Глава 54
Сама того не осознавая, Сандра тяготилась присутствием в доме Гильермо и особенно Виолеты. Вести прежний образ жизни, как того хотела Сандра, ей теперь почти не удавалось: все время приходилось делать поправку на сына и невестку. Надо признать, что оба проявляли достаточно такта – не спрашивали, куда она уходит, кому звонит, не корили за поздние возвращения после свиданий с Ледерманом, который, как всегда, сопровождались обильной выпиской. Но Сандре нередко казалось, что дети смотрят на нее с осуждением и жалостью. В такие минуты она срывалась, крича, что она – взрослая женщина и имеет право жить, как считает нужным.
Чаще всего эти приступы раздражения обрушивались на Виолету, поскольку Гильермо с утра до ночи занимался в библиотеке, готовясь к защите диплома. Поначалу Виолета не рассказывала ему обо всех ссорах со свекровью, но однажды не выдержала и, плача, призналась, что больше не в силах жить под одной крышей с Сандрой.
- Прошу тебя, Гильермо, увези меня отсюда. Давай снимем квартиру. Пусть самую плохонькую. Прошу тебя, дорогой!
- Да, любовь моя, мы уедем, не надо плакать, - целовал ее Гильермо. – Успокойся, я все улажу.
Просьба Виолеты не застала его врасплох – он и сам уже подумывал об отдельной квартире. Но стоило ему только намекнуть об этом матери, как Сандра тоже стала плакать и умолять Гильермо не оставлять ее.
- Возможно, я была несдержанна с Виолетой, - признала она. – Я готова принести свои извинения. Ты ведь знаешь, я счастлива оттого, что вы живете со мной. Я люблю тебя и люблю Виолету. Но ей тоже надо научиться уважать хозяйку этого дома. Не уезжайте, прошу вас! Только принимайте меня такой, какая уж я есть…
Гильермо было жаль и мать, и Виолету, но в глубине души он чувствовал, что уезжать, видимо, все равно придется. Однако прежде чем принять какое-то решение, Гильермо хотел посоветоваться с Алехандро.
Придя в офис к брату, он застал там Рейнальдо,который зашел туда без какого-либо повода.
- Гильермо! – обрадовался брату Рейнальдо. – А я был тут поблизости и вот заглянул. Не пойти ли нам в ресторан, раз уж мы нечаянно собрались вместе?
За выпивкой все проблемы Гильермо были решены очень просто: братья пообещали помочь ему деньгами, чтобы снять хорошую квартиру.
- Не отказывайся, Гильермо, - уговаривал его Рейнальдо. – Мы рады тебя поддержать, а скоро ты и сам получишь диплом адвоката, будешь хорошо зарабатывать. Тогда ты купишь дом и даже сможешь защищать отца. Никто, лучше родного сына, не сумеет защитить нашего отца.
Гильермо и Алехандро напомнили брату, что их отец далеко не святой, он принес всем им много зла. Но Рейнальдо вдруг разразился такой вдохновенной речью в защиту отца, словно не младший брат, а он сам, Рейнальдо, вот-вот должен был получить диплом адвоката:
- Я видел нашего отца разбитым, со слезами на глазах… Мне кажется, мы поступаем по отношению к нему как неблагодарные твари. Ведь в наших жилах течет его кровь! Кровь Мальдонадо – во всех нас. Подумайте об этом хорошенько. Навестите старика, вам же это ничего не стоит! Как страшно чувствовать себя старым, одиноким, брошенным собственными сыновьями!..
Аврора, возмущенная тем, что Алехандро опять напился в компании Рейнальдо, металась по дому, извергая проклятия:
- Я выгнала его из дома, из своего бизнеса, а он все равно продолжает отравлять мне жизнь! Тварь! Незаконнорожденный червяк!
- Не надо говорить так о моем мальчике, донья Аврора! – не сдержалась Энкарнасьон. – Рейнальдо не ангел, но не забывайте, что он – брат Алехандро, вашего сына!
- Что ты хочешь этим сказать, Энкарнасьон? – еще больше разгневалась Аврора. – Что у меня есть что-то общее с этим выродком? Не забывайся, Энкарнасьон! Твой Рейнальдо – животное! Бездушное существо, которое не достойно и жить на этом свете!
- Это уж слишком, донья Аврора, - тоже вышла из себя Энкарнасьон. – Вы знаете, что я люблю Рейнальдо как сына, и мне тяжело слышать о нем такие гадости. Видно, вы забыли, что я и Рейнальдо всегда относились к вам по-доброму. Выхаживали вас, когда вы были… в кризисе.
- Говори прямо, Энкарнасьон: когда я была чокнутой! – подхватила Аврора. – Ты и сейчас считаешь меня сумасшедшей, я знаю. Не хочу тебя больше видеть! Убирайся из моего дома!
Энкарнасьон не стала перечить госпоже и, плача, взялась собирать чемодан. Затем зашла проститься с Алехандро.
- Прощай, сынок. Мне больно с вами расставаться, но я должна уйти. Сеньора Аврора меня выгнала.
- Энкарнасьон, старушка, подожди, - Алехандро спьяну не мог взять в толк, что происходит. – Я сейчас поговорю с мамой. Это какое-то недоразумение. Мы все любим тебя, ты – член нашей семьи.
- Нет, Алехандро, не надо с нею говорить, - остановила его Энкарнасьон. – Я сама больше не могу здесь оставаться. У всех моих мальчиков теперь есть матери, а за Кике ты присмотришь и сам. Не удерживай меня. Так будет лучше для всех.
Уже за дверью она услышала, как Алехандро говорил матери, что та поступила несправедливо и жестоко…
Энкарнасьон твердо решила уехать в провинцию, где у нее имелось немного земли, но перед этим она, конечно же, должна была проститься с любимым своим Рейнальдо. Он тоже стал уговаривать няню не поступать опрометчиво:
- Я люблю тебя, моя дорогая! Живи у меня. Тебе ничего не придется делать, я сам буду ухаживать за тобой!
- Нет, маленький мой, - плача, возражала Энкарнасьон. – Я выполнила свой долг перед семьей Мальдонадо, вырастила вас. Мне давно хотелось уехать на родину, но я не могла оставить тебя. А теперь ты взрослый, и я могу немножко отдохнуть.
- Не уезжай, - целовал ей руки Рейнальдо. – Мне будет не хватать тебя.
- Я буду всегда помнить твою любовь, - стояла на своем Энкарнасьон. – А ты береги себя, Рей, мой плохой, мой дорогой мальчик!
- Хорошо, старушка, поезжай, - согласился, наконец, Рейнальдо. – Отдохни немного, а потом обязательно возвращайся. Я буду ждать тебя. Запомни, ты мне очень нужна!
Проводив Энкарнасьон на вокзал, Рейнальдо вдруг ощутил такую опустошенность и покинутость, что ему захотелось бежать вдогонку за поездом. Но делать этого он, конечно же, не стал, зато по дороге домой заехал к Авроре и учинил там скандал, выказав ей презрение, которое переполняло его в тот момент. Однако и эта разрядка не принесла Рейнальдо облегчения. Угрюмый и печальный предстал он перед Брихидой:
- Мама, Энкарнасьон оставила меня!
Брихида, сразу поняв состояние сына, обняла его, и Рейнальдо припал к ее груди, не стесняясь своих слез.
- Мама, спасибо тебе, - сказал он немного погодя. – У меня не было времени, чтобы рассказать о себе. Энкарнасьон очень много значит в моей жизни. Она дала мне ту любовь, которой не имела возможности дать ты. Я помню тепло ее рук, ее ласковую улыбку. Она всегда была моим утешением, а теперь я лишился моей дорогой старушки.
- У тебя есть я, сынок, - робко вставила Брихида.
- Да, мама, - с болью в голосе произнес Рейнальдо. – Никогда не забуду тот день, когда я узнал, что ты – моя мать. Мне волком выть хотелось при воспоминании о том, как жестоко я обращался с тобой прежде! Но сейчас, мама, я пришел просить не прощения, а любви! Я готов умолять тебя, мама, чтобы ты любила меня! Мне необходимо ощущать себя чьим-то сыном. Мама, ты нужна мне! Мне нужна мать!..
В поисках работы Мерседес обратилась к Гойо, и рассказала, как Фернандо Мальдонадо разорил ее, присвоив акции. Работу Гойо предложить не смог, а вот расследованием махинации, которую провернул Мальдонадо, пообещал заняться. Выяснив, что Фернандо брал кредит для покупки земель в Энсинаде, Гойо и Альберто решили отправиться туда. Там, рассуждали они, наверняка отыщутся какие-то следы очередного преступления Фернандо Мальдонадо.
Чутье не подвело Гойо: приехав в Энсинаду, они с Альберто легко отыскали в архиве нужный документ.
- Посмотри, Альберто, - взволнованно произнес Гойо, - вот оно, доказательство! Документ на владение землями. Но дата здесь явно исправлена, и это дело рук Фернандо Мальдонадо! Теперь он точно попался! Теперь мы расправимся с ним, Альберто!
Гойо вынул купчую из папки и переложил к себе в портфель.
- Что ты делаешь! – воскликнул Альберто. – Это же незаконно!
- А ты хочешь, чтобы пришел человек от Фернандо и бросил всю эту папку в огонь? – возразил Гойо. – Пойдем отсюда. У нас нет другой возможности заполучить эту бумагу.
После разговора с Габриэлой Исамар много думала о своем отношении к Алехандро и вынуждена была признать, что действительно ищет с ним встреч, словно все еще надеется на возможное счастье с ним. Но даже Габриэле понятно, что между Исамар и Алехандро – непреодолимое препятствие, олицетворенное в зловещем облике Фернандо Мальдонадо.
Хосе Луис, видя, как Исамар опечалена, и не зная, чем ей помочь, снова стал говорить о любви.
- Ты составляешь часть моей жизни. Любовь к тебе наполняет мое сердце. И я хочу, чтобы ты стала моей женой.
Исамар, как всегда, отвечала, что ей нужно время, чтобы поближе узнать человека, которого она, безусловно, любит, но еще не готова вступить с ним в брак.
- Если надо, я буду ждать хоть всю жизнь, - не терял надежды Хосе Луис. – Когда есть любовь, то не бывает рано или поздно. Любовь не подвластна времени, Исамар!.. Я буду ждать, когда ты сама скажешь, что хочешь выйти за меня замуж.
- Да, Хосе Луис, я согласна быть твоей женой. Я хочу стать твоей женой!
Родители Хосе Луиса были счастливы устроить у себя в доме помолвку и во время застолья всячески намекали, что пора бы уже сейчас назначить день свадьбы. Вняв этим настойчивым пожеланиям, Хосе Луис спросил Исамар:
- Не будешь возражать, если мы поженимся седьмого сентября?
Исамар было совершенно все равно, а Хосе Рамон, не усмотрев в реакции невесты ничего странного, радостно воскликнул:
- Отлично, сынок! Это как раз день твоего рождения!
- Да, - улыбнулся Хосе Луис. – Именно поэтому я и хочу, чтобы в мой день рождения Исамар подарила мне счастье!
В течение всей помолвки Исамар пребывала как во сне, рассеянно наблюдая за происходящим, будто оно не имело к ней никакого отношения. Лишь наутро она в ужасе призналась Пите, что ей страшно.
- Я не должна была этого делать, Пита! Ничего хорошего из нашего брака с Хосе Луисом не получится. Я с ужасом думаю о том, что натворила. Мне жаль Луиса, его родителей, которые верят мне… Я боюсь смотреть им в глаза, потому что они прочитают мои мысли. Мне страшно, страшно! – твердила исступленно Исамар.
- Я понимаю, вы все еще любите Алехандро, - сочувствовала ей Пита. – Но вам ничего не остается, как примириться с судьбой. Попытайтесь отрешиться от прошлого и обрести счастье с Хосе Луисом.
- Да, Пита, да, - согласилась Исамар. – Я должна это сделать. У меня нет другого выхода.
Алехандро не знал о помолвке Исамар, но ему не давала покоя та, неожиданная их встреча в Колонии Тобаль, где его любимая была вдвоем с Хосе Луисом. Габриэла хорошо понимала причину подавленного состояния Алехандро и рискнула поговорить с ним откровенно.
- Алехандро, - сказала она, - мне больно видеть, как ты мучаешься. Я знаю, это все из-за Исамар, только не подумай, будто я предъявляю тебе какие-то претензии. Наоборот, я хотела сказать, что готова уйти в тень и ждать, сколько потребуется. Я люблю тебя, Алехандро, и буду ждать, пока ты забудешь Исамар.
- Ах, Габриэла, если бы все дело было во времени! – ответил неопределенно Алехандро.
А в этот момент его сын, не ведая никаких сомнений, горячо клялся в любви маленькой Габи.
- Возьми это колечко, Габи! Не бойся, теперь его никто у тебя не отберет. Мы с тобой – жених и невеста, и ничто на свете не сможет нас разлучить!
Пабло Очоа и Родригес Герра убеждали Фернандо Мальдонадо вложить деньги в выгодное, с их точки зрения, дело: торговлю оружием.
- Это абсолютно законная купля-продажа, - говорил Очоа. – Нужно найти контакт с правительством какой-нибудь страны и поставлять им оружие, средства для подавления уличных беспорядков, военную технику…
- Подожди Очоа, мне все это не очень нравится, - высказал сомнение Рейнальдо. – С военными я не связываюсь.
- Не нервничай, Рейнальдо. Это же золотая жила, и мы не будем делать ничего противозаконного, - настаивал Очоа.
- А как ты считаешь, Андраде? – обратился к своему адвокату Фернандо.
- По правде говоря, я не слишком в этом разбираюсь, - ответил тот.
В это время раздался телефонный звонок, и, выслушав короткое сообщение, Фернандо переменился в лице.
- Что-нибудь случилось? – встревожился Рейнальдо.
- Нет, ничего особенного, - не стал объяснять Фернандо. – Извините, сеньоры, мне придется уйти. Потом сообщите о своем решении.
- Я так понимаю, что твой отец, Рейнальдо, согласился с нашим предложением, - подвел итог Герра.
Простившись с компаньонами, Герра тотчас же отправился в ресторан, где его дожидался Ледерман, разумеется, в компании Сандры.
- Полагаю, у нас есть хороший повод для выпивки, - заявил Герра. – Только что мы получили согласие Фернандо Мальдонадо на известный тебе проект. Теперь очередь за тобой. Помнишь, ты говорил об одном надежном контакте?
- Отлично! – обрадовался Ледерман. – Я готов завтра же вступить в переговоры. Только, Родригес, не забывай, что у меня сложные отношения с Очоа. Поэтому прошу тебя: ни Очоа, ни Мальдонадо не должны знать, что этот канал устроил для вас я.
- Не беспокойся, они ничего не узнают, - пообещал Герра.
- А если дело сладится, то имей в виду, что я люблю хорошее виски и развлечения, а потому нуждаюсь в приличном проценте от сделки.
Звонок, так встревоживший Фернандо Мальдонадо, был от человека, наблюдавшего по указанию шефа за Гойо.
- Дон Фернандо, я звоню вам из ресторанчика, где адвокат Перальто и журналист Эрнандес показывают какие-то документы Хулио Сесару.
- Хулиан, ты можешь говорить поконкретнее? – раздраженно спросил Фернандо.
- Да. Издали это было похоже на нотариальный акт, и я расслышал, что они выкрали его в нотариальной конторе в Энсинаде. Еще они похвалялись, что с помощью этого документа… простите, смогут одолеть вас, дон Фернандо.
- Черт возьми! – обеспокоился Фернандо. – Спасибо, Хулиан. Не говори об этом никому. Ни слова! И продолжай наблюдение!
На следующий день Гойо отправился в юридическую контору Хосе Луиса, чтобы передать ему важную улику против Фернандо Мальдонадо. Хосе Луис очень заинтересовался этой купчей, только огорчился из-за того, что ее пришлось выкрасть.
Как раз в этот момент к Хосе Луису и ворвался Андраде, оттолкнув вставшего у него на пути секретаря.
- Что вы себе позволяете? – возмутился Хосе Луис.
- Если бы я объявил о своем визите, то, скорее всего, не был бы принят, - пояснил Андраде. – Я пришел забрать документ, принадлежащий моему клиенту Фернандо Мальдонадо.
- Здесь нет ничего, что принадлежало бы Фернандо Мальдонадо, - возразил Гойо.
- Я знаю, что этот документ у вас, - нисколько не смутился Андраде. – И надеюсь, мы с вами договоримся. Собственно, я затем и пришел, чтобы сделать вам деловое предложение. Да, предложение! Сколько, вы считаете, стоит этот документ?
- Это уж слишком, Андраде! – вскипел Хосе Луис. – Убирайтесь вон или я вас вышвырну отсюда!
- Я бы советовал вас все же подумать… - не терял хладнокровия Андраде.
- Вон! Вон отсюда! – разгневанный Хосе Луис поднялся из-за стола, намереваясь вытолкать Андраде за дверь.
- Хорошо, я сейчас уйду, - ретировался Андраде. Но вы – берегитесь! Особенно ты, Гойо Перальто! Запомни, ты за это поплатишься!
Хосе Луис не склонен был придавать серьезное значение этой угрозе, а у Гойо имелось другое мнение:
- Когда угрожают люди Фернандо Мальдонадо, то об это стоит задуматься. Знаешь, будет лучше, если документ останется у меня. А не то они влезут к тебе и выкрадут его.
- Сделать это им будет непросто. Ну, впрочем, тебе виднее. Я же сейчас позвоню начальнику полицейского управления, сообщу о новой улике, и пусть они расследуют это дело.
Андраде между тем вернулся к Фернандо Мальдонадо, готовый выслушать от него любые ругательства.
- Идиот, я же велел тебе предложить им побольше денег! – напустился на Андраде Фернандо.
- Я предложил им назвать свою цену, но они вышвырнули меня из кабинета! – парировал Андраде.
- Дураки! Они надеются со мной справиться! – злобно усмехнулся Фернандо. – Слушай меня, Андраде: ты должен пойти в эту контору и изъять документ.
- Мне кажется, его там нет, - сказал Андраде. – Я видел, как Перальто, уходя оттуда, уж очень крепко прижимал к себе портфель. Думаю, что документ у него.
- Тогда надо отнять купчую у этого Перальты! Любым способом!
Глава 55
- Эй, есть тут кто-нибудь? – намеренно громко спросил Гильермо, входя в офис в Алехандро.
- Что с тобой, брат? – изумился тот.
- А, вы здесь? – блаженно улыбнулся Гильермо. – Я защитился! Свершилось!
Алехандро бросился обнимать брата, а Леонардо тотчас же извлек из шкафа бутылку виски и уже наполнял рюмки.
- Да, это отличная идея, - похвалил друга Алехандро. – Выпьем за успех моего брата!
Видя, что Гильермо лишь пригубил рюмку, Алехандро с напускной строгостью велел опустошить ее до дна.
- Ты что, не хочешь выпить за собственный успех? Не понимаю тебя.
- Да я еще после вчерашнего не отошел. А потом ночь не спал перед защитой. Прости, но меня при одном взгляде на выпивку уже воротит.
- А зачем же ты пил вчера? Перед защитой? – удивился Алехандро и, заметив замешательство брата, проявил настойчивость: - Говори, что было вчера. Что за тайна такая?
- Вообще-то я не хотел тебе это говорить, - начал в нерешительности Гильермо. – Да ты все равно когда-нибудь узнаешь. Вчера мы с Виолетой были на помолвке Исамар и Хосе Луиса. Они женятся седьмого сентября.
- Боже мой!.. – только и мог вымолвить Алехандро.
Хулио Сесар привез из клиники дочь, и собравшиеся гости, поахав и поумилявшись над малышкой, незаметно для себя перешли к волнующей их теме. А занимал их, конечно же, один вопрос: удастся ли на сей раз доказать вину Фернандо Мальдонадо?
Как выяснилось, о документе, добытом в Энсинаде, знают все – и Архенис, и Ортенсия, и Луиджи с Лилой. Только Исамар была до сих пор в неведении.
- Но ты же сама просил тебя не впутывать тебя в дела, касающиеся семьи Мальдонадо, - напомнила ей Исабель.
- Я и сейчас считаю, что месть ни к чему хорошему не приведет, - грустно сказала Исамар. – Особенно теперь, когда вы пошли на прямое преступление: выкрали документ.
- Это мелочь по сравнению с тем, что теперь мы сможем посадить за решетку Фернандо Мальдонадо, - заявил Хосе Луис.
- А зачем тебе лезть во все это? – спросила его Исамар. – Почему бы Мерседес самой не предъявить иск Фернандо Мальдонадо?
- Хватит, Исамар, - довольно грубо оборвал ее Хосе Луис. – Я знаю, почему ты не хочешь, чтобы мы передали это дело в суд: надеешься заслонить от неприятностей Алехандро Мальдонадо. Разве это не так?
Несмотря на размолвку, Хосе Луис проводил Исамар до ее дома и, прощаясь, попросил передать Гойо, что начальник полицейского управления будет ждать их завтра вечером в «Эль Клубе».
Получение диплома Гильермо с братьями и Виолетой праздновали в ресторане. Новоиспеченный адвокат был несколько расстроен тем, что не смог нигде оттыкать Сандру. А ему так хотелось разделить свою радость с матерью! Периодически он вставал из-за стола и шел к телефону в надежде, что мать, наконец, появилась дома, но ее по-прежнему не было.
- Ты бы все-таки позвонил отцу, - напомнил Рейнальдо, когда Гильермо в очередной раз направился к телефону.
- Да, я ему позвоню, - не стал возражать Гильермо.
Приехавший вскоре Фернандо Мальдонадо не скрывал своего счастья, провозглашая одну за другой здравицы в честь своих сыновей.
- Сегодня у меня двойной праздник, - говорил он со слезами радости на глазах. – Во-первых, мой младший сын стал адвокатом, а во-вторых, я вижу вас всех вместе, моих дорогих сыновей. Мы опять - одна семья, и это самое главное. Это – победа!
Начальник полицейского управления нервно взглянул на часы, и Хосе Луис понял, что удерживать этого человека в «Эль Клубе» он больше не имеет возможности.
- Вероятно, случилось что-то непредвиденное, - извинился он и пошел звонить Гойо.
- Разве вы не встретились? – обеспокоилась Исамар. – Он уехал в «Эль Клуб» примерно час тому назад… Подожди, Хосе Луис, звонят в дверь. Возможно, это Гойо вернулся.
В тревожном ожидании прошло еще несколько минут, прежде чес Хосе Луис вновь услышал голос Исамар.
- Хосе Луис, приезжай! – произнесла она, превозмогая рыдания. – Гойо мертв.
Убитого нашли в его же машине неподалеку от «Эль Клуба». Полицейский, услышав выстрел, тотчас же бросился к месту преступления, но стрелявшего там уже не было. По адвокатскому удостоверению, найденному в кармане потерпевшего, удалось установить его личность и домашний адрес. Так полицейские оказались в доме Исамар.
Хосе Луис сразу же заявил начальнику полицейского управления, что это дело рук Фернандо Мальдонадо, который осуществил свою недавнюю угрозу. А несомненным подтверждением этой версии было исчезновение портфеля с документами.
В ту же ночь Фернандо арестовали. Но еще раньше в его доме прозвучал звонок Андраде:
- Фернандо, где ты пропадаешь? Твой телефон не отвечает весь вечер.
- О, для меня это счастливый вечер! Я провел его с моими сыновьями.
- Прости, Фернандо, что вынужден омрачить твою радость. Типы, которых я нанял, подвели меня. Документ все еще у Перальты.
Виельма, начальник полицейского управления, оказался в весьма затруднительной ситуации. Кроме портфеля во время нападения на Перальту пропал и его бумажник, то есть можно было предположить убийство с целью ограбления. Однако Хосе Луис утверждал, что это всего лишь уловка Фернандо Мальдонадо. Задержанный, между тем, предъявил бесспорное алиби: во время убийства он с сыновьями был в ресторане.
Хосе Луиса такой поворот событий вовсе не смутил: убийство, конечно же, было заказным, но исполнители – люди Мальдонадо!
- Вам все равно придется меня освободить, - возмущался между тем Фернандо. – И на сей раз я не удовольствуюсь вашими извинениями, а обращусь в суд!
Виельма вынужден был признать, что так, скорее всего, и случится, поскольку свидетельство Хосе Луиса об угрозах со стороны Андраде никто не мог подтвердить. Разумеется, Виельма не стал говорить этого задержанному и продолжал надеяться на результаты баллистической экспертизы.
Фернандо же, хотя и держался вызывающе, был, тем не менее, обеспокоен и озадачен. Откуда взялся этот грабитель? В случайное совпадение Фернандо не очень-то верилось. Наверняка это головорезы Андраде перегнули палку. Но даже если и так, то когда мог исчезнуть документ? Фернандо потребовал немедленной встречи с адвокатом – с тем же Андраде. Однако утешить патрона не смог и он: нанятые им люди исчезли без следа и, надо полагать, унесли с собой портфель. Фернандо велел достать их из-под земли, причем раньше, чем это сделает полиция.
Смерть Гойо всколыхнула давние, улегшиеся было страсти, заставив всех, кто когда-либо пострадал от Фернандо Мальдонадо, яростно ополчится против него.
Алехандро пришлось буквально оттолкнуть мать, не пускавшую его «защищать этого убийцу».
- Но я же должен засвидетельствовать, что отец весь вечер провел с нами! – был непреклонен Алехандро.
- Это ничего не значит, - парировала Аврора. – Я не сомневаюсь, что именно он приказал убить Грегорио. Разве мог твой драгоценный отец простить ему то, что он успешно защищал меня, отсудив у Фернандо часть состояния!
Примерно то же самое говорила Гильермо Сандра, прося его не ввязываться в эту историю, способную навсегда испортить карьеру адвоката. Но Гильермо был убежден, что отец к этому убийству не имеет никакого отношения.
А несчастная Брихида, наоборот, умоляла Хулио Сесара помнить, что Рейнальдо – его брат, и отказаться от мести.
- Нет, я не могу отсиживаться в сторонке и позволять Фернандо Мальдонадо убивать нас одного за другим! – стоял на своем Хулио Сесар. – А если в это замешан и Рейнальдо, то отвечать придется и ему.
Фернандо был до слез растроган поддержкой сыновей, горячо заверял их в своей невиновности и не скупился на слова любви и благодарности. Братья же в тот момент были как никогда едины, и объединяло их благородное стремление постоять за честь фамилии.
Но вот Виельма рассказал им о документе, раздобытом Гойо, а затем исчезнувшем, и все трое вынуждены были усомниться в искренности отца. Рейнальдо, лучше других знавший, на что способен Фернандо Мальдонадо, сразу же попросил свидания с ним.
- Отец, не пытайся меня обмануть – угрожающе произнес Рейнальдо. – Ты обокрал Мерседес, и поэтому умер Перальто?
- О горе! – воскликнул в ответ Фернандо. – Даже ты поверил моим врагам! Неужели я мог так поступить с Мерседес? Ведь это же все равно, что украсть у тебя!
- Не лги, отец, не лги. Перальто мертв, и я не могу поверить, что он стал жертвой случайных грабителей, что сама судьба убрала его с твоей дороги. Это было бы похоже на чудо. Имей в виду: если документ всплывает, я никогда не прощу тебе того, как ты поступил с Мерседес!
- Кажется, он не поверил отцу, - сказал Гильермо, когда они с Алехандро остались одни. – Я никогда не видел Рейнальдо в таком состоянии. Он не в силах был даже говорить с нами.
- Да… - только и мог сказать в ответ Алехандро.
Он еще не пришел в себя после разговора с Исамар, встретившейся ему здесь же, в коридоре следственного изолятора.
- Твой отец одного за другим уничтожает членов моей семьи. И я больше не могу этому попустительствовать, - сказала она, глядя на Алехандро с гневом и даже ненавистью. – Еще совсем недавно я отказывалась от мести ради тебя, Алехандро. Но теперь даже ты ничего для меня значишь. Я желаю только одного: увидеть твоего отца за решеткой! Вот теперь, Алехандро, я желаю возмездия!
- Исамар, опомнись! Отец арестован по ошибке. И скоро ты в этом убедишься, - попытался воззвать ее к благоразумию Алехандро.
- По ошибке?! – возмутилась Исамар. – Нет, ошибка была в том, что я полюбила тебя, что предала память отца! Я принадлежала сыну убийцы, и мне нет прощения! Эта любовь принесла мне только горе и слезы. И еще – отвращение. Да, Алехандро, отвращение!
Рейнальдо повсюду искал Мерседес: ему просто необходимо было сказать ей, что он не имеет отношения к махинациям отца в Энсинаде.
- Если все это окажется правдой, - заявил он, отыскав Мерседес в монастырском пансионе, где он теперь работала, - клянусь, я не пощажу отца и верну все, что тебе принадлежит!
- Рейнальдо, я устала от твоих объяснений и клятв, - ответила Мерседес. – Оставь меня, прошу. Я с таким трудом нашла работу и должна заниматься ею.
Встреча с Мерседес совсем подкосила Рейнальдо. Ему хотелось в голос кричать от бессилия и невозможности доказать Мерседес, свою любовь. Какое-то время он бесцельно колесил по улицам, пока не остановился у дома Брихиды. Только она, единственная в этом городе, любит его и принимает безоговорочно таким, какой он есть. Но и к родной матери не мог Рейнальдо прийти сейчас со своим горем – не хотел встретить там Хулио Сесара.
Он не знал, что дома его дожидается Энкарнасьон, вернувшаяся обратно, чтобы поддержать дорогого мальчика в беде.
Алехандро тоже нуждался в материнской поддержке, но вместо этого получил лишь еще один удар, в самое сердце. Вернувшись домой, он нашел Кике в истерике.
- Папа, это правда, что дедушка убил человека? Это правда, папа? – кричал Кике, захлебываясь от слез.
- Нет, сынок, нет, - обнял его Алехандро.
- Но ведь его посадили в тюрьму! – не унимался Кике. – Бабушка мне сказала! Папа, это правда, что мой дед – нехороший человек, изверг?..
Объясняться с Авророй было бесполезно, и Алехандро, кое-как успокоив Кике, увез его к Габриэле.
Когда дети уснули, Алехандро стал рассказывать обо всем, что пережил за этот трудный день, в том числе и о своей встрече с Исамар.
- Ее слова ранили меня, - признался он, - больно ранили. Ведь я любил эту женщину… А то, что произошло с Кике, и вовсе меня добило. Я не знаю, что делать, Габриэла. Жить в доме моей матери после сегодняшнего случая стало невозможно. Может, мне стоит взять Кике да и уехать с ним за границу?
- Опять будешь возить ребенка по гостиницам? И сам будешь скитаться, не имея ни друзей, ни близких? Нет, Алехандро, это не выход.
- Но я не могу придумать ничего другого.
- Знаешь, Алехандро, - помолчав некоторое время, сказала Габриэла. – По-моему, выход есть. Он очевиден… Только пойми меня правильно. Я вовсе не прошу тебя жениться на мне. Но ты и Кике просто могли бы жить здесь, у меня.
- Ты… предлагаешь нам жить вместе? – изумился Алехандро.
- Да, - твердо ответила Габриэла.
- Но…
- Что тебя смущает? Мы – взрослые люди. Тебе сейчас так одиноко! А я тебя люблю. Возможно, и ты меня когда-нибудь полюбишь… Тебя пугает такая идея? Я тебя пугаю?
- Нет, ты меня удивляешь. Ты всегда меня удивляешь!
Самуэль считал, что после смерти Гойо Исамар не должна оставаться одна.
- Я думаю, ты не будешь возражать Элисенда, - сказал он, - если Исамар переедет к нам. Места в доме достаточно, да и Каролина теперь живет у мужа.
Элисенда не возражала, Архенис и вовсе обрадовался такому предложению, лишь Марта была другого мнения.
- Мариана привыкла жить в своем доме, чувствовать себя хозяйкой. Будет лучше, если я какое-то время побуду там с нею.
На том и порешили.
Хосе Луиса, однако, это не обрадовало. Он настаивал на немедленной женитьбе. Убитая горем Исамар готова была уже ответить согласием, но тут решительно вмешался Архенис. Теперь, когда его отношения с Ортенсией тоже близились к свадьбе, он на собственном опыте знал, как важно, чтобы любовь была взаимной. Архенис был счастлив с Ортенсией и такого же счастья желал для сестры.
- Прошу тебя, не торопись, - убеждал он Исамар. – Ничего хорошего из этого поспешного брака не получится.
- Но почему? – ответила за Исамар Марта. – Что может быть лучше любви в такой трудный момент!
- Ты думаешь, замужество поможет Исамар забыть о том, что произошло? – спросил Архенис и сам же ответил на свой вопрос. – Это было бы возможно, если бы Исамар любила Хосе Луиса так же, как он любит ее. Исамар, будь искренней: разве ты любишь Хосе Луиса?
- Да, ты прав, Архенис, - согласилась Исамар. – Спасибо тебе, братик. Я могла опять сделать ошибку. Зачем мне выходить замуж, когда у меня есть вы, мои дорогие брат и сестра. Будем держаться вместе. Теперь мы больше не Медина, Агирре и Фалькон. Мы должны стать единой семьей Торреальба!
Глава 56
Виальба уже приготовился освободить Фернандо Мальдонадо из-под стражи, поскольку данных для обвинения собрать так и не удалось. Но тут как раз произошло то самое событие из разряда чудес, на которое, за неимением улик, Виальба и уповал. Ночью, во время облавы, были задержаны двое бандитов, а при них оказался пистолет той же марки, что и фигурирующий в деле Мальдонадо.
Виальба ухватился за соломинку: приказал выяснить, не тот ли это пистолет, и вскоре получил результат экспертизы, подтверждающий, что в Грегорио Перальту стреляли именно из этого оружия. Обыск в логове бандитов производился особенно тщательно, однако портфеля с документами там не было.
Теперь оставалось надеяться только на то, что преступники сами сознаются, кто их подрядил на убийство. Скрывать имя заказчика им не было резона: ведь в этом случае ответственность за убийство легла бы на него.
Но бандиты твердили, что убийство произошло случайно, что они хотели всего лишь отобрать кошелек, а незнакомец стал сопротивляться. Портфель? Нет, никакого портфеля при нем не было. Или, может быть, он остался в машине, не замеченный в спешке. Свое знакомство с Фернандо Мальдонадо преступники тоже отрицали.
При мысли, что ему придется приносить свои извинения Фернандо Мальдонадо, выпуская его на свободу, Виальба почувствовал острый укол в сердце.
Пережить сердечный приступ довелось, однако, и Фернандо Мальдонадо, когда посетивший его Ускатеги сообщил о поимке убийцы. Теперь проклятый документ всплывет наружу, и отвечать придется не только за махинацию с наследством Мерседес, но и за убийство Грегорио Перальты!
Фернандо с ужасом ждал, когда ему предъявят обвинение, поэтому услышав, что его выпускают, даже не нашел сил на злорадство. К встречавшим его сыновьям он вышел тихий, кроткий, с блаженной улыбкой на лице.
Кроме братьев Мальдонадо, решения судьи дожидались также Исамар и Хосе Луис, отойдя в сторонку, чтобы не общаться с ненавистным кланом. Когда же счастливый Фернандо попал в объятия сыновей – у Хосе Луиса сдали нервы. Он бросился в эту кучу малу, пытаясь кулаком достать Фернандо.
- Убийца! Убийца! – кричал Хосе Луис, не помня себя.
На какой-то момент они сцепились в драке с Алехандро, но полицейские быстро разняли их и развели в разные стороны.
- Будьте вы прокляты, убийцы! – не унимался Хосе Луис.
- Если ты хоть пальцем тронешь отца, - в ярости отвечал ему Алехандро, - или кого-нибудь из нас, то на собственной шкуре испытаешь всю страшную силу и мощь семейства Мальдонадо!
- Нет, Алехандро, ты не заслуживаешь того, чтобы я проливала по тебе слезы, не заслуживаешь, - исступленно твердила Исамар, поддерживая под руку Хосе Луиса.
Известие о том, что Фернандо Мальдонадо опять вышел сухим из воды, мгновенно разнеслось по городу, и друзья Исамар, не сговариваясь, собрались у нее в доме.
- Мы этого так не оставим! – горячился Альберто. – Исамар, не плачь. Еще наступит день, когда Мальдонадо ответит за смерть Гойо и за все то зло, которое они причинили твоей семье!
Так же непримиримо были настроены и Хосе Луис, и Марта, и Архенис, и Ансельмо… Лишь Хулио Сесар отмалчивался весь вечер, а когда речь зашла о слежке за Рейнальдо, глухо произнес:
- Я полностью разделяю ваши чувства, но мне не безразличны также и чувства моей матери. Рейнальдо – ее сын, и я не могу видеть, как они убивается из-за этой вражды. Не могу и дальше мучить ее. Я не хочу больше ничего знать ни о Рейнальдо, ни вообще о семействе Мальдонадо! Простите меня.
Тяжелое молчание последовало за этими словами – никто не решался ни возразить Хулио Сесару, ни поддержать его. Раньше других очнулась Исамар.
- Я понимаю тебя, Хулио Сесар. Боль и злоба разрушают и меня тоже. Убивают мою душу, мою любовь…
- Исамар, дорогая, - взволнованно произнес Хосе Луис, - я клянусь отомстить им за всю твою боль и все твои слезы!
Фернандо Мальдонадо понимал, что убийцы Грегорио Перальты – не такие простаки, за которых себя выдают. Документ они явно припрятали и наверняка постараются продать его подороже. Только вот кому?
- Как тебя угораздило нанять этих подонков! – бушевал Фернандо, срывая свою злость на Андраде. – Ты должен немедленно с ними разобраться! Предложишь им себя в качестве адвоката и выяснишь, чего они хотят. Соглашаться надо на любые их условия!
Фернандо не ошибался: бандиты действительно лелеяли надежду, что с помощью этой купчей они выберутся на волю.
Надо сказать, такая идея посетила их не сразу. Ни о каком убийстве они и впрямь не помышляли, а лишь рассчитывали получить от Андраде хорошие денежки за доставку портфеля. Кто же мог предположить, что этот адвокат Перальта окажется таким безрассудным и бросится на грабителя, пытаясь отнять у него пистолет! После случившегося на вознаграждение надеяться было нечего – ведь им заказывали вовсе не убийство – и преступники вынуждены были залечь на дно. Скрываться им надо было как от полиции, так и от заказчика, о котором они не знали ничего, даже имени.
Подсказка пришла из газет: выяснилось, что «услугу» бедняги оказали не кому-нибудь, а самому Фернандо Мальдонадо! Уж этот точно достанет их из-под земли, невзирая даже на свой арест. Несомненно, его ищейки уже идут по следу, охотясь, прежде всего, за тем злополучным документом.
Кстати, из газет преступники узнали и то, что документом этим является купчая на землю в Энсинаде. Теперь можно было избавиться от портфеля и прочих бумаг, а эту важную улику спрятать в надежное место. Затевать торг с Фернандо Мальдонадо немедленно преступники сочли опасным. Пусть страсти улягутся, а там можно будет и поторговаться. Сейчас же главное – унести ноги подальше от Каракаса.
План был во всем хорош, и преступники не могли поставить себе в вину, что фортуна отвернулась от них. Уже выбравшись из Каракаса, они заночевали как раз в том районе, где полиция устроила облаву на торговцев наркотиками.
Но тысячу раз был прав Фернандо. Эти бандиты оказались отнюдь не простаками. На следствии они избрали верную тактику поведения, не стали указывать на Мальдонадо и теперь ждали, когда он сам придет к ним на поклон.
Человек от Мальдонадо явился незамедлительно, и, узнав в нем своего заказчика, бандиты повели себя особенно нагло:
- Теперь не ты будешь ставить нам условия, - заявили они Андраде, - а мы будем заключать договор с тобой. Мы хотим денег. Много денег! И еще ты должен вытащить нас отсюда! Это наше главное требование. Если твой босс не устроит нам побег, то мы заявим на суде, где находится интересующий вас документ!
После очередной победы Фернандо Мальдонадо Марта чувствовала такое бессилие перед жестокостью этого мира и такую ненависть к нему, что ей не хотелось жить. Повсюду, куда ни посмотри, только ложь, предательство и насилие. И еще трупы дорогих ей людей. Бороться со злом бессмысленно, оно непобедимо. Оно лезет изо всех щелей, наступает со всех сторон. Оно угнездилось даже здесь, в доме отца, и склабится лицемерной улыбочкой Элисенды.
- Твоя жена – мошенница и шлюха! – сорвалась Марта на отца, пытавшегося ее утешить. – Ты говоришь о правосудии? Ты наивный простак, которого водит за ном даже ничтожная бабенка!
Агирре был ошеломлен таким выпадом дочери, но она пояснила, что это не просто слова: Элисенда встречается с Максимилианом Димарсо, который оказался вовсе не покойником и даже не привидением, а вполне еще крепким мужчиной.
Марта не могла знать, что накануне Элисенда, подчинившись требованию Максимилиана, представила его Хулио Сесару и Брихиде как родного отца Эстефании. Оправившись от некоторого шока, Хулио Сесар сказал то, на что и надеялся Максимилиан:
- Понимаю вас, сеньор Димарсо. И не возражаю, если вы будете видеться с внуками. Вы – их дедушка, в них течет и ваша кровь. Думаю, Эстефания была бы этому только рада.
- Я очень тебе благодарен, Хулио, - растрогался Димарсо. – Знай: во мне ты нашел друга.
Элисенда понимала, что теперь ей просто необходимо рассказать все Самуэлю, пока он не узнал об этом со стороны, но Марта ее опередила.
- Ты – лицемерка! – кричала она Элисенде. – Воспользовалась добротой моего отца, чтобы вытянуть из него деньги!
- Самуэль, я все тебе объясню, - пыталась вставить Элисенда. – Я люблю тебя!
Самуэль попросил дочь оставить их с Элисендой одних, и Марта отправилась к Исамар, у которой теперь жила.
- То, что ты наговорила, чудовищно! – сказала Исамар, выслушав сестру. – Ты говоришь о своей любви к отцу, но как можно любить человека и рушить при этом его жизнь! Нет, Марта, ты сделала это не из любви к отцу, а из ненависти к Элисенде. Ты просто не могла видеть, как Самуэль счастлив с нею.
- Ты меня не понимаешь!
- Да, Марта, мне непонятная твоя жестокость. И мне очень больно оттого, что моя сестра ненавидит вся и всех, не выносит счастья других людей.
А в это время Элисенда пыталась объяснить Самуэлю, что когда-то, по молодости, она растерялась, испугалась и совершила ошибку.
- Димарсо исчез из моей жизни, и я не знала, как объяснить дочерям, где их отец. Мне было проще убедить их в том, что он умер, чем сказать, что он нас бросил. А потом то же самое я повторила и тебе… Самуэль, любимый, прости меня!
- Нет, Элисенда, я не могу простить того, что все это время ты, выходит, мне не доверяла. Неужели бы я тебя не понял, если бы ты сказала мне всю правду сама? Но, видимо, ложь для тебя удобней и привычней. Я теперь и не знаю, в чем ты мне еще лгала!..
Примирение их проходило трудно, но оба к нему стремились, потому что любили друг друга. И когда Марта, уступив просьбам Архениса и Исамар, через несколько дней пришла к отцу, то увидела, что он опять вполне счастлив.
- Папа, Элисенда, простите меня. Я вижу, вы помирились, и очень этому рада, поверьте.
- Марта, я сама виновата в том, что не рассказала Самуэлю все это раньше, - сказала Элисенда. – Но я люблю твоего отца и не хочу, чтобы из-за меня вы с ним ссорились.
- Я знаю, Элисенда. А тебя, папа, я очень люблю и желаю тебе только счастья.
Согласившись на предложение Габриэлы, Алехандро предполагал, что будет понят далеко не всеми, но реальность превзошла его ожидания.
- Ты поселишься у нее не женившись? – изумилась Аврора.
- Нет, это не совсем так. Я просто буду с ней жить, - Алехандро не смог найти других слов для объяснения.
- Невероятно! – воскликнула Аврора. – Что с тобой происходит? Ты не подумал о Кике, Алехандро! Какой пример ты ему подаешь? Будешь сожительствовать с женщиной у него на глазах!
- Ну почему же непременно у него на глазах? – улыбнулся Алехандро.
- Перестань надо мной издеваться! – вскипела Аврора. – И оставь свои пошлости! Подумай лучше, как это ваше сожительство отразится на детях.
- С ними проблем не будет. Я поговорю с Кике. Уверен, что он меня поймет. И ты, пожалуйста, не волнуйся.
Пригласив детей для разговора, Габриэла и Алехандро решили быть с ними как можно более откровенными.
- Для вас не секрет, - начал Алехандро, - что мы с Габриэлой нравимся друг другу. Да, нам известно, что вы в этом хорошо разбираетесь. И потому мы хотим, чтобы вы были равноправными участниками происходящих событий… Так вот, мы с Габриэлой договорились во всем поддерживать друг друга, делить и радость, и горе. А для этого нам надо жить вместе… В общем, я хочу сказать, что мы с Габриэлой решили жить вместе.
- Ну что вы так смотрите на нас? – пришла на помощь Габриэла. – Вы ничего нам не ответите? Габи!
- Это означает, что вы… поженитесь? – неуверенно спросила Габи.
- Возможно, когда-нибудь и поженимся, - взяла на себя ответ Габриэла, - но пока – нет.
Видя, как глаза Габи наполняются слезами, но она изо всех сил держится, чтобы не заплакать, Алехандро стал объяснять, что ему и Габриэле надо получше узнать друг друга, убедиться в своих чувствах.
- Если все будет хорошо получаться, - совсем запутался он, - то ясно, что мы поженимся.
Слезы полились из глаз девочки, и она, ничего не сказав, выбежала из комнаты. Габриэла бросилась за ней вдогонку, а растерявшийся Алехандро вопросительно посмотрел на сына.
- Папа, я даже не знаю, что и сказать, - вынужден был признаться Кике. – Я не понимаю: почему ты не хочешь на ней жениться? Ты ее не очень любишь?
- Боже мой, Кике! – у Алехандро все похолодело внутри. – Я не умею тебе это объяснить. Понимаешь, мы просто хотим избежать тяжелых ошибок.
- Какие могут быть ошибки? Ты боишься, что с Габриэлой у тебя может случиться то же, что и с Исамар?
- Сынок, мне кажется, нам надо отложить этот разговор. Я должен подумать… Подыскать нужные слова…
Объяснение Габриэлы с дочерью тоже ни к чему не привело. Чтобы и дальше не травмировать детей, Алехандро вместе с Кике уехал к себе домой.
- Габи, доченька, - сказала после их отъезда Габриэла. – Мы решили поговорить с вами потому, что вы – самое главное, что у нас есть. Мы хотим, чтобы вы тоже были счастливы. Поэтому если ты не согласна, то все будет по-старому. Мы с Алехандро будем жить отдельно до тех пор, пока не решим пожениться.
«По сути, Кике сказал то, в чем я боюсь признаться даже себе, о чем просто не хочу думать, - размышлял Алехандро. – А думать, вероятно, надо!.. И Габи смутило как раз то, что в глубине души смущает и ее мать. Ведь Габриэла тоже хотела бы, чтобы мы поженились».
- Ты не дожна упускать совего счастья только из-за того, что с твоей дочкой случился приступ ревности, - наставляла Габриэлу Мишель.
- Это не ревность! – возражала Габриэла. – Наоборот, Габи хочет, чтобы Алехандро стал моим мужем. Мужем! А не просто дядей, почему-то живущим с мамой в одной комнате… Нет, это мое решение сделао ее несчастной. И я не могу с этим не считаться.
Несколько дней мать и дочь общались, не возвращаясь к тому злополучному разговору, но однажды Габи не выдержала:
- Мамочка, прости меня! Я вижу, что ты все время грустишь. И это по моей вине. Ведь ты на меня рассчитывала, а я повела себя как настоящая эгоистка. Я должна согласиться с тобой, потому что хочу видеть тебя счастливой. Хочу, чтобы ты всегда улыбалась.
На следующий день они вместе пришли в офис, и Габриэла пояснила Алехандро, что Габи хочет ему что-то сказать.
- Я еще раз обдумала свои слова, - волнуясь, произнесла девочка, - и поняла, что не должна обижать маму. Если в этом ее счастье – что ж, живите вместе… Ведь моя мама имеет право быть счастливой. И ты тоже, Алехандро.
Все сомнения Алехандро, возникшие было после замечания Кике, опять отступили на задний план.
- Спасибо, Габи, - произнес он растроганно. – Ты замечательная дочка. Предлагаю сейчас поехать к Кике, и ты скажешь ему все то, что сказала мне.
- Я сам об этом думал и хотел поговорить с вами, - признался Кике. – Но Габи меня опередила.
А позже, когда они с отцом уже переехали в дом Габриэлы, Кике сказал своей невесте:
- Знаешь, может, это даже и лучше! А то бы мы с тобой не могли пожениться. Ведь брат не может жениться на сестре.
Фернандо пришел в бешенство, услышав, какие требования выдвинули эти наглецы. Им мало денег, подавай им еще и побег! Но выбора у Мальдонадо не было, и он велел Андраде заняться подготовкой побега.
- Помилуй, Фернандо, о чем ты говоришь! – возразил тот. – Ведь ты сам заставил меня напроситься к ним в адвокаты. И, когда они исчезнут из тюрьмы, подозрение в первую очередь падет на меня, а стало быть, и на тебя. Нет, меня нельзя впутывать в эту историю. Наоборот, я должен быть чист как стеклышко, чтобы Виальба не смог подкопаться под тебя.
- Да, пожалуй, ты прав, - согласился Фернандо. – Это дело я поручу другому человеку. А ты немедленно займешься этим журналистишкой – Альберто Эрнандесом. Мы предъявим ему иск за кражу документа из нотариальной конторы, а пока суд будет разбираться - в газетах должны появиться несколько статей, дискредитирующих Эрнандеса. Обратись к нашей любимой журналистке Алисии Михерес. Да не поскупись на вознаграждение!
Организацию побега Фернандо решил доверить Ускатеги.
- Я помню добро, которое ты для меня сделал, - сказал он, пригласив Ускатеги к себе, - и хочу предложить кое-что взамен. Речь идет о пятидесяти тысячах долларов. Надеюсь, эти деньги тебе не помешают?
- Разумеется! – воодушевился Ускатеги. – Что я должен сделать?
- Ничего сложного, - усмехнулся Фернандо. – Ты вызволишь из тюрьмы двух типов.
- Но… как? Я же не адвокат!
- Альваро, эти двое – законченные подонки. Они загнали меня в угол, и я должен выполнить их требования. Теперь ты все понял? Тебе надо только придумать надежный план побега, исключающий какие бы то ни было накладки. А действовать будешь через следователя Асуахе. Этому человеку я обеспечил крышу над головой, и теперь он просто обязан выразить мне свою благодарность. Свяжись с ним, и напомни, что долг платежом красен.