Ричи:
...Черт побери, как я оказался прав! Это Мак-Лауд и еще с ним один
тип, - так вот, они действительно не люди! И я этого так не оставлю!
Правда, я еще не совсем понимаю, что они делают, ну да ничего. Постепенно
я соберу всю информацию, и уж тогда... Тогда они заплатят за все.
Нет, действительно, тогда я просидел, как последний идиот возле
антикварной лавки мистера Мак-Лауда, но все-таки кое-что я выяснил.
Правда, для этого мне пришлось проехать через весь город в багажнике
автомобиля, но это только ничего не значащие для серьезного человека
трудности. В багажник я угодил под вечер, когда уже становилось совсем
темно, и друг мистера Мак-Лауда вдруг вышел из лавки.
Кстати, я совсем не понимаю, как он попал туда, потому что через эту
дверь никто не входил. Правда, может быть, там есть еще одна, но тогда...
Какого черта я здесь сижу? Ну ладно, отнесем это к мелким неудачам
следствия.
Так вот, друг мистера Мак-Лауда вышел из лавки и сел в свой
темно-синий "кадиллак". Вот тут-то меня и черт дернул. Он посидел немного,
поразмышлял, пока не рванул машину с места, как делают все нормальные
люди. И в это время меня занесло в багажник его дерьмового автомобиля.
В багажнике я сразу понял, что сказала бы по этому поводу мисс
Джессика. Она бы сказала:
- Если человек - ..., то это совсем не смешно.
Мне действительно было не смешно, особенно когда я понял, что мы едем
уже минут десять, а останавливаться он не собирается. Он остановился через
три четверти часа. Я грешным делом подумал, что мы уже по меньшей мере в
Москве. Это такой город у русских, где-то в Сибири.
Конечно, я тут же вылетел из багажника и увидел, как мистер - друг
мистера Мак-Лауда - идет куда-то. Даже дверцу не закрыл, так торопился. И
тут я понял, где мы. Это тоже одно из моих самых любимых мест. Тут всегда
можно хорошо оттянуться и забыть об этом дерьмовом городишке. Стоишь на
мосту и смотришь, как в деловом центре с утра людишки копошатся. И так все
это далеко, что кажется, как будто смотришь из другой галактики, куда даже
звуки этой толчеи и суеты не долетают.
И вдруг я увидел, куда идет мой мистер. На мосту его поджидал
человек. Я сначала не понял, почему мне он показался таким знакомым. Пока
я размышлял, где бы я мог этого кадра видеть, у мистера-друга появился
меч, и у того, ожидающего, тоже. А когда незнакомец надел маску, тут-то я
его и узнал. Это был тот сукин сын, который разгромил окно веранды в доме
мистера Мак-Лауда. Значит, опять король Артур, рыцари Джедай и еще куча им
подобных? Интересно, как эти называют себя?
Ну, конечно, помахали они железяками, но я уже привык к этим штукам.
Смотрел спокойно, даже не поморщился. Даже когда друг мистера Мак-Лауда за
борт через перила вылетел, и то спокойно перенес. Черт с ним, все равно
живучий гад. Правда, теперь я знаю, как их убивают, этих типов.
Когда все кончилось, приехал и сам мистер Мак-Лауд. Вот он-то этого в
маске и замочил. Он перерезал его напополам, меня чуть не вывернуло
наизнанку от одного вида размазанных по дороге внутренностей, а потом
отрубил ему голову. Так что я теперь понял, про кого эта поговорка: если
страшным боем бить, за неделю не убить. Конечно, звучит она немного
по-другому, но в оригинале я ее произношу только, когда достаточно выпью.
Так вот, убил его мистер Мак-Лауд. И тут такое началось, что я по сей
час не могу понять - это я сумасшедший и с галлюцинациями, или это они
настолько крутые парни.
Сначала молнии какие-то полезли из тела этого мерзавца, а потом и
вовсе хулиганить начало, но вот только что это было, я не знаю. Знаю
только, что разнесло это дело все вокруг к чертовой мамочке. Мистика с
фантастикой прямо! Машины повзрывались... А глаза у меня, наверное, на лоб
вылезли, потому что обалдел я страшно. А мистеру Мак-Лауду ничего. Постоял
он, постоял, а потом в реку прыгнул. Я, конечно, за ним, но не в реку, а
по берегу. Бежал, как скаковая лошадь, пока не нашел, как пройти, миль
восемьсот проскакал.
А там только выбегаю на берег, - мистеры из воды выходят. Живые оба.
Только что-то не так, но что - я так и не понял, потому что они меня
заметили и мне пришлось рвать оттуда когти. Вот опять сижу перед
антикварным магазинчиком и жду. То, что они не люди, я уже понял, но кто?
Всего хорошего. Ваш друг Ричи.
Дункан выбросил свою катану на камни и, перехватив Конана поудобнее
за талию, выволок его на берег.
- Да, брат, мне совсем не нравится, как ты выглядишь, - проговорил
он, рассматривая металлический штырь, торчащий из груди Конана. - Ну,
сейчас мы...
Дункан ухватился руками за теплый металл и дернул гарпун, стараясь
вынуть его из тела, но это ему не удалось. Из грудной клетки, окрашивая
рубашку в алый цвет и местами разрывая ее, показались металлические шипы.
Пройдя между ребрами, острые лепестки пятиконечного "паука" торчали в
разные стороны и Дункан понял, что справиться с этой проблемой будет не
так просто. Конан лежал на мокрых камнях и, глядя на него мутными глазами,
тихонько стонал. В руке он сжимал свой меч, словно боялся его потерять.
- Да, это настоящий сюрприз, - задумчиво проговорил Дункан и принялся
рассматривать рукоятку, торчащую из тела друга. - Так. Здесь есть какие-то
странные колечки. Четыре штуки и все с буквами. Послушай, он был
сумасшедшим...
Действительно, на колечках были буквы. На первом - четыре буквы "С",
на втором - четыре "Л", на третьем - "Э", на четвертом - "Н". Было
совершенно очевидно, что из них надо составить комбинацию имени Квинса.
Дункан быстро понял, что провозится с этим хитрым замком
непозволительно долго. Отвезти Конана куда-нибудь, где можно будет
спокойно вынимать "паука", было просто не на чем, а нести домой его на
руках - это безумие. Посидев так несколько минут и поразмышляв, Дункан
встал и поднял свою катану.
Взмахнув мечом, он срезал рукоятку гарпуна вместе с колечками, на
которых были нарисованы буквы. Лепестки сошлись, разнося в клочья недавно
восстановившиеся ткани. Конан глухо застонал. Отбросив катану, Дункан
вырвал из его груди остатки страшного оружия и проговорил:
- Ничего, ничего... Ну подумаешь, перерезало несколько ребер! Незачем
так орать... В первый раз, что ли?
Он улыбнулся и обессиленно опустился на камни. Так прошло несколько
минут. Потом Конан зашевелился и прохрипел:
- Господи, как больно!..
Он уже почти восстановился, но ему явно не хватало сил, чтобы
подняться. Слишком уж серьезные повреждения внутренних органов и большая
потеря крови измотали его.
- Да-а-а, - ответил Дункан. - Посмотри, какая прелесть!
Он показал Конану останки "паука", который еще недавно сидел у
старшего Мак-Лауда в груди.
- Черт!
- Но зато теперь ты будешь спокойно жить дальше, - Дункан бросил
острые лепестки в воду.
- Я так и знал. Ты никогда не приезжаешь вовремя.
- Извини, - улыбнулся младший Мак-Лауд. - Я больше не буду.
- Да, - Конан постепенно приходил в себя и мог уже приподняться на
локте. - А как там Слэн?
- Я справился с ним, - гордо ответил Дункан.
- Ну вот, - огорченно протянул Конан, но по его лицу было видно, как
он доволен, - я же говорил, что кому-то всегда достается все. И кроме
того, все самые красивые женщины.
Но Дункан серьезно произнес в ответ:
- Я сегодня не вернусь к Тессе. Я не могу заставить ее бесконечно
переживать и мучиться.
- Я понимаю это, - кивнул Конан, пытаясь подняться. - Но она,
наверное, не поймет.
Дункан бросился к нему и помог встать на ноги. Конан с трудом
удерживал равновесие, но с каждой секундой ему это удавалось все легче и
легче.
- Ну что, - предложил он, - пойдем?
- Пойдем, - со вздохом отозвался Дункан.
Собрав мечи, и поддерживая друга, чтобы ему было легче передвигаться,
Дункан пошел к дороге. Вдруг перед ними высунулась голова Ричи. Мгновение
помедлив, голова исчезла за высокой насыпью.
- Как быть с мальчишкой? - поинтересовался Конан. - Он все видел.
- Я знаю. Если будет нужно, я за ним присмотрю.
- Я надеюсь на это, брат. Может быть, дети, - это именно то, чего
сейчас тебе так не хватает, - и, немного помолчав, он добавил тихонько. -
И Тессе тоже.
- Хорошо, - медленно отозвался Дункан. - Я позабочусь о нем. Может
быть, ты и прав.
- Я всегда прав, - ухмыльнулся Мак-Лауд, - кроме того, мы
родственники и поэтому очень похожи.
- К чему это ты?
- Просто у меня в Нью-Йорке тоже есть человек, о котором я уже очень
давно забочусь.
Конан уже вполне мог передвигаться сам. Они поднялись на мост, а
оттуда пошли к темным спящим домам.
За окнами уже светало, послышались первые звонкие голоса только что
проснувшихся птиц. Тесса подняла голову со спинки дивана, на котором
просидела всю ночь, и чутко прислушалась. То ли ей показалось, то ли
действительно хлопнула входная дверь, - та, что в ее мастерской. Нет, не
показалось. Теперь ей ясно было слышно, что кто-то вошел в дом.
Она тихонько поднялась и, прямо как была, босиком, побежала вниз по
деревянной лестнице. Подбежав к двери своей мастерской, Тесса вдруг резко
остановилась и, не заглядывая в комнату, позвала:
- Мак, это ты?
Раздались негромкие шаги, человек шел на голос. Вот он появился перед
ней.
- Конан?!
Ее взгляд пробежал по его фигуре и замер на растерзанной
окровавленной рубахе, лучась испугом и невысказанными вопросами.
- Да, - Мак-Лауд кивнул. - Все в порядке.
- А где Мак? - почему-то шепотом спросила она.
- Он жив, а Слэн... Короче, он больше не будет тебя беспокоить. Все в
порядке.
Тесса пристально смотрела на него, но он невозмутимо улыбался своей
иронично-снисходительной улыбкой и молчал. Тессе это не нравилось все
больше и больше, и она повторила свой вопрос:
- Конан, куда уехал Мак?
- Он мне не сказал, - спокойно ответил тот и почувствовал, что она
сейчас вцепится ему в лицо, если он не изменит тон разговора.
- Но я могу догадаться, - уже серьезно сказал Конан.
- Где же он?
- Ты действительно хочешь это знать?
- Да, - ответила Тесса.
Ей вдруг стало хорошо и совершенно спокойно. Она повернулась и
скомандовала:
- Тебе надо принять ванну и переодеться. Через час мы выезжаем.
Этот уголок, по-прежнему затерянный в вековых лесах, хранил маленькое
озеро. Всегда спокойное, похожее на колодец и окруженное подползающими к
самой воде необъятными елями - оно, как и много лет назад, отражало
голубое прозрачное небо, в котором даже днем можно было увидеть большие
бледные звезды.
Тесса никогда не видела ничего подобного и поэтому радовалась, как
ребенок, глядя, как взлетают с этой зеркальной водной глади потревоженные
пришельцами дикие утки. И как носятся высоко в ясном небе чайки,
высматривая резвящуюся у самой поверхности рыбу.
Конан пришвартовал лодку к пологому берегу, поросшему высокой густой
травой. Подождав выбирающуюся на землю Тессу, он указал на гигантскую ель,
выделяющуюся из всех деревьев своими исполинскими размерами, и проговорил:
- Иди туда. Он должен быть где-то здесь.
Дункан сидел под большим валуном, сплошь покрытым толстым одеялом
мха. Скрестив ноги и положив на колени руки, он словно смотрел закрытыми
глазами куда-то далеко-далеко. На его застывшем каменном лице заснула едва
уловимая улыбка.
Тесса остановилась ярдах в десяти. Она стояла и просто смотрела на
него. Мак-Лауд вздрогнул и открыл глаза.
- У тебя не работает телефон. Я звонила, звонила... - еле слышно
проговорила она.
Дункан поднялся с земли. Не в силах больше оставаться на месте, Тесса
бросилась к нему. Прижимаясь всем телом, она гладила Дункана по спине и,
осыпая поцелуями щетинистое лицо, шептала:
- Я люблю тебя, люблю!
- Ты ведь знаешь, что все это никогда не кончится, - шептал он ей в
ответ. - А если и кончится, то, быть может, совсем не так, как нам бы
этого хотелось.
Бесшумно подошел Конан и вмешался в разговор:
- Этого никто не знает. Но раз мы живем в этом времени и в этом
месте, то кому-то... Немногим, правда, достается все самое лучшее. Вся
радость жизни...
- И все красивые женщины, - добавил Дункан.
- Да, именно так. Но что-то подсказывает мне, что пора уходить, - он
сделал вид, что прислушивается к неслышному всем остальным голосу. - А,
это, наверное, духи шепчут мне, что вам сейчас лучше всего побыть наедине.
Конан развернулся и направился к лодке.
- Мы будем рады, если ты останешься с нами, - вдогонку ему проговорил
Дункан.
Конан обернулся и произнес:
- Прощай, Тесса.
- А разве мы не увидимся? - она удивленно посмотрела на него и крепко
сжала руку Дункана.
- Я надеюсь, - привычная саркастическая улыбка пробежала по его
губам, - что нет.
Дункан только улыбнулся ему в ответ и едва заметно качнул головой.
Так больше ни разу и не обернувшись, Конан спустился к реке.
- Ты даже не попрощался...
- Я никогда не прощаюсь с ним.
Дункан поцеловал Тессу и, обняв за плечи, повел к едва уцелевшему
остову старой индейской хижины, с трудом уже различимому в высокой траве.
6
Ночь. Огромное белоснежное полотнище полощется на ветру, искажая
пузатые, разноцветные буквы, гласящие: "С НОВЫМ ГОДОМ". Гигантский отель
сверкает иллюминацией и гремит музыкой, льющейся сквозь открытые окна.
Люди веселятся. Люди есть люди.
Узкая лестница ведет наверх к большой площадке солярия. Рядом
площадка, освещенная габаритами посадочной полосы.
Звон клинков практически не слышен внизу. Ветер подхватывает этот
малиновый звон, секунду треплет его в воздухе и, наигравшись, бросает
вниз, где звуки музыки рвут его на куски. Если вертолет захотел бы
совершить посадку в обозначенный квадрат, то пилот рассмотрел бы силуэты
двух белых фигур, подобно привидениям мечущихся по крыше, подпрыгивающих,
размахивающих руками, словно пугая друг друга.
Бешеная пляска клинков завершилась новым финтом Дункана - и соперник
отлетел к тонким прутьям ограды, судорожно цепляясь за нее свободной
рукой.
- Давай, Райнхардт, защищайся! - Мак-Лауд перебросил меч из руки в
руку.
Роскошное лезвие немецкой сабли-зильбера блеснуло в свете фонарей,
отражая кровавый отблеск маяков. Раскроив воздух, оно рухнуло вниз,
встречаясь с муаровой сталью катаны. Дункан с трудом удержал этот удар и,
сбросив клинок противника прочь, ударил наотмашь. Меч чудом не задел
Райнхардта, только раскроив рубаху на боку. Райнхардт ухмыльнулся и сделал
шаг вперед.
Клинки лязгнули гардами и соперники встретились лицом к лицу. Дункан
перехватил сверлящий взгляд Райнхардта и, ответив на него улыбкой,
отшвырнул немца, прокрутив мечом в дюйме от его лица. Но тот не растерялся
и, шагнув в сторону, выставил руку, перехватывая меч Дункана за гарду.
Мак-Лауд проделал то же самое. Оба соперника застыли на месте, тяжело дыша
и пытаясь вырвать оружие один у другого из рук.
- Посмотрим, как тебе понравится вот это! - прошипел Райнхардт,
наваливаясь на свой клинок всем корпусом. Дункан не сумел быстро
среагировать, и сабля, раскроив пальцы, подалась вперед, на ладонь
проникая в грудь Дункана.
Сердце всхлипнуло, принимая впивающееся в него железо, и замерло.
Дункан не почувствовал почти ничего, хотя нормальный человек на его месте
был бы давно уже мертв. Сознание просто выключилось, как телевизор, и
через миг возникло снова, даже не успев сбросить выбранную программу.
Улыбающееся лицо Райнхардта окаменело. Сабля в его руке совершила
полный оборот, и только теперь водопад боли захлестнул Дункана. Рука его
вздрогнула, пальцы, потерявшие силу, стали неумолимо разжиматься, грозя
выронить катану. Судорожно глотнув воздух, он подался назад, отдавая все
силы на то, чтобы удержаться на ногах и не выпустить оружие.
Клинок Райнхардта покинул его тело. Фонтан темной крови вырвался из
раны, заливая снег рубашки. Дункан охнул и опустил меч, целя в корпус
противника. Райнхардт пошатнулся, сабля выпала из ослабевшей руки и
покатилась по краю крыши. Дункан провернул катану и выдернул ее. Соперник
вновь отлетел к перилам, судорожно глотая ртом воздух, Мак-Лауд сделал шаг
вперед, - и его меч в последний раз свистнул в воздухе. Райнхардт
перевесился через перила и, уже пытаясь вцепиться в воздух, полетел вниз,
в ярко освещенный квадрат бассейна, располагавшегося у тыльного фасада
отеля.
Порыв ветра донес до Дункана всплеск воды, мгновенно растворившийся в
звуках гремящей из окон музыки.
Поединок был не завершен. Дункан подобрал саблю, лежащую возле его
ног и, подойдя к перилам, стал всматриваться в голубое зеркало бассейна.
Но там было все спокойно. Вода ровно отражала мягкий свет прожекторов, и
никто не покинул этой спокойной глади. Райнхардт словно растворился в ней,
уходя от неудачной схватки.
7
...Дункан обогнул группу оживленно болтающих парней, шеренгой идущих
по улице, и поравнялся с красным "мустангом", за рулем которого сидела
черноволосая дама, занимавшаяся макияжем и рассматривавшая себя в зеркало
заднего обзора, укрепленного в салоне. Увидев отражение Дункана, она резко
обернулась и как-то странно пристально посмотрела на него.
Это длилось не больше секунды, после чего она вновь вернулась к
прежнему занятию, Дункан задержался возле нее на какой-то миг. Почему-то
эта женщина показалась ему знакомой. Нет, он никогда не видел ее раньше,
но что-то подсказывало ему, что она ждет именно его. Эта мысль пронеслась
в голове и пропала, как дуновение ветерка.
Дункан поднял глаза и увидел, что Тесса вышла из магазина и ожидает
его у дверей, приветливо улыбаясь. Он прибавил шагу, больше не обращая
внимания на "мустанг" и его хозяйку.
Тесса поцеловала его в щеку и, прижавшись к нему, прошептала на ухо,
щекоча мочку губами:
- Привет.
- Привет.
Дункан вошел внутрь своего магазинчика.
Женщина закончила с макияжем и, вернув губную помаду в маленькую
сумочку, вышла из машины. Небольшого роста, крепко сложенная, она
великолепно выглядела в своем алом костюме. Встряхнув длинными волосами,
она забросила на плече сумочку и широким, уверенным шагом пошла по улице в
сторону антикварного магазина.
Парни, весело галдящие, обратили на нее внимание и, указывая в ее
сторону, стали залихватски улюлюкать. Один из них вприпрыжку подбежал к
женщине и, зайдя на пару шагов вперед, резко развернулся. Строя дурацкие
рожи, он пригнулся, не вынимая рук из карманов, и шутовским голосом
прогнусавил:
- Эй, мамочка, а ты ничего...
Парни, идущие за ним, грохнули идиотским смехом, сгибаясь пополам и
раскачиваясь из стороны в сторону.
Женщина, ничуть не смутившись, продолжала идти дальше, не обращая на
глупые кривляния тинейджеров никакого внимания.
- Мамуля, - не унимался нахал, вертясь впереди, словно привязанный. -
Ну что, может, позавтракаем вместе?
Парни продолжали ржать на всю улицу, подбадривая своего смельчака
гиканьем и свистом.
Тесса, видевшая все это, поняла, что если не прекратить безобразие
сейчас же, то такое знакомство ничем хорошим не кончится. Открыв дверь,
она громко позвала:
- Мак! Иди скорее сюда! Быстро!
Дункан появился в дверях и пристально всмотрелся в веселую компанию,
продолжавшую издеваться над сохранявшей полное спокойствие женщиной.
Парнишка, пританцовывая, кружился перед ней. Зайдя сзади, он попытался
схватить женщину за руку.
- Детка, чего молчишь? - прошипел он, вцепляясь в рукав женского
пиджака.
- Мак! - вскрикнула Тесса, вздрагивая.
Дункан успел сделать пару шагов, приближаясь к потерявшим всякий
контроль молодчикам, как вдруг женщина ловким движением нанесла сильнейший
удар парню сперва в пах, а когда тот согнулся от боли, вторым ударом
разбила ему губы. Потеряв равновесие, он рухнул на асфальт, вереща и
корчась от боли. Парни подбежали к нему и, смеясь над неудачником, помогли
подняться на ноги.
Дункан облегченно вздохнул и, повернувшись к Тессе, развел руками.
- По-моему, эта дама сама может о себе позаботиться.
Он обнял Тессу за талию и вернулся вместе с ней в магазин. Тесса
осталась возле внутренней витрины, расставляя на ней новые безделушки.
Дама в красном прошла мимо витрины и, резко свернув, вошла в
магазинчик.
- Вы здорово с ним разделались, - пробормотала Тесса, встречая у
двери мужественную посетительницу. - Я могу вам быть полезна?
Женщина окинула ее взглядом с головы до ног и, улыбнувшись, покачала
головой.
- Скорей всего, нет.
Она прошла вглубь магазинчика и, остановившись за спиной Дункана,
спросила:
- Вы Дункан Мак-Лауд? Я звонила вам по поводу французского боевого
копья.
Мак-Лауд повернулся к посетительнице и приветливо кивнул.
- Да, да, - он отошел к столу. - Я как раз подготовил его.
Дункан снял покрывало, показывая великолепное оружие, установленное
на стойках. Темный металл узкого наконечника блеснул в искусственном
свете, играя искорками ажурной резьбы. Посетительница пробежала глазами по
копью и, как-то с холодком отнесясь к предложенной вещи, стала осматривать
полки, на которых были выставлены и другие предметы.
Внезапно ее глаза вспыхнули.
Стараясь держать себя в руках, она, щурясь, внимательно уставилась на
превосходную саблю, помещенную в черный бархат и аккуратно заправленную
под стекло.
Дункан перехватил ее взгляд. Странное чувство вдруг овладело им: ему
показалось, что посетительница пришла сюда именно за этим клинком. Но это
было что-то, едва уловимое, и, не подав вида, он просто еще раз кивнул.
Женщина подошла к шкафчику и, указав на него, спросила:
- Вы позволите?
- Да, только осторожно. Клинок специально обработан. Острый как
бритва.
Она извлекла саблю из заточения в стеклянном саркофаге и, взявшись за
широкий серебряный эфес, покрутила оружие в руках.
- Не волнуйтесь, - успокоила она Дункана, - я прекрасно знаю, как
вести себя с острыми предметами.
- Не сомневаюсь, - улыбнулся Мак-Лауд, видя, с какой нежностью она
держит это грозное оружие.
- XVII век?
- Немецкая сабля. Зильбер, - уточнил Дункан.
- Да, я знаю. Его изготовила семья оружейников Остинов для герцога
Габелсбергского.
Это знание истории сабли еще больше насторожило Дункана.
- О-о-о, - протянул он, - вы разбираетесь в оружии...
- Я во многом разбираюсь.
Мак-Лауд забрал оружие из ее рук и, отойдя к столу, указал на копье.
- Так как же это?
Достав платок, он стал протирать наконечник, любуясь игрой света в
полированной стали.
- Этот меч меня куда больше интересует! - настаивала посетительница.
- У вас есть на него паспорт?
- Нет. Но у меня есть свидетельство о подлинности марки оружейника.
- Это очень интересно. Но вначале я бы хотела попробовать эту саблю.
- Вы что, хотите пофехтовать этим оружием? - на лице Дункана
появилась глуповатая растерянная улыбка.
- Я обычно всегда это делаю, - спокойно и по-прежнему твердо заявила
настойчивая посетительница.
- Когда оружие стоит таких больших денег...
- О цене мы можем договориться позже. Если это подлинный клинок, то
мы могли бы проверить его в дружеском поединке. Вы фехтуете?
- Немного.
Это предложение совсем обескуражило Дункана. Он не знал, как себя
вести с этой женщиной и только улыбался, смотря то на нее, то на стоящую
возле витрины Тессу, которая тоже удивленно глядела на посетительницу.
- Отлично, - не дожидаясь ответа, покупательница открыла сумочку и,
достав из нее визитную карточку, протянула ее Дункану.
- Тогда давайте встретимся в четыре часа. И не подведите меня, Дункан
Мак-Лауд! Не забудьте прихватить с собой саблю.
Не говоря больше ничего, она развернулась и вышла из магазина.
Тесса проводила странную посетительницу долгим взглядом до самой
машины и, когда та отъехала, повернулась ко все еще стоящему в недоумении
Дункану, тупо читающему врученную визитку. На ней большими готическими
буквами было набрано: "Ребекка Норрис; 121 улица, дом 26".
- ...Не подведите меня, Дункан Мак-Лауд, и не забудьте прихватить с
собой саблю! - высмеивая странную посетительницу, проговорила Тесса.
- Я просто... - Дункан развел руками и тоже рассмеялся.
- Лично я не вижу в этом ничего смешного, - неожиданно насупилась
Тесса и вернулась к уборке витрины.
Ричард О'Брайн вошел в мастерскую Тессы с такой помпой, как,
наверное, в нее вошел бы барон Ротшильд или по крайней мере представитель
конгресса. Это нужно было видеть своими глазами.
Роскошный костюм сидел на нем, как влитой. Воротник белоснежной
рубашки был просто ослепительно чистым, прекрасно сочетаясь с пестрым
галстуком, аккуратно заправленным под жилетку. Из кармашка пиджака
отутюженным уголком торчал платок. Точно подогнанные по длине брюки сидели
на нем, как на манекене Нью-Йоркского салона мод. В общем, если продолжать
перечислять весь шик, в который был упакован Ричи, то, наверное, не
хватило бы места на целой колонке "Вашингтон Пост".
Поправив с блеском - в прямом смысле этого слова - уложенную
прическу, он шагнул за порог. Пара шагов - и каблук ботинка с воем принял
в себя погнутый гвоздь.
Пропрыгав на одной ноге к столу, Ричи взял с него пассатижи и,
кряхтя, стал выворачивать гвоздь из каблука.
- Чертовы гвозди! - шипел он, отбрасывая извлеченную "занозу" в
мусорный бак. - Иногда это мог бы кто-нибудь убирать!..
Подобная оказия чуть не лишила обладателя столь модной экипировки
хорошего расположения духа.
- Я думала, ты знаешь, где стоит веник.
Голос Тессы раздался из глубины мастерской. Она отложила на верстак
огромный напильник и, вытирая промасленные руки ветошью, подошла к Ричи.
Увидев его, ее глаза широко раскрылись, а из груди вырвался восторженный
возглас. Ричи именно такой реакции и ожидал. Он развел полы пиджака и,
нахохлившись, провернулся на каблуках, давая Тессе возможность рассмотреть
себя получше.
- Господи! - она всплеснула руками. - Это по какому поводу?
- Нравится?
О'Брайн просто сиял.
- Да. Очень. Это что-то... Очень нравится.
- В общем, я собираюсь устроиться на работу. Новую работу. И еду
знакомиться с будущим боссом.
- Работу? - Тесса непонимающе захлопала глазами. - А я и не знала,
что ты ищешь работу.
Она присела на край стола и сложила руки на груди.
- Тесса, - вздохнул Ричи и, подбоченясь, продолжил. - Вы с Маком были
ко мне очень добры. Но я не могу работать в антикварном магазине. Просто я
не тот человек.
- Не тот человек? А какой же ты человек?
Тесса никак не могла понять, почему Ричи покидает их.
В мастерскую вошел Дункан. Увидев разодетого О'Брайна, он на
мгновение застыл в дверях и, подняв брови, покачал головой.
- Я продавец, от природы продавец, - продолжал Ричи. - И я считаю,
что в жизни надо заниматься той работой, к которой больше приспособлен.
Это как та скульптура, что сделала ты для городского парка. Первая
скульптура, которая была заказана муниципалитетом за многие годы. И ты
выиграла конкурс, и ты сделала эту скульптуру! Это прекрасно - получать
деньги за работу, которую ты любишь и которая нравится людям.
Ричи говорил так, словно вел курс лекций в каком-нибудь университете.
Он прирожденный оратор, думалось Тессе, и, наверное, будет работать по
меньшей мере... Так и не придумав, где Ричи именно будет работать, она
полюбопытствовала:
- А что же ты собираешься продавать?
- Подержанные автомашины, - торжественно и гордо заявил Ричи.
Дункан удивленно поднял брови, а Тесса просто-таки переменилась в
лице. Перед ее глазами совершенно явственно возникла грязная, провонявшая
бензином и гарью площадка, где среди ржавых, полуразрушенных автомобилей
уныло бродил Ричи в своем шикарном костюме, предлагая рухлядь проходящим
мимо бродягам.
- Я знаю, что ты думаешь обо всем этом, - прервал ее размышления Ричи
и заговорил еще более горячо и убедительно. - Ты, наверное, представляешь
себе эту работу как грязную и непрестижную? Ты думаешь, что я буду
работать в каком-нибудь занюханном пыльном углу и продавать всякое старье?
Ничего подобного! Я говорю о первосортном товаре, о прекрасных машинах,
которые нужны решительно всем.
- Но... - никак не могла успокоиться Тесса.
- Я буду получать комиссионные, - объяснял ей паренек, - а машины
всегда в цене. Я считаю, что там я смогу заработать большие деньги и стать
кое-чем...
- Но ведь это... - не унималась Тесса, пытаясь образумить Ричарда. -
Мак, ну хоть ты скажи...
Не находя таких аргументов, которые могли бы убедить оппонента, она
обратилась за помощью к Дункану. Но тот только развел руками и ответил:
- Ну кто же, моя дорогая, будет мешать человеку, который собрался
разбогатеть?
О'Брайн был очень благодарен Дункану за поддержку. Мгновенно просияв,
он бросился к нему и, дружески похлопав его по плечу, с чувством
проговорил:
- Спасибо, Мак! Я знал, что ты меня поймешь. Ну ладно, - он поправил
галстук, - не удобно все же опаздывать. До встречи, ребята!
Тесса проводила его долгим взглядом и сочувственно покачала головой.
- Мак, что ты обо всем этом думаешь? - озабоченно спросила она внешне
равнодушного Мак-Лауда, который во время всего разговора молчал и старался
не вмешиваться.
Он и сейчас, когда Ричи ушел, оставался безучастным и ответил
совершенно спокойным голосом:
- Я думаю, мальчик имеет право на собственные ошибки.
Дункан подошел к столу и принялся раскапывать на его заваленной
разнообразным мелким хламом поверхности что-то, очевидно, очень ему
нужное. Поэтому, когда Тесса тихонько подошла сзади и крепко обняла его за
плечи, он вздрогнул. Она потерлась щекой о его лопатку и замурлыкала:
- Только вот... Ты, пожалуйста... Ты будь поосторожнее, ладно? И не
совершай никаких ошибок.
- Тесса, я... - попытался было ответить ей Дункан.
Но она не дала ему даже раскрыть рот и продолжала:
- Да, да. Может, конечно, это и не нарочно... Но мужчины... Они,
знаешь... Не всегда понимают, что делают. Да. Даже очень старые мужчины.
Рассказав ему таким образом все, что она думала по этому поводу,
Тесса отошла к верстаку и, легко подхватив большой молоток, принялась
вдохновенно колотить по огромному куску жести, закрепленному в тисках.
Мак-Лауд с отчаянием посмотрел на нее и, ничего не говоря, только вздохнул
тяжело и обреченно.
Он не переносил этих лязгающих оглушительных звуков.
8
"Лендровер" Дункана остановился возле дома, адрес которого был указан
в визитной карточке Ребекки.
Выполненный в немецкой традиции - с красной черепичной крышей,
маленькими окошечками, оправленными аккуратными резными ставнями,
деревянными балками перегородок и белоснежными выбеленными стенами, - дом
уютно примостился в огромном ухоженном саду, похожем на парк, какие обычно
разбивали перед дворцами баронов в конце XVIII века.
Дункан вышел из машины и, подойдя к дубовым дверям парадного входа,
нажал кнопку звонка, выполненного в виде диковинного цветка. Через
некоторое время дверь распахнулась. На пороге стояла хозяйка. По ее одежде
было видно, что Мак-Лауд оторвал ее от спортивной тренировки.
- Добро пожаловать, - любезно произнесла она и жестом пригласила
Дункана войти в дом. - Вы принесли то, что я просила?
- Конечно, - ответил Мак-Лауд и протянул Ребекке длинный холщовый
чехол.
Как только тот попал в руки хозяйки, она, казалось, совершенно забыла
о существовании своего гостя. Ребекка легко развязала нехитрый узел и
дрожащими руками вынула из чехла принесенную Мак-Лаудом саблю. Она так
нежно смотрела на клинок, так восхищенно, что можно было подумать, будто
эта сабля принадлежала по меньшей мере Карлу Великому.
Пока хозяйка занималась оружием, Дункан успел бегло осмотреть
обстановку комнаты, в которой он оказался. Внутри дома царила та же
роскошь, что и снаружи. Антикварная мебель, дорогие ковры... Обстановка
напоминала богатые европейские дома конца XVIII века. Картины...
Подлинники, однако...
- Хороший у вас дом, - сказал Дункан.
Она с трудом оторвала завороженный взгляд от клинка и ответила:
- Он меня устраивает. Впрочем, мы забыли о цели вашего визита.
Идемте.
Они поднялись по широкой лестнице на второй этаж и, пройдя узким
коридором, стены которого были завешены старинными гобеленами, вошли в
просторный зал, оборудованный для занятий фехтованием. Очевидно, это было
хобби Ребекки, и она посвящала ему все свое свободное время. Левую стену
занимала неплохая коллекция холодного оружия, которую немецкая сабля могла
бы отлично украсить.
- Может быть, немного вина перед тем, как мы начнем фехтовать?
Ребекка, плавно покачивая бедрами, подошла к небольшому шкафчику и,
распахнув резные дверцы красного дерева, извлекла из его недр пузатую
бутылочку и пару бокалов.
- Нет, - Дункан отрицательно покачал головой. - Я никогда не пью
перед тем, как беру в руки опасные предметы.
- Очень жаль, - она вернула бутылку в шкафчик.
Мак-Лауд тем временем снял куртку и бросил ее в кресло. Он продолжал
любоваться обстановкой зала. Здесь все подчинялось только одному -
фехтованию. Только все необходимое и ничего лишнего, ничего отвлекающего.
- Как вы справляетесь с таким большим домом? - спросил Дункан,
разминая плечи. - Я вижу, что вы серьезно увлекаетесь фехтованием, а это
отнимает немало времени.
- Я привыкла все делать сама и привыкла везде успевать. Поэтому у
меня нет прислуги. Вас это интересовало?
- Но ваш муж, наверняка...
- У меня нет мужа, - неожиданно резко проговорила Ребекка, чем немало
удивила гостя. - Что-нибудь еще вас интересует?
- Нет, нет. Извините, если я чем-то невольно...
- Пустяки, - так же неожиданно она успокоилась и улыбнулась. -
Пожалуй, начнем?
Мак-Лауд подошел к стене, вдоль которой стоял ряд стеллажей с
разнообразным снаряжением и небольшой шкафчик со спортивным оружием. Он
снял с полки защитную маску и повертел ее в руках.
- Вы давно занимаетесь фехтованием? - спросил он у хозяйки этого
странного дома.
- Достаточно, - уверенно ответила она.
- Держите.
Он бросил ей в руки маску и достал из шкафа саблю, но Ребекка кинула
защитную сетку обратно на полку и сказала:
- Это нам не понадобится. Ведь вы меня не пораните?
Она вдруг замурлыкала совсем по-кошачьи и провела острием клинка по
груди Дункана так, что у того по спине побежали мурашки, а на лбу
выступили мелкие капельки пота. Это у бессмертного-то...
- Либо мы наденем маски, либо не будем фехтовать, - решительно заявил
Мак-Лауд, стараясь скрыть свою неловкость, и взял с полки маску.
- Ой-ой-ой, - протянула Ребекка, - как скучно! А я было подумала, что
вы любите приключения.
Она тоже взяла с полки шлем и, рассеянно держа его в руке, на
несколько шагов отошла от Дункана. Внезапно женщина резко развернулась.
- Защищайтесь!
Сделав низкий длинный выпад в "приму", она набросилась на противника
со скоростью разъяренной кобры. Зильбер мелькал, словно быстрая молния, но
Дункан привык и не к таким играм. Поймав меч соперницы на клинок своей
спортивной сабли, он резко поднял руку в "квинту" и сделал шаг навстречу
смелой женщине, не давая ей возможности нанести следующий удар.
- Не плохо, - произнес он, улыбнувшись.
- Ну, когда есть достойный противник... - кокетливо заулыбалась она в
ответ и, отступив назад, освободила из плена свой клинок.
Широкая гарда, закрывавшая все запястье, заблестела, по ней пробежали
золотые искорки. Вращая одной лишь кистью, Ребекка небрежно рисовала
восьмерки в воздухе, разминая руку для следующего нападения.
И тут Мак-Лауд вспомнил, где он раньше видел этот жест. Более того,
этой же саблей; более того...
Великолепная нежная осень. С вековых деревьев дождем сыпались желтые
листья, укрывая шуршащим ковром грунтовую дорогу. Ветерок пел колыбельную
засыпающему лесу, и осенние звуки переплетались с ажуром полуобнаженных
веток.
Сбив назад треуголку и расправив кружева, кокетливо выползающие
из-под широких манжет, Уолтер отбросил длинную полу изукрашенного
серебряными аграмантами камзола и извлек из-за широкого пояса тяжелый
пистолет английской работы. Взведя калистовый затвор этого грозного
оружия, он проверил кремень в губках собачки и наличие пули. Убедившись,
что все в полном порядке, Уолтер вышел на середину дороги.
Листья ласкали ноги, лес дышал покоем и усталостью после бурно
проведенного лета. Быть может, именно поэтому зов игры привел его сюда, на
дорогу в двадцати пяти милях от Дувра, где с минуты на минуту объявится
его смертельный противник, с которым...
Из-за поворота показался экипаж, запряженный четверкой пегих лошадей.
Кучер щелкал хлыстом, подгоняя скакунов. Увидев прямо перед собой на
пустынной дороге до зубов вооруженного человека, возница вжался в козлы и
выпустил из рук хлыст.
Уолтер поймал под уздцы неуправляемых лошадей и спокойно выстрелил в
кучера, который непослушными скрюченными пальцами пытался достать у себя
из-за спины мушкет. Облако белого дыма на миг скрыло телегу. Когда оно
рассеялось, то раненный уже неподвижно висел на козлах, чудом удерживаясь
и прижимая к груди руку. Между пальцами потихоньку сочилась кровь, а его
треуголка валялась под копытами танцующих перепуганных коней, которые
громко фыркали, надышавшись едкого порохового дыма.
Чувство присутствия где-то рядом настоящего противника усилилось. Он
явно находился в карете и новый раунд бесконечной игры готов был вот-вот
развернуться, чтобы...
Из кареты донесся женский голос. Уолтер совсем не рассчитывал на то,
что его сегодняшний соперник явится на свидание вместе с дамой. Это
несколько изменяло привычный регламент подобных мероприятий. Уолтер
успокоил коней и, чуть промедлив, подошел к дверце кареты. На ней был
изображен герб лордов Кевингтонов. Уолтер дернул ручку и произнес:
- Дамы и господа, пожалуйста, спокойно выходите из кареты. Отдайте
мне все ваши деньги и драгоценности.
Грабежи на дорогах - привычное дело. И сейчас нападавший решил, что
удобнее всего побыть немного простым разбойником. Хорошая мина при плохой
игре, дешевая импровизация, но другого варианта он не видел.
Первой вышла пожилая дама, одетая в бордовое бархатное платье,
украшенное золотым плетением, поверх которого она носила тонкий черный
шелковый плащ с большим капюшоном по последней моде, в любую погоду
наброшенный на голову. Дама испуганно смотрела на странного, не
по-разбойничьи одетого грабителя, который к тому же подал ей руку, помогая
спуститься с подножки; и жест его не был лишен элегантности и
изысканности. Она отошла в сторону, не понимая, для чего такому
воспитанному и на вид совсем не бедному кавалеру грабить кого-то на лесной
дороге.
Следом за ней в дверях кареты появился полный юноша, одетый в
роскошный камзол и сжимающий в правой руке обнаженную саблю. Он окинул
разбойника с головы до ног испуганным взглядом и на мгновение замер на
подножке, словно споткнувшись о приставленный к его груди клинок зильбера.
"Он? - вспыхнуло в голове Уолтера. - Но как он, однако, странно ведет
себя, словно боится! Играет? А может быть, и нет... Черт с ним! Он здесь,
и сейчас это - главное".
Кончиком сабли Уолтер приподнял кружевной воротник пухлого
джентльмена и проскрежетал страшным разбойничьим голосом:
- Побыстрей, мне некогда!
Толстяк неуклюже слез на землю, и из кареты показалась третья фигура.
Долговязая, в простой коричневой куртке слуги...
"Он? - вновь подумал Уолтер. - Хотя... Нет, этот без оружия, а
похож... Черт побери, что за путаница!.."
Уолтер оттолкнул толстяка в противоположную сторону, подальше от
дамы, которую тот все время пытался закрыть собой, и указал саблей, куда
встать долговязому. Тот подчинился.
И вдруг ощущение противника размылось, стало нечетким и ускользающим.
"Неужели их двое? Но этого не может быть! И к тому же один безоружен.
Но... Но! Ладно, разберемся пока с одним".
Грабитель жестом пригласил вооруженного молодого человека отойти с
ним в сторону и, прочертив в воздухе приветственный вензель - изящную
восьмерку, - приготовился к нападению, приняв боевую стойку. Такое
странное для простого грабителя поведение удивило пассажира кареты. Он
поправил шляпу и пробормотал:
- Вы не слишком похожи на разбойника.
- Согласен, - кивнул Уолтер. - Я Уолтер Райнхардт из Зальцбурга.
- Карл Гинзбург, лорд Кевингтон, к вашим услугам, - поклонился в
ответ толстый джентльмен и, взмахнув своей саблей, тоже встал в стойку,
неуклюже отведя назад левую руку.
"Господи, он что же, издевается? - устало подумал про себя Райнхардт.
- А может, все-таки..."
Он бросил беглый взгляд на стоящего неподалеку долговязого, но тот,
как и подобает слуге знатного господина, стоял, наблюдая за поединком и
утешая готовую лишиться чувств даму; оружия в его руках по-прежнему не
было.
Гинзбург принялся резко и сильно размахивать саблей, словно
мухобойкой. По всей видимости, с его точки зрения, это была глухая и
надежная защита. Удивленный и оторопевший Райнхардт попытался аккуратно
вмешаться в этот изыск фехтовальной науки, но оружие кевингтонского лорда
само по себе натолкнулось на зильбер и, словно попав в спицы бегущего
колеса, чуть не вылетело из рук своего хозяина.
"Может, он сумасшедший? - подумал Райнхардт. - Хотя, бессмертные,
кажется, с ума еще не сходили", - и возобновил попытки утихомирить
толстячка, не причиняя ему до поры особых повреждений. Впрочем, мы не
идеалисты, а юноша так и рвется на тот свет...
Его новый выпад легко прошел сквозь ломкое мельтешение сабли
Гинзбурга. Тот отпрянул назад, почему-то зажмурился и, споткнувшись на
совершенно ровном месте, упал навзничь в осенние листья.
"Или это я схожу с ума?" - Уолтер никак не мог понять, в чем дело.
Думать, что же ему делать дальше, Райнхардт не стал. Он просто поднес
зильбер к горлу Карла и уже собрался нанести последний удар (зачем жить
такому болвану?!), как вдруг за его спиной раздался истошный вопль. Это
дико, не по-человечески визжала пожилая дама. Она вдруг сорвалась с места
и бросилась к сражающимся, но на полдороге силы покинули ее и, пройдя
несколько шагов, она повисла на заднем колесе кареты. Задыхаясь от
перехватившего горло спазма, дама просипела:
- Умоляю, забирайте все, что у нас есть, только не убивайте его! Он
мой единственный сын! Я вас умоляю!
Если бы не подоспевший на помощь своей госпоже слуга, то она
наверняка бы растянулась на земле, но Уолтер всего этого не видел: он даже
не слышал, что сказала дама. Он весь сосредоточился на завершающем схватку
ударе. Сейчас в его мире перестали существовать все и вся. Там были только
он и его противник. И мог остаться в живых только один. Кем бы он ни
был...
Карл инстинктивно закрыл глаза и втянул голову в плечи, понимая, что
жить ему осталось совсем немного, - и поэтому даже не почувствовал, как
кто-то взял саблю из его руки. Все это заняло доли секунды и никто из
участников этой интермедии так и не понял, что же произошло.
Смертоносная сталь наткнулась на неизвестно откуда взявшееся
препятствие. Райнхардт мгновенно пришел в себя и увидел, что его туманные
опасения относительно слуги оказались небезосновательны. Долговязый, стоя
на одном колене, остановил саблей своего хозяина сокрушительный удар
Уолтера. Как это получилось, Уолтер понять не мог, но зато все теперь
встало на свои места. И еще как встало, потому что клинок долговязого уже
лежал на плече Уолтера, лезвием к горлу.
- Я Дункан Мак-Лауд из клана Мак-Лауд. Если ты собрался сражаться, то
сражайся со мной. Для чего нам свидетели? - сказал новый противник. -
Или...
Дункан выбил из руки Уолтера саблю и, отбросив в сторону оружие
Карла, скомандовал, поднимая с земли зильбер Райнхардта:
- Лорд Кевингтон, соблаговолите забрать у этого человека пистолет,
собрать свое оружие и помочь госпоже сесть в карету.
Райнхардт проводил взглядом Карла, скрывшегося в экипаже, и посмотрел
на Дункана. Он понимал, что игра проиграна и теперь остается только одно.
Умереть, как подобает солдату и джентльмену.
- Заканчивайте игру, Мак-Лауд! - пригласил он Дункана.
- Вы же знаете, - ответил тот, отходя в сторону, - что в наши игры
лучше играть без зрителей.
Затем странный слуга пошел к карете, захлопнул ожидающую его
раскрытую дверцу и поднял с земли кнут и вожжи, которые уронил раненый
кучер. На мгновение он остановился и, повернувшись к Уолтеру, который
стоял на месте, с трудом переводя дыхание и раздувая ноздри, сказал:
- Не волнуйтесь, мы с вами еще встретимся.
Не добавив больше ни слова и даже не обернувшись, Мак-Лауд влез на
козлы, посадил поудобнее раненного и тронул карету. Лошади медленно,
словно нехотя, двинулись по дороге мимо большого камня с надписью "До
Дувра 25 миль". Все дальше и дальше, оставляя позади себя неудачливого
грабителя, который удивленно смотрел вслед уезжающим и не шевелился.
Мак-Лауд взмахнул рукой, - и из-за удаляющейся кареты вспыхнула серая
молния. Перевернувшись несколько раз в воздухе и сверкая полированным
эфесом, зильбер упал на землю в нескольких шагах от Райнхардта.
...Отразив великолепную грациозную атаку, так напоминавшую Дункану о
существовании Уолтера Райнхардта, он спросил:
- Где вы учились фехтовать?
Ребекка на мгновение замерла и, улыбнувшись, ответила:
- У меня было много учителей. Я даже кое-чему уже научилась у вас.
Помедлив мгновение, она вновь, как играющая кошка лапкой, заработала
зильбером. Совершенно безопасно: мягкой, со спрятанными когтями лапкой, но
в то же время можно было предположить - и не без оснований, - что игра в
какой-то момент способна стать серьезной, смертельной битвой. Мак-Лауду
это все совершенно не нравилось, и поэтому он просто опустил свою саблю.
Она удивленно посмотрела ему в глаза и тоже замерла.
Все, решительно все с этой странной женщиной складывалось не так, как
всегда. Любое движение вдруг обретало какой-то загадочный для самого
Дункана смысл, над которым ему предлагалось хорошо подумать. Это
раздражало, он все время чувствовал себя не в своей тарелке.
Действительно, ситуация более, чем странная. Вдруг появляется
женщина, неуловимо похожая на Уолтера, причем Райнхардт неизвестно еще жив
или мертв. Его присутствия Дункан не ощущал. Далее, она приходит в магазин
и идет прямо к зильберу, который, кстати, принадлежал именно Райнхардту.
Узнать эту саблю из множества других мог бы только тот человек, который
видел ее раньше. Потому что с виду это самый обыкновенный, ничем не
примечательный клинок. После этого женщина приглашает его к себе домой - и
зачем? С какой целью?
Пофехтовать.
Ее стиль так похож на стиль Уолтера, что ошибиться невозможно. И дом
именно такой, в каком, наверное, жил бы тот, но его присутствия здесь не
ощущается. Все это слишком просто и слишком странно.
Неловко потоптавшись на месте, Дункан подо-шел к Ребекке и, забрав из
ее руки зильбер, спросил:
- Так вы хотите купить этот клинок?
Ему вдруг показалось, что она сейчас расхохочется, но лицо Ребекки
оставалось каменным, не дрогнул ни один мускул. Только глаза...
- Когда буду готова, - кокетливо ответила она, - я сама за ним
явлюсь. А теперь, извините, мне пора уезжать. До свидания.
Она кивнула головой и вышла из фехтовальной залы, а Дункан так и
остался стоять на месте с удивленным лицом, держа в руках две сабли.
Простояв так еще минут пять и поразмышляв о странности всего здесь
происходящего, Дункан подошел к шкафчику, вернул на место спортивную саблю
и, прихватив с кресла брошенную куртку, пошел к выходу.
Похоже, что Ребекка сказала правду. Она жила совершенно одна, и в
доме никого не было. Жилище этой удивительной женщины походило на могилу,
такая здесь стояла тишина. Все вещи находились точно на своих местах.
Казалось, ничего не изменялось уже по крайней мере лет двести.
Дункан вышел наружу. В парке тихо, по-осеннему сумрачно и пахнет
мертвой листвой.
"Ну и ну", - подумал Мак-Лауд и пошел к своей машине.
Он сел за руль и совершенно отчетливо осознал, что теперь о спокойной
жизни можно забыть навсегда. Вновь эта проклятая игра не оставила ему
выбора и придется играть.
Хотя присутствия противника он по-прежнему не чувствовал.