от ссор. Она была свободна от предрассудков. Ей мечтала вернуться, чтобы показать всем, что эта мысль не была для нее первостепенной. Вальс кончился слишком быстро, и Елена хотела нажать на кнопку «перемотка» и сделать это с самого начала еще раз.
Был момент, именно тогда, когда музыка смолкла, когда она и Деймон посмотрели друг на друга, с одинаковым восторгом и тоской, а потом Деймон склонился к ее руке.
– Вальс это нечто большее, чем простое движение ногам, – сказал он, не глядя на нее. – Это колеблющееся изящество, вложенное в движения, прыгающее пламя радости и единение– с музы-кой, с партнером. Это не вопрос мастерства. Большое спасибо за предоставленное мне удовольст-вие.
Елена засмеялась, потому что ей хотелось плакать. Ей не хотелось прекращать танцевать. Ей хотелось танцевать танго с Деймоном – настоящее танго, после которого вы обязаны были поже-ниться. Но у них была другая миссия… неотложная миссия, которая должны быть выполнена. И, когда она повернулась, то была окружена целой толпой других мужчин. Людей, демонов, вампи-ров, звероподобных существ. Все они хотели танцевать. Облаченная в смокинг спина Деймона удалялась от нее.
«Деймон!»
Он остановился, но не обернулся.
«Да?»
«Помоги мне! Нам нужно найти вторую половину ключа!»
Это, казалось, дало ему момент оценить ситуацию, но потом он все понял. Он подошел к ней и, взяв ее за руку, и сказал ясным, звонким голосом:
– Эта девушка мой… личный помощник. Я не желаю, чтобы она танцевала с кем-то кроме меня.
В ответ раздался беспокойный ропот. Рабы, которых брали на балы такого сорта, обычно не принадлежали к тому типу, которому запрещалось общаться с незнакомцами. Но в это время воз-никла какая-то суматоха в другом конце зала, противоположенном тому, где находились Деймон и Елена.
– Что там такое? – спросила Елена, и танец и ключ были забыты.
– Скорее, я бы спросил, кто там, – ответил Деймон. – И я ответил бы: наша хозяйка, Леди Блоддьювед собственной персоной.
Елена толпилась позади других людей, чтобы хоть как-то увидеть это самое экстраординар-ное существо. Но когда она увидела, что в дверном проеме зала стояла девочка, она задохнулась. Она была сделана из цветов… вспомнила Елена. На что была бы похожа девушка сделанная из цветов? У нее была бы кожа как самый слабый розовый румянец цветущей яблони, подумала Еле-на, смотря не стесняясь. Ее щеки были бы немного более глубокого розового, как роза цвета зари. Ее глаза, огромные на маленьком, прекрасном лице, были бы цвета живокости (цветок голубого или пурпурного цвета), с тяжелыми пушистыми черными ресницами, от которых глаза казались полузакрытыми, как будто она всегда находилась в полудрему.
И у нее были бы светлые волосы, столь же бледные как первоцветы, спадающие почти до пола, заплетенные в косички, которые в свою очередь были уложены в одну толстую косу, дохо-дящую почти до ее тонких лодыжек. Ее губы были бы столь же красными как маки, полуоткры-тыми и манящими. И она испускала бы аромат, который походил бы на букет из всех первых ве-сенних цветов. Она шла бы, словно колеблясь на ветру. Елена могла только не забыть стоять, пристально глядя вслед этому видению, как и множество других гостей вокруг нее.
– Но что было на ней одето? – услышала Елена собственный вопрос.
Она не могла вспомнить ни ошеломляющего платья, ни проблеск блестящей кожи яблонево-го цвета, просвечивающей через многочисленные косички.
– Какое-то платье.
– Из чего же оно было сделано?
– Из цветов, – усмехаясь, сказал Деймон. – Она одета в платье из всех цветов, какие я когда-либо видел. Я не понимаю, как они остались на месте – возможно, они были шелковыми и сшитыми вместе.
Он был единственным, кто не казался ослепленным этим видением.
– Мне бы хотелось, чтобы она сказала нам хотя бы пару слов, – сказала Елена.
Ей хотелось услышать нежный волшебный голос девушки.
– Я сомневаюсь в этом, ответил ей человек из толпы. – Она не говорит много – по крайней мере, до полуночи. Скажите! Это вы! Как вы себя чувствуете?
– Очень хорошо, благодарю вас, – Елена ответила вежливо, а затем быстро отступила.
Она признала говорившего как одного из молодых людей, которые дали свои визитки Дей-мону в конце церемонии Крестного Отца, в ночь ее Наказания. Теперь она просто хотела уйти незаметно. Но было слишком много людей, и было ясно, что они не собирались позволить ей и Деймону уйти.
– Это та самая девушка, о которой я тебе говорил. Она вошла в транс и было безразлично как ее хлестали; она не чувствовала ничего… кровь стекала по ней как вода, а она даже не вздрогнула…
– Они профессиональные артисты. Они идут по пути…
Елена уже собиралась сказать прохладно, что Блоддьювед строго запретила подобное вар-варство на ее вечеринке, когда услышала, что один из молодых вампиров, сказал:
– Разве вы не знаете, я был тем, кто уговорил Леди Блоддьювед пригласить вас на эту вече-ринку. Я рассказал ей о вашем представлении, и она очень захотела увидеться с вами.
«Заслужил прощение», – подумала Елена. По крайней мере, быть милой с этими молодыми людьми стоит. Они могут быть полезны как-нибудь позже.
– Боюсь, я не смогу сделать это сегодня вечером, – сказала она тихо, так что они примолк-ли. – Я, конечно, лично извинюсь перед Леди Блоддьювед. Но это просто не возможно.
– Это возможно, – голос Деймона, прямо позади нее, изумил ее. – Это вполне возможно, – только если кто-нибудь найдет мой амулет.
«Деймон! Что ты говоришь?»
«Тише! Я делаю то, что нужно».
– К несчастью, около трех с половиной недель назад я потерял очень важный амулет. Он вы-глядит как этот, – он вынул половинку лисьего ключа и дал им хорошенько взглянуть на него.
– Это и есть то, чем ты воспользовался, чтобы исполнить тот трюк? – спросил кто-то, но Деймон был слишком ловкий в этих вещах. – Нет, много людей видело, что я сделал это только около недели назад без него. Это – личный амулет, но без пропавшей половинки я просто не испытываю желания делать волшебство.
– Он выглядит как маленькая лиса. Ты не китцун? – спросил кто-то – слишком умный, чтобы испортить их маленький план, подумала Елена.
– Для тебя он, может, выглядит и так. Но на самом деле это стрела. Стрела с двумя зелеными камнями на наконечнике. Это – мужской шарм.
Женский голос где-то в толпе сказал:
– Мне думается, что вам не нужно больше мужского шарма, чем в вас есть прямо сейчас, – и раздался смех.

Глава 33

Елена была привязана к столбу, словно героиня какого-нибудь низко бюджетного фильма, ожидающая, что ее вот-вот освободят. Раскопки на поле все еще продолжались, но уже в более медленном темпе, поскольку вампиры, по чьей милости Елена находилась сейчас в таком положении, достали ясеневый прут, который принесли с собой, и позволили Деймону осмотреть его. Деймон двигался как в замедленной съемке. Он старался найти повод для иронического замечания и до последнего надеялся услышать грохот подъезжающего экипажа. Действовал проворно, но внутри ощущал себя таким же закостенелым, как остывающий свинец.
«Я никогда не был садистом», – подумал он, – «если не считать битв, то моей целью всегда было доставить удовольствие. Но это я должен был оказаться в той тюремной камере. Неужели Елена не понимает этого? И сейчас, это моя очередь подставить спину под удары».
Он переоделся в свои «магические одежды», заняв под эту процедуру максимально возможное количество минут, но так, чтобы со стороны не могло показаться, что Деймон намеренно тянет время.
Сейчас вокруг импровизированной сцены собралось около шестисот-восьмисот созданий, жаждущих увидеть, как прольется кровь Елены, и как ее рассеченная спина магическим образом исцелится.
«Хорошо. Я готов, насколько только можно быть готовым к этому».
Он пришел в себя, к тому, что происходило.

* * *

Елена сглотнула. «Разделить боль» сказала она, даже не представляя, как это сделать. И вот она стоит, словно жертва, привязанная к столбу, и глазеет на дом Блоддьювед, ожидая удара. Дей-мон тем временем произносил вступительную речь перед толпой, он говорил что-то невнятное и прекрасно справлялся с задачей. Елена выбрала одно из окон, чтобы упереть в него взгляд. Вдруг, до нее дошло, что Деймон замолчал. Прикосновение прута к ее спине.
Телепатический шепот:
«Ты готова?»
«Да», – немедленно откликнулась она, понимая, что совсем не готова.
В абсолютной тишине раздался свист удара. Бонни объединила свой разум с Еленой. Разум Мередит струился, как поток. Удар был всего лишь легким хлопком, хотя Елена почувствовала, как течет кровь. Она ощущала замешательство Деймона. То, что должно было быть подобно удару меча, оказалось не более чем шлепком. Болезненно, но сносно. И еще раз. Триумвират разделял боль прежде, чем разум Деймона успевал принять ее на себя. Треугольник в действии. И в третий раз. Осталось еще два. Елена начала исследовать взглядом здание. Вверх, до третьего этажа, где должно быть бесится Блоддьювед из-за всего, что произошло на ее званом вечере. Еще один и все.
До Елены донесся голос одного из гостей:
– Это библиотека. У нее больше Звездных Шаров, чем в большинстве публичных библиотек, и… – речь на секунду оборвалась, – говорят, что у нее есть самые разные виды сфер. Даже запре-щенные. Ты знаешь.
Елена не понимала, что имеет в виду говорящий, и, кроме того, с трудом представляла, что может считаться запрещенным здесь.
В своей библиотеке Блоддьювед, одинокая фигура, переместилась в ярко светящейся огром-ной сфере, чтобы найти новый Шар. Внутри дома, должно быть, играла музыка, разные мелодии в каждой комнате. Снаружи, Елена не могла слышать ничего. Последний удар. Триумвират смог справиться с этим, распределяя мучительную боль между четырьмя людьми.
«По крайней мере», – подумала Елена, – «мое платье уже было настолько красным, насколь-ко возможно».
Все закончилось, Бонни и Мередит заспорили с несколькими вампиршами, которые рвались помочь смыть кровь со спины Елены, чтобы все могли увидеть ее вновь чистой и безупречной, сияющей золотом в солнечных лучах.
«Лучше не подпускать их», – несколько сонно обратилась Елена к Деймону. «Кто-нибудь из них может облизнуть пальцы, или оказаться любителем погрызть ногти. Нельзя допустить, чтобы кто-то попробовал мою кровь и почувствовал жизненную силу в ней. Только не теперь, когда я столько перенесла, чтобы скрыть мою ауру».
Хотя повсюду раздавались аплодисменты и одобрительные возгласы, никто и не подумал развязать запястья Елены. Так что она стояла, прислонившись к столбу, и смотрела на окна биб-лиотеки.
Вдруг мир замер. Вокруг была музыка и движение. Елена оказалась неподвижной точкой во вращающейся вселенной. Но ей нужно было двигаться, причем быстро. Она с силой дернула свои путы, врезающиеся в кожу.
– Мередит! Развяжи меня! Перережь эти веревки, быстро! Мередит поспешно подчинилась.
Елена знала, что увидит, когда обернется: лицо, лицо Деймона, смущенное, выражающее обиду и смирение одновременно.
Ее это вполне устраивало.
«Деймон, нам нужно добраться до…» но тут их поглотила толпа.
Доброжелатели, фанаты, скептики, вампиры, умоляющие о «капельке крови, только попро-бовать», зеваки с вытаращенными глазами, которые хотели убедиться, что спина Елены настоя-щая, теплая, и что на ней нет отметин. Елена чувствовала слишком много рук, прикасающихся к ее телу.
– Отойдите от нее, черт бы вас побрал! – это был примитивный, дикий рев зверя, защищаю-щего свою самку.
Люди отступили от Елены, лишь для того, чтобы очень медленно и робко окружить… Дей-мона.
«Ладно», – подумала Елена, – «я сделаю это одна. Я могу сделать это одна. Для Стефана, я могу».
Расталкивая зевак плечами она пробиралась сквозь толпу, принимая от поклонников букеты наспех вырванных цветов и чувствуя множество прикосновений к собственной спине.
– Эй, на ней действительно нет отметин! – наконец-то, Бонни и Мередит помогли ей вы-браться, без них она ни за что бы не справилась.
А затем она побежала, побежала в дом, не утруждая себя использовать именно ту дверь, воз-ле которой лаял Сайбер. Она думала, что и так знает, что за ней. На втором этаже девушка на ми-нуту замешкалась, пока на заметила тонкую красную линию в пустоте.
Ее кровь! Однако, как много применений можно найти для этой жидкости. Сейчас, напри-мер, она отмечает первую из стеклянных ступеней, ту, о которую Елена споткнулась чуть раньше. В прошлый раз, преодолевая лестницу в крепких объятиях Деймона, она не могла представить даже то, что сможет самостоятельно заползти вверх по этим ступеням.
Сейчас, она направила всю свою Силу в помощь зрению, и лестница проявилась. Зрелище вселяло ужас. Ни с одной из сторон не было перил, а Елена чувствовала слабость от волнения и потери крови. Не смотря ни на что, она заставила себя подниматься. Вверх, вверх и еще раз вверх.
«Елена! Я люблю тебя! Елена!» – она слышала крик так отчетливо, словно Стефан был сей-час рядом с ней. Вверх, вверх, вверх… Ноги болели.
«Продолжай идти. Без отговорок! Не можешь идти нормально, хромай, ковыляй как-нибудь! Не можешь хромать, ползи!»
Елена действительно уже ползла, когда, наконец, достигла вершины лестницы, края гнезда Блоддьювед в совином обличье. Девушку, ожидающую там, можно было бы назвать довольно ми-лой, несмотря на безжизненный вид. Елена, в конце концов, поняла, что именно в облике Блоддь-ювед казалось ей неправильным – в ней не было животной энергии, глубоко в сердце, она была растением.
«Знаешь, я собираюсь тебя убить».
Небольшая поправка: она была растением без сердца. Елена огляделась вокруг. Отсюда она могла видеть, что происходит снаружи, хотя купол, отделяющий их от внешнего мира, состоял из полок и стеллажей, на которых стояли сферы, из-за чего все было причудливо искажено. Здесь не висели лианы, не было ярких экзотических цветов. Она уже достигла центра комнаты, совиного гнезда Блоддьювед. Хозяйки не было поблизости, она расположилась на хитроумном изобретении, которое позволяло ей дотянуться до звездных шаров.
Ключ мог быть спрятан только в гнезде.
– Я не хочу ничего красть у тебя, – уверяла Елена, тяжело дыша.
Произнося это, она запустила обе руки в гнездо.
– Те китцуны сыграли с нами злую шутку. Они украли кое-что у меня и спрятали ключ в твоем гнезде. Я просто забираю то, что они оставили.
– Ха! Ты – человек, рабыня! Дикарка! Ты посмела ворваться в мою личную библиотеку. Снаружи люди перекапывают мой красивый бальный зал, уничтожают драгоценные цветы. Ты думаешь, что сможешь убежать и на этот раз, но ты ошибаешься! На этот раз ты умрешь! Этот го-лос совершенно отличался от безжизненного, гнусавого, но все же девичьего тона, который Елена слышала раньше.
Это был властный низкий голос… голос, который соответствовал размерам гнезда. Елена посмотрела наверх. Она не могла понять, что именно видит. Огромную шубу экзотического по-кроя? Какое-то громадное чучело? Создание повернулось к ней. Или, вернее, в ее сторону повер-нулась голова, в то время как туловище оставалось абсолютно неподвижным. Оно опустило голо-ву на бок, и Елена поняла, что-то, что она видела, было лицом. Голова была даже отвратительнее и ужаснее, чем Елена могла себе представить. Казалось, на лице была единственная бровь, которая опускалась с одной стороны лба к носу (или туда, где должен был быть нос), а потом вновь поднималась вверх. Это была гигантская V-образная бровь, из-под которой, часто моргая, смотрели два огромных круглых желтых глаза. Носа и человеческого рта не было, вместо них виднелся ужасный большой кривой черный клюв. Оставшаяся часть лица была покрыта перьями, в основном белыми, цвет которых на концах, там, где, казалось, была шея, сменялся белым в серую крапинку. Также бело-серыми были два прямых рога, которые росли на макушке.
«Как у демона», – непроизвольно подумала Елена.
Вслед за головой, не сводящей пристального взгляда с Елены, повернулось туловище. Елена смогла разглядеть туловище женщины крепкого телосложения, покрытое белыми и серыми перь-ями… и Талон, осторожно выглядывающую из-под самых нижних перьев.
– Здравствуй, – произнесло создание скрипучим голосом, клюв открывался и закрывался, проглатывая слова
– Я – Блоддьювед, я никогда никому не позволяю приближаться к моей библиотеке. Я – твоя смерть.
Слова «А можем мы, по крайней мере, поговорить об этом сначала?» застыли у Елены на гу-бах.
Она не хотела геройствовать и уж точно не хотела сражаться с Блоддьювед и одновременно искать ключ, который должен был быть где-то здесь.
Елена продолжала попытки объясниться, отчаянно роясь в гнезде, в то время как Блоддью-вед расправила крылья, которые заняли все пространство, и напала.
Вдруг, кто-то как молния метнулся между ними, издавая хриплый крик. Это была Талон. Сейдж должно быть отдал приказания соколу, перед тем как исчезнуть.
Сова, казалось, немного отклонилась – «для лучшей атаки» – подумала Елена.
– Пожалуйста, позволь мне объяснить. Я еще не нашла это, но в твоем гнезде есть что-то, что не принадлежит тебе. Это мое… и… и Стефана. Китцуны, должно быть, спрятали это той но-чью, когда ты изгоняла их из своего поместья. Ты помнишь это?
В течение минуты Блоддьювед молчала. А затем продемонстрировала, что вне зависимости от ситуации она придерживается одного простого принципа:
– Ты ступила ногой на территорию моего жилища. Ты умрешь, – сказала она и устремилась вниз к Елене, на этот раз девушка услышала, как рядом с ней щелкнул клюв.
Вновь что-то небольшое и яркое бросилось на Блоддьювед, целясь в глаза. Огромная сова была вынуждена отвлечься от Елены, чтобы заняться соколом. Елена отказалась от дальнейших попыток объясниться. Иногда тебе просто необходима помощь:
– Талон! – крикнула она, неуверенная в том, насколько хорошо та понимает человеческую речь.
– Попытайся занять ее, хотя бы на минуту!
В то время как рядом метались, сталкивались и пронзительно кричали две птицы, Елена пы-талась нащупать что-то руками, быстро пригибаясь, как только это было необходимо.
Тем не менее, огромный черный клюв каждый раз оказывался слишком близко. Один раз он скользнул по ее руке, но, находясь под влиянием адреналина, Елена едва почувствовала боль.
Она продолжила поиски, не останавливаясь. В конце концов, девушка поняла, что ей следо-вало сделать с самого начала. Она схватила шар с прозрачной полки.
– Талон! – позвала она. – Сюда!
Сокол быстро нырнул вниз, щелкнул клюв. Через мгновение Елена осознала, что все ее пальцы остались на месте, а Хоши-но-Тама в руке уже нет. Вот тут-то Елена услышала настоящий дикий, яростный вопль Блоддьювед. Гигантская сова бросалась на сокола, как человек, пытаю-щийся прихлопнуть муху, очень сообразительную муху в данном случае.
– Отдай этот шар! Он бесценен! Бесценен!
– Ты получишь его назад, как только я найду то, что ищу.
Елена, сходя с ума от страха и испытывая огромный прилив адреналина, забралась внутрь гнезда и начала ощупывать пальцами мраморное дно. Дважды Талон спасала ее, с грохотом роняя Шары на пол, как только Блоддьювед нацеливалась на Елену. Каждый раз шум падения заставлял сову забыть о девушке и пытаться атаковать сокола. Затем Талон хватала другой шар и на огром-ной скорости проносилась прямо перед носом совы.
Елене начало казаться, что ей снится кошмар: все, в чем она была уверена только полчаса назад, рушилось. Обессилев, она прислонилась к выступающей жерди, пристально глядя на то, что происходило в воздухе, на девушку, живущую здесь, и слова сами собой всплыли в ее разуме:
«Сферическая зала Блоддьювед… Зал Блоддьювед для хранения Звездных Шаров… Бальный зал Блоддьювед…»
Два разных способа понять одни и те же слова и две совершенно разных комнаты. Пока она складывала эту логическую цепочку, ее пальцы коснулись металла.

Глава 35

Елена шагнула в толпу, чувствуя себя, как солдат. Она не знала, почему. Наверно потому что ее голова была забита мыслями о поиске, и еще ей удалось завершить свое дело, и найти то, что искала. Или может потому, что она получила очень приличные раны. А может быть потому, что над ней кружил ее враг, который все еще хотел ее крови. Придя к этой мысли, она подумала, что стоит вывести отсюда все мирное население. «Мы можем отправить их в безопасный дом – ну, безопасный в некоторых местах – и…»
О чем она думала? Безопасный дом был фразой из книжки. Она не была ответственной за всех этих людей – идиотов в своем большинстве, которые стояли и, пуская слюни, наблюдали, как ее били хлыстом. Но, несмотря на это, может, ей следовала вывести их отсюда.
– Блоддьювед! – драматично заплакала она и указала на кружащий в небе силуэт. – Блоддь-ювед на свободе! Это сделала она! – и продемонстрировала рваные раны на спине. – Она будет преследовать и вас!
Последовало злобный вопль, вызванный этим елениным действием. У Елены не было настроения спорить. Был только один человек, с которым ее хотелось поговорить сейчас. Продолжая держать Мередит и Бонни поближе, она позвала.
«Деймон! Деймон, это я! Где ты?» – телепатический путь был так перегружен, что она сомневалась, что он ее услышит. Но, наконец, она поймала слабое: «Елена?.. Да… Держи меня. Ду-май о том, как я бы держал тебя физически, и я перенесу нас на другую частоту».
Держаться за голос? Но Елена представила себя, держащуюся за Деймона крепко, плотно, пока физически держалась за руки с Мередит и Бонни.
«Сейчас ты меня слышишь?»
На этот раз голос был гораздо яснее и гораздо громче.
«Да. Но я тебя не вижу. А я тебя вижу. Я иду. БЕРЕГИСЬ!»
Слишком поздно ее чувства смогли предупредить об огромной тени, резко обрушившейся сверху. Она не могла двигаться достаточно быстро, чтобы уйти с дороги щелкающего клюва раз-мером с аллигатора. Но Деймон мог. Появившись из ниоткуда, сгреб одним махом ее, Бонни и Мередит и отскочил назад, скатываясь и ударяясь о траву.
– О, Господи! Деймон!
– Кто-нибудь из вас ушибся или поранился? – спросил он вслух
– Я в порядке, – тихо и спокойно сказала Мередит. – Я полагаю, что обязана тебе жизнью.
Спасибо.
– Бонни? – спросила Елена.
– Я в порядке. Я имею в виду: «Я в порядке». Но Елена, твоя спина…
Деймон повернул Елену спиной к себе, чтобы посмотреть на ее раны.
– Это сделал… я? Я думал…
– Это была Блоддьювед, – резко ответила Елена, вглядываясь в кружащую точку в темно-красном небе. – Она едва коснулась меня. У нее когти как ножи, как сталь. Мы должны идти, сей-час!
Деймон положил обе руки ей на плечи:
– И вернемся, когда все успокоится.
– И никогда не вернемся! Боже, она возвращается! – краешком глаза она заметила что-то, моментально ставшее размером с бейсбольный мяч, через секунду с волейбольный, затем разме-ром с человека.
Они побежали со всех ног, прыгая, скатываясь, стараясь уйти; все, исключая Деймона, кото-рый схватил Елену и закричал:
– Это мой раб! Если у тебя есть претензии к ней, разберись сначала со мной!
– А я Блоддьювед, сотворенная богами, осужденная быть убийцей каждую ночь. Сначала я убью тебя, а потом съем ее, ворюга! – хриплым голосом сказала она.
– Двух укусов будет достаточно.
– Деймон, я должна рассказать тебе кое-что!
– Я буду биться с тобой, но моя рабыня – нет.
– Первый укус – я уже иду!
– Деймон, мы должны идти!
Крик животной боли и ярости. Деймон стоял, слегка согнувшись, с огромным куском стекла, словно мечом, и крупные черные капли крови стекали там, где – «О, Боже!» – подумала Елена – «он вынул глаз Блоддьювед!»
– ВЫ ВСЕ УМРЕТЕ!
Блоддьювед направила заряд на случайную горсть вампиров прямо под ней, и Елена крича-ла, когда закричали они. Черный клюв поймал Деймона за ногу и потянул вверх. Но тот бежал вперед, прыгал, рубил. С криком фурии Блоддьювед снова взметнулась в небо.
Теперь уже все понимали опасность. Два других вампира кинулись забрать своего товарища у Деймона, и Елена была рада, что ее друзья не несут ответственности за еще чью-либо жизнь.
С нее было достаточно.
«Деймон, я ухожу сейчас же. Ты можешь пойти со мной или без меня. У меня есть ключ», – Елена послала эти слова на частоте, где они были более-менее одни, и послала их без драматизма.
Не было места драме. Она лишилась всего, кроме желания попасть к Стефану. На этот раз, она знала, Деймон слышал. Сначала она подумала, что он умирает. Блоддьювед каким-то образом вернулась и пронзила его тело сплошь, словно копьем, сделанным из света. Затем она осознала, что этим чувством был восторг, что две крошечные ручки нашли ее, и прильнула к его губам, по-могая вытащить худенького, смеющегося мальчугана-оборванца на свободу.
«Никаких цепей», – осознала она с головокружением.
Он даже не носит рабские браслеты.
– Мой брат! – сказал он ей. – Мой младший брат будет жить!
– Ну, это хорошо, – Елена сказала неуверенно.
– Он будет жить! – появилась тонкая хмурая полоска. – Если ты поспешишь и позаботишься о нем! И…
Елена очень аккуратно коснулась пальцами его губ:
– Тебе не стоит беспокоиться о чем-то таком. Будь счастлив.
Мальчик засмеялся:
– Я буду! Я и есть!
– Елена!
Елена вернулась из – как она полагала – ямы, которая была более реальной, нежели многие другие вещи, что она недавно испытала.
– Елена! – Деймон отчаянно старался сдержать себя. – Покажи мне ключ!
Медленно, величаво, Елена подняла руку. Плечи Деймона напряглись, затем опустились.
– Это кольцо, сказал он глухо.
Медленный и торжественный тон никак не повлиял на него.
– Это то, о чем я подумала сначала. Но это ключ. Я не спрашиваю и не смотрю, согласен ли ты со мной; я рассказываю тебе. Это ключ. Свет от его глаз указывает на Стефана.
– Что за свет?
– Я покажу тебе позже. Бонни! Мередит! Мы уходим.
– ТЫ НИКУДА НЕ УЙДЕШЬ, ЕСЛИ Я ТАК СКАЗАЛА!
– Осторожно! – закричала Бонни.
Сова спускалась снова. И снова, в последнюю секунду, Деймон схватил трех девушек и ус-пел отскочить. Клюв совы ударился не о траву или осколки стекла, но о мраморную лестницу. Они затрещали. Это был крик боли, а Деймон, быстрый, словно танцор, полоснул по глазу гигантской птицы. Он сделал порез как раз над ним. Кровь начала заполнять глаз. Елена не выдержала больше. С начала их путешествия с Деймоном и Мэттом она была словно флаконом гнева. Капля за каплей, с каждым новым оскорблением, гнев наполнял флакон снова и снова. Теперь ее гнев переливался через край. Но тогда… Что случится? Она не хочет знать. Она боялась, что ей не выжить. То, что она знала, что прямо сейчас она не могла больше видеть боли, страданий и крови. Деймон неподдельно наслаждался борьбой.
Хорошо.
Пускай.
Елена отправится к Стефану, даже если придется пройти весь путь одной. Мередит и Бонни молчали. Они знали это настроение Елены. Она не ...чится. И никто из них не хотел оставаться. Именно в этот момент, карета с грохотом подъехала прямо к основанию мраморной лестницы.
Сейдж, который, конечно же, многое знал о природе человека, вампира, демона и даже зверя, выпрыгнул из кабинки с двумя мечами. Кроме того, он свистнул. В этот момент тень, маленькая тень, стрелой примчалась к нему с неба.
И, наконец, медленно, вытягивая каждую лапу подобно тигру, подошел Сайбер, который сразу же оскалился, обнажая огромное количество зубов. Елена подскочила к экипажу, и тут ее глаза встретились с глазами Сейджа.
«Помоги мне», – в отчаянии думала она. И его глаза были очень ясными, в них не было страха. Вслепую она добралась до кареты благодаря усилиям позади нее. Одна небольшая, с тон-кими костями, слегка дрожащая рука толкала ее. Другая, тонкая холодная, тяжелая как у мальчика, но с длинными тонкими пальцами, схватила ее. Здесь не было никого, кому можно было доверять. Не с кем проститься, или оставить сообщение на прощание. Елена забралась в карету. Она разместилась на заднем сидении, подальше от входа, чтобы даль возможность войти людям и животным. И они подходили, как надвигавшаяся лавина.
Она затащила за собой Бонни, Мередит следовала за ними, так что когда Сайбер запрыгнул на свое обычное место, он приземлился на три мягкие коленки.
Сейдж не терял зря времени. С Талон на левом запястье, он оставил достаточно места для последнего прыжка Деймона, а затем последовал и сам прыжок. Треснувший и сломанный, с со-чащейся из него черной жидкостью, клюв Блоддьювед ударил по основанию лестницы, где стоял Деймон.
– Направление! – прокричал Сейдж, но только после того как лошади перешли на галоп; ку-да-нибудь, не важно куда, подальше отсюда.
– О, пожалуйста, не позволяйте ей навредить лошадям, – выдохнула Бонни.
– О, пожалуйста, не позволяйте ей расколоть крышу как картонку, – сказала Мередит, как-то умудряясь иронизировать, даже когда ее жизнь была в опасности.
– Направление, s’il vous plaоt!!  – заорал Сейдж.
– Тюрьма, конечно, – задохнулась Елена.
Она чувствовала, что много времени прошло после того, когда ей удалось нормально вздох-нуть.
– Тюрьма? – Деймон казалось, отвлекся. – Да! Тюрьма! – но затем он добавил, поднимая что-то похожее на наволочку наполненную бильярдными шарами, – Сейдж, что это?
– Награбленное добро. Ценное приобретение. Добыча. Трофеи! Награбленное!
По мере того как лошади двигались в новом направлении, голос Сейджа, казалось, все более и более оживлялся:
– И посмотрите вокруг ног!
– Еще наволочки?..
– Я не был готов к большому улову сегодня вечером. Но дела пошли куда лучше!
Теперь, Елена сама чувствовала одну из наволочек. В действительности, чехол был полон прозрачных сверкающих Хоши-но-Тама. Звездные шары. Воспоминания. Стоящие… Ничего не стоящие…
– Бесценные… Хотя, конечно, мы не знаем, что на них, – голос Сейджа слегка изменился.
Елена помнила предупреждение о запрещенных сферах.
– Что, во имя солнца, они могут здесь запретить? – Бонни первая подняла запись и приложи-ла ее к виску.
Она сделала это так быстро, мелькающими птичьими движениями, что Елена не смогла ее остановить.
– Что это? – Елена задыхалась, пытаясь оттянуть звездный шар.
– Это… стихи. Я не понимаю поэзию, – раздраженно сказала Бонни.
Мередит также подняла сверкающий шар. Елена потянулась к ней, но было уже поздно. Не-сколько мгновений Мередит сидела в трансе, затем поморщилась и положила звездный шар вниз.
– Что? – потребовала Елена.
Мередит покачала головой. На ее лице было выражение отвращение.
– Что? – Елена почти кричала.
Тогда Мередит положила звездный шар к ее ногам, и Елена схватила его. Она быстро при-ставила его в своему виску и немедленно оказалась облаченной в черную кожу с головы до ног. Два широких, квадратных мужчины без тонуса в мышцах были перед ней. И она могла видеть всю их мускулатуру, потому что они были голые за исключением лохмотьев подобно тем, что носят нищие. Но они не были нищими – они выглядели откормленными и жирными, и это стало ясно, когда один из них начал унижаться:
– Мы согрешили. Мы просим у вас прощения. О, Господин!
Елена потянулась убрать сферу от ее виска (они приклеивались легонько, если ты прило-жишь небольшое давление) и сказала:
– Почему они не использовали пространство для чего-нибудь еще?
И это «чего-нибудь еще» немедленно возникло вокруг нее. Девушка, в бедных одеждах, но не в мешковине. Она выглядела ужасающе. Елена думала, была ли она под контролем.
И этой девушкой оказалась сама Елена.
– Пожалуйста-не-позволяйте-этому-забрать-меня-пожалуйста-не-позволяйте-этому-забрать-меня…
– Кому позволить забрать тебя? – спросила Елена, но это было похоже на просмотр кино или прочтение книги, в то время как они входили в одинокий дом, порывы ветра и музыка стано-вились жуткими. Елена, которая находилась в кошмаре, не могла слышать Елену, задававшую фактические вопросы.
«Я думаю, что не хочу видеть, что из этого выйдет», – решила девушка.
Она положила звездный шар обратно, к ногам Мередит.
– У нас есть три мешка?
– Да, госпожа; три полные мешка.
Ох. Это не очень хорошо сработало. Елена открыла рот, когда Деймон тихо добавил:
– Один из мешков пустой.
– Неужели? Мы сделали? Тогда давайте попытаемся разделить эти. В первый идет все за-претное. Странные вещи, такие как стихи Бонни идут во второй. Любые новости от Стефана – в третий. И, наконец, все прекрасное, как, например, летние дни, идут в четвертый, – сказала Елена
– Я думаю, что ты оптимистичнее меня, – сказал Сейдж. – Ожидать, что во всем этом най-дется шар со Стефаном…
– Все, тишина! – в отчаянии сказала Бонни. – В нем, был Шиничи, и Деймон с ним разгова-ривал.
Сейдж застыл, как будто принимал на себе молнии с грозового неба. Затем, он улыбнулся:
– Разговаривать с демоном, – проговорил он.
Елена улыбнулась ему, и сжала его руку, прежде чем взять следующий шар.
– На этом, кажется, какие-то правила. Я совсем это не понимаю. Раб должен носить это, что-бы я мог видеть их всех.
Елена почувствовала, что мышцы ее лица напряглись от ненависти, смотря видение о Шиничи – китцуне, который сделал столько зла. Его волосы были черные, за исключением кончиков волос, которые пылали красным. И затем, конечно же, Мисао. Сестра Шиничи, как он утверждает. Этот звездный шар, должно быть, записан рабом, потому что она могла видеть обоих близнецов, которые выглядели, как люди. Мисао, подумала Елена.
Нежная, почтительная, скромная… демоническая. Ее волосы были такими же, как и у Ши-ничи, но собранные сзади в хвост. Если бы кто-нибудь увидел ее глаза, он бы увидел ее дьяволь-скую сторону. Они были золотые и смеющиеся, как у брата; глаза, в которых никогда не было со-жаления, а только лишь жестокая мстительность. Они не брали никаких обязательств. Они находили муки – забавными.
А затем произошло нечто странное.
Все три фигуры в комнате неожиданно обернулись и посмотрели на нее. Прямо на того, кто сделал эту сферу, поправила себя Елена, но это все равно приводило в замешательство. Еще боль-ше обескуражило, когда они продолжили идти вперед.
«Кто я»? – подумала Елена, сходя с ума от беспокойства.
Затем она испытала то, что никогда не испытывала раньше, или видела, или слышала о том, что так делали. Она старательно расширила свою Силу вокруг шара. Она оказалась верти – что-то вроде секретаря юриста. Она/он вел/а записи, когда происходили важные сделки. И верти опреде-ленно не нравилось то, как сейчас шли дела. Два клиента и их начальник приближались к нему вот так, как никогда раньше. Елена вытянула себя из клерка и положила шар сбоку. Она тряслась, чувствуя себя будто ее погрузили в ледяную воду.
И затем обрушилась крыша. Блоддьювед. Даже с покалеченным клювом, сова оторвала доб-рую часть от крыши кареты. Все кричали, и никто не давал полезного совета. Сайбер и Деймон оба ударили по ней: Сайбер поднялся с трех мягких колен, на которых он сидел, и нанося удар прямо по ногам Блоддьювед. Он рвал и тряс одну перед тем, как позволить себе упасть обратно в карету, где он практически соскользнул назад. Елена, Бонни и Мередит схватились за первые по-павшиеся части тела собаки, и снова затащили огромное животное назад на сиденье.
– Подвиньтесь! Освободите для него сиденье! – вопила Бонни, смотря на обрывки своего жемчужного платья, туда, откуда Сайбер прыгнул и порвал тонкий материал.
На своем пути он оставил красные дорожки.
– Что ж, – сказала Мередит, – в следующий раз мы попросим стальные нижние юбки.
Но я очень надеюсь, что следующего раза не будет, как бы то ни было!
Елена горячо молилась, чтобы она оказалась права. Блоддьювед скользила теперь с меньше-го угла, несомненно, пытаясь отломать несколько голов.
– Все хватайтесь за дерево. И сферы! Кидайте в нее сферы, если она подойдет к нам ближе.
Елена надеялась, что вид звездных шаров – одержимость Блоддьювед – может приостано-вить ее. В тоже время Сейдж кричал:
– Не тратьте звездные шары попусту! Кидайте что-нибудь другое! Кроме того, мы почти на месте. Резко налево, а затем финишная прямая!
Слова обнадежили Елену.
«У меня есть ключ», – подумала она. – «Кольцо – это ключ. Все что я должна сделать – это забрать Стефана, и доставить всех нас к двери с замочной скважиной. Все в одном здании. Я практически дома».
Следующий взмах оказался ниже. Блоддьювед, ослепленная на один глаз, с залитым кровью вторым глазом, и органами чувств, заблокированными ее собственной запекшейся кровью, пыта-лась протаранить карету и опрокинуть ее.
«Если ей удастся это, то мы умрем», – подумала Елена. – «И любого, кто все еще извивается на земле как червяк, она может убить».
– Пригнитесь! – прокричала она одновременно вслух и телепатически.
И затем что-то похожее на аэроплан пролетела так близко, что она почувствовала, как выры-ваются пучки волос, захваченные когтями. Елена услышала вскрик боли с переднего сиденья, но не подняла голову, посмотреть, что это было. И это хорошо, ибо, в то время как перевозки вдруг наткнулась на тупик, в следующий миг кружащаяся, кричащая птица, подобно смерти пронеслась в том же направлении. Теперь Елене требовалось все ее внимание, все ее способности, чтобы из-бежать этого монстра, который все ниже заходил в пике.
– Карета, с ней покончено! Выбирайтесь! Бегите! – донесся до нее громыхающий голос Сей-джа.
– Лошади, – прокричала Елена.
– Убиты! Выбирайтесь, черт побери!
Елена никогда до этого не слышала, как Сейдж чертыхается. Она выбралась. Елена так и не узнала, как она и Мередит выбирались, спотыкаясь, падая и поднимая друг друга, пытаясь помочь, только каждый по-своему. Бонни уже вывалилась наружу и летела на землю. К счастью, она упала на клумбу с уродливым, но пружинистым красным клевером и серьезно не пострадала.
– О, мой браслет – нет, вот он, – воскликнула она, выхватывая что-то сверкающее из клевера.
Она бросила осторожный взгляд вверх, в темно-красную ночь:
– Что нам делать сейчас?
– Бежать! – раздался голос Деймона.
Он вышел из-за обломков за углом, где они упали на землю. На его ранее безупречно белом горле и на лице была кровь. Это напомнило Елене тех людей, которые пили кровь коров, так словно это было молоко. Но Деймон пил кровь только у людей. Он никогда не опустится до лошадиной крови…
– Лошади все еще будут здесь, и поэтому здесь будет и Блоддьювед, – объяснил резкий голос в ее голове.
Она играла бы с ними; это было бы больно. Это был быстрый способ. Это была… прихоть. Елена потянулась к его рукам, задыхаясь.
– Деймон! Я сожалею!
– УБИРАЕМСЯ ОТСЮДА, – воскликнул Сейдж.
– Мы должны добраться до Стефана, – сказала Елена, и схватила Бонни другой рукой. – Помоги мне сориентироваться. Я не очень хорошо вижу кольцо.
Мередит, верила она, доберется до Ши-но-Ши своими силами. И затем был кошмар с бегот-ней, вздрагиваниями и ложными тревогам потрясенной Бонни. Дважды ужас налетал на них сверху, скользя прямо к ним, но обрушиваясь или почти прямо перед ними, или немного в стороне, ломая лес и черепицу на дороге, поднимая клубы пыли. Елена не знала, как охотятся все совы, но Блоддьювед налетала на свою добычу под углом, затем раскрывала крылья и обрушивалась на них в последний момент. Самое худшее в гигантской сове было ее беззвучие. Не раздавалось ни шороха, который мог бы предупредить их о том, где она может быть. Что-то в ее перьях приглушало звук, так, что они никогда не знали, когда она собиралась напасть снова. В конце концов, им пришлось пролезать через горы мусора, так быстро, как они могли, держа дерево, стекло и что-то острое над своими головами, поскольку Блоддьювед снова пролетела над ними.
И все это время Елена пыталась использовать свою Силу. Это была не та Сила, которую она использовала до этого, но она могла почувствовать, как ее название слетало с ее губ.
То, чего она не могла почувствовать, не могла вызвать, было связью между словами и Силой.
«Я бесполезна как героиня» – подумала она. – «Я жалкая. Они должны были наделить Сила-ми того, кто знал бы как использовать такие вещи. Или нет, они должны были дать их кому-то и объяснить ему, как ими пользоваться. Или, нет…»
– Елена! – мусор надвигался прямо на нее, но она резко увернулась влево и как-то обошла его.
А потом она лежала на земле и смотрела на Деймона, который защищал ее своим телом.
– Спасибо тебе, – прошептала она.
– Вставай.
– Извини, – прошептала она и протянула правую руку с кольцом Деймону, чтоб он взял ее.
А затем она согнулась, поднимаясь с рыданиями. Она слышала хлопанье крыльев Блоддьювед прямо над собой.

Глава 37

Теперь Мэтт и миссис Флауэрс больше не могли не обращать внимания на ослепляющие огни. Им пришлось выйти наружу. Но как только Мэтт открыл дверь, там… Мэтт не знал, что это было. Что-то вылетело прямо из земли в небо, где оно становилось все меньше и меньше, затем стало звездой и исчезло. Метеор, прошедший через Землю? Но не подразумевает ли это цунами и землетрясение, и ударную волну, и лесные пожары и может быть даже то, что Земля развалиться на части? Если один метеор, ударивший по поверхности, смог убить всех динозавров… Свет, сияющий вверх, медленно затухал.
– Господи помилуй! – сказала миссис Флауэрс тихим, дрожащим голосом. – Мэтт, дорогой, ты в порядке?
– Да, мэм. Но… – Мэтт не мог подобрать слова. – Какого черта это было?
И он слегка удивился, когда миссис Флауэрс ответила:
– Определенно, мне почудилось!
– Погодите – там что-то движется. Назад!
– Мэтт, дорогой, осторожнее с оружием…
– Это люди! Бог мой! Это Елена! – Мэтт сел, как подкошенный. Он смог лишь прошептать: – Елена.
Она жива. Она жива!
Мэтт разглядел группу людей, выходящих и помогающих выбраться остальным из прямо-угольного отверстия, примерно пяти футов в глубину, в зарослях дягиля, посаженного миссис Флауэрс. Они могли слышать голоса.
– Все хорошо, – сказала Елена и склонилась. – А теперь, хватайся за руки.
Но как она была одета! В какие-то красные лохмотья, сквозь которые виднелись все раны и царапины на ее ногах. Наверху останки платья представляли подобие бикини. И оно было расшито таким количеством драгоценностей, какого Мэтт никогда не видел. Голосов стало больше, это вывело Мэтта из оцепенения.
– Осторожно, так? Я подниму его к тебе.
– Я могу выбраться сам, – несомненно, это был Стефан!
– Видишь? – обрадовалась Елена. – Он сказал, что может выбраться сам!
– Да, но возможно небольшая поддержка…
– Не время строить из себя мачо, братишка.
«А это», – подумал Мэтт, берясь за револьвер, – «Деймон. Есть освященные пули…»
– Нет, я хочу… сам… хорошо… готово. Вот так.
– Вот видишь! Ему с каждой секундой лучше! – воскликнула Елена.
– Где бриллиант? Деймон? – голос Стефана звучал встревоженно.
– Я держу его под надежной защитой… Успокойся.
– Я хочу подержать его. Пожалуйста.
– Больше, чем Ты хочешь подержать меня? – спросила Елена. Стефана было плохо видно, он лежал в ее объятиях, и она приговаривала: – тише, тише.
Мэтт посмотрел. Деймон был прямо за ними, словно был частью всего этого.
– Я присмотрю за бриллиантом, – решительно сказал он. – А ты присмотри за своей девуш-кой.
– Извините… Простите, но… кто-нибудь, пожалуйста, помогите мне выбраться? – это был голос Бонни, звучащий жалобно, но никак не испуганно или недовольно. Бонни хихикала! – У нас остались еще мешки со звездными шарами?
– У нас есть те, что мы нашли в том доме.
И это была Мередит. Слава богу. Они сделали это. Но, несмотря на свои мысли, его глаза были обращены к одной фигуре – тому, кто, казалось, просто наблюдал за всем – кому- то с золо-тыми волосами.
– Нам нужны звездные шары, так как в одном из них может быть… – она начала говорить, когда Бонни закричала: – о, смотрите! Смотрите! Это миссис Флауэрс и Мэтт!
– Сейчас, Бонни, они вряд ли нас ждут, – вставила Мередит.
– Где, Бонни, где? – вскричала Елена. – Ох! Миссис Флауэрс! М-м-м… Надеюсь, мы Вас не разбудили.
– У меня ни когда не было более счастливого пробуждения, – сказала миссис Флауэрс тор-жественно. – Я вижу, что вы пережили в темном месте. Из-за отсутствия на вас достаточного ко-личества одежды…
Тишина.
Мередит взглянула на Бонни. Бонни посмотрела на Мередит.
– Я знаю, может показаться, что на этих одеждах слишком много драгоценностей…
Мэтт обрел дар речи:
– Это драгоценности? Настоящие?
– О, это не важно. И мы все такие грязные…
– Простите меня. Мы воняем – это моя вина, – Стефан начал, когда Елена перебила его:
– Миссис Флауэрс, Мэтт! Стефан был в плену! Все это время! Голодал, его пытали, о, боже!
– Елена! Тшш. Ты возвратила меня. Мы вместе. Теперь, я никогда не отпущу тебя. Ни за что и никогда. Успокойся, любовь моя. Я действительно нуждаюсь в ванной и… – Стефан вдруг оста-новился. – Нет никаких железных решеток! Ничего, чтобы отключить мои Силы! Я могу…
Он отошел подальше от Елены, которая цеплялась за него одной рукой. Мягкая, серебристая вспышка света, словно полная луна появилась и исчезла в воздухе.
– Сюда! – позвал он. – Я могу позаботиться о тех, кто не хочет зверских паразитов.
– О, я вся твоя! – воскликнула Мередит.
– Я боюсь блох, и даже Деймон не отнимет у меня порошок. Что за хозяин!
Последовал смех, но Мэтт не понял над чем они смеются. На Мередит было надето сапфи-ров, ну, скорей всего это бижутерия, но это выглядело на несколько миллионов долларов. Стефан взял Мередит за руку. Вспыхнули мягкие искры света.
А потом Мередит отступила сказав:
– Спасибо.
В ответ Стефан произнес:
– Спасибо, Мередит.
«Голубое платье Мередит было, по крайней мере, целым», – заметил Мэтт.
Бонни, чье платье было порезано на ленты цвета звездного света, подняла руку:
– Мне тоже, пожалуйста!
Стефан взял ее за руку, и все снова повторилось.
– Спасибо, Стефан! О! Я чувствую себя намного лучше! Я возненавидела этот зуд!
– Спасибо, Бонни. Мне была ненавистна мысль, что придется умирать в одиночестве.
– Другие вампиры так же заботились о тебе! – сказала Елена. – И, Стефан, пожалуйста… – она протянула к нему руки.
Он стал перед ней на колени, поцеловал обе ее руки и окутал их мягким белым светом.
– Но ванна все-таки нужна… – сказала Бонни, глядя, как вокруг следующего вампира, это был Деймон, зажигался белый свет.
Миссис Флауэрс произнесла:
– В этом доме есть четыре рабочих ванны: в моей комнате, в комнате Стефана и в соседних от него. Будьте моими гостями. Я положу немного соли для ванн в каждую из них прямо сейчас.
Затем она добавила, пожав изодранные, кровоточащие, грязные руки Стефана:
– Мой дом – ваш дом, мои дорогие.
Поднялся хор горячих благодарностей.
– Я устрою расписание дежурств. Я имею в виду для того, чтобы кормить Стефана. Если де-вочки согласятся, – быстро добавила Елена, глядя на подруг. Он не нуждается во многом, но через каждый час до утра.
Елена по-прежнему казалась очень застенчивой из-за Мэтта. А Мэтт очень стеснялся ее. Но он сделал шаг вперед, подняв руки, чтобы показать, что не сердится:
– Это правило касается только девушек? Потому что, у меня тоже есть кровь, и я здоров как конь.
Стефан быстро взглянул на него:
– Нет никаких правил о девушках. Но ты не должен…
– Я хочу помочь тебе.
– Тогда хорошо. Спасибо, Мэтт.
Правильный ответ, казалось был: «Спасибо, Стефан», но Мэтт не мог думать ни о чем дру-гом до сих пор. – Спасибо за заботу о Елене.
Стефан улыбнулся:
– Благодари за это Деймона. Он и все остальные помогли мне – и друг другу.
– При этом мы еще и собак выгуливали – по крайней мере, Сейджа, – лукаво сказал Деймон.
– О – это напомнило мне. Я должен использовать этот фокус от паразитов, на двух моих друзьях. Сайбер! Талон! Ко мне! – Сейдж свистнул так, как Мэтт никогда не смог бы повторить.
В любом случае, Мэтт как будто спал. Огромная собака, ростом почти с пони и сокол, пока-зались из темноты.
– Давай, – сказал вампир и их окутал мягкий белый свет. И затем: – теперь. Если не возра-жаете; я предпочитаю спать снаружи с моими друзьями. Я признателен вам за вашу доброту, ма-дам, и мое имя Сейдж. Этот ястреб – Талон; пес – Сайбер.
Елена сказала:
– Чур, ванна Стефана для нас с ним, а ванна миссис Флауэрс – для девочек. Вы ребята може-те сами разобраться со своими вещами.
– Я, – сказала миссис Флауэрс серьезно, – буду на кухне делать бутерброды.
Она повернулась, чтобы уйти. В это время Шиничи возник над землей выше них. Или, ско-рее, возникло его лицо. Это было как яркая, но ужасающая и поражающая иллюзия. Шиничи, ка-залось, на самом деле был там, огромный, способный удержать мир на своих плечах. Его черные волосы, смешанные с ночью, но алыми крапинками, вызывали пылающий ореол вокруг его лица. Придя из земли, где доминировало гигантское красное солнце, день и ночь, это было странное зрелище. Глаза Шиничи были такими же красными, как две малых луны в небе, и они сосредото-чились на группе с миссис Флауэрс у дома.
– Привет! – сказал он. – Вы как будто удивлены? Хотя не должны были. Я не мог позволить вам возвратиться и не поздороваться с вами. В конце концов, для некоторых из вас это было дос-таточно долгое время, – гигантское лицо исказила усмешка. – Еще принять участие в празднестве по случаю спасения малыша Стефана от меня, ради этого вы даже дрались с крупногабаритным цыпленком, кажется?
– Я хотела бы посмотреть на тебя, один на один с Блоддьювед, достающего секретный ключ из ее гнезда, – начала возмущенно Бонни, но остановилась, когда Мередит сжала ее руку.
Сейдж, тем временем, бормотал что-то о том, что мог сделать его собственный «Негабарит-ный цыпленок», Талон, если бы Шиничи был достаточно смел, чтобы показаться лично.
Шиничи проигнорировал это.
– О, да, вы как следует поразмяли свой мозг. Поистине трудная гимнастика. Что же, больше никогда мы не примем вас за тупоголовых идиотов, которые ни разу действительно не задались вопросом, зачем моя сестра вообще дала вам какие-либо подсказки, не говоря уже о том, что эти подсказки могут понять любые Неудачники. То есть, – он зловеще улыбнулся, – почему бы, преж-де всего, просто не проглотить ключ, а?
– Ты блефуешь, – решительно сказала Мередит. – Все просто и ясно – ты недооценил нас.
– Может быть, – сказал Шиничи. – Или, может быть, это значит что-нибудь еще.
– Ты проиграл, – сказал Деймон. – Я понимаю, что это может быть совершенно новой идеей для вас, но это правда. Елена стала намного лучше контролировать свою Силу.
– Но сработает ли это здесь? – жутко улыбнулся Шиничи. – Или они внезапно исчезнут в свете бледного желтого солнца? Или в глубинах истинной темноты?
– Не позволяй ему обмануть себя, Madame, – крикнул Сейдж. – Твоя Сила оттуда, куда он не может попасть!
– О да, и отступник тоже. Восставший сын восстания. Интересно… как ты называешь себя на этот раз? Кейдж? Рейдж? Интересно, что подумают эти дети, когда поймут кто ты на самом деле?
– Не важно, кто он, – воскликнула Бонни. – Мы это знаем. Мы знаем, что он вампир, и что он может быть мягким и добрым, и он спасал наши жизни несколько раз.
Она закрыла глаза, но проявила твердость перед взрывом смеха Шиничи.
– И мадам, – Шиничи издеваясь, – вы на самом деле думаете что получили Сейджа. Но мне интересно, вы знаете что в шахматах называют «гамбитом»? Нет? Ну, я уверен, что ваш интеллек-туальный друг будет рад просветить вас.
Настала пауза.
Затем Мередит сказала без всякого выражения:
– Гамбит – это когда шахматист жертвует чем-нибудь, например, пешкой, преднамеренно, для того, чтобы получить что-то еще. Например, желаемую позицию на шахматной доске.
– Я знал, что ты сможешь объяснить им. Что ты думаешь о нашем первом гамбите?
Опять молчание, а затем Мередит сказала:
– Я полагаю, ты имеешь ввиду, что вы вернули нам Стефана, чтобы достичь чего-то больше-го.
– О, если бы только у тебя были золотые волосы, как у твоей подруги Елены, которые она так великодушно демонстрирует.
Были различные восклицания на тему «Ха?» – большинство из них направленные Шиничи, но некоторых к Елене.
Которая быстро взорвалась:
– Ты забрал воспоминания Стефана?..
– Ну-ну, ничего радикального, моя дорогая.
Елена подняла свой пристальный взгляд на гигантское лицо с видом чрезвычайного презре-ния.
– Ты… хам.
– О, я поражен в самое сердце.
Но было кое-что, гигантское лицо Шиничи действительно выглядело пораженным – серди-тым и опасным.
– Между всеми вами, такими близкими друзьями: знаете, сколько тайн? Конечно, Мередит – владеет тайной, хранит свой секрет от своих друзей все эти годы. Вы думаете, что знаете ее как облупленную, но самое пикантное скоро обнаружится. И затем, конечно, есть тайна Деймона.
– Если она будет озвучена здесь и сейчас, это будет означать мгновенную войну, – сказал Деймон. – А ты знаешь, это странно, но у меня ощущение, что ты пришел сюда сегодня ночью для того, чтобы вести переговоры.
На этот раз, смех Шиничи действительно был бурей, и Деймону пришлось отпрыгнуть за Мередит, чтобы та не свалилась в дыру, оставленную лифтом.
– Очень галантно, – снова взорвался Шиничи, разбив стекло, где-то в доме миссис Флау-эрс. – Но я действительно должен идти. Мне оставить краткий обзор призов, которые вам все еще нужно найти прежде, чем ваша небольшая компания сможет смотреть друг другу в глаза?
– Я думаю, что они у нас уже есть. И, отныне, вам не разрешено находиться на территории этого дома, – холодно сказала миссис Флауэрс.
Но ум Елены все еще работал. Даже стоя здесь, и зная, что Стефан нуждается в ней, она ис-кала смысл во всем этом: Второй гамбит Шиничи. Поскольку она была уверена – это был первый.
– Где наволочки? – произнесла она резким голосом, что напугало и привело в растерянность половину группы, и просто напугало остальных.
– Я держал одну, но, потом, вместо этого я решил держать Сайбера, – Сейдж.
– У меня была одна, внизу того отверстия, но я выронила ее, когда кто-то вытаскивал меня наверх, – Бонни.
– У меня все еще есть одна, хотя я не понимаю, что хорошего… – начал Деймон.
– Деймон! – Елена кружились с ним. – Доверься мне! У нас есть твой и Сейджа – что случи-лось с наволочкой Бонни в отверстии?
Момент, который она сказала, «доверься мне» Деймон, свалил свою наволочку поверх наво-лочки Сейджа, и к тому времени, когда она закончена, он прыгнул в отверстие, которое все еще ярко светилось лей-светом, что могло навредить глазам любого вампира. Но Деймон не жаловался. Он сказал:
– Теперь они в безопасности – нет, постойте! Корень! Проклятый корень обвился вокруг од-ного из звездных шаров! Кто-нибудь бросьте мне нож, быстрей!
В то время как все остальные ощупывали карманы в поиске ножа, Мэтт сделал кое-что, во что Елена не могла верить. Сначала он мельком взглянул в отверстие шестифутовой глубины, при этом наводя – револьвер, он ли это? Да – в точности такой же, как и у Мередит. А потом, даже не пытаясь быть осторожным, он просто прыгнул в яму, как до этого сделал и Деймон.
– РАЗВЕ ВЫ НЕ ХОТИТЕ ЗНАТЬ… – орал Шиничи, но никто не обращал на него никакого внимания.
Прыжок Мэтта не окончился также благополучно, как и у Деймона. Кончилось тем, что у него перехватило дыхание, и раздались сдавленные проклятия. Но Мэтт не стал тратить время, не вставая с колен, он передал пистолет Деймону:
– Благословленные пули – прострели корень ими!
Деймон двигались очень быстро. Казалось, он даже не прицелился. Но он, должно быть, снял его с предохранителя и мгновенно прицелился, ибо корень сейчас быстро полз по мягкой стене ямы, его конец был плотно обмотан вокруг чего-то круглого.
Елена услышала два оглушительных выстрела револьвера; три. Тогда Деймон наклонился и поднял обернутый виноградной лозой шар, среднего размера и совершенно прозрачный там, где виднелась его истинная поверхность.
– ПОЛОЖИ ЕГО НА ЗЕМЛЮ! – гнев Шиничи был вне всей меры.
Два горящих красных пятна его глаз походили на огонь – словно луны в огне. Он, казалось, пытался заставить их подчиняться силой звука.
– Я СКАЗАЛ, НЕ ТРОГАЙ ЕГО СВОИМИ ГРЯЗНЫМИ ЧЕЛОВЕЧЕСКИМИ РУЧОНКА-МИ!
– О, Боже мой! – задохнулась Бонни.
Мередит сказала просто:
– Этот – Мисао, должно быть. – Он мог рисковать своими; но не ее. Деймон, дай его мне, вместе с револьвером. Бьюсь об заклад, что он не пуленепробиваемый.
Она опустилась на колени возле ямы.
Деймон с поднятой бровью сделал, как она сказала.
– О Боже! – крикнула Бонни на краю ямы.
Мэтт подвернул ногу – по крайней мере.
– Я ЖЕ СКАЗАЛ ТЕБЕ, – орал Шиничи. – Ты еще пожалеешь…
– Сюда, – сказал Деймон Бонни, не обращая ни малейшего внимания на Шиничи.
Без лишних слов, он подхватил Мэтта и вытащил его из ямы. Он усадил белокурого парня рядом с Бонни, которая смотрела на него широкими карими глазами в полной растерянности. Мэтт, тем не менее, был южанином до конца.
Он сглотнул и произнес:
– Спасибо, Деймон.
– Нет проблем, Мэтт, – сказал Деймон, и затем:
– Что? – кто-то изумленно.
– Ты вспомнил, – Бонни закричала, – ты вспомнил его – Мередит! – она замолкла, глядя на высокую девушку.
– Трава!
Мередит, которая разглядывала звездный шар со странным выражением, теперь бросила ре-вольвер Деймону и пыталась свободной рукой оторвать траву, которая опутала ее ноги и уже доб-ралась до лодыжек. Но как раз, когда она сделала это, трава, казалось, прыгнула вверх и захватила ее руку, связывая ее с ногами. И теперь трава росла, увеличивалась и прорастала по ее телу в сто-рону шара, который она держала высоко в воздухе. В то же время, трава затягивалась вокруг ее груди, вытесняя воздух из легких. Все это произошло так быстро, что лишь тогда, когда она ахну-ла: «кто-нибудь, возьмите шар», остальные кинулись ей на помощь. Бонни первой добралась до нее, разрывая ногтями растительность, которая сжимала грудь Мередит. Но каждая травинка была как сталь и она не могла разорвать даже одну из них. Не смогли ни Мэтт, ни Елена.
Тем временем, Сейдж пытался поднять Мередит целиком – чтобы оторвать ее от земли – но не добился большего успеха, чем остальные. Лицо Мередит, четко видное в свете, все еще исхо-дившего от ямы, становилось белым. Деймон выхватил звездный шар из ее пальцев прямо перед тем, как запутанная растительность, прорастающая по ее руке, могла достигнуть его. Затем он на-чал двигаться быстрее, чем мог бы уследить человеческий глаз, не останавливаясь на одном месте достаточно долго, чтобы растения смогли схватить его. Но трава все еще смыкалась вокруг Мере-дит. Теперь ее лицо становилось синим. Ее глаза расширились, рот был открыт, но она не могла сделать ни вдоха.
– Прекрати это! – Елена кричала на Шиничи. – Мы дадим тебе звездный шар! Только отпус-ти ее!
– Отпустить ее? – Шиничи взорвался смехом: – МОЖЕТ БЫТЬ ТЕБЕ ЛУЧШЕ СНАЧАЛА ОБРАТИТЬ ВНИМАНИЕ НА СВОИ ИНТЕРЕСЫ ПЕРЕД ТЕМ КАК ПРОСИТЬ ОБ ОДОЛЖЕ-НИИ.
Елена дико оглянулась – и увидела, что трава почти полностью захватила стоящего на коле-нях Стефана, который был слишком слаб, чтобы двигаться так же быстро, как другие. И он даже не издал ни звука, чтобы привлечь внимание к себе.
– Нет! – отчаянный крик Елены почти заглушил смех Шиничи. – Стефан! Нет!
Даже зная, что это бесполезно, она бросилась к нему, и попытался сорвать траву с его впалой груди. Стефан просто одарил ее самой слабой улыбкой и грустно покачал головой. Это было, когда Деймон остановился. Он поднял звездный шар к мрачному лицу Шиничи.
– Возьми его! – крикнул он. – Возьми шар, черт возьми, но отпусти этих двоих!
На сей раз, буря смеха Шиничи становилась все сильнее и сильнее. Спираль из травы, рас-тущей рядом с Деймоном, секундой позже сформировалась в безобразный, лохматый, зеленый ку-лак, который почти достигал звездного шара.
– Но… не сейчас, мои дорогие, – задыхаясь, сказала миссис Флауэрс.
Она и Мэтт запыхавшись, вышли из чулана пансиона – Мэтт сильно хромая – и они оба дер-жали в руках то, что было похоже на стикеры.
А потом Елена увидела, как Деймон снова на безумной скорости отбежал от кулака, а Мэтт приклеивал стикеры на траву, покрывавшую Стефана, миссис Флауэрс делала то же самое с зеле-нью на Мередит. Елена смотрела в недоверии, как трава, казалось, таяла, превращаясь в сухие бы-линки, падающие на землю. В следующее мгновение она держала Стефана.
– Давайте войдем внутрь, мои дорогие, – сказала миссис Флауэрс. – В кладовке безопасно – и там можно оказать помощь раненым, конечно.
Мередит и Стефан судорожно захватывали воздух. Но Шиничи оставил за собой последнее слово:
– Не волнуйтесь, – сказал он, странно спокойно, как будто понял, что проиграл – пока. – Я очень скоро верну этот шар. Все равно вы не знаете, как использовать такую силу! И, кроме того, все, что я пришел сказать вам, что вы скрываете от своих так называемых друзей. Всего пару сек-ретов, да?
– К черту твои секреты, – крикнула Бонни.
– Язык! Язык! Как на счет этого: один из вас хранил тайну всю свою жизнь и даже сейчас продолжает это делает. Один из вас убийца… и я не говорю о вампире, или об убиении безнадеж-но умирающего, или чем-то подобном. И, наконец, вопрос о подлинной личности Сейджа – удачи в ваших исследованиях! Один из вас уже имеет стертую память, и я не имею в виду Деймона и Стефана. И как насчет тайного, украденного поцелуя? И затем вопрос, что случилось той ночью в мотеле, этого, похоже, никто кроме Елены не может рассказать. Вы должны когда-нибудь, спро-сить о ее теориях о Камелоте. И еще…
В этот момент оглушительный звук, словно гром перебил смешки Шиничи. Что-то прорвала лицо Шиничи, заставляя его причудливо провисать. Затем лицо исчезло.
– Что это было…
– У кого есть оружие…
– Какое оружие могло сделать это с ним?
– Одно, с освященными пулями, – спокойно сказал Деймон, показывая им револьвер, направленный вниз.
– Значит, ты это сделал?
– Молодец Деймон!
– Забудьте о Шиничи! Он лжет, когда ему выгодно, вот, что я могу вам сказать.
– Я думаю, – сказала миссис Флауэрс, – мы можем вернуться в пансион сейчас.
– Да, и давайте примем ванну, наконец.
– И последнее, – оглушительный голос Шиничи, казалось, раздавался ото всюду: и с неба, и с земли. – Право же вам понравится следующее, что я готовлю для вас. На вашем месте, я начал бы вести переговоры относительно того звездного шара прямо СЕЙЧАС.
Но его смех был прерван женским возгласом позади него, как будто Мисао потеряла терпение.
– ЭТО ВАМ ПОНРАВИТСЯ! – продолжал орать Шиничи.