amore.4bb.ru

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » amore.4bb.ru » Книги по мотивам телесериалов » "Беллисима"


"Беллисима"

Сообщений 11 страница 20 из 26

11

Глава 24
Уединение с Рикардо на берегу морского залива словно специально раскинувшегося здесь, чтобы нежить в своих теплых ленивых волнах двух влюбленных, по-прежнему казалось Габриеле сном, сказкой, мечтой, проявившей вдруг свои реальные очертания, Такой свободы и окрыленности Габриела не испытывала ни разу в жизни, но это непривычное, пьянящее ощущение счастья омрачалось острыми уколами тревоги, достигающей самого сердца: Сара! Кто эта женщина? Рикардо говорил о ней волнуясь, значит, не все связанное с Сарой, отошлю для него в прошлое, отболело, умерло.
Габриела снова и снова просила Рикардо рассказать ей подробно о Саре, он же умело переводил разговор на другие темы, переключая внимание Габриелы на праздник, который они устроили для себя здесь, на побережье. Но однажды она была особенно настойчивой, и Рикардо вынужден был хотя бы отчасти приоткрыть перед ней завесу в свое прошлое.
— С Сарой мы были знакомы с детства, — неохотно начал он, — так как она — родственница моей тети Росы. Но Сара училась за границей и в Венесуэлу вернулась совсем взрослой. Это была очаровательная, обворожительная женщина... Я с ума сходил по ней. Чувствовал себя и счастливым, и несчастным одновременно. Не знал, что еще сделать, чтобы только угодить ей, потому что она ускользала из моих рук, как песок. Я стал ее игрушкой, марионеткой и ненавидел себя за это... Если б ты знала, сколько страданий принесла мне Сара! Сколько горя! Сколько зла!.. Прости, Габи, я расстроил тебя. Но ты сама хотела это услышать.
— Ты все еще любишь ее, Рикардо, — печально заключила Габи.
— Нет, поверь мне! Возможно, я еще не до конца отравился от пережитого горя, но оно связано вовсе не с потерей Сары, а с тем, что я под ее влиянием потерял себя и затем очень трудно выбирался обратно, восстанавливался. Пойми: Сара попросту сломала меня, и я не могу желать себе пережить нечто подобное дважды.
Как бы ни был счастлив или опечален Рикардо, он даже здесь, на отдыхе, не забывал в определенное время включить телевизор, чтобы послушать информационную программу. На сей раз Мариа-Эухениа Ловада рассказывала в своем репортаже о кровавом преступлении в Колумбии, где убитыми были найдены сразу семнадцать человек.
—Тот же почерк! — произнес вслух Рикардо, отвечая на какие-то одному ему известные догадки. — Не ставить в живых ни одного свидетеля — вот их основной принцип.
Он был так подавлен этим сообщением, что теперь ужи Габи попыталась отвлечь его от дурных мыслей.
— Пойдем в ресторан, уже давно наступило время обеда. А потом прогуляемся по пляжу, — сказала она робко.
— Да, пойдем, — рассеянно согласился Рикардо.
В ресторане их ожидал не слишком приятный сюрприз едва они расположились за столиком, как к ним подсел... Аурелио Линарес. Рикардо встретил его появление холодно и не скрывал этого. Но Аурелио вовсе не смутился.
— Я здесь оказался по чистой случайности. Простите, что нарушил ваше уединение. Однако, раз уж мы встретились, то я хотел бы поговорить с тобой, Рикардо. Ты уделишь мне после обеда несколько минут, племянник?
— Пойдем поговорим прямо сейчас, — Рикардо решительно встал из-за стола.
— Ты даже не пригласишь меня вместе с вами пообедать? — с наигранным изумлением произнес Аурелио. — Габи, твой избранник плохо воспитан, имей это в виду.
— Подожди меня здесь, — сказал Рикардо Габриеле. — Я вернусь очень скоро.
Когда они вышли, Аурелио сразу же спросил:
— Ты все ей сказал? Все? Что женат на Саре и никогда не помышлял расторгнуть этот брак? Что Сара на днях возвращается к тебе?
— Ты приехал только за этим? — вскипел Рикардо. — Тогда можешь считать, что наш разговор закончен!
— Нет, дорогой племянничек, — ухватил его за рукав Аурелио, не давая возможности уйти. — Ты выслушаешь меня. А вопросы можешь оставить без ответа: я уже и так понял, что ты водишь за нос эту влюбленную дурочку.
— Не лезь в чужие отношения!
— О, парень, ты, кажется, забыл о главном! Габи — моя родственница, а вовсе не ты! Именно в ней течет кровь Линаресов, и поэтому судьба моем племянницы мне отнюдь не безразлична. Я не позволю тебе обижать Габи. Запомни это. Несколько часов тому назад я разговаривал по телефону с твоей женой. Она уже купила билет на самолет до Каракаса. Так что, сделай милость, объясни Габи, как ты морочил ей голову, и возвращайся к своей законной супруге. А Линаресов не смей трогать! Моя семья — это святое. И я уничтожу каждого, кто посмеет нанести вред благополучию моего клана!
— Что ж, приму это к сведению, — ответил Рикардо. — Только запомни кое-что и ты: ни Сара, ни кто-нибудь другой не сможет помешать мне больше, Аурелио. Я уже сполна расплатился за свои юношеские ошибки. И Саре тоже придется с этим согласитьсяI и не препятствовать мне в дальнейшем. Наш брак давно существует лишь на бумаге, и его не сложно расторгнуть.
— Ты заблуждаешься, племянничек, — зло усмехнулся Аурелио. — От Сары тебе не удастся отделаться.

Артуро последние дни был все время в состоянии раздражения. Причин к тому у него имелось предостаточно. Во-первых, преступники обнаглели до такой степени, что даже проникли в их полицейское управление и прямо из-под носа унесли важные документы, а следствие по этому делу не сдвинулось ни на йоту. Во-вторых, оставалось нераскрытым покушение на Рикардо Линареса. В-третьих, его злил сам Линарес, нежащийся сейчас в объятиях Габи — при одной мысли об этом Артуро начинал скрежетать зубами — и безответственно подвергающий ее смертельной опасности.
Артуро бесило то, что все предпринимаемые им шаги не приносили никакого результата. Разговор с Аурелио Линаресом оказался абсолютно напрасным и лишь, заставил этого скользкого типа еще больше насторожиться.
Слабые надежды оставались на Роксану, которую Артуро попросил выспросить у мужа, кто подвигнул того на убийство Рикардо. «Если тебе дорога жизнь Рикардо, — сказал ей Артуро. — то помоги следствию. За этим выстрелом может последовать другой и, вполне вероятно, прицельный». Встревоженная Роксана бросилась к мужу, но тот был так напуган, что не мог выдавить из себя ни слова. Лишь немного успокоившись, сказал, что если он проговорится, то может сразу же прощаться с жизнью.
Это было косвенным подтверждением версии Артуро, но больше из Омара ничего выбить не удалось,
Не зная, что еще предпринять, Артуро отправился к Консуэло, чтобы выяснить у нее адрес отеля, в котором остановились Габи и Рикардо: он хотел съездить туда и еще раз объяснить Линаресу, что тот рискует не только своей головой, но подставляет под возможные пули и Габи.
У самого дома Консуэло Артуро столкнулся с Левшой, выходящим из своей новой шикарной машины,
— Я давно собирался поговорить с тобой, парень, — строго сказал Артуро. — Откуда у тебя деньги, чтоб покупать такие автомобили?
— Я работаю, и мне платят, — нагло усмехнулся в ответ Левша.
— Чудес, увы, не бывает, — развел руками Артуро. — Парень вроде тебя, не имеющий ни образования, ни профессии, может получать большие деньги только на службе у преступников. А этого я не допущу потому что знаю тебя с пеленок и мне не безразлична твоя судьба.
— Я давно уже вырос из пеленок, — дерзко заметил Левша. — И в твоей опеке не нуждаюсь. Посторонись, дай пройти.
— Ты можешь хамить сколько угодно, — поставил точку в их разговоре Артуро, — но отныне я буду следить за каждым твоим шагом.
Вернувшись в полицейское управление, он застал там Эстер, с которой вовсю любезничал Демокрасио, приглашая девушку провести с ним вечер.
—Что ты тут делаешь? — закричал в бешенстве Артуро. — Сейчас же уходи отсюда. — Он буквально вытолкал Эстер за дверь, а Демокрасио бросил угрожающе: — Не смей приставать к ней, а то будешь иметь дело со мной!
Демокрасио был оскорблен в лучших своих чувствах и даже не стал объяснять разъяренному Артуро, что давно влюблен в Эстер. Между приятелями вышла ссора. А когда Артуро заявил, что завтра будет отсутствовать, поскольку уедет на побережье, Демокрасио ударил его в самое больное место:
—Будешь подглядывать там в щелку за Габи и Линаресом?
Тут уж Артуро не сдержался и сорвал на Демокрасио все свое раздражение, копившееся несколько дней.
—Психопат! Изверг! — бросил ему вдогонку Демокрасио, вытирая кровь на разбитой губе.
Но в тот день как будто кто-то задался целью досадить Артуро как можно болезненнее. Выйдя во двор полицейского управления, он увидел Миранду и  Бейби, мило воркующих на лавочке перед клумбой. Разумеется, Артуро не мог знать, в какой тревоге пребывала накануне Миранда, не ведая, куда пропал ; Бейби, и как обрадовалась она теперь, услышав его голос в телефонной трубке. «Приезжай немедленно. — сказала она сыну. — Я буду ждать тебя во дворе». И вот Артуро получил возможность увидеть тот нежный поцелуй, которым Миранда одарила наглого мальчишку.
— Ты совсем спятила! — он резко толкнул Линду Миранду, оторвав ее от Бейби. — Не нашла лучшего места для свиданий с этим подонком?
— Не смей оскорблять его! — воскликнула Линда.
— Я не позволю обижать ее! — в тот же момент воскликнул Бейби и встал лицом к лицу с Артур загородив собой Миранду.
— Ты, гаденыш! — Артуро сгреб его своей мощно ладонью и отшвырнул к клумбе.
Бейби усилием воли заставил себя сдержаться.
— Откуда эта ненависть? Что он тебе сделал? — едва не плача, говорила Миранда, обращаясь к Артуро.
— Твой дружок замешан в грязных делах, я нутром это чувствую, — заявил Артуро. — И обещаю, что скоро смогу тебе это доказать.
— Ты с ума сошел! — вскрикнула Миранда.
— Нет, с ума сошла ты. Боюсь, тебе придется ужаснуться, когда я разузнаю все об этой крысе и уничтожу ее!
— Это будет твоей самой большой, даже роковой ошибкой, — тихо произнесла Миранда.
— Ах-ах, какие страсти-мордасти! — передразнил ее Артуро. — Кстати, скажи, где ты с ним познакомилась?
— Не твое дело! Оставь меня в покое, — рассердилась Миранда. — Еще не хватало, чтоб ты учиним мне допрос!
— Черт с тобой!.. — Произнес наконец Артуро и зашагал прочь.
— Мне страшно, Бейби, — призналась Миранда, когда Артуро скрылся из виду. — У Индейца профессиональный нюх, который его ни разу еще подводил. Скажи, чем ты занимаешься, где пропадаешь? Я хочу знать все о твоих делах. Мне надо быть уверенной, что тебя не ждут какие-то неприятности.
— Неужели тебя так напугал этот сукин сын? Эти вонючий полицейский?
— Бейби, не говори так. Артуро — классный профессионал.
— Плевал я на него! — сказал Бейби. — А ты зря встревожилась. Правил без исключений не бывает, и в моем случае знаменитый профессиональный нюх этого хама здорово его подвел.

Аурелио щедро расплатился с Бейби за успешно проведенную им операцию в Колумбии. Настолько щедро, что присутствовавший при этом Игор даже не сумел скрыть своей зависти.
— Ого! Патрон! — воскликнул он, взглянув на чек. — От нулей у меня зарябило в глазах.
Аурелио давно замечал в Игоре жадность и зависть к успехам других и сознательно подогревал в нем эти страсти, надеясь в будущем использовать их для дела. Если Бейби выполнял все задания из честолюбия и склонности к риску, то для Игора требовались иные ситуации.
— Бейби заслужил эту сумму, — сухо сказал Аурелио и, переменив тему разговора, спросил у Игора: — Ты организовал слежку за этим полицейским — Гонсалесом?
— Да, я поручил это Левше. Он прямо-таки рвется в бой. Деньги совсем вскружили ему голову, и он готов выполнять любую работу.
— Что ж, это хорошо, — сказал Аурелио. — Гонсалес тут вздумал навестить меня. Пожалуй, он слишком зарвался. А мы допустили оплошность, предоставив ему возможность копать под меня. Так что скажи своему Левше, что у него есть шанс заработать гораздо большую сумму.
— Патрон, разрешите это сделать мне, — вызвался неожиданно Бейби. — У меня с Гонсалесом свои счеты.
— Ладно, если тебе так хочется... — не стал возражать Аурелио.

Поездка на побережье не принесла Артуро успокоения, а лишь еще больше разозлила его: этот упрямец Линарес твердил, что сумеет защитить Габи если потребуется. Артуро пытался ему втолковать какую силу представляет собой наркомафия, но Рикардо был глух к увещеваниям.
С вокзала Артуро поехал прямо в полицейское управление и до позднего вечера изучал какие-то документы, никого к себе не впуская.
Когда же он наконец погасил свет и вышел улицу — случилось невероятное: его попытались сбить машиной прямо у здания полиции. Дерзкий водитель, мчавшийся на большой скорости, вдруг резко свернул на тротуар, и только профессиональная реакция Артуро помогла ему вовремя увернуться от удара.
—Боже мой! Индеец! Ты жив? — подбежавшая Миранда помогла Артуро подняться с асфальта.
Следом за ней подбежал и Демокрасио.
— Вы не заметили номера машины? Не видели, Кто был за рулем? — обратился к ним с вопросами Артуро.
— Нет. Мы только вышли из здания, когда он пытался на тебя наехать, — пояснил Демокрасио. — Пока подбежали, он успел скрыться.

«Проклятье! Не повезло!» — ругался про себя Бейби, отъехав от места происшествия. Боковым зрением он успел заметить в освещенном дворе Миранду и. возможно, именно это помещало ему с точностью выполнить задуманное.
—Не стоит сокрушаться, — успокоил его Аурелио. — Это означает лишь то, что его час попросту не пробил. Но никуда Гонсалес от нас не уйдет. Возможно, так даже лучше: дадим ему немножко времени — пусть почувствует, что за ним охотятся. В таком состоянии люди способны допускать ошибки. Так что оставь ты его в покое.
Такое указание Аурелио отдал еще и потому, что от его зоркого глаза не укрылось, насколько волнуется Бейби, когда речь заходит о Гонсалесе. «Это очень похоже на личные мотивы, — подумал Аурелио. — Интересно, чем ему так насолил этот полицейский?» Но расспрашивать Бейби о причине такого поведения Аурелио не стал, а просто переадресовал задание Игору.
—Бейби допускает чрезмерную горячность в отношении Гонсалеса, — пояснил он Игору. — Поэтому я вывел его из игры. А ты можешь поручить это дело новенькому — Левше. Пора повязать его кровью.
Бейби между тем мучился одной мыслью; не заметила ли мать, кто был за рулем той машины, под которую лишь по чистой случайности не угодил Гонсалес. Промаявшись так сутки, он на следующий вечер отправился к матери.
Миранда, как ему показалось, ничего не заподозрила, потому что с искренним возмущением рассказала о вчерашнем покушении на Артуро.
— Жаль, что водителю не повезло, — отреагировал на это Бейби, уже вполне оправившийся от своих недавних опасений. — Дай Бог, чтоб в следующий раз он оказался более точным.
— Не смей так говорить! Никогда! — в испуге воскликнула Миранда.
— А в чем дело? -—выразил изумление Бейби. — Тебя так волнует судьба этого кретина? Ты ведь говорила, что у тебя с ним все кончено. Это не так? Ваш роман продолжается?
—Артуро — мой коллега. Он такой же полицейский, как и я.
В этот момент в дверь позвонили, и, открыв ее, Миранда увидела Артуро.
— Легок на помине! — недовольно бросила она. — Что тебе надо?
Я случайно увидел, как к тебе вошел твой юный воздыхатель, и решил поговорить с ним начистоту. Но только не здесь, а в полицейском участке.
—Нет, Артуро! Я не позволю тебе арестовать Бейби. У тебя нет для этого никаких оснований.
—Я выбью их из него.
—Ты совсем озверел! — Миранда преградила Артуро дорогу в комнату, где находился Бейби. — Только через мой труп!
Артуро попытался оттолкнуть ее, но Миранда внезапно приставила к его лицу дуло револьвера.
— Одно движение, и я выстрелю, — заявила он,
— Ты способна убить меня из-за этого подонка?
—Способна! Поэтому лучше уйди и не доводи меня до греха.
Артуро попытался сделать обманное движение, чтоб отобрать у Миранды револьвер, и в тот же момент услышал возглас Бейби: «Миранда, стреляй!»
Пораженный происходящим, Артуро бессильно опустил руки.
— Что ж, убей меня, — сказал он, глядя в глаза Миранде. — Воспользуйся советом этого негодяя! Если ты не осмелишься меня убить, то я ведь покончу с твоим проходимцем.
— Уходи по-хорошему, Артуро. Не доводи до греха, — еще раз повторила Миранда. — Прошу тебя,
— Хорошо, я уйду, — видя крайнее возбуждение хозяйки дома, сказал Артуро. — До скорой встречи, красавчик! — бросил он Бейби и вышел.

Глава 25
Марисоль с каждым днем становилось все невыносимей видеть метания Рауля между ней и Илианой.
— Не могу больше! — сказала она однажды. — Ты не принадлежишь себе, Рауль. Илиана все время стоит между нами. Я почти физически ощущаю ее присутствие здесь, в этой комнате, на этой постели...
— Перестань, о чем ты говоришь, — лицо Рауля исказила болезненная гримаса. — Оттого что мы будем бередить эту рану, нам легче не станет.
— Да, я знаю, — согласилась Марисоль, —- и потому предлагаю все закончить сегодня же. Пусть эта встреча будет последней.
Делая такое заявление, она не кривила душой — Марисоль действительно было невмоготу видеть, как мучается Рауль, и понимать, что власть Илианы над ним гораздо сильнее, чем страсть к ней. Но, сама того не сознавая, она конечно же хотела услышать в ответ жаркие уверения в любви и какие-то новые, убедительные доказательства этой любви.
Рауль, однако, молчал.
Взглянув на него внимательнее, Марисоль заметила, что он едва ли не с облегчением воспринял ее последние слова. «Возможно, ты права, — говорили его глаза. — Я устал...» Сердце Марисоль оборвалось, и она вся сжалась в ожидании приговора.
—Спасибо тебе, — произнес наконец Рауль. Хорошая моя, милая моя! Никто не понимает и не чувствует меня, как ты. Я устал от борющихся во мне желаний. Устал от непосильного чувства вины... Хотя и не знаю, в чем моя вина... Если бы Илиана была здорова, то все решилось бы проще. А так в нашу с тобой любовь вмешалась ни много ни мало сама смерть... Илиана обречена... И чем ближе роковой час, тем труднее мне ощущать себя счастливым с тобой. Возможно, нам действительно следует подождать, пока...
Он хотел сказать: «Пока Илиана не умрет», но произнести такую кощунственную фразу было выше его сил.
Марисоль тоже была на пределе терпения и потому не стала затягивать тяжкую сцену прощания. На одно мгновение коснулась она губами щеки Рауля и выбежала прочь из комнаты.
Домой идти в таком состоянии не хотелось, и, побродив бесцельно по улицам, Марисоль сама не заметила, как оказалась в баре у Роке.
— О! Блудная дочь вернулась в свои пенаты! Рад тебя видеть! — бурно приветствовал ее хозяин бара. — Выпьем за твое возвращение?
— Выпьем, — обреченно согласилась Марисоль.
— Я знал, что ты вернешься, — минуту спустя горячо говорил ей Роке. — И даже обдумал в деталях твой дебют. Хочешь, прямо сейчас обсудим?
— Пусть будет по-твоему, — сказала она тихо.
— Но ты не передумаешь опять? — усомнился Роке.
— Нет, — ответила Марисоль твердо. — Обратной дороги у меня нет.

Состояние Илианы между тем все ухудшалось, и лечащий врач решился пойти на крайнее, последнее из имеющихся, средство. Пригласив к себе Росу и Патрисию, он сказал им, что Илиану может спасти только пересадка костного мозга.
— Но тут есть один весьма деликатный момент, — доктор внимательно посмотрел на Патрисию. — Донором должен быть кто-нибудь из родственников и желательно тех, кто помоложе.
— Вы предлагаете это мне? — испуганно воскликнула Патрисия. — Отдать свой костный мозг Илиане и самой остаться калекой?!
— У вас неверное представление об этой операции, — мягко заметил доктор. — Она не опасна.
— Не надо меня обманывать, — с обидой и возмущением произнесла Патрисия. — Я знаю, что бывают и неудачные случаи.
— Да, от них никто не застрахован, — вынужден был согласиться доктор. — Но они крайне редки.
— Нет, я не могу, не хочу рисковать! — заявила Патрисия.
— Что ж, это ваше право, — заканчивая беседу, сказал доктор. — И все же подумайте...
Роса была ошеломлена такой реакцией Патрисии на предложение доктора.
—Ты не хочешь спасти сестру? Это чудовищно!
—Ну конечно, ты готова загнать меня в гроб, лишь бы вытащить оттуда свою любимицу Илиану! — был ответ Патрисии.
Мать и дочь поссорились и разошлись рыдать по своим комнатам. Но если Росе не помогли даже слезы и она продолжала пребывать в подавленном состоянии, то Патрисия, выплакавшись, стала думать, как повернуть ситуацию, чтобы и волки были сыты, и овцы остались целы.
И такой план созрел у нее в голове!
Умывшись и подкрасившись, она отправилась в бар Роке, где надеялась увидеть Марисоль. И -— не ошиблась.
Марисоль встретила ее не слишком любезно: стала говорить, что та сама по уши влюблена в Рауля, а делает вид, будто ее заботит судьба умирающей сестры.
—Я больше не хочу ничего слышать о Рауле! — закончила Марисоль свою тираду. — Для меня он больше не существует! Так что делите его сами, по-родственному. А мне все равно, кто из вас победит в этой борьбе.
Патрисия, терпеливо сносившая все грубые упреки Марисоль, ухватилась за эту ее последнюю фразу и объяснила цель своего прихода.
—То, что ты сказала сейчас, значительно облегчает мою задачу, — начала Патрисия. — Если с Раулем у тебя все кончено, то, полагаю, тебе нетрудно будет помочь Илиане. Да, ты права: я тоже влюблена в Рауля, но ради сестры готова от него отступиться. Поэтому и пришла к тебе. Вдвоем с тобой мы можем спасти Илиану!
Их разговор продолжался еще целый час, прежде чем Марисоль согласилась отправиться вместе с Патрисией к Илиане. Та, разумеется, возмутилась, увидев в своем доме соперницу.
Марисоль, по договоренности с Патрисией, с самого начала взяла нарочито грубый и наглый тон.
—Я не сама пришла, уймись! — бросила она Илиане. — Меня сюда привели насильно. Но я, кажется, не выдержу здесь и минуты: обстановка в твоей комнате навевает мне мысли о кладбище. Открой окно! Тут можно помереть от одного запаха лекарств.
Далее она, не давая возможности Илиане вставится хоть слово, сообщила, что Патрисия будто бы хотела уговорить Марисоль оставить в покое Рауля, не знал об их истинных отношениях. А когда узнала, как все обстоит на самом деле, упросила ее прийти сюда и рассказать обо всем Илиане.
—Он сидел в баре такой мрачный и несчастный, что я пожалела его и решила немного с ним пофлиртовать, — продолжала Марисоль. — А он и обрадовался: стал изливать мне душу о своей невесте. «Я так люблю ее! Так люблю! Но она болеет, и я не знаю, чем ей помочь...» Он просто замучил меня своими излияниями!
Во время этого разговора Патрисия находилась в соседней комнате и нервно ходила из угла в угол. Увидев вошедшего Рауля, она в испуге бросилась к нему:
— Ты идешь к Илиане? Подожди. К ней сейчас нельзя. Пойдем отсюда.
— Почему нельзя? Что там? Кто у нее? — встревожился Рауль и в тот же момент услышал голос Марисоль.
— Марисоль? — возмутился он. — Что ей здесь нужно?
Он попытался войти к Илиане, но Патрисия преградила ему дорогу.
—Не бойся, — сказала она. — Марисоль не наделает глупостей. Мы с ней обо всем договорились. Их беседа поможет Илиане поверить в себя, в свои силы. До сих пор твоя ложь убивала ее, толкала к смерти. Дай ей возможность поверить в то, что ты ее любишь. Это вернет Илиану к жизни.
Когда Рауль наконец вошел к Илиане, она взглянула на него и с недоверием, и с надеждой.
— И ты хотел променять меня на эту вульгарную гейшу! — воскликнула она.
— Что ты говоришь, Илиана! — стал успокаивать ее Рауль. — У меня с ней ничего не было. Я люблю тебя! Я пришел к тебе, моя дорогая, моя единственная!
Узнав от Росы, с кем Рикардо уехал в путешествие, Эльвира пришла в неистовство и в таком состоянии помчалась в дом Консуэло Грубер.
Ванесса, услышав голос матери, спряталась за дверь, но лучше б она этого не делала: такого позора, такого мучительного стыда за свою мать девушке не приходилось еще испытывать никогда.
Эльвира обозвала Консуэло самыми грубыми, грязными словами, говорила, что та, распутница, навязалась Федерико и прижила от него дочь — такую же проститутку, как и Консуэло.
—Теперь она вздумала обольстить Рикардо! — кричала Эльвира. — Тебе мало моего мужа, так ты научила свое отродье, как завлечь моего сына? Ничего у вас не получится! Рикардо бросит твою бесстыдницу точно так же, как Федерико бросил тебя!
В какой-то момент нервы Консуэло сдали, и она буквально кулаками вытолкала из дома Эльвиру.
Затем Ванесса долго утешала Консуэло, просила прощения за свою мать, плакала. Консуэло тоже то и дело вытирала слезы, а затем сказала Ванессе;
—Деточка, пойми меня правильно. Я ничего не имею против того, что ты живешь у нас. Мы все тебя полюбили. Но... Думаю, тебе пора вернуться домой. Представь, какой скандал разразится, если твоя мать узнает, что ты все это время находилась здесь.
Ванесса, как ни было ей горько, не стала перечить Консуэло и нехотя побрела домой.
А там в это время происходил другой скандал — между Эльвирой и Федерико. Она упрекала мужа в том, что он потакает связи Рикардо с Габриелой.
— Мой сын потешится и бросит ее. Это я заявила твоей потаскухе и то же самое говорю тебе.
— Не смей так называть Консуэло! — вскипел Федерико. — Это не она, а ты потаскуха! Забыла, что Рикардо — результат твоей измены? А Консуэло я любил и должен был на ней жениться. Она тут ни при чем. Во всем виноват я один. Ведь я так и не смог полюбить тебя.
— Может, ты любишь ее до сих пор?
— Да, люблю!
Новый поток ругательств, адресованных Консуэло, посыпался из уст Эльвиры, но появившаяся в этот момент Ванесса прервала мать:
— Перестань, мама! Я больше не могу это слышать. Мне было стыдно за тебя, когда ты оскорбляла донью Консуэло в ее доме.
— Как? Откуда ты знаешь?— растерялась Эльвира. — Кто тебе рассказал?
— Я сама была там и все слышала.
— Что ты там делала?!
— Я жила у доньи Консуэло и у моей сестры Габи все эти дни.
— Боже мой! — воскликнула в отчаянье Эльвира. — Родная дочь предала меня с самым заклятым моим врагом! Я не хочу знать тебя! Ты мне больше не дочь!
Ванесса молча прижалась к отцу, а разгневанная Эльвира, бросив им: «Вы еще об этом пожалеете!», выбежала из дома.

— Кого я вижу! — удивился ее визиту Аурелио. — Чем обязан? Ты явилась без звонка и в таком волнении...
— Аурелио, моя жизнь рушится, — сказала Эльвира и зарыдала в голос. — Я не знаю, что делать. Подскажи. У тебя большой опыт в таких делах.
— Ты просишь о помощи меня? Твоего ненавистника деверя?
— Перестань! Сейчас не время копаться в таких мелочах. Консуэло Грубер и ее дочь хотят отобрать у меня все: мужа, сына, дочь и все мое состояние.
— Ах, вот ты о чем, — издевательски усмехнулся Аурелио, — что ж, тут я, пожалуй, действительно смогу стать твоим союзником.
— Спасибо, Аурелио, — улыбнулась сквозь слезы Эльвира. — Придумай, как разлучить Рикардо с этой проклятой Габриелой.
— Нет ничего проще, — загадочно произнес он.
— Ты так думаешь? — с надеждой спросила Эльвира.
— Да. Есть человек, который все сможет сделать наилучшим образом. И зовут этого человека — Сара!

В аэропорту Сару встретил Аурелио и повез ее прямо к себе домой.
—Ты должна хорошенько подготовиться, прежде чем появиться в доме Федерико, — пояснил он.
Сара сгорала от нетерпения узнать подробности очередного увлечения Рикардо, и Аурелио вскоре удовлетворил ее любопытство.
— Нет, я не могу поверить, что Рикардо мог забыть меня! — заключила Сара, выслушав Аурелио. — Ты преувеличиваешь опасность. Не сомневаюсь, что это всего лишь обычная интрижка. С Рикардо и раньше случалось подобное.
— Увы, должен тебя огорчить, — развел руками Аурелио. — На сей раз все гораздо серьезнее: Рикардо любит Габриелу!
— Я раздавлю ее! — воскликнула Сара. — Она не сможет тягаться со мной. Ты говорил, эта девица из какой-то бедняцкой семьи?
— И да, и нет, — осторожно начал Аурелио, подступая к самому главному. — Ее мать, действительно, еле сводит концы с концами, но вот отец...
—Да не тяни ты, — взорвалась Сара. — Говори прямо!
—Отец Габриелы — Федерико Линарес!
— Что? Как это может быть? Она — внебрачная дочь твоего брата?
— Да.
— Но тогда все проще простого: надо сказать Рикардо, что он имел несчастье влюбиться в собственную сестру, — облегченно вздохнула Сара.
— К сожалению, это не так, — возразил Аурелио. — Тебе не известна еще одна семейная тайна Линаресов: прохиндейка Эльвира ухитрилась женить на себе Федерико, будучи беременной от другого. Так что Рикардо — вовсе не сын ему. А настоящая Линарес — как раз и есть Габриела. Поэтому тебе нельзя недооценивать ее как соперницу.
— Спасибо тебе, что предупредил, — сказала Сара, и в глазах ее вспыхнули воинственные огоньки. — Больше сюрпризов, я надеюсь, у тебя нет? Тогда не беспокойся: я встречу и Рикардо, и эту незаконнорожденную манекенщицу так, как они того заслуживают. Они оба бессильны против моей выдержки и воли. Я положу их на лопатки, прежде чем они успеют сообразить, что с ними произошло.

0

12

Глава 26
Вернувшись из путешествия и простившись с Габриелой, Рикардо сразу же поехал в свою фирму, чтобы выяснить, как там идут дела. Встретила его обеспокоенная Роксана:
— Рикардо! Ты должен остерегаться! Омар сознался, что его подкупили. Он не говорит кто, потому что боится: его тоже могут убить, если он проболтается. Но я боюсь за тебя! Они охотятся за тобой!..
— Успокойся, Роксана, — ответил ей Рикардо. — Я не хочу слышать ни об Омаре, ни о тех, кто его подкупил.
— Но Артуро Гонсалес завел на Омара уголовное дело.
— Я снимаю все обвинения. Забудь об уголовном деле. Забудь обо всем...
Он не стал расспрашивать, насколько усиленно работала в его отсутствие фирма, а тотчас же отправился к Артуро.
—Ты прав, — сказал он Гонсалесу. — Я только сейчас понял, что подвергаю опасности Габриелу. Поэтому прощу тебя: не оставляй ее без внимания хотя бы на несколько дней, пока я кое в чем разберусь. Со своей стороны обещаю, что не буду в эти дни видеться с Габи.
— Ну, слава Богу! — облегченно вздохнул Артуро. — Наконец-то до тебя дошло. Не волнуйся: Габи будет под моим присмотром.

Артуро между тем тоже следовало опасаться за свою жизнь. После той неудавшейся попытки сбить его машиной он стал более внимательно относиться к собственной безопасности и все время был начеку. Артуро не сомневался, что надо ожидать следующего покушения. Однако ему и в голову не могло прийти, кто должен был с ним расправиться. Тут и там натыкаясь на Левшу, разве мог он подумать, что именно этому пареньку, который вырос у него на глазах, было поручено его убить.
Когда Игор сказал об этом Левше, тот на несколько минут потерял дар речи, а затем стал отказываться.
— Нет, стрелять в Артуро я не могу. Пойми, он — друг нашей семьи. Он мне почти как брат.
— Так, может, ты и работаешь на него? — угрожающе произнес Игор. — Признавайся! Это он внедрил тебя в нашу компанию? Ты — подсадная утка? Стукач?
— Нет! Что ты! — попытался оправдаться Левша. — Да если бы Артуро знал, чем я занимаюсь, он бы удушил меня собственными руками!
— Значит, ты испытываешь угрызения совести? — наступал Игор. — Мы, значит, занимаемся Грязными делишками, а ты стыдишься, что связался с нами? А денежки, которые мы тебе платим, не грязные? Они не липнут к твоим чистеньким ручкам?
— Ты не понял меня, Игор, — продолжал оправдаться Левша.— Я вовсе не это хотел сказать.
—Ладно. Оставим наш бесполезный разговор, — строго произнес Игор. — Вот тебе пистолет, и, будь добр, на деле докажи, с кем ты — с нами или со своим дружком Гонсалесом.
—Я не смогу...
—Сможешь! Ты и так задолжал нам. Те деньги, что мы тебе давали, были всего лишь авансом, и ты это прекрасно знаешь. А теперь пришла пора платить долги. И запомни: если не выполнишь этого приказа, то прикончить придется тебя.
Не зная, как ему выйти из такой передряги. Левша даже обратился за советом к своим давним приятелям — Бето и Уильяму, но те не поняли его терзаний. «Нормальное мужское дело, — сказали они Левше. — Пальнешь разок из пушки, и все твои сомнения развеются».
Таким образом, загнанный в угол Сесар не нашел ничего лучшего, как постепенно приучать себя к мысли, что ему придется стрелять в Артуро.

Когда Рикардо сказал Габриеле о том, что будет отсутствовать примерно неделю и они не смогут видеться, у той все оборвалось внутри. «Это из-за Сары!» — тотчас же подумала она, однако оставила свою догадку при себе, и вслух лишь спросила, чем именно намерен заниматься в эти дни Рикардо. Ответ его был сбивчивым, невразумительным, и подозрения Габриелы только укрепились.
Консуэло, заметив резкую перемену в настроении дочери, попробовала выяснить, что произошло. О Саре она тоже кое-что слышала от Эльвиры, поэтому тревога Габриелы не показалась ей такой уж необыкновенной. И тем не менее Консуэло стала успокаивать дочь, говоря, что верит Рикардо.
—Он искренне любит тебя, — повторяла Консуэло. — Матери в таких случаях всегда видней. Так что не стоит зря расстраиваться. Ты бы лучше поговорила с Эстер. Она все время какая-то подавленная, но мне ничего не рассказывает. Что-то мучает ее. Может, тебе она откроется.
Габриела послушалась мать и, немного успокоившись, завела разговор с сестрой, пытаясь вызвать ее на откровенность. Эстер, как показалось Габриеле, даже обрадовалась возможности посекретничать и призналась, что за нею пытается ухаживать Демокрасио. Но в этот момент в доме появился Рамиро, и Габи увидела, как лицо сестры перекосилось болезненной гримасой. Пока Консуэло ссорилась с Рамиро, в сотый раз повторяя, что в этот дом ему дорога навсегда заказана, Эстер сидела словно скованная и молчала. После ухода Рамиро она несколько расслабилась, но охота секретничать у нее начисто пропала.
— Скажи, он сделал тебе какую-то гадость? — тормошила ее Габриела. — Я видела, как ты переменилась в лице, когда он вошел. Ну не таись, сестричка, облегчи душу. Тебя обидел этот гад Рамиро?
— Нет, все в порядке, — ушла от ответа Эстер. — Извини, у меня разболелась голова. Я пойду прилягу.

Когда Рикардо наконец добрался до дома, там его ждал сюрприз.
— Сара? Что ты здесь делаешь? — говоря это, Рикардо почувствовал, как почва уходит у него из-под ног и как в одночасье рушится все то хрупкое и светилое, что он успел построить в последние месяцы с Габриелой. — Зачем ты приехала?
— О, Рикардо! — рассеянно произнесла Сара. — Да, мы здесь вместе с сыночком. Одиночество закончилось. Больше не будет слез, боли, разлук. Мы теперь снова втроем и никогда не расстанемся. Ты понимаешь это?
— Да, — ответил Рикардо, невольно поддерживая тон, взятый Сарой. — Это комбинезончик Рикардито. В нем мальчик был немножко похож на медвежонка...
— Ты помнишь!— всплеснула руками Сара, и лицо ее просияло счастьем.
—Я все помню. Каждый момент его жизни...
— А помнишь его любимых солдатиков? Они были похоронены вместе с ним... — Сара тихо заплакала, и у Рикардо слезы тоже подступили к глазам.
— Не надо, любимый, — сказала Сара, заметив слезы Рикардо. — Ты же знаешь, что ему больно видеть нас плачущими.
— Он не может нас видеть. Его мир — тьма и тишина.
— Нет! Он здесь, вместе с нами! — внезапно пришла в сильное возбуждение Сара. — Он здесь! Иди сюда, сыночек!
— Сара, перестань! — попытался вернуть ее к реальности Рикардо. — Наш сын умер.
— Нет! Он жив! Мы теперь никогда не расстанемся: ты, я и Рикардито.
— Боже мой! Сара, перестань, — не зная, что предпринять, Рикардо стал ходить вокруг нее. — Успокойся. Я надеялся, что у тебя это давно прошло.
— Нет, милый, это не может пройти. Ты и Рикардито — самое дорогое в моей жизни!
— Сара, наш сын умер, — твердо произнес Рикардо. — и я для тебя тоже остался лишь в прошлом.
— Не говори так! — вскрикнула она. — Я знаю, Что ты нас любишь. Ты можешь быть счастлив только со мной и с нашим сыном!
— Увы, Сара, я должен тебя огорчить. Прошлого! Нельзя вернуть. А в настоящем я нашел счастье с другой женщиной.
—Ты говоришь так, чтобы помучить меня.
— Нет, мне незачем тебя мучить. Я отношусь к тебе с сочувствием. Но и ты пойми: я полюбил другую женщину, и ты это знаешь. Я долго был одинок, разбит, опустошен, но Габриела вернула меня к жизни.
— Никому не позволю отнять тебя у меня! — с нескрываемой угрозой произнесла Сара.
— От тебя это уже не зависит, — возразил ей Рикардо.,
— Ошибаешься! Я вынесла из-за тебя такие страдания, что теперь имею право на все. Ты оставил меня одну и не приехал даже на похороны Рикардито. Этого нельзя забыть.
— Прости, — с болью произнес Рикардо. У меня тогда не хватило сил…
— А я должна была все это вынести! Одна! Нет, если ты действительно хочешь; чтоб мы с сыном тебя простили, то вернись к нам.
Рикардо стало ясно, что продолжать этот разговор не имеет смысла, и он, позвав мать, попросил ее приготовить комнату для Сары.
—Уже все готово, — любезно сообщила Эльвира. — Пойдем, дорогая. Надеюсь, тебе понравится у нас.
— Я вижу, ты очень старалась встретить меня наилучшим образом, — сказала Сара, оглядев предложенную ей комнату.
— Иначе и быть не могло. Я хотела, чтоб ты чувствовала себя здесь уютно, комфортно. Мне очень приятно видеть тебя в нашем доме, и я обещаю: у тебя будет все, что пожелаешь, — удобства, роскошь…
— С чего это вдруг такая забота? — хитровато взглянула на Эльвиру Сара. — Я ведь хорошо знаю тебя.
— Просто хочу, чтоб ты жила здесь. В этом — залог нашего общего успеха. Вместе мы сумеем вырвать Рикардо из лап нахалки Грубер.

Федерико был очень обеспокоен внезапным приездом Сары и потребовал от сына, чтоб тот немедленно рассказал Габриеле всю правду.
— Скажи ей, что намерен в ближайшее время развестись с Сарой. Или это не так?
— Папа, неужели ты мне не веришь? — с обидой и горечью произнес Рикардо. — Рауль занимается подготовкой моего развода. Но вот только Сара... Она никогда не даст согласия на развод. Сегодня я это понял,
— И все равно ты должен обо всем рассказать Габи. Представь, что будет, если она узнает, что ты женат, не от тебя, а от кого-нибудь другого!
— Да, ты прав, отец, — согласился Рикардо. — Откладывать больше нельзя. Я сейчас же поеду к Габи.
Но пока он ехал к дому Консуэло, там произошел разговор между Габи и Артуро.
—Что ты ходишь за мной как привязанный? - сердилась Габи. — Мне сейчас не до тебя, можешь, ты это понять? Я должна поговорить с Рикардо и выяснить, что происходит.
—Нет, к Рикардо я тебя не пущу! — заявил Артуро.
—Да по какому праву ты вмешиваешься в мою жизнь! — возмутилась Габриела. — Может быть, я уже арестована?
Она так рвалась к своему возлюбленному, что Артуро пришлось сказать ей всю правду:
—Не исключено, что наркодельцы попытаются снова напасть на Рикардо, и если ты будешь рядом с ним, то можешь тоже нарваться на пулю.
—Боже мой! — воскликнула в ужасе Габриела. — Рикардо угрожает опасность, а я сижу здесь!..
— Да постой ты! — преградил ей дорогу Артуро. — Твой Рикардо сам попросил меня присматривать за тобой.
—В этом нет нужды. Я сейчас же еду в «Тропибеллу»! — Габриела оттолкнула Артуро и выбежала прочь.
Выйдя следом за ней, Артуро еще некоторое время помешкал, покурил, стоя у машины, и сел за руль. Но не успел он закрыть дверцу, как прозвучал выстрел. Пуля пролетела рядом с ним. В одно мгновение Артуро сообразил, что стреляли из-за кустов, с противоположной стороны улицы, и, не имея возможности видеть бандита, выстрелил по нему наугад.
—Не уйдешь, подлец! — воскликнул Артуро, бросившись к кустам. Но, не пробежав и десяти шагов, вдруг остановился, а затем резко повернул обратно, вскочил в машину и на предельной скорости помчался в «Тропибеллу»: ему пришло в голову, что кто-то специально хотел его таким образом отсечь от Габриелы.
«Господи, только бы с ней ничего не случилось!» — твердил он всю дорогу. Подъехав к «Тропибелле» и не обнаружив там ничего подозрительного, прошел внутрь помещения. Одна из манекенщиц сказала ему, что Габриела сейчас беседует в кабинете Рикардо с какой-то женщиной. Осторожно приоткрыв дверь, Артуро в этом убедился. «Ну, слава Богу!» — облегченно вздохнул он и пошел обратно к машине.

Приехав к Габриеле, Рикардо не застал ее дома.
— Габи в «Тропибелле», — сказала Консуэло.
— Боже мой! — воскликнул Рикардо. — Она встретится там с Сарой!
— Нет, подожди, — Консуэло остановила его у самой двери. — Ты не уйдешь, пока не объяснишь мне, кто такая Сара и почему Габи не должна с ней встречаться.
— Сначала я должен это объяснить Габи, — Рикардо сделал еще шаг к выходу, но тут дверь отворилась и на пороге показался Сесар, весь перепачканный кровью.
— Что с тобой? — бросилась к нему Консуэло. — Поранил ногу? Рикардо, помоги мне, пожалуйста, дотащить его до дивана.
Они уложили Сесара на диван, перевязали ему ногу; чтобы остановить кровь, и Рикардо стал прощаться.
— Нет, прошу тебя, не уезжай, — взмолилась Консуэло. — Помоги мне отвезти его в клинику.
— Мне нельзя в клинику, — простонал Сесар. — Это огнестрельное ранение...
Тут уж Рикардо сам стал соображать, как поступить в данной ситуации. Оставить парня без медицинской помощи он не мог: ведь вполне возможно, что пуля застряла в тканях или раздробила кость.
—У меня есть знакомый доктор, — сказал Рикардо. — Поедем к нему. Я попрошу не заявлять властям о твоем ранении.
Поездка к доктору, осмотр Левши и небольшая хирургическая операция заняли достаточно много времени, и Рикардо, хотя молил Бога, чтоб Сара и Габи не встретились, все же приготовился к самому худшему.
Рана Левши оказалась не опасной, но передвигаться сам он не мог, а потому Рикардо отвез их с Консуэло обратно домой. Лишь после этого он поехал в «Тропибеллу», полный дурных предчувствий.
Надо сказать, что беспокоился Рикардо не зря. Сара и Габриела вошли в вестибюль «Тропибеллы» почти одновременно. А там маляры в это время белили потолок и нечаянно забрызгали Сару побелкой. Габи, увидев это, предложила незнакомке помощь: провела в туалетную комнату и смыла пятна с ее платья. Сара, в свою очередь, тоже проявила любезность, заметив, что Габи очень красивая и могла бы работать манекенщицей у лучших модельеров Парижа.
—Я сама модельер, — с улыбкой сказала Габи.
— Да? Это интересно! — многозначительно заметила Сара и поспешила удалиться. Затем спросила у одной из манекенщиц: — Как зовут ту молодую красивую девушку, которая работает у вас модельером? Я только что с ней говорила, но не спросила имени.
— Это Габриела Грубер, — ответила манекенщица.
— Значит, ты и есть Габриела Грубер? — сказала Сара, войдя в кабинет Габи. — Тогда позволь и мне представиться. Я — Сара!.. Что это ты так переменилась в лице? Тебе известно мое имя? Ты знала о моем существовании?
— Да, я слышала о вас... — через силу произнесла Габриела.
— Ну и что тебе рассказывал обо мне Рикардо? Говорил, что скучает по мне, что любит меня?
— Н-нет... Он говорил, что любил вас когда-то, — еле слышно вымолвила Габриела.
— А о том, что чуть с ума не сошел от счастья, встретив меня вчера в аэропорту, он не рассказывал? Или еще не успел?
— Вы... виделись с Рикардо? — не удержалась от вопроса Габи. — Он встречал вас в аэропорту?
— Да, милочка, — язвительно произнесла Сара. — А для тебя это, кажется, новость? Ты, бедняжка, не догадывалась, что Рикардо шутил с тобой, чтоб поразвлечься? С ним это и прежде случалось. Но теперь, когда я здесь, ему больше никто не будет нужен.
— Нет, я не верю вам, — преодолев растерянность, твердо произнесла Габи. — Мы с Рикардо поженимся. Я — его невеста.
— Ха-ха-ха! Это он тебе так заморочил голову? Ну и Рикардо!
— Перестаньте смеяться! — рассердилась Габриела. — У вас нет на то ни права, ни каких-то оснований. А если вы по-прежнему рассчитываете на любовь Рикардо, то должна разочаровать вас: он любит меня!
— Прости, — примирительно сказала Сара. — Я не хотела тебя обидеть. Ты мне нравишься, и я искренне тебе сочувствую. Жаль тебя, такую наивную девочку. Ты еще очень молода и потому не знаешь, на какое коварство способны мужчины. Они легко возгораются, говорят всякие красивые слова о вечной любви, а потом хладнокровно бросают нас, глупых, доверчивых женщин. Но Бог шельму метит, и однажды наш опытный ловелас встречает такую женщину, которая захватывает его целиком, со всеми потрохами. Эта женщина переворачивает его душу, и он шагу не может ступить самостоятельно без своей возлюбленной. И эта зависимость — на всю жизнь. Для Рикардо такой роковой женщиной стала я. И как бы он ни пытался уйти из-под моей власти, у него ничего не получится: ни одна, даже самая красивая, женщина не может заменить ему меня. Вот и с тобой он, вероятно, заскучал, потому и вызвал меня сюда, буквально упросил приехать. И теперь наслаждается своим счастьем.
—Нет, не верю! — прервала ее Габи. — Возможно, вам хотелось бы, чтоб все было именно так, как вы описываете. Но Рикардо не вызывал вас сюда. Он был счастлив со мной! Он не знал о вашем приезде, иначе я бы это почувствовала. Вы просто хотите помешать ему жениться на мне, но у вас ничего не выйдет!
—Как мне жаль тебя, детка, — скорбно покачала головой Сара. — Ты собираешься выйти замуж за Рикардо, но он не может жениться на тебе, потому что женат на мне! Да! Ты не знала? Рикардо — мой муж. А я — его законная жена, его любовница, подруга и вообще — половина. И так будет всегда! Только смерть может разлучить нас с Рикардо!
Перед глазами Габи все поплыло, и она стала пропаливаться в вязкую непроглядную тьму...
—Габи! Что с тобой? — услышала она голос Рикардо, доносившийся будто с другого конца света. — Габи, очнись!
Наконец она явственно ощутила прикосновение руки Рикардо и открыла глаза.
— Тебе плохо? — взволнованно говорил он. — Что она тебе сделала?
— Сказала, что ты — ее муж, — окончательно очнувшись, вымолвила Габи. — Это ведь неправда? Она лжет? Ну скажи, мой милый!
— Рикардо, не мучай девушку, — властно произнесла Сара. — Скажи ей в конце концов всю правду.
Но он молчал, не зная, с чего начать.
— Это... правда... — уже без сомнения прошептала Габи.
— Да, — вынужден был признаться Рикардо. — Я хотел сказать тебе об этом раньше, но не мог...
— Значит, ты всегда мне лгал? — Габи вскочила с кресла и, подойдя вплотную к Рикардо, пристально посмотрела ему в глаза. — За что? За что ты надо мной так посмеялся?.. — она сделала решительный шаг к двери, но Рикардо удержал ее.
— Габи, подожди, я сейчас все объясню. Я затем сюда и приехал.
Но она не стала больше ничего слушать и, едва сдерживая рыдания, выбежала из комнаты.

Глава 27
И началась для всех очень тяжелая жизнь: не только Габи страдала из-за того, что все счастье оказалось ложным, не только Рикардо казнил себя за проявленную неосмотрительность, так усугубившую его отношения с Габриелой, не только Федерико и Консуэло переживали за дочь, но и в другом, противоположном лагере тоже не было покоя и уверенности в успехе. Сара воочию убедилась, что Габриела для Рикардо — отнюдь не легкое увлечение, а сильная, настоящая любовь, завладевшая всем его существом. То же самое понимала и Эльвира: сын любит дочь Консуэло Грубер, и не исключено, что даже Саре не удастся побороть его стремление жениться на Габриеле.
После того скандала, происшедшего в «Тропибелле», Рикардо прямо заявил Саре, что жить с нею не будет и требует развода. Разумеется, Сара и слышать об этом не хотела. Она снова стала упрекать Рикардо за прошлые провинности перед ней:
— Ты бросил меня в трудную минуту. Оставил одну в больнице, когда я помирала от горя, когда мой рассудок помутился...
— Прости меня за это. Я сам был тогда разбит, раздавлен. У меня не было сил. И все же я не отрицаю, что виноват перед тобой за тогдашнюю свою слабость. Однако все это осталось, слава Богу, в прошлом. Мы с тобой давно разошлись. Ты как-то устроила свою жизнь. Ко мне тоже постепенно вернулись силы. Я нашел дело, которым мне нравится заниматься. Встретил свою любовь. Так что не будем ворошить старое и препятствовать друг другу в обретении нового. Между нами все давно перегорело. Мы не сможем быть вместе, Сара.
Этот разговор закончился бурной истерикой Сары. Она кричала, что никогда не даст развода Рикардо и будет бороться за него всеми мыслимыми и немыслимыми средствами.
Эльвира утешала невестку и подбадривала: дескать, держись, не отпускай его, а я со своей стороны тоже сумею воздействовать на сына.
И она опять и опять пыталась внушить Рикардо, что он не имеет права оставлять Сару, которая по его вине многое вынесла и у которой до сих пор не совсем нормальная психика.
— Ты должен пожалеть ее, сынок. Это твой крест на всю жизнь, — била в самую больную точку Эльвира.
— Если уж на то пошло, — отвечал ей Рикардо, — то Сара виновата передо мной не меньше, чем я перед ней. Она мучила меня, совсем молодого мальчика, всячески старалась подорвать мою уверенность в себе, подорвать мои силы. Это благодаря Саре я превратился в безвольное ничтожество, у которого не хватило мужества даже поехать на похороны собственного сына. И ты хочешь, чтоб все это вернулось в мою жизнь? Мама, иногда мне кажется, что ты меня нисколечко не любишь.
— Это Габриела Грубер тебе задурила голову! Это она сбивает тебя с толку! А я и Сара любим тебя!
— Мама, не трогай Габриелу. Она тут ни при чем. Только с ней я почувствовал себя наконец счастливым. И хочу, чтоб ты это поняла. Все очень просто, мама. Надо лишь разобраться, желаешь ли ты своему сыну счастья.
— Ах, ты хочешь счастья! — возмущенно воскликнула Эльвира. — С этой потаскухой Грубер? Нет, такого счастья для тебя я никогда не пожелаю и не допущу!
Федерико, пытаясь поддержать сына, урезонивал жену, но понимания тоже не находил, а лишь наталкивался на грубость: Эльвира попрекала мужа давней привязанностью к Консуэло. В доме Линаресов, и без того представлявшем собой пороховую бочку, теперь окончательно воцарились скандалы, слезы и жестокая, непримиримая вражда.
Пробовал Федерико поговорить и с Сарой — спокойно, откровенно, без лишних эмоций. Взывал к ее рассудку: «Пойми, исправить уже ничего нельзя, зачем же понапрасну терзать друг друга, если можно достойно, по-человечески разойтись».
— Вам не следует соваться в дела, которые должны решать только муж и жена, — грубо оборвала его Сара.
— Но ведь все равно Рикардо с тобой разведется.
— Никогда этого не будет! Вы не знаете меня и не знаете своего сына. Он полностью от меня зависит и — вот увидите! — вскоре будет бегать за мной на задних лапках, как собачонка.
— Нет, Сара, ты преувеличиваешь свое влияние на Рикардо, — твердо заявил Федерико. — Он женится на Габриеле. Жаль только, что, прежде чем это произойдет, ты успеешь всем нам попортить много крови.
С Габриелой Рикардо несколько дней не виделся, зато попросил Рауля ускорить дело о разводе с учетом изменившихся обстоятельств.
—Теперь все ясно, Сара никогда не согласится на развод, но ты найди способ, как расторгнуть брак и без ее согласия.
Сара между тем тоже не сидела сложа руки.
Во-первых, она втерлась в доверие к Роксане и, прикинувшись невинной жертвой, красочно расписала, какая хищница эта Габриела Грубер: ведь она знала, что Рикардо женат.
— Не может быть! — всплеснула руками Роксана. — Никто из нас этого не знал.
— Вам-то, может, и не было известно, —умаслила ее Сара, — а Габриеле Рикардо сам сказал, что женат. И, представьте, она начала требовать, чтоб он бросил меня — больную, потерявшую сына — и женился на ней!
— Какая наглость! — воскликнула Роксана. — Никогда б не подумала, глядя на невинное личико Габриелы, что она способна на такое.
— Спасибо, что вы меня понимаете, — смахнув слезы, произнесла Сара. — Надеюсь, мы станем подругами.
Выйдя из «Тропибеллы», она уже не сомневалась, что Габриеле обеспечено презрение всего коллектива модельеров, манекенщиц и портных. «Я устрою тебе невыносимую жизнь, красотка! Ты пожалеешь, что родилась однажды на этот свет, Габриела Грубер!»
Все это время Сару поддерживал и вдохновлял Аурелио. К нему она приходила со всеми своими сомнениями, когда казалось, что борьба за Рикардо бессмысленна и Габриелу Саре не одолеть. Аурелио внимательно выслушивал ее, а потом говорил много приятных слов о достоинствах Сары, о ее скрытых резервах и возможностях. Это вдохновляло тщеславную женщину, и она опять рвалась в бой, готовая сокрушить всех, кто попадется на ее пути.

Страдания Габриелы были безграничны, и домашние, как ни сочувствовали ей, все же понимали, что ее горе безутешно и помочь тут ничем нельзя. Особенно горько переживала случившееся Консуэло, винившая себя за благодушие, которое обернулось трагедией для дочери.
— Это я во всем виновата, — говорила она Эстер и Марисоль. — Поверила Рикардо, как когда-то поверила Федерико. А им, Линаресам, нельзя доверять. Боже мой! Я, по сути, благословила отношения Габи и Рикардо, и теперь она повторила мою судьбу.
Эстер и Марисоль старались в эти дни быть более внимательными к матери, потому что она тревожилась не только за Габриелу, но и за Сесара, с которым явно происходило что-то неладное. Свое ранение он объяснил нелепой случайностью: дескать, захотел от нечего делать войти в одно солидное заведение, а какой-то сумасшедший охранник открыл огонь. Ни мать, ни сестра не приняли такого объяснения всерьез, а когда в доме появился Артуро, Левша тотчас же предпочел уйти подальше во избежание допроса с пристрастием. Отлеживался он на квартире, которую с недавнего времени снимал, периодически позванивая оттуда, чтоб дома не беспокоились и не разыскивали его. До Консуэло дошли слухи, что Ванесса, напуганная ранением Левши, переселилась к нему и заботливо его выхаживала. Конечно, Консуэло беспокоилась за судьбу этой совсем еще юной глупышки, которую несерьезный Сесар мог обидеть, однако вытаскивать из возможной беды чужую дочь, когда страдает родная, любимая, у несчастной женщины не было сил.
Но, как известно, нет худа без добра, и горе, обрушившееся на Габриелу, еще больше сблизило и сплотило сестер. Марисоль, сама недавно пережившая любовную драму, говорила, что все мужчины одинаковы, что они, как правило, очень слабые люди и потому на них не следует полагаться.
— Но неужели же все такие подлецы? — не хотела соглашаться Эстер. — Разве Артуро, например, способен на такую подлость?
— Не знаю, — отвечала наученная горьким опытом Марисоль. — В каких-то житейских делах он, безусловно, сама надежность. Но по части его отношений с женщинами я бы не стала за него ручаться.
— Ох, Марисоль, — вздыхала Эстер, — неужели все так печально и никому нельзя верить?
— Бывают и счастливые случаи, — только они очень редки, — отвечала та, жалея младшую сестренку. — Нам вот с Габи не повезло, но, может, хоть тебе выпадет счастье. Ты продолжаешь встречаться с Демо?
— Мы ходили вчера в кино, — засмущавшись, призналась Эстер.
— Зря ты смущаешься, — добродушно улыбнулась Марисоль. — Демо производит впечатление порядочного человека, ну, а каким окажется в действительности, это, к сожалению, выяснится лишь потом, когда дойдет дело до женитьбы. Главное — не слишком обольщаться и не строить воздушных замков. А уж если обожглась, — она многозначительно взглянула на молчавшую Габриелу, — то не унывай и не впадай в панику. Я это, к несчастью, тоже прошла: Чуть было с отчаянья не кинулась в стриптиз. Да, не удивляйтесь. Я приняла предложение Роке и даже номер уже подготовила... Но то, что произошло с Габи, меня отрезвило. Нельзя из-за этих проклятых мужчин терять себя, отступать от своих принципов! И ты, Габи, вскоре поднимешься. У тебя есть прекрасная профессия, где ты сможешь проявить себя. А на «Тропибелле» тоже свет клином не сошелся — найдешь другую фирму, в которой тебе будут рады.
Так, решительно настроившись на жесткое отношение к мужчинам, они встретили Артуро, который, узнав о случившемся с Габриелой, пришел заявить ей свою поддержку и пообещал отомстить Рикардо за его подлый обман. Сестры поблагодарили Артуро, но попросили не вмешиваться в личные дела Габи и  никому не мстить.
Когда же на пороге их дома появился сам Рикардо, то перед ним просто закрыли дверь. Потом, правда, Марисоль опомнилась и посоветовала Габи выслушать Рикардо:
— Он утверждает, что должен сказать тебе нечто важное. Выйди к нему, сестричка, поговори. Ведь ты же не дала ему возможности объясниться. Может, у него и в самом деле есть какое-то веское оправдание.
Но Габриела и слышать ничего не хотела о Рикардо. Ее била нервная дрожь, и Марисоль оставила сестру в покое. Зато Консуэло не удержалась и высказала Рикардо все, что она о нем думает, не дав гостю вставить и слова.
Совсем отчаявшись, Рикардо вернулся к машине и, когда выруливал на проезжую часть, почувствовал, как стукнулся о бампер проезжавшего мимо автомобиля. К несчастью, водителем этой машины оказался не кто иной, как Артуро. Гнев, копившийся в нем против Линареса несколько дней, выплеснулся наружу, и Артуро не придумал ничего лучшего, как потащить Рикардо в полицию.
— Ты арестован! — заявил он тоном, не допускавшим возражений.
— За что? — изумился Рикардо. — Я извинился перед тобой и уплачу положенный штраф.
— Ты пьян! — обрезал Артуро. — За это я тебя и арестую.
— Но любая экспертиза подтвердит, что я трезв!
— Я повезу тебя не на экспертизу, а запру на ночь в камере. А там разберемся.

Глава 28
Артуро понимал, что в отношении Рикардо он поступает противозаконно, однако поделать с собой ничего не мог. События последних дней измотали его, и в случае с Рикардо у него просто сдали нервы. Так уж получилось, что две ночи накануне Артуро не спал вовсе. Кроме дела о наркомафии приходилось заниматься и другими происшествиями. Одно из них — убийство слепого старика, у которого в последнее время нашел приют маленький Диего, буквально потрясло Артуро. Он не мог видеть слез несчастного мальчика и привез его к себе домой, сказав, что отныне Диего будет жить вместе с ним, а убийцу старика полиция обязательно найдет.
Но и уделить должного внимания мальчишке у Артуро тоже не было возможности. Он наконец отыскал пропавшую куда-то книгу регистрации посетителей и обнаружил, что в тот день, когда исчезло злополучное досье, к ним в отделение приходил только один сомнительный посетитель — некто Авель Монтилья. И приходил он... к Миранде! Пришлось учинить ей допрос, и Миранда вынуждена была сознаться, что пропуск на имя Авеля Монтильи она выписала Бейби. Такое признание не успокоило Артуро, а лишь вызвало в нем новые подозрения, и теперь они относились не только к Бейби, но и к Миранде.
Это было крайне неприятно для Артуро, но еще больше встревожилась и опечалилась Миранда. Она прямо сказала Бейби, что Артуро подозревает его воровстве папки, и попросила сознаться ей по-хорошему.
— Значит, ты тоже меня подозреваешь? — вскипел Бейби. — Поверила этому подонку? Он заморочил тебе голову? Признайся, у тебя с ним роман? Ты спишь с ним?
— Сынок, ты не имеешь права так грубить матери! — строго оборвала его Миранда.
— Конечно, у меня нет никаких прав на тебя, — Бейби стал нервно ходить по комнате. — Я забылся, прости. Ты бросила меня, когда я был младенцем, так что ж я могу значить для тебя сейчас!
— Это неправда! — возмущенно воскликнула Миранда. — Я не бросила тебя, а оставила в одном из лучших заведений, где ты получил образование. Думаешь, мне легко было жить без тебя? Но иначе я поступить не могла! Я должна была выбирать между тобой и службой в полиции, чтоб зарабатывать деньги на твое содержание и обучение!
— Да кому нужно это мое образование! Лучше б мы с тобой голодали и бродяжничали, но были вместе! Неужели ты этого до сих пор не поняла, мама? Я погибал в той «самой лучшей» школе и потому убежал оттуда. Во мне убили ребенка, убили нежность. Моя душа очерствела, ожесточилась. Твои посещения больше не радовали меня, а вызывали ненависть — ко всем. И прежде всего к тебе и моему отцу. Потом я понял, что, несмотря на ожесточение, все же люблю тебя. Может, я так же полюбил бы и отца, но ты упорно не хочешь говорить, кто он, где он, что с ним случилось, почему он нас оставил. Скажи мне это сейчас.
— Нет. Никогда я этого тебе не скажу. Ты должен знать, что нас в мире только двое — ты и я! И никого больше.
— А твой дружок полицейский? Ведь ты неравнодушна к нему? Признайся.
— Нет. Он не имеет к нам никакого отношения.
— Ты не верь ему, мама. А если он будет настаивать на том, что папку выкрал я, то ему не быть живым, так и знай!
—Господи! Сынок, выброси из головы всякую месть. Оставь в покое Артуро. Я умоляю тебя.
«Они стали настоящими врагами, — в ужасе думала Миранда, когда Бейби ушел. — Что же делать? Как предотвратить несчастье? Как защитить Бейби? Сказать всю правду Артуро? Нет, никогда! Никогда, Артуро Гонсалес, ты не узнаешь, что Бейби — твой сын. Потому что ты недостоин иметь сына! Бейби — только мой!»
Утром она шла на службу с тяжелым сердцем, и неспроста: Артуро встретил ее враждебно:
—Учти, я докопаюсь до истины. И если окажется, что ты содействовала этому бандиту в краже, то я не стану тебя покрывать.
Миранда, у которой нервы тоже были на пределе, сорвалась на крик, и вошедший к ним в кабинет Лопес стал свидетелем их ссоры.
—Что тут происходит? — строго спросил он.
—А то, что Гонсалес совсем озверел от ревности, — заявила Миранда.
Начальник попросил объяснить подробнее.
—Пожалуйста, — сказала Миранда. — Артуро бросила девушка, Габриела Грубер. Так он решил отыграться на ее женихе и запер несчастного в ка мере. Да вы можете сами убедиться, если спросите Рикардо Линареса, за какие грехи арестовал его Артуро.
— Это правда? — спросил Лопес, обращаясь к Артуро. — Тебе нечего сказать в свое оправдание? Ну что ж, мне надоело твое самоуправство, Гонсалес. Сейчас ты извинишься перед Линаресом, и больше твоей ноги не будет в полиции!

После разговора с Мирандой Бейби был в ярости и потребовал от Игора адрес Левши, чтобы самому разобраться с этим неудачливым стрелком.
Левша встретил его спокойно: к тому времени он уже преодолел тот патологический страх перед новыми друзьями, который сковывал его прежде.
— Что ты на меня орешь? — сказал он, глядя Бейби прямо в глаза. — И какую чушь несешь? Да, Артуро Гонсалес — друг нашей семьи. Но утверждать, что я у него на службе, это, извини, плод твоего воображения. У тебя есть доказательства?
— Я убью тебя, щенок, без всяких доказательств, — в бешенстве воскликнул Бейби.
— Что ж, пожалуйста. Это будет лучшим для меня исходом. Вот, возьми пистолет, которым вы меня снабдили. Он заряжен. Я сделал только один выстрел. Давай, стреляй.
Бейби, возмущенный таким поведением Левши, совсем потерял над собой контроль и нажал на спусковой крючок. Но выстрела не прозвучало—  вышла осечка.
—Да-а, — вытирая пот со лба, произнес Бейби. — Повезло тебе. А впрочем, это твое бесстрашие спасло тебя. Все вышло по справедливости. Видно, смерть решила подождать еще каких-то твоих доводов. Что ж, и я тоже подожду. Ни ты, ни твой друг Гонсалес никуда от меня не денетесь.
Он уже собрался уходить, но у самой двери столкнулся с Ванессой.
— О, ты здесь неплохо устроился, — улыбнулся Бейби, обращаясь к Левше вполне по-дружески. — Красивые девушки посещают тебя... Где-то я видел вас, красавица.
— Я тоже видела вас с моим дядей Аурелио, - сказала Ванесса.
— Ах, вот оно что! — присвистнул от изумления Бейби. — Значит, Левша водит дружбу не только с полицейскими, но и с миллионерами?
— Познакомься, Ванесса, — сказал Левша. — Это мой приятель Бейби.
— Очень приятно, — улыбнулась Ванесса. — А что вас связывает с моим дядей?
— Вы не знаете? Левша не говорил вам? — изобразил удивление Бейби. — Мы оба работаем в картинной галерее Аурелио Линареса агентами по продаже картин. Покупаем их в других странах, а затем продаем здесь различным галереям.
Почему ж ты скрывал от меня, что у тебя такая интересная работа? — с некоторой обидой обратилась Ванесса к Левше. — Глупый. Я так рада за тебя!
Бейби вежливо попрощался и отправился к боссу, Он не знал, что там сейчас во многом решалась его судьба.
—У меня вызывает беспокойство поведения Бейби, — говорил Игору Аурелио. — Почему он так яростно ненавидит полицейских и в особенности Артуро Гонсалеса? Боюсь, что тут скрыт какой-то личный мотив, что-то из прошлого. Бейби никогда не говорил о своих родителях, и прежде я не придавал этому значения. Еще мальчишкой Бейби сказал мне, что они умерли. Но сейчас я хотел бы узнать подробнее о прошлом моего дорогого малыша и все о его нынешней жизни. Где и с кем он проводит свободное время? Это должен выяснить ты.
Игор не верил своим ушам: такого высокого доверия он не ожидал от босса. Бейби всегда ходил в любимчиках, а тут ему вдруг устраивают проверку. И поручают это Игору!
—Я не подведу вас, — запинаясь от волнения, пообещал он. — Сделаю все в лучшем виде!
Тут как раз пришел Бейби и попросил Аурелио отменить прежнее приказание, данное Левше.
—Я сам должен убрать Гонсалеса!
— Ты хочешь защитить Левшу? — с изумлением спросил Аурелио.
— Нет, дело не в том. Левша сделал свой выстрел, не дрогнул. А теперь — мой черед. Я, и только я, должен всадить пулю в лоб Гонсалесу!
Аурелио и Игор многозначительно переглянулись.

С приездом Сары обстановка в доме Линаресов накалилась до предела. Ванесса опять исчезла неизвестно куда. Патрисия, неожиданно для Росы, согласилась на операцию, и Рауль все время проводил в клинике с Илианой, не имея возможности заняться подготовкой развода Рикардо и Сары. Рикардо же с трудом переносил эту вынужденную задержку и был очень несдержан в разговорах с матерью и Сарой. Обе женщины не оставались в долгу, а когда Рикардо покидал их, срывали свой гнев на Федерико. Тот держался из последних сил и однажды, когда к нему за очередной порцией денег пришел Рамиро, нервы Федерико окончательно сдали: он вышвырнул из дома не только шантажиста, но также велел убираться вон Эльвире и Саре. Эльвира тотчас же подняла такой шум, от которого Федерико сам вынужден был сбежать в «Тропибеллу».
Женщины немного успокоились, но тут выяснилось, что Рикардо не пришел ночевать домой.
— Все, это конец! — в истерике заломила руки Сара. — Я потеряла его! Он остался ночевать у Габриелы!
Эльвира не долго думая помчалась к Консуэло и учинила там скандал. Рикардо, правда, ей увидеть не довелось (он в это время находился в тюремной камере), но Консуэло и ее дочерям досталось от разъяренной гостьи сполна.
Когда же Консуэло с помощью Эстер и Марисоль вытолкала Эльвиру за дверь, то обнаружилось, что Габриела потеряла сознание. Мать не растерялась и быстро привела ее в чувство, объяснив для себя этот обморок беспардонным поведением Эльвиры. Но Марисоль проявила большую проницательность и, отведя Габи в сторону, прямо спросила, когда у той в последний раз были месячные.
—Ты думаешь... я беременна? — в ужасе спросила Габи.
—Да, сестричка, похоже на то.
Габриела, волнуясь, стала перебирать в уме какие-то числа и в результате пришла к выводу, что у нее уже довольно большой срок беременности.
Врач, к которому ее повела Марисоль, лишь подтвердил это предположение.
Прежде чем сказать об этом Консуэло, сестры стали осторожно выяснять у Габи, что она собирается делать дальше.
— А что делают в таких случаях? — рассеянно спросила она.
— Ну, есть только два выхода, — сбитая с толку наивностью сестры, молвила Марисоль.
— Нет, ты не поняла меня, — с едва заметной улыбкой произнесла Габи. — Я хотела сказать: что должна делать женщина, которая носит под сердцем ребенка от любимого человека? Наверно, она должна радоваться, а не страдать. И не смотрите на меня с таким испугом, пожалуйста. Я наконец пришла в себя. Ты была права, Марисоль: я поднялась и теперь сумею выстоять!

0

13

Глава 29
— Как могла такая глупость прийти тебе в голову, доченька, родная, — бушевала Консуэло. — Чтобы решиться на такое, нужно посоветоваться, подумать...
Расстроенная Габриела молчала в ответ. У нее не было никаких оправданий. Хотя Марисоль почти уговорила ее пойти «к парикмахеру», а на самом деле к врачу, чтобы избавиться от ребенка, она была уверена, что в последнюю минуту сбежала бы оттуда. Она уже поняла, какую чудовищную ошибку собиралась совершить. Узнав о беременности, Габриела испугалась. Заглянула в безрадостное будущее матери-одиночки и ужаснулась. Все соседи и знакомые будут злорадствовать и показывать на нее пальцем. Таковы нравы их квартала. Но кроме позора ей грозит еще и бедность, потому что какое-то время она не сможет работать. Все-все рисовалось ей в самых черных красках. Вдобавок перед глазами был пример собственной матери.
—Ты, наверное, вспомнила мою судьбу? — словно угадала ее мысли Консуэло. — Дурочка, что ты сочиняешь. Я вовсе не считаю себя несчастливой. Конечно, я не могла дать вам богатой и красивой жизни, нам всем приходилось много работать. Но знаешь, я никогда не падала духом, когда узнавала, что жду ребенка. Наоборот, это придавало мне силы, я гордилась и распевала от радости. А что мне до того, что соседки считали меня малость чокнутой.
Габриеле стало невыносимо стыдно. Действительно, они с Марисоль не понимали свою мать и считали ее неудачницей. Все потому, что с детства мечтали вырваться из этого нищего района, найти хорошую работу, разбогатеть. Дети не входили в эти планы. Втайне они даже осуждали мать, нарожавшую столько детей от своих непутевых мужей. И только теперь у Габриелы открылись глаза: ее мать — самая мужественная, самоотверженная и благородная женщина на всем свете.
—Я никогда не пожалела, что родила всех вас. И ни разу мне не пришло в голову избавиться от своего ребенка. И все вы получились такие красивые. Спасибо тебе, Господи, что дал мне силы всех поставить на ноги, — говорила Консуэло.
Марисоль благоразумно исчезла. Но все равно ее ожидала взбучка. Консуэло в последнее время была очень недовольна ею. Если Габриела тут же раскаялась в содеянном, то Марисоль невозможно было убедить, что дети — не обуза.
—Чтоб этого грустного лица я больше не видела, никаких слез! — бодро наставляла Габи мать. — Мы все будем рады малышу, а на сплетни не обращай внимания. Самое главное — я всегда буду рядом, я твоя опора.
И они весело принялись обсуждать, что Консуэло скоро станет бабкой, хотя вовсе не готовилась к этому а Йоли — теткой. Габриела совсем приободрились и уже не боялась будущего. А прошлое вместе с Рикардо Линаресом ей хотелось отсечь навсегда. Особенно она негодовала на своего так называемого отца. Ведь он знал, что Рикардо женат, но не предупредил ее, а наоборот — толкнул их в объятия друг друга. Завтра же она распрощается с «Тропибеллой» навсегда, а заодно с отцом и сыном Линарес. Мама права: у нее есть хорошая профессия, она найдет себе другую работу.
После этого разговора мать и дочь нежно обнялись, и в доме Груберов ненадолго воцарились мир и покой. Ненадолго, потому что у двери то и дело звонили нежданные посетители, и Йоли не успевала открывать, Такого наплыва гостей Груберы никогда не знали. К тому же Рамиро каждый вечер пел серенады под окнами, умоляя Консуэло простить его.
Первым явился навестить Габриелу ее дядюшка, Аурелио. Он давно пытался поговорить с ней наедине, но Рикардо препятствовал этому. Он понимал, чего добивается Аурелио. Когда-то он превратил Сару в покорную исполнительницу своих замыслов. Теперь он хотел настроить племянницу против Рикардо.
— Родственники для того и нужны, дорогая Габриела, чтобы помогать друг другу. Я давно хотел уберечь тебя от посягательств моего племянничка, который не стоит и твоего ногтя, — так объяснил цель своего визита Аурелио.
— Так почему же вы не уберегли меня? — с горькой иронией спросила Габриела. — Почему не предупредили меня раньше?
— Потому что все сочли бы это грубым вмешательством в чужие дела. К тому же ты была так влюблена, что и слушать бы меня не стала, —- мягко укорил ее дядюшка. — Но я-то всегда знал — Рикардо всего лишь испытывает на тебе свои чары. И еще втайне мстит, да, не удивляйся, мстит тебе за то, что ты — истинная Линарес, а он обманом стал членом нашей семьи.
Рикардо— коварный завистник? Габриела слушала недоверчиво. Но теперь, обещал Аурелио, он расскажет ей все о бывшем возлюбленном, о его прошлом, в котором есть страшные тайны. И чтобы им никто не помешал спокойно поговорить, Аурелио пригласил ее в ресторан. Габриела была заинтригована: прошлое Рикардо не давало ей покоя, в нем действительно таилось много загадок. Она не устояла и согласилась выслушать Аурелио.
Консуэло недовольно проводила их взглядом. Она не любила Аурелио и советовала дочери избегать его. Они были знакомы очень давно, еще с тех времен, когда Консуэло работала на фабрике Линаресов. Уже тогда о нем ходила дурная слава. Слишком много у него странностей, говаривала острая на язык Консуэло, и все вредные для окружающих.
После их ухода ворвался взволнованный Рикардо, он искал Габриелу. Эстер довольно бесцеремонно выпроводила его, сообщив, что Габриела с дядюшкой Аурелио отправилась ужинать в какой-то ресторан. Рикардо тут же умчался разыскивать их, опасаясь, что Аурелио может рассказать племяннице много небылиц о нем.
Под окнами уже замаячила тень Рамиро. Вечерами он бесцельно слонялся вокруг дома, выглядывая, кто входит, кто выходит из него. Марисоль и Эстер гнали его прочь, но он тут же возвращался. Рамиро первый заметил еще одного визитера, впервые переступившего порог этого дома. Это был Роке, хозяин бара. Вчера Марисоль не явилась вечером в бар как обычно. Роке был взбешен. Как раз вчера он планировал устроить что-то вроде смотрин и аукциона, на которых собирался выставить Марисоль как ходкий товар.
— Где же королева этого дома, где? — зарычал он с порога.
— Насколько я знаю, я еще жива, значит, она всего лишь принцесса, — остудила его пыл Консуэло. — Прошу вас не кричать в этом доме, сеньор.
Роке мигом присмирел и извинился. В эту минуту появилась Марисоль, как всегда вовремя, и поспешила увести разгневанного шефа. Она дала ему слово, что сегодня же явится на работу и выполнит свое обещание. Консуэло холодно простилась с Роке. Она давно испытывала тревогу по поводу ночной работы Марисоль. Теперь сомнения переросли в уверенность; это заведение явно сомнительного сорта. Она потребует от Марисоль объяснений.
Так закончился еще один беспокойный день в доме Груберов.

С тех пор как вернулась Сара, Рикардо уже несколько раз начинал с ней разговор о разводе, о том, что он любит другую. Но Сара неизменно впадала в истерику, рыдала и убегала прочь, чтобы не слышать его слов. Аурелио и Эльвира защищали ее.
— Ты забываешь, что Сара больна. Будь с ней бережным и осторожным, — то и дело напоминали они.
Даже Федерико был уверен, что разводиться с психически ненормальной женщиной не совсем порядочно. Развод еще более усугубит болезнь. Никто не заставляет тебя быть ее мужем, но заботиться о Саре — твой долг, заявил Рикардо отец. И все же Рикардо не до конца верил в болезнь Сары. Он подозревал, что она просто притворяется по наущению Аурелио.
Саре очень хотелось вернуть Рикардо, обосноваться в доме Линаресов, снова стать уважаемой светской дамой. Ради этого она была готова на все и полагалась на Аурелио. Он и задумал этот план.
—Разыгрывай из себя несчастную Офелию, потерявшую разум, когда возлюбленный ее покинул. Тебе эта роль очень хорошо удается, — наставлял он, обнимая ее украдкой в одном из потаенных уголков сада. — Почаще напоминай ему о сыне, о том, что он виноват в его смерти.
И Сара прилежно играла эту роль. Теперь по утрам она выходила из бывшей комнаты маленького Рикардито и с озабоченным видом показывала всем пустую бутылочку из-под молока.
—Он только что позавтракал, мой малыш, и теперь отдыхает. Потом мы пойдем гулять. Я надену ему синий костюмчик, он в нем просто ангел, — бормотала она.
Домашние в ужасе шарахались от нее. В глазах у Сары и вправду мерцал огонек безумия. Целыми днями она только и говорила о маленьком Рикардито, его игрушках, его детских причудах и болезнях. Федерико страдал, видя это. Мария-Фернанда плакала от страха и жалости. Только Рикардо сердито отмахивался от ее приставаний и повторял:
— Прошу тебя, не ломай комедию, Сара. Ты прекрасно знаешь, что Рикардито больше нет, он умер. Ты заставляешь меня страдать, как раньше, поминутно напоминая о нем.
— Верни мне сына, злодей! — вопила вслед ему Сара.— Ты посадил его в машину и увез куда-то. Где мой мальчик?
Эльвира долго приглядывалась к этим душераздирающим сценам, хладнокровно размышляя, действительно ли Сара душевнобольная или это притворство и игра. В конце концов они — союзницы, обе борются против Габриелы Грубер. Наконец Эльвира решила откровенно поговорить с Сарой.
—Дорогая, я на твоей стороне и не намерена тебя разоблачать. Я искренне желаю, чтобы вы с Риккардо помирились и он бы забыл эту незаконнорожденную. Доверься мне, — просила она Сару.
— Временами у меня такой туман в голове, я не понимаю, где я и что со мной, — уклончиво отвечала Сара. — Но я рада буду такой наставнице, как ты, Эльвира. Я восхищаюсь тобой. Тем, что столько лет ты удерживала возле себя доверчивого Федерико, устраняла соперниц и выдавала Рикардо за истинного Линареса. Мне далеко до тебя.
— Если ты такого высокого мнения о моих талантах, — поморщилась от такой похвалы Эльвира, — то позволь дать тебе разумный совет. Ты неплохо разыгрываешь шизофрению, продолжай и дальше этот спектакль. Но только не перебарщивай. Временами ты явно хватаешь через край. Ведь Рикардо не ....
Сара вняла ее совету. Действительно, истерики и трогательные сцены с маленьким Рикардито всем приелись. Нужно придумать что-нибудь более убедительное. Вскоре две женщины, объединенные ненавистью к третьей, разыграли сцену, так поразившую Рикардо и заставившую его поверить в безумие жены.
Как-то мать, обеспокоенная долгим отсутствием: Сары, попросила его заглянуть в ее комнату. Сара, казалось, спала. Рикардо она показалась неестественно бледной и измученной. На столике у ее кровати он нашел пустой флакон из-под снотворного. Неужели она выпила все? — мелькнула мысль, заставившая его похолодеть от страха. Он принялся что есть сил трясти Сару за плечи, но она была невменяема.
Рикардо позвал на помощь домашних, они вместе долго приводили Сару в чувство. Наконец она с трудом раскрыла помутневшие, бессмысленные глаза, словно вернулась из небытия.
Теперь Рикардо не сомневался, что Сара тяжело больна. Разве нормальный человек, если у него нет намерения навсегда уйти из жизни, может проглотить дюжину таблеток? Сара призналась, что ничего не помнит, она уже не в состоянии контролировать свои поступки.
Но именно тогда, когда Рикардо и Федерико полностью уверовали в безумие Сары, Мария-Фернанда воочию убедилась, что хитрый дядюшка Аурелио вместе с Сарой водят всех за нос. Как-то девочка, проходя мимо открытой двери, увидела эту парочку и услышала странный разговор.
—Стоило ли разыгрывать греческие трагедии, если болван Рикардо продолжает каждый день бегать к этой дурочке? Похоже, мне собственными руками придется задушить Габриелу. Только так я от нее избавлюсь, — говорила Сара Аурелио.
Аурелио, утешая, обнял ее и ласково поцеловал. Это был не дружеский и не родственный поцелуй. Мария-Фернанда завороженно смотрела на них: дядя и Сара вели себя как влюбленные, и, главное, Сара совсем не была похожа на сумасшедшую. Своим открытием девочка тут же поделилась с матерью. Эльвира пришла в ярость:
—Мне достаточно Ванессы, я не потерплю еще одного предателя в своем доме, слышишь! Не смей никому говорить о Саре, иначе я заставлю тебя замолчать.
Мария-Фернанда была очень озадачена. В свои пятнадцать лет она была сообразительной девочкой. Ей было жаль Рикардо, ведь он так любил Габриелу. Похоже, мама, дядя и Сара заодно. Они решили во что бы то ни стало разлучить влюбленных. Несмотря на угрозы матери, она поспешила рассказать об этом отцу и Рикардо. Но те не придали ее рассказу никакого значения.
—Дорогая моя, я не имею права впутывать тебя в свои дела, ссорить тебя с мамой, — ласково уговаривал ее Рикардо. — Не хочу, чтобы ты пострадала по моей вине. Поэтому держись в стороне от всего этого, котенок. Я как-нибудь сам выпутаюсь. А Сара действительно сумасшедшая, мы недавно в этом убедились.
Марии-Фернанде ничего не оставалось, как покориться. Смирился и Рикардо Линарес. Но вдруг дело о его разводе приняло неожиданный оборот — Рауль объяснил ему, что развестись с сумасшедшей женой гораздо легче, чем с пребывающей в здравом уме.

Марисоль собиралась на свою таинственную ночную работу. Надела нарядное платье, уложила волосы, слегка провела помадой по своим и без того ярким, соблазнительным губам. Йоли внимательно наблюдала за этими сборами.
— Как мне нравится твоя работа, потому что, прежде чем идти туда, ты становишься такой красивой! — призналась она. — Как я хочу быть похожей на тебя!
— Нет, дорогая, — вздохнула Марисоль. — Ты на должна быть похожей на меня и никогда не будешь работать там, где работаю я.
Марисоль уже уходила, когда в дверном проеме решительно встала Консуэло, преградив ей дорогу. Вид у нее был такой грозный, что Марисоль невольно заробела.
—Ты никуда не пойдешь! — заявила она дочери. — Все вокруг говорят о тебе дурное, что ты сбилась с пути, что в твоем баре продают не только напитки. Ты найдешь себе другую работу. Мари, Н туда я тебя не пущу.
Марисоль не испытывала ни раскаяния, ни стыда, только горькая обида нахлынула на нее. Уже несколько лет она работает в этом баре. И до сих пор мать доверяла ей, а тут вдруг стала попрекать дурным поведением. Да она и раньше, подавая напитки, ловила на себе жадные взгляды мужчин, выслушивала скабрезности. На ее «грязные» деньги училась Габи, пил Рамиро, ее заработок не позволил Консуэло окончательно ослепнуть за машинкой.
— Поздно, мама! — зло отрезала Марисоль, — Я пойду в бар и буду работать там, потому что ничего больше не умею делать. Да мне и все равно. Я уже перечеркнула свою жизнь. Раньше нужно было запрещать мне так низко падать.
Она выбежала вон, а бедная Консуэло без сил опустилась в кресло. С Мари случилась большая беда. Она еще вчера поняла это, когда явился этот Роке. Что она сказала о своей жизни? Она пала, перечеркнула свою жизнь. Я сейчас же расскажу все Габи, мы пойдем в этот бар и заберем ее домой, решила Консуэло.
Под окнами уже запел свои серенады Рамиро. Он побаивался старших детей и поджидал, когда Консуэло останется одна. Но нынче ей было не до любовных песен пьяного супруга. Она в окно крикнула ему, чтобы он немедленно убирался. И Рамиро обиделся на такое обращение. А обиженный он был опасен, потому что мстил, не выбирая средств.
—Слышишь, Консуэло, что я тебе скажу, — кричал он на всю улицу. — Твои дочки — шлюхи. Поняла?
Он не успел опомниться, как разгневанная Консуэло вылетела из дома и вцепилась в него.
—Осторожно, что ты сделала с моим костюмом? — вопил Рамиро. — Разве я не правду сказал? Твоя старшая дочка путается с женатым мужчиной, а Марисоль пошла по рукам в своем баре.
После всего сказанного Рамиро пришла пора опасаться не только за костюм покойного приятеля, но и за свою физиономию. Подоспевшие Эстер и Габи едва оттащили мать от Рамиро. Консуэло во всем винила себя. До нее доходили слухи о ночном баре. Но семье так нужны были деньги. Ее заработков ни за что бы не хватило на всех. И вот результат — весь район теперь судачит о Марисоль.
А саму Марисоль в эту ночь ожидали большие события. Она не сгустила краски, когда призналась, что перечеркнула свою жизнь. Своими руками, по доброй воле она вручила Рауля его невесте. После, этого с души словно камень свалился, совесть молчала, зато жизнь потеряла всякий смысл. Марисоль было безразлично, что с ней будет завтра. Она легкомысленно подписала договор с Роке, открывающий прямую дорогу к карьере дорогой проститутки.
Роке всегда выставлял самых красивых своих девушек на аукцион — кто больше даст за одну ночь с ними. На эти увлекательные зрелища, как на футбольные матчи, собирались самые именитые денежные мешки. Шла борьба амбиций. О девушках вскоре забывали, главное было — не уступить сопернику, сколько бы это ни стоило.
На этот раз результаты превзошли все ожидания Роке. Какой-то псих, пожелавший остаться неизвестным, не только обошел всех, но и оплатил всю неделю с Марисоль. Вперед! Целое состояние! Наверное, какой-то пожилой отец семейства, опасающийся ревнивой супруги, посмеивался Роке. Он даже щедро выделил часть выручки Марисоль. Марисоль равнодушно приняла новость, равнодушно взяла деньги: отец семейства так отец семейства.
Она вошла в номер, где ждал ее первый клиент, заранее отключив все чувства и эмоции. Отныне она всего лишь товар, красивая кукла для игр, а не живой человек. Но в номере ее ждало большое потрясение — ее встретил Рауль. Даже накануне свадьбы с Илианой он не оставлял ее в покое. А у нее снова не хватил сил оттолкнуть его.
Только под утро они наконец оторвались друг от друга. Их ждал долгий безрадостный день. Рауль возвращался к невесте, а она домой, где ее встретят упреки матери. Наверное, поэтому они встали с постели мрачней тучи. Вскоре между ними вспыхнула ссора.
—Ты искалечила мне жизнь, — упрекал ее Рауль. — Посмотри на себя, кем ты стала! Кто завтра тебя купит — тот высокий блондин или толстяк с бородой?
—Ты не имеешь права поучать меня, живу, как хочу, — Марисоль смотрела на него почти с ненавистью.— Для тебя мои услуги будут стоить вдвое-втрое дороже. Убирайся!
Уходя, он снова бросил ей пачку купюр, как делал это и раньше, чтобы больнее оскорбить ее. «Я, видите ли, искалечила ему жизнь, — вспоминала Марисоль, оставшись одна, его упреки. — Это ты сломал мне жизнь, негодяй! А ведь это Рауль купил меня на целую неделю вперед. Ну нет, этого не будет». Она направилась к Роке, чтобы решительно отказаться от этого клиента.
—Вот видишь, киска, ничего страшного, а ты боялась, — хихикая, встретил ее шеф. — У тебя была чудная ночь, правда?
Роке и слышать не захотел ни о каком отказе.
—Отныне ты будешь работать с тем, кто платит, — заявил он жестко. — У тебя больше нет ни мыслей, ни желаний. Ты взяла деньги, подписала контракт — значит, ты шлюха. Ха-ха-ха!

Глава 30
Саре никогда не приходило в голову, что хитро-умный план обернется против них с Аурелио. Они не были сведущи в тонкостях бракоразводных законов. Зато Рауль поспешил познакомить Рикардо с этими законами. Обычно требуются подписи жены и мужа, чтобы суд вынес окончательное решение. По доброй воле Сара никогда бы не подписала такой документ. Но если один из супругов — душевнобольной, то достаточно заключения из лечебницы, чтобы их немедленно развели.
Рауль предлагал послать запрос в санаторий на севере страны, где долго лечилась Сара. Присланный ответ он заверит у нотариуса и представит суду. Рикардо был ошеломлен, узнав, что существует таком легкий выход из ада, в котором он очутился.
— Умоляю, сделай это побыстрей! — торопил он Рауля. — Я знаю, тебя беспокоит моральная сторона дела. Но я не собираюсь бросать Сару. Я готов заботиться о ней, быть попечителем, сиделкой, только не ее мужем. Я обязан жениться на Габриеле.
Более того, они решили не делать запроса за спиной Сары и без ведома родных. Рауль сообщит им сегодня же. Все равно они не смогут помешать довести дело до конца. Это была не очень приятная миссия для Рауля, но он славился тем, что самые невыносимые клиенты пасовали перед его неизменной выдержкой, спокойствием и умением держать себя.
Сара и Эльвира пришли в бешенство, когда до них дошло наконец, что Рикардо станет свободным уже через несколько дней, как только придет ответ из санатория. Сара бросилась к Аурелио, считая его виновником этой ловушки.
— Гениально! Я так гениально сыграла чокнутую, что у Рикардо есть все основания для развода со мной! — истерически рыдала она.
— Успокойся, дорогая, мы еще и не начинали сражения, и у нас припрятан козырной туз. — Аурелио был совершенно спокоен и уверен в себе. — И этот главный козырь знаешь кто? Наша сладкая Золушка, твоя подруга Габриела.
Сара недоверчиво усмехнулась: похоже, Аурелио тоже с ума сошел. Габриела, конечно, дурочка, но не настолько, чтобы помогать им. Но Аурелио поведал свой очередной гениальный план. Сначала он сам встретится в племянницей и живописует ей в самых мрачных красках, какое чудовище Рикардо Линарес, как он искалечил жизнь Сары, довел ее до сумасшествия и убил собственного сына. Затем к ней явится Сара и сыграет роль несчастной матери и брошенной жены, которая ей так удается. После этого Габриела сама запретит Рикардо разводиться с ней.
—Одна из форм глупости — это альтруизм, — посмеивался Аурелио. — А у моей племянницы этого самого альтруизма — целые залежи, тонны. Сущность альтруистов в том, что они жертвуют своими интересами, чтобы уменьшить страдания других. Используя твое горестное положение, мы можем легко управлять малышкой Габриелой.
Аурелио, не откладывая, приступил к осуществлению плана. Времени оставалось в обрез. Он пригласил Габриелу в ресторан, где им никто не помешает спокойно поговорить. Габриела не очень охотно coгласилась на это, но дядюшка сумел возбудить ее любопытство, пообещав рассказать нечто таинственное и страшное о прошлом Рикардо.
Но вначале Аурелио поведал ей о судьбе бедной Сары. Якобы Рикардо вскоре после свадьбы совсем оставил ее, не обращал на нее никакого внимания, не появлялся дома целыми днями, порой и ночами. Наверное, уже тогда у него появились новые привязанности и куколки. Даже женившись, он не мог изменить своим привычкам. Все это было похоже на правду. Габриела грустно слушала.
Но это была только завязка. И вот, когда Аурелио приступил к кульминации, самой драматической части своего повествования о трагической смерти маленького Рикардито, неожиданно появился сам Рикардо. Эстер рассказала ему, где искать Габриелу с дядюшкой. И он помчался в ресторан, чтобы уберечь Габриелу от этого злого гения — Аурелио Линареса, несущего повсюду разрушение и смерть.
—Габриела, не слушай его! Этот мерзавец затеял с тобой какую-то игру. По собственному горькому опыту знаю, как он опутывает людей. Он подчинил себе Сару, теперь хочет, чтобы ты возненавидела меня.
Рикардо, как вихрь, ворвался в их тихую беседу. Габриела была ошеломлена и не могла опомниться. Зато Аурелио не растерялся и даже сумел выгодно использовать неловкую ситуацию в свою пользу.
—Не такой уж я злодей, племянничек, — с достоинством прервал он гневные обличения Риккардо.— Я только хотел из самых добрых побуждений предостеречь свою близкую родственницу от ошибок. Разве я обманывал Габриелу? Хочешь, расскажи ей сам, как погиб твой сын.
— Да, Рикардо, все говорят, что ты виновен в его смерти, — настаивала Габриела. — Я не хочу в это верить, ты не похож на убийцу.
Рикардо со стоном опустился на стул рядом с ней. Так и есть — Аурелио успел нанести удар в самое больное место. Он не мог без слез вспоминать своего сына. Но придется все рассказать Габриеле, чтобы не ходить с клеймом убийцы. Это был несчастный случай, в котором он, несомненно, повинен. Почему он не погиб тогда вместе с сыном?
Как-то Сара, после очередной ссоры с мужем, забрала малыша и покинула дом Линаресов. Она и раньше проделывала это для устрашения Рикардо. Уже тогда она вступила в связь с Аурелио. Рикардо догадывался об измене и ревновал, их совместная жизнь превратилась в ад. Сара всегда отличалась вздорным характером и часто дурное настроение вымещала на беззащитном ребенке. Она терзала его бесконечными истериками, каждый день напоминала ему, какое чудовище его отец. Малыш стал дерганым, нервным и боялся матери.
Поэтому Рикардо и бросился за ними вслед, чтобы забрать сына. Сара сопротивлялась, угрожала, но он все-таки отнял ребенка, усадил его в свой автомобиль. Оба они были взвинчены ссорой. В таком состоянии Рикардо не стоило садиться за руль. Да, он винил себя в этой аварии, в которой погиб сын, а он гам отделался тяжелыми травмами.
На Габриелу этот рассказ-исповедь произвел гнетущее впечатление. Она попросила Аурелио немедленно отвезти ее домой. На прощание дядя бросил на Рикардо торжествующий взгляд: он почти добился своего. Габриела не захочет больше видеть Рикардо Линареса. Теперь настала очередь Сары, Она должна разжалобить бедняжку Габриелу.
И Сара не заставила себя ждать. Она нанесла визит Габриеле Грубер уже на другой день. Консуэло оцепенела на пороге, открыв перед ней дверь.
—Ну и лицо у этой Сары! Она уставилась на меня, как сова, — разыгрывала она в лицах сцену появления Сары, и дочки при этом помирали со смеху.
Все были поражены приходом в их скромный дом роскошной красавицы. Сара, как умела, разыгрывала перед ними роль простой, мягкосердечной, много страдавшей в жизни женщины. Но это ей плохо удавалось. Консуэло с первого взгляда раскусила ее. И даже простодушная Габи, внимательно слушавшая повествование о несчастьях Сары, невольно отметила, что глаза гостьи, выпуклые, прозрачные, лишены всякого выражения. Такие пустые глаза бывают у людей с пустыми душами.
Сара вспоминала, каким властным, ревнивым эгоистом был Рикардо. Через какие унижения и муки он заставил ее пройти за годы совместной жизни! Она чуть не сошла с ума от боли и одиночества. Габриела недоумевала, зачем же тогда она страстно желает вернуть мужа, если столько натерпелась от него.
—Потому что я безумно люблю его! — с пафосом произнесла Сара. — Мне кажется, Рикардо не повзрослел. В этом была причина наших с ним разногласий. Но все еще можно наладить, если ты поможешь нам.
Чем же она может помочь, удивилась Габриела.
—Исчезнуть из жизни Рикардо, ничего больше, Габи. Сделай это, заклинаю тебя памятью моего дорогого малыша, — тут Сара разразилась бурными слезами.
Габриела была тронута, потрясена. Она всей душой сочувствовала матери, потерявшей ребенка
Конечно, она дала Саре слово полностью устраниться. И без этого Габриела уже несколько дней старательно избегала Рикардо и решила больше не встречаться с ним. Но он упорно преследовал ее. Поэтому она задумалась, куда бы на время переехать из дома, чтобы остаться в покое и одиночестве.

Артуро с улыбкой наблюдал, как ворчит его старый дядюшка на Диего. Мальчик уже несколько дней жил у него в доме, чем дядя был страшно недоволен. Не собирать же всех беспризорных детей на улице, вразумлял он племянника. Но Артуро отвечал, что улица — неподходящее место для ребенка и он сделает все, чтобы усыновить Диего. Сам мальчик, чувствуя недоброе отношение к нему старика, не раз порывался уйти. Ведь жил же он раньше сам по себе, чистил ботинки прохожим, не пропадет и дальше. Но Артуро запретил ему и думать об этом.
— Ты умный парень, Диего, не обращай внимания на этого ворчуна, как будто его нет рядом. Вот увидишь, он скоро отвяжется, — наставлял его Артуро, как вести себя со стариком. — А сейчас пойдем-ка на кухню и приготовим себе жареной картошки.
Они любили по вечерам возиться на кухне. Диего все больше привязывался к этому странному полицейскому и впервые почувствовал, что такое настоящий дом, семья. Артуро уже справлялся, как скоро сможет усыновить ребенка. Но оказалось, никто ему этого не позволит, пока он холостяк. У ребенка должна быть мать.
Когда Артуро узнал, что младший Линарес женат и Габи порвала с ним отношения, у него снова вспыхнула безумная надежда. Что, если они с Габриелой поженятся, усыновят Диего. потом у них будут еще дети... Семья стала самой большой мечтой Артуро. Если раньше он так боялся потерять свою свободу, то теперь эта свобода опостылела ему. Каждый день он страдал от своей неприкаянности, заброшенности старого холостяка.
Но полицейский Артуро лишь украдкой мог помечтать о личном счастье, потому что с утра до вечера вертелся в круговерти служебных дел. Он слишком глубоко увяз в расследовании преступлений наркосиндиката, на него уже было совершено три покушения. Он часто ссорился с Линдой Мирандой, Демокрасио и комиссаром Лопесом. Артуро не мог позволить себе даже нескольких дней отдыха. Но, наверное, его ангел-хранитель, пребывающий где-то в небесной канцелярии, сжалился над ним и послал ему немного покоя и отдыха.
Как-то они с Диего жарили на кухне свою любимую картошку, когда в дом ввалились Демокрасио и еще двое полицейских. Каково же было удивление Артуро, когда те объявили, что им приказано арестовать его и препроводить в участок. Похоже, Демо просто рехнулся, решил Артуро и пробовал даже отбиваться от незваных гостей. Но бывшие сослуживцы скрутили ему руки и потащили к выходу.
—Отпустите его, проклятые копы, куда вы его уводите! — кричал в отчаянии Диего и пытался даже защитить своего друга.
Артуро заметил слезы в глазах у мальчишки. Эти слезы растрогали его: значит, он кому-то нужен, кто-то станет горевать, исчезни он завтра навсегда. Но тут Демо украдкой шепнул ему на ухо:
—Послушай, Индеец, комиссар велел арестовать тебя якобы за нарушение дисциплины и гнать в полицию пинками, чтобы все соседи видели и было натурально, понял? Так что сопротивляйся и кричи погромче.
Артуро сразу заподозрил, что с этим арестом не все чисто. Только мальчишку жалко, он так переживал это событие. Индеец, как мог, успокоил Диего и принялся громко, на всю улицу проклинать Демо и возмущаться беспорядками. В полиции их поджидали комиссар Лопес и Линда. Все наконец прояснилось.
Оказалось, только что были задержаны трое наемных убийц. У них нашли оружие, наркотики и фотографию Артуро Гонсалеса.
— Это значит. Индеец, что ты приговорен и за твою жизнь я бы не дал и гроша ломаного, — сообщил комиссар. — Мы арестовали тебя, чтобы спасти. Посидишь у нас в лучшей камере, отдохнешь и заодно будешь служить живой приманкой. Они снова попытаются тебя убить, сунутся сюда — тут мы их и накроем.
— Я приготовила тебе отличный матрас. Будем каждый день жарить тебе бифштексы, — пообещала Линда.
В общем-то Артуро решил уйти из полиции и поискать себе другую работу. Но в душе понимал, что он обречен на эту профессию. Ничем другим ему не хотелось заниматься. Поэтому он даже обрадовался тому предложению, хотя сам себе не хотел в этом признаваться. В нем проснулся азарт сыщика и чувство долга, которые всегда перевешивали личные неурядицы.
—Ладно, я согласен быть пушечным мясом в этой операции. Мы поймаем их, Лопес, это крупные рыбы, ради этого я готов пожертвовать жизнью, — недолго раздумывал Индеец. — Ну а убьют меня — не велика потеря.
Так Артуро поселился в своем «люксе», выспался, пришел в себя от треволнений последних дней. Его часто навещали Диего с Йоли и Линда. С Линдой во время отсидки у него даже наступило кратковременное перемирие. Они с ностальгией по молодости вспоминали годы, проведенные в училище. Им казалось, что это были счастливые годы.
Как-то вечером Линда Миранда зашла к Индейцу поболтать и рассказать последние новости в участке.
— Похоже, наши всерьез взялись за наркотики. Знаешь, на днях вышли на кафе, куда поступают большие партии и там распродаются. И конечно, меня посылают на ежедневные наблюдения. Они думают, раз я дочка булочника, то должна работать во всех забегаловках, барах и притонах, где тусуются эти отбросы. Правда, обещали повысить жалованье и купить мне приличный гардероб за казенный счет. Ведь я буду изображать из себя богатую куртизанку.
—Что же, Линда, не всегда приходится делать то, что нам нравится. Помнишь, как мы давали клятву в училище?
И они снова погрузились в приятные воспоминания. А в это время весь участок был взбудоражен чрезвычайным происшествием. Трое наемных убийц, у которых нашли оружие и фотографию Артуро, были найдены мертвыми в камере предварительного заключения. Какой-то благодетель сумел передать им через решетку низкого окна бутылку отравленного вина и пакет с едой.
—Кто-то боялся, что они выведут нас на верхушку клана, на тех, кто отдает приказы, — размышлял Артуро. — Это предостережение: теперь они всерьез возьмутся за меня.
Линда Миранда очень опасалась за его жизнь, Самого же Индейца ничуть не пугала возможность расстаться с ней навсегда. Безделье было настолько непривычным для него времяпровождением, что он стал подолгу размышлять о своей судьбе и от этот впадать в лирические, чувствительные настроения Временами ему так хотелось излить кому-нибудь душу, пожаловаться на невезение. В такую минуту ему и подвернулась Линда. Да, впрочем, кроме нее, ему и не с кем было поговорить по душам.
—Ни в чем не везет. Или я Богом проклят и заслужил все это — до сих пор у меня ни семьи, ни детей, — сетовал Индеец. — Сына, больше ничего не хочу. Моя мечта — иметь сына.
Линда не верила своим ушам. Вначале она даже подумала, что Артуро ее разыгрывает. Ей так больно было видеть, как они с Бейби ненавидят друг друга. Недавно, когда они снова сцепились на ее глазах, она твердо решила рассказать им правду. Сейчас наступил такой подходящий момент, и она решилась:
— Послушай, Индеец, а если я тебе скажу... — нерешительно начала она. — В общем, у тебя есть сын, уже взрослый...
— Ты имеешь в виду Диего? — Артуро совсем не заметил волнения Линды. — Бедный ребенок долго жил на улице, вот и повзрослел. Ты не представляешь, что ему пришлось вынести.
Линда замолчала и больше не делала попыток возобновить разговор. Вскоре по плану Лопеса Артуро выпустили из его «люкса», предварительно распустив слухи, что его выгнали из полиции за нарушение дисциплины. Индеец целый день бродил по городу без значка и оружия, играя роль живой приманки для убийц. Но полицейские незаметно следовали за мим по пятам.
Среди них была и Линда, то в образе деловой озабоченной дамы, делающей нужные покупки, то пестро разряженной женщиной легкого поведения, фланирующей по улицам в поисках клиента. Линда была гением слежки. Ее очень высоко ценили в полиции и поручали все более сложные дела.
Вечерами Индеец часто заходил к Линде, искусно оторвавшись сразу от двух хвостов — своего и чужого. Он тоже был профессионалом высокого класса. Операция операцией, но на личную жизнь он всегда имеет право. Бейби вечерами никогда не было дома, часто он не приходил и на ночь. Артуро это сразу же отметил. Он терпеть не мог этого смазливого, самоуверенного юнца. Почему Линда так привязана к нему, он не мог понять.
Индейца все больше тянуло к Линде. Это был самый родной и близкий ему человек. Наверное, потому, что они вместе учились, знакомы много лет, пытался он сам себе объяснить эту привязанность. Душевную привязанность, а не страстное, нежное чувство, которое он питал к Габриеле. Но то и другое тем не менее называлось любовью. Как-то Артуро остался у Линды до утра, это случилось само собой, очень просто и естественно. Их свидания продолжались.

0

14

Глава 31
Габриела решила на несколько дней покинуть дом, чтобы избавиться от преследований Рикардо. Она поселилась у Евы, время от времени украдкой навещая своих. Солнечным свежим утром они позавтракали с Евой, весело болтая о пустяках, и разошлись по своим делам. Ничто как будто не предвещало, что этот день может стать хлопотным.
Позвонила встревоженная Консуэло и просила дочь немедленно прийти. Снова что-то произошло в доме Груберов. Габриела помчалась туда. Вот тут-то, почти у дверей, ее и подстерег Рикардо. Он был настроен решительно и собирался не умолять ее о прощении и любви, а сообщить что-то важное. Несмотря на яростные протесты Габриелы. он силой усадил ее в машину.
Рикардо, уверенный, что теперь его развод — дело ближайшего будущего, вез Габриелу к своему адвокату, чтобы показать ей бумаги о процессе. Он потому и умалчивал о Саре, что давно начал дело о разводе и надеялся вскоре предстать перед Габи совершенно свободным от брачных уз и старых обязательств. Рауль подтвердит его слова.
Но на Габриелу документы не произвели никакого впечатления. Она лишь равнодушно скользнула по ним взглядом. Рикардо был поражен, когда она решительно заявила:
—Нет, ты не будешь разводиться с этой женщиной! Потому что я все равно не выйду за тебя. Строить свое благополучие на несчастье других — неужели ты думаешь, я способна на такое?
Рикардо сразу догадался, что не только дядюшка Аурелио, но и Сара сделали все, чтобы очернить его перед Габи и вызвать жалость к несчастной, брошенной жене. Он недооценил их коварства. И вот результат — Габриела даже слушать его не желала.
—Ты жестокий эгоист, спокойно переступающий через чувства других! — возмущенно высказывали она Рикардо горькие истины. — Ты едва не впутал меня в свою жизнь. Но Сара вовремя раскрыла мне глаза. Бросить больную, отчаявшуюся женщину, потерявшую по твоей вине ребенка, .чтобы тут же жениться на другой, — неужели ты способен на такую подлость?
Рикардо представил себе, что могла поведать Сара об их отношениях и гибели малыша. Ну что ж, Габриела должна выслушать и его версию, в которой гораздо больше правды. Сара — отличная актриса и не так беззащитна, как это кажется. Она — злобное, расчетливое и беспринципное существо. Почему он отнял у нее сына? Да потому что она била его и обращалась с ребенком, как с животным. Однажды прислуга пожаловалась ему, что хозяйка заперла мальчика в шкафу, где бедняга просидел несколько часов. Сара тут же прикинулась невменяемой и рассказала, что они играли с Рикардито в прятки, она его заперла и забыла о нем. Но она лгала. Ребенок признался, что мама наказала его так за какую и провинность.
— Теперь ты понимаешь, почему я силой забрал его у любящей матери, — пытался переубедить он Габриелу. — До сих пор я не могу понять, что случилось с тормозами, почему они отказали?
— Я никогда не верила, что ты убийца. Конечно, это несчастный случай,— успокоила его Габи, — но Сара до сих пор тяжело переживает утрату ребенка. Она не притворяется — я видела ее. Пока она в таком состоянии, разводиться с ней непорядочно. Болезнь может обостриться по твоей вине.
В Габриеле Грубер жили прочные и непоколебимые понятия о порядочности. Она могла причинить вред себе, но ближнему — никогда. Это была школа Консуэло, над бескорыстием которой всю жизнь смеялись и родственники, и соседи. Рикардо не зря отчаянно влюбился в упрямицу Габриелу. Уже не в первый раз она подчиняла его себе, заставляла смотреть на мир своими глазами. Вот и сейчас он почти согласился, что оставить Сару, пока она не вылечится, — недопустимо. Хотя всего несколько дней назад Рауль убедил его, что даже с точки зрения закона этот поступок безупречен. Но закон оказался более снисходительным, чем Габриела Грубер.
Она была измучена этим долгим разговором, с облегчением простилась с Рикардо и отправилась домой. Рикардо обещал ей выполнить ее просьбу — отложить на время дело о разводе. А дома Габриелу ждала встревоженная мать с недобрыми известиями о Марисоль.

В особняке Линаресов тоже не утихали страсти. В отличие от Груберов, здесь семейные баталии никогда не прерывались кратковременными перемириями. Рикардо вошел как раз в тот момент, когда Рауль терпеливо внушал Саре, что развод неизбежен:
— К сожалению, ты должна смириться, Сара, и подписать этот документ. Можно избежать скандала, унизительного для обеих сторон, и вести себя достойно, я бы сказал, элегантно...
И вот когда Сара, убежденная красноречивым адвокатом, готова была признать поражение, Рикардо вдруг объявил:
—Рауль, ты должен остановить процесс: суда не будет, я пока не развожусь с Сарой.
Рауль не поверил своим ушам: это после того, как он затратил столько трудов на это дело, уговорил Сару поставить свою подпись и почти довел развод до конца! Он не мог скрыть своего возмущенного недоумения, а Сара — радости. Но Рикардо Линарес тут же охладил ее пыл довольно жестоко и резко.
—Я делаю это только потому, Сара, что одна женщина, которую я очень люблю, просила за тебя, — он отметил, что при упоминании о Габриеле лицо супруги словно окаменело. — Развода не будет, пока ты не сможешь его спокойно воспринять. Но с таким опытным психиатром, как Аурелио, ты скоро станешь совершенно здоровой, надеюсь.
Сара проглотила горькую пилюлю, про себя пожелав Рикардо подавится этими словами, а доброй душе — Габриеле умереть поскорей какой-нибудь мучительной смертью. Никто не сможет отравить радости победы, сказала она себе злорадно и поспешили поделиться новостью с Аурелио.
—Что бы там ни было, а один раунд мы выиграли! — торжествовал покровитель высоких искусств и наркобизнеса.
Они тут же ознаменовали свою удачу страстным поцелуем, вначале убедившись, что их не видит прислуга или любопытная Мария-Фернанда.

Консуэло с нетерпением ждала дочь, чтобы обрушить на нее все неприятные новости, связанные с Марисоль.
— Я не хочу верить, что наша Марисоль стала проституткой. Боже, за что мне такое наказание! — стонала она. — Мне этого не выдержать, я не сегодня-завтра умру.
Она рассказала Габи о визите Роке, о пьяных глумлениях Рамиро и о разговоре с самой Марисоль, который ее ошеломил. Она, видите ли, перечеркнула свою жизнь, ей теперь все равно. Габриела, как могла, успокаивала мать. Нет, ей не верилось, что Марисоль, даже с отчаяния, могла решиться на такое. Она гордая, чистая девушка, хотя и вынуждена работать в сомнительном заведении.
— Вот что, мамочка. Я сейчас же иду туда и силой приведу ее домой. И больше мы не позволим ей там работать! — Габриела даже воодушевилась этим решением, и глаза ее вспыхнули. — Я так вцеплюсь в нее, что она не вырвется. Мы сейчас ей нужны, как никогда, и мы ей поможем.
Консуэло настояла, что она тоже пойдет, потому что считала себя виноватой: Марисоль помогала ей кормить семью, а она старалась не замечать, как тяжело девочке в этом баре, не заставила ее поменять работу. Как будто бы она родила своих детей только для тяжелого труда, а не для любви, счастья. Эстер тоже напросилась, чтобы взяли ее. Вдруг Марисоль заупрямится, тогда пригодится удар левой, который недавно освоила Эстер. Нокаутированную, Марисоль легче будет утащить.
Три женщины из семьи Груберов, воинственно настроенные решительно вошли в бар Роке. Самого хозяина это нашествие вначале равзеселило. И напрасно. Он недооценил опасности.
—Марисоль! — паясничал он. — Явились все твои родственницы. Уж не хотят ли они работать вместе с тобой?
Марисоль велела ему заткнуться, и он мигом подчинился, потому что побаивался ее крутого нрава. Но когда женщины подхватили Марисоль под руки и попытались силой увести из этого грязного вертепа, Роке спохватился.
—Грегорио! — крикнул он своего вышибалу. Немедленно выстави этих ненормальных.
Грегорио попытался вежливо выставить женщин но тут же получил весьма чувствительные оплеухи от Габриелы и Эстер. Причем Эстер попыталась применить удар левой.
—Ого! — удивился Грегорио. — У нее тяжела рука, у этой малышки. Не буду я драться с бабами, сам выпроваживай их.
Роке стало не до смеха. Его болезненное caмолюбие было уязвлено: Габриела назвала его грязным сутенером, белобрысой бестией, а его заведение притоном. Но больнее всего для него была потеря Марисоль — и источника дохода, и предмета его домогательств. Поэтому он ринулся в бой. Но Марисоль первая встала на защиту своего семейства — Роке тут же ретировался с расцарапанной физиономией.
Хотя хозяин бара и вопил, что эти хулиганки разгонят всех его клиентов, клиенты на самом деле были очень довольны спектаклем. Конечно, почти все они взяли сторону женщин и поощряли их радостными криками и возгласами:
—Ну ты, рыженькая, двинь ему еще раз левой! Смотри, приятель, какой у нее точный удар. Ты не только хорошенькая, киска, но и драться здорова.
Женщинам ничего не стоило бы увести Марисоль, если бы она сама не воспротивилась. Как ни убеждала ее Габриела, что это не место для порядочной девушки и нужно подыскать другую работу, она не поддавалась уговорам.
—А почему вы раньше не являлись меня спасать? — вдруг возмутилась она. — Никто не интересовался моей работой. Я всегда чувствовала себя такой одинокой. А теперь, когда стало поздно, вы спохватились.
Габриела вполне резонно заметила, что раньше она была просто гейшей и не нуждалась в спасении. Они давно замечали, что Марисоль мучается и тоскует, но не хочет поделиться с ними. Эта тоска и толкнула ее на опасный путь.
—Не слушай нравоучений этой чистюли! — кричал Роке, обрадованный тем, что Марисоль не желает уходить с семейством. — С твоей-то фигуркой и личиком ходить между столиками и разносить спиртное! Да ты можешь легко заработать целое состояние!
—Моя дочь — проститутка? Нет, я не переживу этого! — рыдала Консуэло. — Пойдемте, девочки, нам больше нечего здесь делать. Пусть она остается и живет, как хочет.
Даже далеко не сентиментальные завсегдатаи бapa Роке притихли при виде этой семейной трагедии. Десятки сочувственных взглядов проводили Консуэло. Каждый, наверное, подумал, что ему не хотелось бы видеть свою дочь или сестру в этой роли. Консуэло с дочерьми, понурые, шагали домой, уверенные, что они навсегда потеряли Марисоль и она уже не вернется домой.
Но они ошиблись. Марисоль, после последней стычки с Роке, из которой она, конечно, вышла победительницей, выбежала из бара и вскоре догнала мать и сестер. Нет, она не может так поступить с больной матерью, сказала себе Марисоль. Собственная жизнь ей опостылела, но она слишком любила своих близких, чтобы принести им столько горя.
У дверей дома они обернулись и увидели Марисоль. Радостные возгласы, объятия, слезы! Их блудная дочь вернулась. Семья Груберов всегда будет вместе. Марисоль словно прорвало: она рассказывали им все: о том, как несчастна, о любви к Раулю, о его больной невесте. Если бы она отняла Рауля у этой обреченной девушки, то всю жизнь чувствовала себя убийцей. Но в тот день, когда Марисоль вернула, жениха законной невесте, она сама как будто умерла.

Илиана по-прежнему занималась своим любимым делом — часами возилась в саду, ухаживая за цветами. Но если раньше это занятие утешало ее и давало забвение от болезни и тоски по Раулю, то сейчас ее переполняли счастье и полнота жизни. Она была готова к операции и не боялась ее, потому что все ее мысли занимала предстоящая свадьба. Рауль настаивал, чтобы они обвенчались как можно скорее, еще до операции.
Проведя все утро с цветами, Илиана надевала свадебное платье и долго вертелась перед зеркалом, демонстрируя свой роскошный туалет матери, Патрисии, тетке. Женщины искренне восхищались и платьем и самой невестой. Илиана видела в зеркало, что на этот раз они не кривят душой, она действительно очень хороша.
— Я так счастлива, я готова обнять весь мир, всех люблю! — повторяла она домашним.
Но в последние дни Рауль снова стал рассеянным и грустным. Он все реже и реже появлялся у Линаресов. Илиана утешала себя тем, что он очень занят разводом Рикардо. Но Рауль перестал приходить к ней даже по вечерам. Бедная Илиана снова  стала увядать, как ее цветы на знойном солнце. Когда он как-то утром забежал на минутку, она спросила с тревогой:
—Ты где-то далеко-далеко, любимый, о чем ты думаешь, чем ты так встревожен? Ты как будто не рад нашей свадьбе? Ты уверен, что любишь меня?
Рауль заверил ее, что любит, как и прежде. Но его печальные глаза не подтвердили скупые словесные признания. В тот же день Илиана узнала неприятно поразившую ее новость. Патрисия долго скрывала от нее, что Марисоль, девушка, вернувшая ей Рауля, — сестра Габриелы Грубер. Но как-то за столом Патрисия разоткровенничалась, вполголоса поведала эту историю Эльвире. И хотя они завтракали вдвоем, к вечеру сказанное Патрисией через третьи руки дошло до Илианы. В семье Линаресов было слишком много женщин и девиц, а женщины умеют выведывать чужие тайны через прислугу.
Илиана была поражена, что Марисоль — сестра одной из Линарес, следовательно, каким-то образом связана с их семьей. Узы родства и дружеские связи имели для нее огромное значение. Она тут же набросилась с упреками на Патрисию: почему ее всегда держат в неведении, скрывают от нее новости?
—А что бы это изменило? Все равно Рауль женится на тебе, — рассудила Патрисия, которая еще больше ревновала Рауля к Марисоль, чем к собственной сестре.
Илиана вспомнила красавицу Марисоль. От нее словно исходила жизненная сила. Они так похожи сестры Грубер, — гордые, чуткие к справедливости, снисходительные к слабым. Никогда Рауль не сможет забыть такую девушку, даже если женится из благородных побуждений на больной невесте. Рауль меня любит! — эта истина, как вспышка молнии, осветила сознание Илианы, затуманенное обманчивым счастьем последних дней.

Глава 32
Рамиро, почуяв вкус больших денег и близость к семейству Линаресов, уже не мог угомониться и старательно обдумывал, у кого бы из них снова поклянчить денег и под каким предлогом. Федерико решительно гнал его прочь, его секретарша даже на порог не пускала. Тогда Рамиро решил еще раз попытаться проникнуть к Рикардо. Он уже успел проведать про очередную его размолвку с Габриелой: вот хороший повод пристыдить ловеласа и потребовать денег за позор падчерицы.
К его удивлению, он совершенно беспрепятственно вошел в кабинет одного из директоров «Тропибеллы» и застал Рикардо погруженным в мрачные думы. Рамиро тут же изобразил благородное негодование обманутого отца:
— Она мне как дочь, синьор Линарес, я ее вырастил, поил-кормил, понимаете ли! — не моргнув глазом врал Рамиро. — А вы как поступили с нашей девочкой? За это придется отвечать. Да. Хм... Или заплатить. Раз рыльце в пушку — плати...
Рамиро готов был без конца произносить свой пышный монолог, но вдруг разглядел, что перед ним сидит не избалованный богатый донжуан, а несчастный, отчаявшийся человек. Рикардо даже не пытался оправдаться, защитить себя или выставить визитера вон. Он сам терзался и угрызениями совести, и раскаянием, и тоской по Габриеле.
—Поймите, сеньор Апонте, я виноват и признаю это. Я долго скрывал от Габи, что женат. Но ведь я люблю ее. Я только просил подождать моего развода, чтобы тут же вести ее в церковь. У меня не было легкомысленных намерений, — сбивчиво объяснял Рикардо.
В последние дни никто не желал слушать его, а ему так нужно было кому-то рассказать о своих несчастьях и неудачах. Габи его избегала, ее родные были настроены враждебно. И вот наконец нашелся человек, на которого он излил все свои жалобы и оправдания. Человек из семьи Габриелы, готовый его выслушать и даже посочувствовать.
—Да, конечно, сеньор Линарес, вы не виноваты, — бормотал ошарашенный Рамиро. — Характер у Габи еще тот, скверный, между нами, характерец. Подумаешь, оказались вы ненароком женатым. Мало ли женщин по-братски делят мужей и возлюбленных. И ничего. А вы еще обещали развестись. Как я вас понимаю, сеньор...
Он даже расчувствовался и хотел поведать Рикардо о своих бедах, о том, что и его Консуэло выгнала из дома, но вовремя прикусил язык. Рикардо все изливал ему душу, а Рамиро поддакивал и обдумывал изменившуюся ситуацию. Изменилась она, пожалуй что, и к лучшему для него. Ему больше нравилось разыгрывать роль доброго помощника, чем вымогателя и шантажиста. В этой роли и деньжат можно поиметь побольше без риска загреметь в полицию.
—Я помогу вам, сеньор Линарес. Я все сделаю. Чтобы уговорить Габриелу одуматься и вернуться к вам. Костьми лягу, — Рамиро ударил себя кулаком в грудь. — Хотите, сейчас поедем к ней. Вместе. Попытка не пытка. А вдруг она увидит вас и ее сердечко дрогнет. Ох, эти женщины, не знаешь, чего от них ждать.
От отчаяния разум Рикардо словно помутился. Он обрадовался предложению Рамиро и возможности еще раз повидать Габриелу. Как утопающий хватается за соломинку, так и он цеплялся за самую неверную надежду — а вдруг.
Но на «вдруг» надежды плохи. Габриелы не оказалось дома, Дверь им открыла Эстер, и тут же у порога закричала, увидев Рамиро:
— А ты зачем сюда явился? Тебе велено было держаться подальше!
— Мы не к тебе пришли, а к Габриеле, грубиянка! — хорохорился Рамиро.
Эстер всегда благоволила к Рикардо и очень бы хотела видеть сестру его женой. Не только потому, что была влюблена в Артуро и мучительно ревновал его к Габриеле. Нет, ей просто нравился этот парень, и не за его богатство и известность. Но сейчас даже она была настроена враждебно.
—Вот что, Рикардо, я всегда была на твоей стороне. Защищала тебя. Но мне вовсе не хочется видеть Габи твоей любовницей. Эта роль не для нее. Это позор! — заявила она Линаресу.
Рикардо с ней согласился. Он покорно кивал головой: да, пока не разведется и не предложит Габи стать его женой, ему лучше не появляться в этом доме. Но не видеть ее так долго — выше его сил. Рикардо решил вернуться сюда завтра, чтобы еще раз поговорить с Габриелой. Эстер на это неопределенно пожала плечами: какой смысл в пустых разговорах, если все равно выхода пока нет, только расстраивать Габи.
Рамиро заранее решил — какими бы ни были их переговоры, завершиться они должны хорошей выпивкой. И тут ему снова повезло. Единственно, что могло сейчас помочь Рикардо, — изрядная порция виски или коньяка. Так злодейка-судьба свела этих столь несхожих людей и даже сделала их собутыльниками. Рамиро никогда не бывал в местах, куда повел его Рикардо, и никогда не пробовал столь изысканных напитков.
Никогда еще Рикардо не возвращался домой таким пьяным. Но ему стало немного легче, алкоголь помог ему забыться. Он по возможности тихо пробрался в свою комнату и сразу улегся спать. Однако его приход подстерегла Сара. В этот вечер она снова провела в комнате Аурелио несколько часов. Их связь продолжалась. Но Сара не уставала повторять своему любовнику, что они должны быть очень осторожны, потому что Рикардо уже через неделю собирается получить развод. А это не входило в планы Сары. Наоборот, она поставила перед собой цель — во что бы то ни стало помириться с мужем.
Увидев пьяного и беспомощного Рикардо, Сара последовала за ним в его комнату. В голове ее тут же созрел коварный план. Она почти не сомневалась в успехе, помня неистовый темперамент бывшего супруга. Рикардо казался бесчувственным, распластавшись на широкой тахте. Сара осторожно прилегла рядом, обняла его и принялась ласково поглаживать ладонями его голову, плечи, грудь. Она думала, что в таком состоянии его легко соблазнить. Но вот Рикардо открыл глаза, и мутный взгляд его с недоумением разглядывал Сару, не узнавая ее. Вдруг он очнулся и с ненавистью и отвращением оттолкнул ее от себя. Никогда еще он не был так груб с женщиной.
— Не смей делать это! Никогда не прикасайся ко мне! — почти с угрозой кричал он ей вслед.
Взбешенная и униженная, Сара бросилась прочь. Ее надежды вернуть Рикардо были сильно поколеблены. Но она так легко не сдастся, она еще поборется!

Эльвира была права, когда говорила, что Аурелио — сущий дьявол в облике человеческом: он вездесущ, появляется именно там, где его не ждут, слышит все, что не предназначено для его ушей. Он легко проникает в чужие тайны, разбивает вражеские замыслы, устраняет препятствия. Его могущество безгранично.
Он мог несколько дней не выходить из мастерской, целиком погрузившись в творчество, в работу над очередной скульптурой. И легко переключался на решение семейных проблем и дела подпольного клана, осуществлявшего миллионные операции по контрабанде и сбыту наркотиков. Семейных забот становилось все больше. Кроме того, появились сильные конкуренты и предатель в собственном стане, которые требовали его неусыпного внимания.
По утрам он часто бывал в «Тропибелле», где его зоркий глаз все подмечал, а чуткое ухо не упускало ни единого слова. Случайно или вполне закономерно он услышал разговор Габриелы с Евой. Габриела, уже окончательно уволившись из фирмы, пришла в «Тропибеллу» в последний раз за чеком. Ева на правах лучшей подруги настойчиво советовала ей:
— В твоем нынешнем положении тебе нужно срочно подыскать себе новую работу. Ты понимаешь, почему...
Увидев проходившего мимо Аурелио. они разом замолчали, а Аурелио задумался, о каком таком положении шла речь? Как только Ева осталась одна, Аурелио вошел в их с Габриелей кабинет и приступил к допросу. Угрозами, лаской или умными доводами, но он всегда добивался от женщин признаний. И добрую половину нужных сведений и тайн добывал именно от женщин.
Он родной дядя Габриелы, желает ей только добра и поэтому должен знать о ней все, заявил он Еве строго. Ева пыталась сопротивляться, но устоять перед напором Аурелио было трудно, к тому же тот заявил, что хочет помочь племяннице с работой Она талантливый модельер, почему бы ей не купить собственный магазин. Он согласен дать деньги. Услышав о магазине, Ева уже не сомневалась в добрых намерениях Аурелио и выложила ему все.
Аурелио поджидал Габриелу у выхода из «Тропибеллы». В последнее время она привыкла к частым появлениям новоиспеченного дяди. Особенно это не правилось ее матери. Консуэло не верила в добрые отношения его к Габриеле и советовала ей быть осторожной и держаться подальше от дядюшки.
Габриела была честолюбива и не оставила свои мечты стать знаменитым модельером. Поэтому она почувствовала непонятное волнение, когда дядя предложил ей открыть свой собственный магазин. Она и мечтать об этом не смела.
— Деньги — далеко не самое главное — размышляла Габриела. — Пройдет много лет, прежде чем мои модели станут известными, а магазин процветающим. У меня, может быть, ничего не получится, и наши деньги пропадут.
— Я все это понимаю, девочка моя, — согласился Аурелио. — Но у меня есть не только деньги. Нужные связи, протекцию, рекламу — вот что я пущу в ход. И уверен в успехе.
— Но зачем вам это нужно? — недоумевала Габриела. — Почему вы хотите мне помочь?
— И ты еще спрашиваешь об этом! — Аурелио старательно изобразил обиду и легкое негодование. — Ты же моя кровь, моя племянница. Ты талантлива, горда, честолюбива, как и я в молодости. Поэтому из всей моей родни ты самый близкий мне по духу человек. Я горжусь тобой.
Габриела уже готова была поверить в искренность Аурелио. И только в глубине души ее женская интуиция нашептывала ей — будь осторожна. Она обещала Аурелио подумать и посоветоваться с матерью. Мать конечно, будет против такой помощи. Но Габриела уже была «отравлена» мечтой о своем магазине.
Аурелио остался доволен переговорами с племянницей. Она, конечно, согласится на его предложение. Он не привык к неудачам. Итак, зерна брошены, теперь остается ждать всходов. Но на сегодня Аурелио наметил еще несколько дел.
Его не оставляли заботы о семейных проблемах. Аурелио очень гордился своей преданностью семье и родным по крови. Семья отнимала у него не меньше времени, чем клан и бизнес. Искусство он оставлял для души и утешения. Когда он лепил в своей мастерской и кончики его пальцев касались прохладной глины, он забывал обо всем — непутевых родственниках, неудачах и провалах в делах.
Сейчас он с раздражением подумал о племяннице Ванессе и ее позорном увлечении этим голодранцем Левшой. Хотя он и брат Габриелы, но для него совершенно чужой, ненужный человек. Судьба его не волновала Аурелио, и если уж случайно путается под ногами, то... Одно его слово — и завтра же Левша исчезнет с лица земли. Но следовало действовать осторожнее, и Аурелио обдумывал хитроумный план.
А пока он неспешно отправился в гостиницу на свидание с Диохенисом. В последнее время дела клана шли все хуже и хуже. Не только провалы и потеря груза приводили Аурелио в ярость. Провалы неизбежны. Но чего он не мог вынести — так это потерю своей власти. Бывшие соратники на глазах превращались в соперников и врагов. Его уже не так боялись и почитали, как раньше. Семнадцать отступников уже понесли за это кару. Он, не задумываясь, отправит на тот свет еще сто семнадцать, но вернет свое могущество.
Ему уже донесли, что Тиноко замыслил убрать его с дороги. Это было похоже на правду. Грязные иуды. Только благодаря его уму, хитрости, умению планировать и осуществлять операции, они выбрались с самых низов, из нищеты и ничтожества. А теперь эти плебеи хотят сами возглавить дело и играть первую, а не вторую и не третью роль в деле.
Это относилось и к Диохенису, хотя у него не было четких доказательств. Просто Аурелио кожей чувствовал его неприязнь и недоброжелательство. Открывая дверь его номера в гостинице, Аурелио тотчас же решил убедиться в своих подозрениях. На пороге он умело изобразил широкую дружескую улыбку и даже раскрыл объятия давнему партнеру. Он не знал, что Диохенис решил уже сегодня покончить с ним, но чутье подсказало, как тот напряжен, словно пантера, приготовившаяся к прыжку. Сегодня что-то должно произойти — подсказало Аурелио его дьявольское чутье.
Диохенис совершил большую ошибку, решив самостоятельно, без помощников расправиться с Аурелио. Он не оценил проворства и натренированности соперника. Диохенис, не разжимая объятий, резко бросил Аурелио к стене, и тот ударился затылком о стену и почувствовал на своем животе дуло пистолета, но в то же мгновение быстро согнул колено и нанес ответный удар в пах противнику. Диохенис охнул и тут же отлетел в другой угол комнаты.
Удар был такой сокрушительный, что он с грохотом рухнул на пол, увлекая за собой стулья и вазу с цветами. Слишком много шума, поморщился Аурелио, которому почудился хруст костей и отвратительный шмякающий звук, будто раскололся горшок. Он никогда не убивал своими руками, всегда чужими, предпочитал тихие, вероломные средства — яд, пистолет с глушителем. А тут подрался, как подросток.
Он склонился над телом Диохениса, уверенный, что просто сбил его с ног. Но тот не шевелился, и на полу возле его головы уже растеклась обильная лужа крови. Жив он или нет — заканчивать это дело будут другие. Через четверть часа Диохениса заберут отсюда, тайно вывезут из гостиницы в чемодане или саквояже, и он бесследно исчезнет навсегда. Но перед тем, как взять телефонную трубку, Аурелио с минуту постоял над телом, погрузившись в философское раздумье. Ему почему-то подумалось, что любой из его учеников когда-нибудь может предать его и убить, так же как он убил Диохениса. Не то чтобы он сомневался в Бейби или в ком-то другом, но был почти уверен, что так оно и случится.
Через час он уже сидел в своей мастерской и увлеченно лепил, полностью уйдя в работу. Его холодный и сосредоточенный взгляд словно чуть потеплел, лицо приобрело вдохновенное выражение. Его не мучили ни угрызения совести, ни даже легкое беспокойство о недавнем происшествии. Никто бы не поверил, что это — злодей, только что совершивший тяжкое преступление.

Вышагивать из одного угла кабинета в другой, обдумывая свои запутанные дела, стало для Федерико Линареса привычкой. Эта монотонная ходьба не много успокаивала его, но не приводила в порядок сумятицу мыслей, тем более в семейных делах. Семья Линаресов никогда не была счастливой, но сейчас напоминала корабль, терпящий бедствие.
Ванесса хотя формально и вернулась домой, но редко в нем бывала, проводя все время с Левшой. Отношения Федерико с женой грозили перейти в военные действия. После того как Эльвира поняла, что муж не прочь расстаться с ней, она уже не грозила покинуть дом, наоборот — чаще напоминала о своих правах хозяйки. Надежды Федерико на счастливый брак Габриелы и Рикардо, похоже, рухнули. Вернулась Сара и заявила, что о разводе не может быть и речи.
Вдобавок Рикардо сегодня привел в дом этого пьяницу и шантажиста Рамиро. Федерико, увидев его, далее потерял дар речи, а когда его обрел, решительно потребовал:
—Немедленно убирайтесь отсюда, сеньор Алонте. На этот раз вы решили вымогать деньги у Рикардо. Не вынуждайте меня применить крайние меры.
Но Рикардо вдруг вступился за отчима Габриелы:
—Сеньор Алонте пытается мне помочь. Будь с ним повежливее, прошу тебя, отец. Может быть, я слишком доверчив, но, поверь, он единственный человек, который меня выслушал и искренне посочувствовал.
Это было сказано с некоторым вызовом, чтобы напомнить Федерико, как неодобрительно тот относится к запутанным семейным делам Рикардо. Но он скорее не виновник, а жертва этой путаницы. Федерико был и потрясен: неужели его сын так отчаялся, что всерьез рассчитывает на помощь этого опустившегося субъекта. Решительно в этом доме все сошли с ума.
Больше всего на свете хотелось ему вернуть порядок и гармонию в свою жизнь и жизнь своих детей. С чего-то надо начать. Он решил начать с Габриелы.
Уж несколько недель он обдумывал этот шаг — признать ее законной дочерью, дать свое имя и право на наследство. Какой камень упадет с его души. А затем последуют развод Рикардо, их с Габриелой свадьба. Может быть, ему удастся устроить и собственную жизнь. Но об этом он боялся загадывать.
Пока же, радостно возбужденный от своей решительности, он собирался поехать к Консуэло и сообщить ей о своем желании законно признать Габи. Федерико уже не мог не бывать в этом доме и не видеть Консуэло, так его тянуло к ней. Порой он выдумывал предлог, чтобы отправиться туда. Но сейчас он действительно ехал по важному делу.
Консуэло недоверчиво выслушала его. Она по привычке с недоверием относилась ко всем Линаресам и имела на это право, немало от них пострадав. Теперь же безвинно страдала ее Габи.
— Не слишком ли поздно ты решил признать ее своей дочерью? — рассуждала она.
— Ты забываешь, дорогая, что я в этом не виноват, — мягко напомнил Федерико. — Она давно могла стать Линарес, если бы ты много лет назад потрудилась сообщить мне о ее существовании. А сейчас я хочу, чтобы после моей смерти Габи получила свою часть наследства.
Заявление о наследстве Консуэло готова были принять благосклонно. Имя Габи ни к чему, а на эти деньги можно открыть ателье или магазин мод, рассуждала Консуэло. Но сама Габи была на этот счет совсем другого мнения. Вернувшись с Марисоль домой, она застала мать и Федерико, взволнованно обсуждавших ее судьбу. Федерико, с обожанием гляди на свою любимицу, заявил ей о своем решении. Габриела не сомневалась в его искренности и знала, как он любит своих детей, но слушала его равнодушное.
—Нет, я не хочу носить ваше имя, — отказалась она. — Я уже двадцать лет живу без него и, как видите, обходилась без ваших денег, покровительства и помощи. Обойдусь и впредь. Прощайте.
Марисоль даже охнула от возмущения, услышав это. Федерико ушел от Груберов немного сконфуженный, но полный решимости довести дело до конца. А Марисоль бросилась вслед за сестрой, чтобы уговорить ее быть благоразумной. Ей так хотелось, совсем бескорыстно, видеть Габи богатой наследницей.
—Глупая гордячка, ты бы видела себя со стороны. Деньги — это прежде всего свобода. Не нужно работать с утра до ночи, унижаться, зависеть от деспотов и дураков. Какое счастье! — мечтала Марисоль.
Но упрямица Габриела была непреклонна.

Глава 33
На другой день Рикардо с неудержимой силой влекло к Габриеле. Он ничего не мог сделать с собой, хотя видел, что в этом доме все против него и сама, Габи не желает его видеть. И в этот раз Габриела отказалась говорить с ним и порывалась уйти, но он умолял выслушать его.
—Габриела, любимая, ведь раньше ты верила мне. Почему же сейчас такой холод в глазах, такое чужое лицо? Я и дня не могу прожить без тебя, я люблю тебя сильнее, чем прежде. До встречи с тобой я был мертв, ты возродила меня, сделала другим. Нам нельзя расставаться! — умолял ее Рикардо. Подожди немного, пока я освобожусь. Может быть это произойдет очень скоро...
Габриела слушала, всем своим видом показывая, что вынуждена это делать, потому что Рикардо не дает ей уйти. Марисоль то восхищалась ею, то ругала за непомерную гордость. Эта гордость делала Габриелу стойкой, как скала. Неизвестно, что творилось в ее душе, трогали ли ее слова Рикардо, но с лица не сходила маска холодного равнодушия и недоверия.
—Нет, Рикардо, я никогда не вернусь к тебе! - произнесла она наконец как приговор, окончательный, не подлежащий обжалованию. — Прошу тебя, уходи и не появляйся больше в нашем доме. Я не хочу тебя видеть.
Габриела торопилась. Через полчаса она должна быть на приеме у врача, и ей не хотелось опаздывать. Чувства растерянности и ужаса, которые она испытала, узнав о своей беременности, давно исчезли. Она была спокойна и даже счастлива. Ребенок, еще не родившись, заполнял всю ее жизнь, становился ее центром. Отошли в прошлое ее страдания, ревность и любовь к Рикардо.
Рикардо вернулся домой очень подавленным. Он чувствовал, что непреклонность Габриелы искренна, что она не только из гордости отталкивает его, есть и другая причина — ему непонятная. Такой тоски и отчаяния он никогда не знал. Федерико был прав, с ужасом наблюдая, как сломили несчастья его сына. Что осталось от беззаботного плейбоя и покорителя женских сердец! Рикардо рыдал в своей комнате, представляя себе такое возможное счастье. В душе он был хорошим семьянином и стремился обрести свое гнездо, любовь и детей. Теперь мечты рухнули, будущее виделось ему мрачным и безрадостным.
Сара, приоткрыв дверь, растерянно наблюдала его метания. Никогда она не видела мужа таким, даже в трудные минуты их жизни. Первым ее порывом было — броситься к нему, утешить. К тому же эта ситуация может более благоприятствовать ей, чем вчерашняя. Она присела на краешек кровати и, ласково поглаживая его по плечу, уговаривала:
— Ну успокойся, мой дорогой, все проходит — и дурное и хорошее, пройдет и твоя тоска. Я все сделаю, чтобы ты был счастлив. Наша жизнь наладится, вот увидишь.
Рикардо не оттолкнул ее, как в прошлый раз. Но его ничуть не тронули ее утешения.
—Нет, Сара, у нас ничего не склеится, — сказал он спокойно и твердо. — Не только потому, что я испытываю к тебе только жалость. Твоя болезнь мешает мне решительно добиваться развода. Главная причина в том, что я люблю другую, и ты это знаешь.
Сара покорно оставила его, но долго бродила по дому, пытаясь собраться с мыслями и принять решение. Еще вчера она готова была бороться, несмотря на грубость Рикардо. Но его слезы и отчаяние почему-то глубоко поразили ее. Коварные планы были поколеблены.
Вечно недовольная и раздраженная, Эльвира oкликнула невестку, чтобы выяснить, почему та битый час, как сомнамбула, бродит по дому и саду, что случилось?
—Я решила уехать, Эльвира. Я поняла, что бороться бесполезно, мне не удастся победить эту женщину, — призналась ей Сара. — Рикардо слишком любит ее, а меня то ненавидит, то жалеет, как инвалида.
Эльвира грозно взглянула на отступницу. Она возлагала на Сару большие надежды. У нее и так мало союзников, а одной ей ни за что не справиться Груберами. Ненависть к этим женщинам превратилась у Эльвиры в болезнь. Вместе с Сарой они бы сумели удержать Рикардо. Но Сара в последнее время вела себя странно. Эльвира давно подозревала, что ее отношения с Аурелио далеко не дружеские.
—Признайся, Сара, ты действительно хочешь вернуть Рикардо, или у тебя есть другой мужчина, И ты с ним хочешь устроить свою жизнь? — прями в лоб спросила она невестку.
Сара в ответ отвела глаза и чуть смутилась, но ложь стала ее второй натурой, она и не думала исповедоваться перед Эльвирой, хотя та была с ней как будто бы заодно.
— Похоже, я и вправду больна, порой на меня находят затмения, я не могу отличить ложь от правды, я ничего не помню, — снова прикинулась безумной Сара. — Поэтому я хочу уехать. Но другого мужчины у меня нет. Я люблю только Рикардо.
— Если ты его любишь, то должна за него бороться, слышишь, Сара! — уже не уговаривала, а приказывала Эльвира. — Ты никуда не уедешь, а будешь бороться вместе со мной против Габриелы Грубер.

Бейби вернулся домой под утро, осторожно отпер дверь и на цыпочках прокрался в свою комнату, чтобы не тревожить мать. В первые же минуты он, как зверь, почуял присутствие чужого человека. Заглянул в спальню к матери и остолбенел. Линда Миранда еще спала, и повсюду — на ковре, в кресле были разбросаны мужские вещи. Ее ночной гость, похоже, был в ванной, оттуда доносились шорохи.
Бейби в бешенстве схватился за револьвер. С детства он по-глупому ревновал мать и не вынес бы присутствия рядом с ней никакого мужчины. Поэтому Линда так и не вышла замуж. Бейби еще ребенком устраивал ей сцены и истерики, как только видел ее с потенциальным отчимом.
С револьвером в руке он тихо подошел к ванной. Полный решимости пристрелить любого, кто там окажется. Он понимал, что не сделает этого, но очень хотелось выпустить пару патронов в этого донжуана. Тут в нем проснулось нечто похожее на угрызения совести: разве его мать не имеет права на личную жизнь? У него самого есть женщина, он живет, как хочет, возвращается домой утром.
Немного поостыв, Бейби заглянул в ванную. Артуро стоял у зеркала и, тупо глядя на свое отображение, прижимал к виску дуло револьвера. Бейби никогда не видел, как люди кончают с собой, поэтому несколько мгновений завороженно глядел на самоубийцу. По его мнению, добровольно расстаться жизнью мог только умалишенный. Но об уме Артуро он как раз был невысокого мнения.
И происходить это должно как-то иначе — не перед зеркалом в ванной чужой квартиры. Что должен был сделать Бейби, следуя своей собственно логике? Закрыть дверь и дать возможность своему врагу закончить задуманное. Тем более что он и сам пытался отправить его на тот свет, но безуспешно.
Но вместо этого Бейби повел себя таким странным образом, что потом сам не в состоянии был понять и оправдать такое поведение. Артуро тоже заметил его в зеркало, но продолжал держать револьвер у виска. Бейби был наслышан о его личных и служебных проблемах, но даже несведущий бы увидел, что перед ним человек на последней грани отчаяния.
—Похоже, вы собираетесь совершить не самый разумный поступок в своей жизни, сеньор Гонсалес, — вдруг неожиданно для самого себя произнес Бейби. — Опустите-ка свою пушку. Не говоря уж о том, что это большое свинство — стреляться в чужой квартире. Представляете, сколько неприятностей вы нам доставите?
Это замечание окончательно отрезвило Артур. Кажется, он действительно забыл, где он. Но появление злейшего врага, а потом Линды напомнило ему об этом. Линда возникла неожиданно за плечами Бейби и слышала его слова. В глазах ее застыл ужас. Она не могла поверить, что Артуро — сильный, уверенный в себе, мог проявить такую слабость.
—Прости меня,- Линда, за этот спектакль. Я совсем всем потерял голову, — сказал Артуро, собравшись ухолить. — Одного не могу понять почему твой смазливый мальчишка, он ведь меня люто ненавидит, вмешался. Я уже собирался нажать на курок. Нравится мне это или нет, но он мой спаситель.
Артуро явно это не нравилось. И сам Бейби был недоволен собой. Что случилось, похоже, он стал сдавать. Недаром Аурелио косится на него и заводит речи о предательстве. Он первый учуял в нем слабинку. Но я вовсе не пожалел этого сыщика, я никогда в жизни не жалел никого, размышлял Бейби. Все дело в матери, ей было бы больно. Старушка, похоже, не на шутку влюбилась в него. Бейби был не против, чтобы мать нашла себе супруга. Возможно, скоро ему придется уехать, и Линда останется одна. Но только не этого жандарма! Свое дурное расположение духа он часто вымещал на матери. И сейчас отправился к ней высказать свое недовольство. Линда забилась в угол дивана, немигающими глазами уставившись в одну точку. Ее ошеломил поступок Артуро и неожиданные слова Бейби. Артуро способен повторить покушение, необходимо предупредить Габриелу о том, что он в необычном состоянии и способен на самые невероятные поступки.
— Твой дружок и сослуживец просто хам! Представьте себе — стреляется не в собственной ванной, и в нашей. Кто-то должен собирать и выносить на помойку его мозги, — ядовито начал Бейби и готов был высказать о ненавистном полицейском еще много чего, но Линда не позволила.
— Замолчи сейчас же! — грозно крикнула она. — Это честный, прямой, неподкупный человек. Я хотела бы, чтобы ты был похож на него.
Бейби, ехидно улыбаясь, уже открыл было рот, собираясь парировать эти наставления. Но тут у матери вырвались слова, от которых Бейби буквально взвился до потолка.
— Ты должен не только уважать, но и любить Артуро... Как родного отца.
— Что? — завопил Бейби, весь кипя от возмущения. — А завтра ты приведешь в дом еще одного своего сослуживца-жандарма и заставишь любить; его и называть папой в придачу. Благодарю покорно. Всю жизнь у меня не было папаши, и теперь обойдусь. А твоего Артуро я просто ненавижу.
В глазах у Линды вдруг мелькнула решимость — она собиралась что-то сказать... Но передумала. И Бейби гордо удалился к себе. С его плеч словно груз упал. Он больше не чувствовал себя виноватым за то, что спас врага, потому что хотя бы в словах выплеснул свою ненависть.

— Твоя дочь каждый вечер возвращается домой пьяной! — с удовольствием истязала Федерико упреками супруга. — Просто мерзкая девчонка. Вся в тебя.
Федерико страдал, потому что упреки были справедливы. Ванесса действительно отсутствовала по целым дням, возвращаясь поздно и навеселе. Она все время проводила у Левши. Но они уже не напоминали безмятежную и счастливую парочку влюбленных, как это было еще совсем недавно.
Все Груберы, кроме, пожалуй, Марисоль, отличались старомодным воспитанием и взглядами. Левша еще не пережил известие, что его сестра беременна от женатого мужчины. Габриела в его глазах стояла на слишком высоком пьедестале, и виновником ее падения стал один из Линаресов, брат Ванессы. Он уже не мог по-прежнему относиться к Ванессе. Порой его захлестывало волной ненависти, и он грубо разговаривал с ней или старался напоить ее, чтобы хоть как-то отомстить Линаресам за позор сестры.
Ванесса чувствовала себя очень несчастной, хотя понимала, что Левша переменился к ней не потому, что разлюбил. Просто его терзает обида за сестру, и он вымещает эту обиду на ней. Между тем на них надвигались новые испытания. Аурелио уже разработал коварный план и приступил к его осуществлению.
Однажды вечером Аурелио неожиданно предстал перед глазами изумленных и напутанных Левши и Ванессы. Было непонятно, как сумел он так тихо и незаметно проникнуть в квартиру. Аурелио был очень невысокого мнения о Левше. Чтобы еще больше напугать и унизить мальчишку, он наставил на него револьвер. Но Левша был гордым и упрямым парнем. Его не так просто было запугать. Зато Ванесса бросилась к дядюшке. Ее привел в трепет не револьвер, а страх перед родителями.
— Дядя! Ведь ты не расскажешь маме и отцу, где меня застал. Будет скандал, я знаю.
— Еще бы, скандала не миновать, — подтвердил Аурелио. — Твои родители хотят заявить в полицию о твоих отлучках. И у твоего друга будут неприятности.
Аурелио уже решил сыграть роль доброго дядюшки и помощника влюбленных. Им грозит преследование, в этой квартире им нельзя оставаться. Аурелио предложил им встречаться в его загородном домике. Левша не верил своим ушам: с чего бы этому Линаресу так раздобриться, ведь он презирает его, Левшу. Ванесса тоже была несколько озадачена щедростью дяди. Но юность легкомысленна. Они боялись полиции, которую могла натравить на них Эльвира, и стали встречаться в загородном доме Аурелио.
Их отношения немного улучшились. То ли у Левши пробудились угрызения совести, но он немного смягчился к Ванессе. Даже попросил у нее прощения за то, что вел себя грубо и недостойно, и обещал начать новую романтическую страницу в истории их любви. Между тем оба они чувствовали какую-то непонятную тревогу и недоверие к доброму дядюшке Аурелио.
А дядюшка приступил к осуществлению второго этапа своего плана избавления от Левши. Как-то к Левше явился Бейби с аккуратным «дипломатом».
— Ты слишком долго сидишь без дела и при этом получаешь немалые деньги. — укоризненно напомнил Бейби, положив «дипломат» на стол перед Левшой. — Теперь сеньор Линарес просит тебя об одной небольшой услуге. Ты просто передашь этот «дипломат» нужному человеку в назначенном месте.
Простодушный Левша был рад, что его не заставляют, как раньше, следить за полицейским или стрелять в него. Такое поручение казалось ему даже легким и приятным. Он припрятал «дипломат» подальше, чтобы Ванесса не наткнулась на него и из женского любопытства не замучила его вопросами. Она и так часто надоедала ему, требуя рассказать, чем он занимается, на какие деньги снимает квартиру и живет на широкую ногу. Ведь Груберы бедны и не могут помогать Левше. Ванесса, прожив несколько дней в этой семье, намного обогатила свои экономические познания. И человеческий кругозор ее очень расширился. Девочка из богатой семьи стала понимать, что большинство людей вынуждены зарабатывать на жизнь и проявлять изобретательность в экономии, чтобы на заработанные гроши свести концы с концами.
Но Левша забыл, что Ванесса — из Линаресов, к тому же больше похожа на мать и дядю, чем на отца. Она давно с женским коварством наблюдала за Левшой, дав себе слово узнать, чем же тот занимается. И визит Бейби не остался незамеченным — она подслушивала у двери. Дяде она не доверяла и ждала от него пакостей, от которых пострадает не она, а Левша.
Поэтому, оставшись одна, она тут же принялась за поиски «дипломата». Ее мучило не только любопытство, но и страх. «Дипломат» она легко нашла, потому что он был припрятан от равнодушных глаз, а не от тех, кто сосредоточенно ищет. Легко подобрала ключи, как заправский взломщик, и открыла. Внутри она нашла сотни маленьких, аккуратно расфасованных пакетиков с белым порошком. Ванесса была современной девицей, выросшей на детективах и полицейских сериалах, и сразу поняла, что перед ней целое состояние — несколько килограммов «белой смерти».

0

15

Глава 34
Артуро был сам не свой. Недаром Линде Миранде не терпелось рассказать Габриеле о том, как он пытался покончить с собой. Она боялась, что в таком состоянии он может натворить много бед и навредить не только себе, но и другим. Габриела давно понял что Линда любит ее друга, а любящее сердце предчувствует будущее.
Сердце Линды не напрасно пророчило беды. Артуро просто «вышел из берегов», когда узнал, что Рикардо Линарес женат, а Габриела ждет от него ребенка.
— Разве я не предупреждал тебя и Габи, что таким молодчикам нельзя доверять! — в ярости говорил он Консуэло. — Эти люди думают только о своих удовольствиях. Чтобы добиться любви честной девушки, он бессовестно врал, этот двоеженец...
Консуэло не возражала, хотя временами жалела Рикардо, как жалеют несчастного, запутавшегося человека. Но она всегда предпочитала видеть своим зятем Артуро. Пусть он просто полицейский, зато надежный и верный муж. Если бы дочери слушали ее советов! Вот недавно явился принаряженный, с цветами Демокрасио, и они с Эстер отправились погулять в город. Лучшего мужа для дочери она и желать не могла. Но Эстер совершенно равнодушна к бедному Демо и страдает от того, что Артуро все еще любит Габриелу и надеется жениться на ней. Что делать, своего ума дочери не вложишь.
Первым побуждением Артуро было тут же бежать в «Тропибеллу» к Рикардо и хорошенько набить ему морду. Что он и сообщил женщинам со свойственной ему простодушной грубостью. Консуэло и Габи стоило больших трудов удержать его от такого шага. Уговоры только ненадолго отсрочили выполнение его намерения. Артуро и сам не признался бы себе, как сильно задела его радость Габриелы.
Да. Габриела была счастлива, что ждет ребенка, и не скрывала этого. Потому что это ребенок молодого Линареса, со скрежетом зубовным думал Артуро, если бы это был мой ребенок, она бы так не радовалась. Ревность и обида снова всколыхнулись в нем. Просто побить этого донжуана мало, нужно напомнить ему, какой он подонок и ничтожество. И он отправился хотя бы высказать Линаресу свое мнение.
— Господин Линарес, известно ли вам, что существуют элементарные законы порядочности, по которым женатый мужчина не имеет права обманывать девушку, обещать ей законный брак и любовь? — Начал Артуро свою обличительную речь.
— Вы не только полицейский, но и моралист, сеньор Гонсалес, — вздохнул Рикардо. — И никак не оставите привычку совать нос в чужие дела. Я не собираюсь перед вами отчитываться, но в благодарность за ваши заботы скажу: я развожусь с женой и собираюсь жениться на Габриеле.
—А вы не догадались сначала развестись, а потом приглашать Габи в свадебное путешествие? Вы обманули не только ее, а всех нас. Но Габи не одинока. У нее есть родные, друзья. Ее есть кому защитить.
— Вы подлец и негодяй. Линарес! Я вызываю вас на дуэль!
Рикардо только руками развел — его любимый жест, означавший полную покорность судьбе и людской глупости. Дуэль так дуэль. Они даже обговорили детали: никаких секундантов, они отъедут на машине Артуро подальше от города и где-нибудь в лесу, подальше от людских глаз, постараются пристрелить друг друга.
— Решено, стреляемся. Я буду благодарен вам, сеньор Гонсалес, если вы меня пристрелите наконец. И мои мучения закончатся.
Артуро поразило это признание. Он вспомнил, что несколько дней назад сам хотел уйти из жизни, которая порой становится невыносимой. То, что оба они нисколько не боятся смерти, а наоборот — втайне надеются избавиться от земной юдоли, охладило его пыл. А когда Рикардо уселся в его машину и они тронулись в путь, сомнения совсем одолели Артуро. Хорошо, если Линарес убьет его. А если нет? Вся нелепость ситуации вдруг ясно предстала перед ним. Он так заботливо оберегал жизнь этого человека, рисковал собой, раскрывая сеть плетущихся вокруг него интриг, — и вдруг сам же пристрелит его на дуэли. Нет уж, такого удовольствия он Линаресу не доставит.
— Вы само исчадье ада, Линарес. По вашей вине я чуть не стал убийцей, — вдруг заговорил Артур, останавливая машину на пустынной проселочной дороге. — С каким удовольствием я всадил бы вам пулю в лоб! Но как я потом буду жить с этим? А ну выкатывайтесь из моей машины, пока я не передумал.
— Так поступать может только сумасшедший. Вы по три-четыре раза на дню меняете свои решения, — запротестовал Рикардо. — Никуда не пойду, стреляться так стреляться.
Но Артуро почти силой вытолкал его из машины, поспешно развернулся и укатил, боясь, что ненависть и ревность победят и искушение вернется. Так не состоялась эта необычная дуэль, а Рикардо остался один на дороге, проклиная бешеного полицейского и свою судьбу. Он долго шел мимо неоглядных полей, выжженных солнцем, тщетно выискивая впереди крыши домов или другие признаки присутствия людей, пока его не догнал случайный грузовик. Он проворно забрался в кузов — и очутился среди штабелями уложенных свиных туш, от которых исходил такой крепкий «аромат», что Рикардо вынужден был тут же уткнуться носом в платок. Но он предпочел ехать, чем шагать до вечера в город.
С чего это Артуро так взбунтовался, раздумывал по дороге Рикардо, трясясь в кузове грузовика вместе со свиными тушами. Ведь он знал, что мы отправились путешествовать, не поженившись. Ему это не нравилось, но револьвером он не размахивал. Рикардо казалось, что полицейскому известно нечто, чего он сам пока не знает. Как бы он не воспользовался ситуацией и не уговорил Габриелу выйти за него, беспокоился Рикардо. Ответить на все его вопросы и развеять сомнения мог только один человек в «Тропибелле» — Ева, ближайшая подруга Габриелы. Он заставит ее все рассказать.
Он ворвался в «Тропибеллу», весь поседевший от дорожной пыли, с сальными пятнами на модной рубашке. В кабинете шефа Дома моделей прочно поселился запах мясной лавки, который бедная Магали выживала несколько дней. Рикардо дожидались посетители, но он никого не мог видеть, ни с кем не желал говорить. Кроме одного человека.
— Что с Габриелей? Я должен все знать о ней! — потребовал Рикардо, когда Магали привела испуганную Еву. — Как она живет сейчас, где собирается работать? Почему ее жандарм снова взбесился и даже хотел застрелить меня? Что случилось?

Аурелио пригласил всю верхушку клана и своих ближайших помощников на обед. Такое случалось и раньше, когда намечалось крупное дело, потому вначале Бейби ничего не заподозрил. Удивило его только, что шеф сам собирался приготовить для гостей мясное блюдо. У шефа было множество талантов, но о его кулинарных способностях Бейби раньше не подозревал.
Гости уже отдали дань напиткам и закускам, когда хозяин, радушно потчевавший их, как-то между прочим, вскользь пообещал, что сегодня они съедят того, кто их покинул. Гости пропустили эти слова мимо ушей, решив, что это очередной философский трюизм Аурелио. Его мудрствования они и раньше не всегда понимали, хотя уважали его за ученость.
— Необходимо так поставить дело в организации, чтобы наши подчиненные даже не помышляли о предательстве. Лучшая профилактика предательства — страх, — разглагольствовал Аурелио, поддев на кончик вилки маленький кусочек мяса и внимательно разглядывая его, словно вещественное доказательство.
Любимой темой шефа в последнее время стала тема предательства и возмездия за предательство, подумал Бейби, прожевывая плоды кулинарных усилий Аурелио. Несмотря на обилие специй, у мяса был и какой-то необычный вкус. Наверное, шеф решил похвастаться чем-то экзотическим, приготовив редкою зверя из Красной книги. Бейби посмотрел на соседей. Те жевали без особого энтузиазма, но из рук Аурелио они съели бы и старую подошву.
Неудивительно, что шеф так озабочен предательством. Его отношения с Диохенисом и Тиноко, бывшими соратниками, обострились до предела. Наверное, придется убирать не только рядовых членов клана, но и этих шишек, спокойно размышлял, как об обычном деле, Бейби, запивая вином остро наперченное мясо.
Вдруг на зубах у него что-то неприятно хрустнуло, и, чертыхнувшись, Бейби выплюнул на ладонь не дробь, как он предполагал, а бриллиантовую серьгу. И он и его сосед, этот полицейский, Игор, сразу узнали злополучную серьгу из уха Диохениса. В глазах Игора застыл ужас. А Бейби, побледнев как мел, поспешно поднялся из-за стола, тошнота уже подступала к горлу. При одной мысли о том, что он сейчас ел человеческое мясо, его охватило омерзение. Впервые он осудил шефа. Если бывший соратник предал пли перестал подчиняться приказам, почему бы просто не убрать его с дороги. Вовсе не обязательно его при этом съедать, они же не людоеды. Любые извращения Бейби не выносил. Он просто хочет запугать нас — наконец-то дошла до него простая истина, и делает это с художественной фантазией, которой так гордится. Профилактика предательства.
— Такая судьба ждет каждого, кто посмеет посягнуть на меня и интересы клана. Я не пощажу отступника, даже вчерашнего преданного друга! — зловеще предупредил Аурелио своих впавших в оцепенение гостей.

— Чтобы вернуть Рикардо и удержать его, тебе нужно родить ребенка, — говорили Саре свекровь и Аурелио.
Ей и самой приходила в голову эта мысль, постепенно овладевшая ею целиком. Это единственное спасение и надежда! Рикардо так любит детей. Она уже обдумывала, как лучше преподнести ему это peшение. Но ребенок Сары был всего лишь плодом домыслов. А ребенок Габриелы, еще не родившись, стал реальностью. Вокруг него уже закипели интриги и страсти, кто-то многое бы отдал, чтобы он так и не появился на свет, а кто-то уже нетерпеливо ждал его появления.
Артуро после несостоявшейся дуэли решил еще раз попытать счастья и предложил себя в отцы будущему ребенку Габриелы. Он словно хватался за соломинку, искал в своей жизни какой-то смысл. Но Габриела колебалась и склонна была отвергнуть очередное его предложение. Теперь она знала, что не только ее сестра, но и Линда любит Артуро. А сама она любила его только как друга и брата.
— Я предлагаю себя даже не в мужья, это будет формальная основа нашего союза, — внушал ей Артуро. — Тебе нужна поддержка и опора, а твоему ребенку — отец. Разве я не гожусь на эти роли?
На эти роли он вполне годился. И Габриела снова заколебалась. Ей так нужна была его дружба. Как никогда пригодилось бы ей сейчас крепкое мужское плечо, на которое можно опереться во времена бурь и передряг. Но тогда она поступит как бессердечная эгоистка, потому что отнимет Артуро у истинно любящей женщины и сделает его отцом чужого ребенка.
Между тем о своем будущем отцовстве узнал и Рикардо. Это известие, несмотря на все беды, переполнило его счастьем: ребенок должен помирить их с Габриелой и связать на всю жизнь. Он тут же кинулся к ней, чтобы еще раз сказать, как он ее любит. Рикардо каждый день являлся в этот дом и, надо признаться, утомил семейство Груберов. Габриела просто скрывалась от него, так тягостен ей был поток признаний и страстных молений, который он на нее обрушивал. В этот раз она не успела спрятаться в своей комнате.
— Габриела, любовь моя, я все знаю! — закричал с порога радостный Рикардо.
— О чем ты знаешь? — недоумевала Габриела, твердо решив все отрицать.
— О нашем малыше. Я никогда не был так счастлив. Ребенок — об этом я мог только мечтать...
Но тут его сурово прервали Консуэло и Артуро.
— Сеньор Линарес, вы женаты на другой женщине и не можете ничего требовать от Габриелы и говорить о своих правах отцовства, — недружелюбно напомнила ему Консуэло.
— Я ничего не требую, но любить своего ребенка я имею право! Этого вы мне запретить не можете, — робко защищался Рикардо.
— Ты можешь любить его на расстоянии, но оставь, наконец, в покое Габриелу, — вмешался Артуро. — Тем более что у нас с ней скоро помолвка...
Габриела поняла, что Артуро вовсе не торопит события, а только хочет прекратить ежедневные и мучительные визиты Рикардо. Но самого Рикардо эти слова привели в неистовство.
—Тогда я пристрелю тебя без всякой дуэли, Гонсалес. До свадьбы с Габриелей ты никогда не доживешь! — взорвался он. — Жалкий вымогатель: ты пользуешься нашей размолвкой и выклянчиваешь у женщины любовь, как милостыню.
Словесные перепалки тут же переросли у соперников в рукопашный бой. Консуэло только воздела руки к небесам и взмолилась: когда же это наконец кончится. От Линаресов нет покоя. Почти каждый день является Федерико, чтобы сказать ей, что его любовь жива и он надеется на будущее с ней. Это после двадцати-то лет полного забвения. Рикардо подстерегает повсюду Габриелу. Того и гляди, они с Артуро изувечат друг друга.
Но Артуро, наконец вытолкав Рикардо за дверь снова впал в мрачную задумчивость. Чувство справедливости в нем всегда побеждало и ревность, и приступы гнева. Все гораздо сложнее, чем хотелось бы, вдруг пришло в голову Артуро. Сейчас он может держать Рикардо на расстоянии, но бесчеловечно будет не допускать его к собственному ребенку. Такого он не пожелал бы и собственному врагу. Артуро решил обязательно сказать об этом Габриеле.

Рикардо уже в который раз был унижен и изгнан из дома Груберов. Но раньше он уходил уверенным, что никогда не вернется, что Габриела его ненавидит, а утром ноги сами несли его к этому дому. Оказывается, он не мог жить без надежды. Ребенок дал ему новую надежду и силы бороться с обстоятельствами. Он ускорит развод, пойдет на все, чтобы они поженились до рождения ребенка.
Ему необходимо было кому-то рассказать о таком важном событии в жизни. Лучше всего Раулю. Обсудить с ним детали бракоразводного процесса. Hо Рауля непросто было найти, в его жизни тоже кипели страсти и не утихали бури. Зато первой на пути Рикардо оказалась мать. Именно с ней, будущей бабушкой, он решил поделиться своей радостью. Но Эль виру известие о ребенке привело в ужас.
— Теперь у этой девки появились на руках лишние козыри. Она будет шантажировать тебя. А может быть, она просто лжет, чтобы прочнее тебя опутать, — лицо Эльвиры даже исказилось от ненависти.
— Мама, опомнись, ведь речь идет о твоем внуке! — напрасно взывал Рикардо к ее добрым чувствам.
— Моем внуке? Ты в своем уме? Не смей называть меня бабушкой этого подзаборника! — истерически вопила Эльвира.
Когда приступ ненависти у нее утих, она тут же стала обдумывать планы обороны и наступления против семейства Груберов. Борьбу с ними она не прекращала ни на минуту. Но в их стане теперь появился новый серьезный враг, следовательно, стратегия и тактика могли измениться. Прежде всего Эльвира намеревалась оповестить о беременности Габриелы Сару. Чтобы избавиться от Груберов, она готова была вступить в союз с самим дьяволом. Не в переносном, а в прямом смысле, потому что дьявол для нее очень зримо воплощался в облике Аурелио Линареса. Сара передаст новость Аурелио. В том, что между ними существует таинственная связь, Эльвира не сомневалась. А уж Аурелио сделает все, чтобы ребенок не появился на свет. При этой мысли Эльвира даже почувствовала расположение к своему бывшему врагу.
Рикардо и не подозревал, какая опасность угрожает его будущему, столь желанному ребенку. Но Сара узнала о нем не от свекрови, а от самого Рикардо. В этот день она поджидала его возвращения, горя желанием поведать ему, какая их ожидает счастливая жизнь, если она подарит ему сына.
— Дорогой, я придумала, как нам вернуть наше прошлое, счастливое прошлое. У нас будет малыш, другой Рикардито, — мягко и вкрадчиво не говорила, а напевала Сара, ласкаясь к нему.
Но нынче Сара неудачно выбрала момент, Рикардо не склонен был терпеливо сносить ее общество.
— Мне противно вспоминать о нашем прошлом, Сара, это зря прожитые годы. Не приставай ко мне, пожалуйста, — отмахнулся он от нее, как от докучливой мухи.
—Негодяй, ты все время оскорбляешь меня. Ты искалечил мою жизнь, убил моего сына. Убийца! — рыдала Сара.
Беседу между супругами трудно было назвать мирной, еще несколько реплик — и они готовы были вцепиться друг в друга. Столько обидных и жестоких слов было высказано. Прежде чем выставить Сару за дверь, Рикардо заявил:
—У меня будет ребенок, но не от тебя, а от единственной женщины, которую я люблю, Габриелы Грубер.

Глава 35
Если бы все природные стихии объединились против любви Рикардо и Габриелы, это было бы не так безнадежно. Со стихиями можно бороться, человек в состоянии их преодолеть.
Но беда заключалась в том, что теперь Габриела сама превратилась в темную стихию.
Мысль о том, что Рикардо предал ее, придавала ей силы бороться против своей любви. Она казалась одержимой в своей решимости отказаться от него раз и навсегда.
Как ни пытался он убедить ее в том, что между ними не должно произойти окончательного разрыва, что это погубит их обоих, Габриела была непреклонна. Рикардо употребил все свое красноречие, стараясь смягчить ее.
— Пойми, ты носишь моего ребенка, — говорил он. — Наше дитя скоро появится на свет. Ты не имеешь никакого права лишать его отца. Не вздумай взять на себя такую ответственность, Габриела. Ты можешь решать за себя... вернее, могла... Но даже ты не вправе решать за ребенка, которому нужен отец.
— Вряд ли такой отец, как ты, будет нужен моему ребенку, — в запальчивости возражала Габриела. — Ты не смог устроить свою собственную жизнь так, чтобы в ней было все просто и ясно, как у нормальных людей. Не хватало еще, чтобы всю эту смуту ты перенес и на нас с малышом. Нет, Рикардо, моя вера в тебя утрачена навсегда.
— Но ты не имеешь права запретить мне видеть моего ребенка, — Рикардо под грузом ее упреков чувствовал себя не слишком уверенно. Голос у него дрогнул. — Я сделаю для него все, что могу. Я никогда не оставлю его.
— То же самое не так давно ты говорил мне, — мотнув головой, презрительно сказала Габриела, — ты уверял, что сделаешь меня счастливой. Твои обещания, Рикардо, к сожалению, лишь пустой звук. На тебя ни в чем нельзя положиться.
— Все равно я не позволю тебе скрыть от меня моего ребенка, — стоял на своем Рикардо.
— Я росла без отца, — напомнила ему Габриела, — и, как видишь, выросла. Вы, Линаресы, все похожи друг на друга. Сначала натворите Бог знает что, а потом всю жизнь пытаетесь расхлебать это… Но окружающим слишком дорого обходится ваша милая беспечность. Одним словом, не уговаривай меня, Рикардо. Я не хочу видеть тебя, и этим все сказано.
Это тяжелое объяснение прервало появление Федерико, у которого тоже голова шла кругом от обрушившихся на него со всех сторон проблем. И главная из них была связана с исчезновением Ванессы.
С первого взгляда Федерико понял, что его сыну не удалось найти общий язык с его дочерью. Но эту беду он не считал такой уж непоправимой. А вот то, что происходило с Ванессой, было по-настоящему страшно.
—Габриела, я должен тебе сказать одну вещь…— в голосе Федерико звучало неподдельное беспокойство. — Мне придется заявить в полицию на твоего брата Левшу.
Габриела всплеснула руками.
—Этого нам только не хватало! Но зачем, зачем это делать? Какая в этом необходимость?
Федерико перевел взгляд на сына.
—Ты-то меня понимаешь?
— Понимаю, — со вздохом отозвался Рикардо. — Но, может, не стоит доводить дело до полиции?
— А что же делать? — не скрывая своего раздражения, воскликнул Федерико. — Левша куда-то спрятал ее... Мать сходит с ума... И я тоже беспокоюсь.
Недоверчивая улыбка скользнула по лицу Габриелы.
—Ваша дочь, сеньор Линарес, ушла с моим братом по своему собственному желанию, — сказала она. — Вы отлично знаете, что ее никто не принуждал. Вероятно, ей не слишком хорошо в вашем доме, если она вынуждена искать пристанища у Левши. Извините, но я ее понимаю.
С этими словами Габриела взялась за ручку двери.
—Подожди, мы не договорили, Габи, — попытался удержать ее Рикардо.
Покачав головой, она вышла, плотно затворив за собой дверь.

Сара все никак не могла поверить в то, что окончательно потеряла Рикардо.
Аурелио и свекровь были на ее стороне. Да и «папочка» Федерико, это чучело, с его старомодными понятиями о незыблемости брачных оков, не решался открыто выступить против нее. Остальные обитатели дома ее не волновали.
От надежд Сара переходила к отчаянию — и вновь зажигалась надеждой. Неужели ей, умной и опытной женщине, суждено проиграть этой высокомерной гордячке Габриеле? Она то и дело перебирала варианты, каким образом теперь ей подобраться к Рикардо, с какого бока зайти.. За нее было многое — их с Рикардо общее прошлое, их боль, их ребенок, наконец, за нее было то, что она досконально изучила характер своего супруга. Случалось, что он являл ей свою непреклонность в отдельные моменты их жизни, но она хитростью и лаской всегда умела обойти его, заставить его поступить так, как было выгодно ей.
Последнее время Рикардо ходит такой подавленный. Ей, Саре, это его состояние определенно на руку, и им надо воспользоваться, но как?
Начать его утешать — он вскипит. Обрушиться на него с упреками — не станет слушать. Нет, по все: выходит, что следует избрать другую тактику — излюбленную ею тактику жертвы. Он никогда не мог вынести зрелища женских слез...
...Заслышав шаги Рикардо, Сара бросилась на кровать и уткнулась лицом в подушку.
Когда Рикардо вошел, подушка уже была вся мокрой от слез.
Распростершись на кровати, Сара вздрагивала всем телом от неудержимых рыданий.
—Ну что с тобой? — услышала она усталый голос Рикардо.
Сара приподнялась с перепутанным видом.
—А, это ты... Ты напугал меня. Как будто нарочно подкрался и напугал. Я бы не хотела, чтобы ты видел меня в таком состоянии. Впрочем, — она устремила на него испытующий взор, — тебе, кажется, так же плохо, как и мне. О, бедный мой, и я ничем не могу помочь тебе!
Она видела, что лицо его немного смягчилось, когда она все это произнесла, и решила, что лишний трогательный монолог не повредит ей сейчас.
—О, если б я могла воскресить нашего Рикардито, — прикрыв глаза, продолжала она, — или, напротив, сама уйти к нему, к нашему бедному малышу, на небо! Но думать об этом грех, я знаю. Я не могу забыть о нем ни на минуту! Воспоминания повсюду преследуют меня! Ты помнишь, какой он был славный?.. Как выпячивал губку, когда сердился на что-то! Как обнимал меня своими теплыми ручонками! А как смешно колотил кулачком по воде, когда мы купали его в ванне! Помнишь большое махровое полотенце, в которое мы его заворачивали? А уточку, первую игрушку, к которой он стал тянуть свои ручонки! Все его вещи, все его игрушки целы. Они как будто все ждут и не дождутся своего маленького хозяина, а его нет, нет, нет... — слезы потоками струились по лицу Сары. — Подойди ко мне, Рикардо! Обними меня, мне так страшно!
Рикардо, точно загипнотизированный, приблизился к ней и, обняв Сару, всхлипывая, как ребенок, зарылся лицом в ее волосы. Сара едва сумела удержать крик торжества. Но она знала, праздновать победу еще рано!
—Посмотри на меня! — обеими руками она оттолкнула от себя Рикардо. — Я постарела от горя. Я стала от горя злой и часто сама не соображаю, что говорю. Мои глаза утратили блеск. Такая я не могу нравиться тебе, не так ли? Вспомни, как я была красива, когда начиналась наша любовь! А потом горе выпило из моего лица краски, горе искривило мой рот, и ты уже не хочешь поцеловать его... ты не хочешь... я такая, тебе противно... — говоря это, она осторожно притягивала его к себе, как будто тянула из воды невод с тяжелой рыбой. — Нет-нет, только ты не плачь, дорогой мой, пусть я одна выплачу все слезы, одна отстрадаю всю эту муку вечной разлуки с нашим сыном... с нашим любимым Рикардито.
И она со стоном прижалась к губам Рикардо...

Рамиро, который был в курсе всех последних событий, произошедших в его бывшем семействе, почувствовал, что наконец-то наступил его звездный час.
Дела у Консуэло с ее детьми обстояли настолько неважно, что грех было не воспользоваться этим обстоятельством.
Да, он выбрал удачный момент для своего водворения в дом, из которого его когда-то с таким позором изгнали.
Теперь лишь осталось набросать в памяти речь, которую он произнесет Консуэло. Речь, снабженную, как парусами, железными, неопровержимыми доводами, — на ней он, как на корабле, вплывет в свое жилище. Женщины верят словам. Они не могут без них обойтись. Точно заметил какой-то умник, что они любят ушами.
Он много раз пытался воззвать к женским чувствам Консуэло — и все безуспешно. Но теперь успех обеспечен: обращаться к материнскому чувству женщины — дело беспроигрышное.
Обдумав как следует свою речь, Рамиро заявился к Консуэло.
— Вот что, моя милая, — начал он с самым торжественным видом, — я не стану говорить о себе, о своих чувствах и о том оскорблении, которое мне нанесли в этом доме.
— Будет замечательно, — прервала его Консуло, — если ты вообще ничего не будешь говорить. Молчание — золото, это всем известно.
Рамиро сделал жест, как бы призывающий к вниманию.
— Обратимся к фактам, — продолжал он. — С тех пор как я ушел из дома...
— С тех пор как тебя выставили за дверь, — внесла поправку Консуэло.
—...в доме творится что-то непонятное, — невозмутимо заявил Рамиро. — Вспомни, — он принялся загибать пальцы. — После того как я ушел, после того как перестал контролировать дела семьи...
Консуэло насмешливо хихикнула, но Рамиро вновь жестом потребовал внимания.
—Итак, именно после этого случилась эта дикая история с Габриелой — раз!
Консуэло поневоле начала прислушиваться.
—После того как я ушел, Марисоль стала вести себя как последняя девка — два!
Заметив, что Консуэло что-то пытается возразить ему, он быстро выложил свой самый главный козырь.
—Наконец, после этого Левша стал заниматься какими-то грязными делишками, которые могут привести его в тюрьму, — три.
Консуэло опустила голову.
—Рубен сделался психопатом, — продолжал загибать пальцы Рамиро, — Йоли отбилась от рук... Наконец, ты, моя любимая, тяжело заболела, оставшись одна, без помощи... Неужели ты не поняла, что тебе нужен муж, а детям отец?!
— Но они тебя терпеть не могут! — слабо защищалась Консуэло.
— Еще бы! Это я стоял на их пути к пороку! Да, я был с ними строг, но если бы я был мягок, подумай, что с ними было бы! А кто любит строгость? Я не мог вести себя с ними иначе, потому что чувствовал ответственность... И перед Эстер тоже, поэтому мне пришлось как-то наказать ее, иначе бы и эта девчушка давно бы пошла по стопам Марисоль.
— Не смей так говорить о моей дочери! — взорвалась Консуэло.
— Я считаю ее и своей дочерью, — повысил голо Рамиро. — Если бы я так не считал, то оставил бы ее в покое. Но у меня душа болит, — он изо всех сил стукнул себя в грудь. — И я не могу быть в стороне. Если ты решила столкнуть своих детей в ад, продолжай в том же духе, гони меня, гони метлой из своего дома. Только не говори потом, что я не пытался тебя образумить, хорошо? Это будет ложью. Итак, мы должны принять решение, Консуэло!
В этот же день Консуэло объявила детям, что Рамиро снова будет жить с ними.

В жизни Артуро наступили какие то страшные дни.
Казалось бы, теперь он знает точно, что необходим Габриеле, как никто не свете, но, с другой стороны, все время случается что-то такое, что сводит на нет это с трудом удерживаемое им чувство.
Ему  хотелось  сосредоточиться  полностью на мысли о Габи и заботах о ней, для этого надо было бы расстаться со своей карьерой полицейского.
Впрочем, о карьере Артуро никогда не думал: для этого он слишком горячо любил свое дело. Но сейчас все так сложилось — и с Габи, и с Линдой Мирандой, что не оставалось ничего другого, как положить свой значок полицейского на стол.
Именно этот вопрос они втроем обсуждали с Габриелой и с Линдой, когда в офисе появилась Эстер.
Одного взгляда на влюбленного Артуро было достаточно, чтобы понять, что вся ее игра с Демокрасио ни к чему не приведет. Артуро было больше незачем скрывать свои чувства к Габи, и они отражались на его лице. Эстер перевела взгляд на Габи. Сестра держалась, как ей показалось, несколько скованно и отстраненно.
—Зачем ты все это затеваешь! — вдруг напустилась на нее Эстер, забыв о присутствии постороннего человека, Линды. — Неужели ты не видишь, что Габи не любит тебя! — добавила она, обращаясь к Артуро.
Габриелу не удивила вспышка сестры. Она сейчас била в таком состоянии, что ее ничего не задевало.
—Я люблю Артуро, — монотонным голосом возразила она.
Слезы выступили на глазах у Эстер.
—Да, но не как мужчину, а как брата. За братьев замуж не выходят! — и Эстер разрыдалась.
Артуро попытался ее успокоить и обнять, но она оттолкнула его и выскочила за дверь.
—Нервная девочка, — проговорила Миранда. Ей было неловко, что она присутствовала при этой почти семейной сцене.
Артуро беспомощно пожал плечами.
—Скажи, неужели она права? — обратился он к Габриеле.
По губам Линды скользнула усмешка, и она отвернулась.
—Конечно, нет, — положив ему руку на плечо, ответила Габриела, — ты знаешь, я к тебе неравнодушна.
Лицо Артуро осветилось счастливой улыбкой.

Телефон трезвонил безостановочно вот уже несколько минут.
Левша и Ванесса лежали в постели, закинув руки за голову, и, не двигаясь, слушали, как текут один за другим настойчивые гудки.
Наконец Левша не выдержал. Вскочил, сорвал трубку и поднес ее к уху.
— Где «дипломат»? — тут же послышался голос Бейби.
— Не знаю! Не знаю я! — истерически выкрикнул Левша. — Был и сплыл! Я думаю, твои штучки.
— Послушай, если ты его не найдешь, тебе плохо придется, — в голосе Бейби прозвучала угроза. — Ты меня знаешь...
Левша, не дослушав, швырнул трубку.
— Это я сделала, — вдруг проронила Ванесса.
— Что ты сделала? — машинально переспроси Левша.
— Я выбросила твой «дипломат» в мусоропровод. — Ванесса села на кровати и протянула руку столику, на котором лежали сигареты Левши.
— Ты?! — Левша схватил ее за плечи. — Что ты сделала! Что ты наделала!
— Они хотят тебя убить? — Ванесса перехвата его руки и оттолкнула от себя. — Говори! Говори мне все! Этот Бейби хочет тебя убить? Бейби и мой дядя Аурелио?
— Да, — обхватив голову руками, со стоном произнес Левша. — Как пить дать, они сейчас на пути в коттедж. Тебе лучше уйти.
— Ни за что! — сказала Ванесса. — При мне дядюшка не посмеет и пальцем прикоснуться к тебе. I
— Я в этом отнюдь не уверен, — пробормотан Левша.
...Аурелио приехал в коттедж через полчаса после звонка Бейби. Он отпер дверь своим ключом и прошел прямо в спальню. Ванесса и Левша сидели на кровати и затравленно смотрели на него.
— У меня украли «дипломат», — не выдержав затянувшейся паузы, произнес Левша.
— Вот как? — Аурелио слегка усмехнулся. — Это интересно.
—Он лжет, — мотнув головой в сторону Левши, произнесла Ванесса. — Я выбросила «дипломат»! Выбросила не глядя! А что там было, дядя?
Аурелио пристально посмотрел на племянницу. Ванесса спокойно выдержала его взгляд.
— Что там было? Ничего, дорогая моя. Я просто проверял, можно ли положиться на твоего друга, — равнодушным тоном объяснил Аурелио. — Простая проверка, не более того...
— Положиться? Но в чем? Какие дела вас связывают? — продолжала задавать вопросы Ванесса. — К чему эта проверка?
— Нас связывает дружба, — метнув взгляд в сторону Левши, объявил Аурелио. — А дружба иногда нуждается в проверке... Успокойся, Ванесса, забудем об этом. Забудем, — повторил он, слегка хлопнув девушку по плечу. — Я ухожу.
После ухода Аурелио Ванесса и Левша долго молчали. Оба чувствовали себя незадачливыми путешественниками, заброшенными бурей на необитаемый остров в океане.
— Мне кажется, сюда с минуты на минуту явится полиция, — нарушила молчание Ванесса.
— Если хоть один полицейский сунется сюда, ему не поздоровится, — мрачно отозвался Левша, протянув руку к ящику стола, где лежал револьвер.

0

16

Глава 36
Эльвира могла торжествовать. Впервые ей удалось возбудить в муже неприязнь к одному из Груберов — Левше.
Это был плацдарм для дальнейших военных действий. Это была высота, с которой она могла вести свое наступление на ненавистное семейство. Одним словом, это была победа — другое дело, что достигнута она немалой ценой.
Ведь ее и в самом деле терзало беспокойство о судьбе Ванессы.
— Да и какая бы мать могла сохранять спокойствие, — патетически восклицала она, — зная, что ее дочь находится в руках негодяя, который занимается грязными делишками! И немудрено! Достаточно вспомнить, чей он сын и брат! Это семейство не брезгует ничем на пути к обогащению. Мерзкие плебеи! Они вообразили, что могут породниться с Линаресами!
Федерико молча стискивал зубы: крыть ему было нечем.
Консуэло или делала вид, что не знала, или в самом деле не знала, где нашла пристанище молодая парочка. Габи, погруженная в собственные переживания, ничем не могла помочь Федерико. Правда, он уже понял, что семья Груберов, в отличие от его собственного семейства, — это монолит, один стоит за другого, как за самого себя.
Как ни хотелось ему обращаться к полиции, другого выхода не было.
Но что могли сделать полицейские! Они обыскали дом Консуэло — Левши и Ванессы там не оказалось, Они прочесали вдоль и поперек весь квартал — и накрыли нескольких воров и сутенеров, занятых своим бизнесом, но Сесара Грубера не обнаружили.
Все эти дни напряжение не покидало членов семьи Линаресов, одна Сара сохраняла спокойствие и занималась переоборудованием своей комнаты в супружескую спальню.
Мария-Фернанда, догадавшаяся о том, что стоит за этими приготовлениями, сообщила Габриеле, что, скорее всего, Рикардо и Сара наконец нашли общий язык и помирились, поэтому ей рассчитывать не на что.
Габи приняла эту новость спокойно.
Она давно решила не реагировать ни на какие известия, поступающие от Линаресов, и думать, только о ребенке, о его будущем, — да и о своем собственном, но уже без Рикардо.
Однако Рикардо не оставлял мысли о ребенке, который должен был появиться на свет.
Время от времени навещая в больнице Илиану, он, пока его мать беседовала с племянницей, советовался с Раулем, проводящим теперь большую часть своего времени в палате невесты, каким образом можно будет заставить Габриелу допускать его к ребенку, чтобы он мог принять участие в воспитании малыша.
Эльвира же по-прежнему старалась воспользоваться моментом, чтобы сплотить всех членов семьи против Груберов.
Аурелио делал вид, что также озабочен исчезновением Ванессы. Он чувствовал, что атмосфера беспокойства в доме накаляется все больше и больше, и посмеивался про себя над своими бесхитростными родственниками.
Он не желал зла своей племяннице Ванессе. У девочки есть характер, к тому же она, сама того не ведая, сейчас играет на его стороне. А что касается Левши — он мертвец. Это очевидно. Но до того, как убрать со своей дороги этого сопляка Грубера, неплохо было бы с его помощью устранить еще одну фигуру... Вот над этим сейчас и думал Аурелио.
В одно прекрасное утро в доме Линаресов зазвонил телефон. Эльвира сняла трубку.
—Хочешь видеть свою дочь? — прозвучал гнусавый голос. — Запомни адрес гнездышка, которое она свила вместе с одним мальчонкой.
Разъяренная Эльвира с адресом в руке вошла библиотеку, где работал муж.
—Мне только что позвонил какой-то человек продиктовал вот этот адрес, — сказала она. — Аноним утверждает, что наша дочь скрывается там. Возьми Николаса и сейчас же отправляйся с ним по этому адресу. И моли Бога, чтобы этот мерзавец, сынок Консуэло Грубер, не причинил ей вреда.
—Еду, — решительно произнес Федерико.

Горечь и страх наполняли сердце Линды Миранды, когда она думала о будущем своего сына.
Конечно, Бейби прав, упрекая ее в том, что она никогда не была для него настоящей матерью, доброй и внимательной мамой, которая контролирует каждый шаг своего подрастающего сына и следит; за всеми его делами.
Как ни убеждала она себя, что у нее нет возможности быть для него такой матерью, хлопотливой наседкой, что ей нужно, черт возьми, зарабатывать на жизнь им обоим, внутренний голос твердил ей, что она напрасно предоставила Бейби самому себе и что за своими рабочими делами упустила сына.
Такое часто случается в семье полицейских. Ведь они люди, не принадлежащие самим себе. Оберегая общество от убийц, насильников, наркоманов, грязных дельцов, они часто оставляют собственных детей на произвол судьбы. Им-то кажется, что избранная ими деятельность как бы является гарантией того, что их собственные чада никогда не свернут на плохую дорожку.
У нее всегда было слишком мало времени для сына. Сколько раз она пыталась вызвать Бейби на откровенный разговор, расспросить его, чем он занимается, где пропадает, когда ее нет дома, куда так часто отлучается и днем, и ночью, но Бейби или отмалчивался, или отвечал уклончиво.
— Да не волнуйся за меня, — раздраженно бросил он как-то матери, — со мной все в полном порядке.
— Откуда у тебя деньги? Сколько раз я предлагала тебе какие-то суммы для расходов, но ты всегда отказывался...
— Какая разница откуда. Главное, они есть. Ну, считай, что я работаю на одного бизнесмена, нахожусь у него на подхвате, помогаю ему наладить связи с другими деловыми людьми.
Вот и все объяснения.
В одну из отлучек Бейби Линда решила провести у него в комнате обыск. Она никогда не притрагивались к вещам сына без его ведома. Но другого выхода у нее не было.
Замирая от страха, боясь наткнуться на что-то такое, свидетельствующее о том, что он занимается грязными делами, она вошла в комнату сына.
В ней был порядок.
Линда в момент перевернула содержимое его письменного стола, секретер, шкафы.
Подавив брезгливость к самой себе, обшарила карманы его одежды. Порылась в книгах Бейби.
Ничего.
Пара порнографических, но не слишком откровенного толка, журналов. Блок сигарет. Записная книжка с адресами и телефонами девиц. Несколько мелких купюр в карманах пиджака. Колода игральных карт. То, что можно обнаружить в комнате любого молодого человека.
Обыск успокоил ее. И даже вызвал раскаяние. Напрасно она подозревает своего мальчика во всяких преступлениях. Он не такой. Иначе бы она наткнулась бы на что-то... Слава Богу! Просто камень свалился с души. И в самом деле — почему бы ему не работать на какого-то порядочного бизнесмена?.. Ведь он умен, легко входит в контакт с людьми, предприимчив...
Обыск развеял ее сомнения.
Однако где сам Бейби, где ее сын? Он опять не ночевал дома...

...Бейби спит, и ему снится, что он находится в крохотной стеклянной комнате, вроде лифта. И вот по стеклу со всех сторон начинают течь потоки крови... Куда бы он ни взглянул, со всех сторон стекло омыто кровью, пейзаж за стеклом размыт кровавым потоком, и он не может понять, где находится.
В комнате словно кто-то огромным насосом начинает оттягивать воздух. Кровь просачивается сквозь щели в полу, плещется вокруг его ног, пенится, и начинает медленно подниматься.
Вот она доходит ему до щиколоток, до колен, до паха, до груди, подступает к горлу. Какая-то неведомая сила сотрясает его тело. Он с усилием разлепляет веки: перед ним перепутанное лицо его подружки Ребеки.
— Что с тобой? — вопрошает девушка. — Я уже с минуту трясу тебя, пытаюсь разбудить...
— Мне снился кошмарный сон, — медленно приходя в себя, отвечает Бейби.
— Ночью ты не давал мне спать, — продолжает девушка, — вскрикивал, скрипел зубами, кого-то проклинал... Интересно знать, — говорит она, собирая в узел свои пышные волосы, — что за жизнь ведет человек, которому по ночам снятся кошмары... Вот у меня сны простые и легкие, как и я сама. Отвечай, что у тебя за жизнь такая, — тормошит она Бейби. — Ты не первый раз не даешь мне уснуть...
— Жизнь у меня такая, — усмехнувшись, отвечает Бейби, — что лучше бы мне заснуть и не проснуться...

Ева понимала, что наступило время для решительного объяснения с Габриелой.
Ей необходимо с помощью подруги решить главный вопрос: уйти или остаться в «Тропибелле».
Что говорить, потеря этой работы обернется для нее серьезным ударом. Габи-то хорошо, она — талантливая, красивая, смелая. Она, если займется поисками работы, определенно найдет ее.
Другое дело она, Ева. Не видеть бы ей «Тропибеллы» как своих ушей, если б не Габи. Габриела привела ее сюда, с ней они вместе работали, и все было бы прекрасно, если б не возвращение Сары.
Сара повела себя как хозяйка — деспотичная, мстительная. Она никому ничего не спускала, увольняла тех, кто ей был не по нраву, придиралась к модельерам и манекенщицам по пустякам, распекала за опоздания.
Ей, конечно, уже успели донести, что Ева — лучшая подруга ее соперницы Габриелы. Сара несколько раз в присутствии Евы отпускала ядовитые замечания в адрес модельера Габриелы Грубер. Ева отмалчивалась, но понимала, что так долго продолжаться не может. Или Сара решила избавиться от нее, или намерена с помощью Евы интриговать против Габи.
Вот об этом Ева пришла поговорить с самой Габриелой.
Габи выслушала ее, ничем не выдавая своих истинных чувств, если они у нее и были.
— Поступай так, как тебе лучше, — проговорила она.
— Я не могу лишиться работы в «Тропибелле», призналась Ева, — но, выслушивая Сару, ее колкие намеки в твой адрес и язвительные замечания, мне кажется, я поступаю как предательница по отношению к тебе.
— Пусть тебя это не заботит, — легко отмахнула Габриела, — можешь даже сказать Саре, что мы тобой поссорились. От меня не убудет. А ты сохранишь работу.
—Думаешь, это возможно? — усомнилась Ева.
—Возможно, если ты станешь добросовестно подпевать Саре.
—Но разве это не предательство!
— Я знаю, что в душе ты ко мне не изменишься, — сказала Габриела, — а на словах... Веди себя так, к считаешь нужным.
— Но ты меня не осудишь? — недоверчиво спросила Ева. Она знала, что Габриела максималистка.
—Нисколько, — заверила ее Габи.

Накрывая на стол, Ванесса искоса наблюдала за Левшой. От былой его самоуверенности не осталось и следа. Сердце ее ныло от жалости к нему: перед ней был не тот прежний спокойный, чуть высокомерный мальчишка, а сплошной комок нервов.
Он даже не притронулся к еде.
— Ну что, — сказала Ванесса, — так и будем сидеть, как два зверя в клетке...
—Вот именно, — буркнул Левша, зябко поводя плечами. — Два зверя. И в клетке. Боюсь, с минуты на минуту сюда явятся полицейские.
—Откуда им знать, где мы?
Мой приятель Бейби может просветить их на сей счет, — предположил Левша. — Он давно точит на меня зуб.
— Да что у вас за отношения такие! — воскликнула Ванесса. — Ты можешь мне наконец членораздельно объяснить, во что они с моим дядюшкой Аурелио втянули тебя? Я требую объяснений. Левша.
— Погоди, — Левша вдруг подскочил. — Кажется, я слышал звук подъезжающей машины.
Ванесса подошла и встала за его спиной.
—Ничего не видно, — сказала она.
—Но я слышал! Тш-ш! — Левша оттолкнул ее и устремился к двери. — Слышишь, идут к двери! Это полицейские. Но нет! — вдруг завопил он, выхватывая из кармана револьвер. — Вам меня не взять!
Послышался звонок в дверь.
По лицу Левши пробежала судорога.
—Не смей! — яростно зашипела Ванесса. — Не открывай им дверь и дело с концом.
—Ну уж нет! Довольно я играл эту жалкую роль загнанного волка! — с этими словами Левша распахнул дверь и, не глядя, выстрелил.
...Ванесса, зажав рот обеими руками, словно стараясь удержать крик, расширенными глазами следила за тем, как ее отец, охнув, стал медленно оседать на пол, зажимая рану, из которой струилась кровь. За его спиной маячил потерявшийся Николас…
—Убийца! — завопила Ванесса, подбегая к отцу, распростертому на полу, и опускаясь перед ним на колени. — Папа! Папочка! Скажи хоть слово!
Николас сделал движение в сторону выхода — надо было ехать за помощью, за врачами.
—Стой! — не своим голосом заорал Левша. — Ни с места, а то я и тебя пристрелю!
Ванесса прижалась ухом к груди отца. Сердце 6илось.
—Папочка! — вскочив, она встала между Левшой и Николасом. — Быстро врача! Быстро! И не бойся!' Этот подонок не посмеет выстрелить в тебя! Для этого ему придется сначала пристрелить меня.
Николас, бросив взгляд на тело своего господина, устремился к машине.
Левша, бледный, с трясущимися губами, смотрел на Федерико, лежащего на полу, безумными глазами,
— Что ты наделал! — Ванесса вырвала у него из рук оружие. — Будь ты проклят! Я убью тебя, если мой отец умрет! Будь проклят! Папа, папочка! Скажи мне что-нибудь! Прости меня, папа! Прости свою беспутную дочь!
— Ванесса, — обескровленными губами прошептал Левша. — Я не видел, кто передо мной... Если б я знал! Дорогая, я скорее бы выстрелил себе в голову, чем в твоего отца, в отца моей сестры Габриелы. О, что я наделал! Прости меня!..
Ванесса, обхватив голову отца, разразилась безудержными рыданиями.
—Ванесса! Скажи что-нибудь, — умолял Левша.
— Уйди! Уходи! Видеть тебя не могу, не могу! — выкрикнула Ванесса. — Убийца! Убирайся!..
Левша, гонимый ее воплями и проклятиями, на ватных ногах выбрался из коттеджа.
Но не успел он пройти и нескольких метров, как перед ним возникли фигуры Миранды и Демокрасио.
— Тихо, парень. — Демокрасио на всякий случай заломил Левше руку. — Мы знаем, что произошло. Не вздумай сопротивляться.
— Вызовите «скорую помощь», пожалуйста, — еле слышно произнес Левша. — Там, в доме, раненый, ему нужно помочь. Умоляю вас.
— «Скорая помощь» уже на пути в коттедж, — сжалившись над ним, произнесла Миранда. — А ты, паренек, давай быстро в машину.
—И без глупостей, — предупредил Демо.

Глава 37
«Нет, эта работенка меня никогда не отпустит!» — такой была первая мысль Артуро, после того как он узнал о том, что сын Консуэло Грубер стрелял в Федерико Линареса.
Он поехал в участок.
Туда уже доставили Ванессу и Левшу. Артуро сказали, что Сесар Грубер находится в почти невменяемом состоянии в камере предварительного заключения.
Ванесса же была в его кабинете и давала показания Демокрасио и Линде Миранде.
Первым делом Артуро справился о состоянии Федерико.
Ему сказали, что пуля не задела жизненно важных органов, пройдя сквозь мягкие ткани тела, и раненый находится вне опасности, но в состоянии шока. Его родственники уже извещены о случившемся и выехали в больницу.
Ванесса, вся в слезах, отвечала на вопросы Линды.
Артуро сразу стало ясно, что благодаря ее показаниям следствие вряд ли продвинется вперед: девчонка давала путаные и противоречивые ответы.
Она пыталась взять вину на себя, заявляя, что это она выстрелила в своего отца, но ей никто не верил.
—Ванесса, — обратился к ней Артуро. — Приди в себя, перестань молоть чепуху.
— Твой дружок раскололся, — вмешался Демокрасио, — тебе незачем пытаться прикрыть его...
—Погоди, — прервал его Артуро. — Ванесса, ты хочешь мне что-нибудь сказать?
— Как мой отец? — сквозь слезы проговорила Ванесса.
— Его состояние удовлетворительное... Так, по тайней мере, заявили врачи. — счел нужным успокоить девушку Артуро. — Итак, повторяю, ты хочешь мне что-нибудь сказать?
— Я хочу видеть отца, — пробормотала Ванесса. — Ведь вы позволите мне навестить его в больнице?..
— Позволим, если ты объяснишь мне... — призвав на помощь все свое терпение, начал Артуро, но Ванecca быстро перебила его:
— Я советую вам поговорить с моим дядей Аурелио. Может, он захочет пролить свет на это дело... А мне и самой не все понятно...
Артуро поехал к Линаресам.
Уже не первый раз он встречался с этим человеком, Аурелио Линаресом, и всякий раз его не покидало ощущение опасности, исходящей от брата Федерико. И всякий раз в разговоре с ним он как будто наталкивался на мягкую, пружинящую стену, которая отбрасывала его от себя.
Аурелио был не один в своей комнате.
— Позвольте представить вам супругу моего племянника Рикардо, Сару, — своим вкрадчивым тоном проговорил он.
Артуро сдержанно кивнул.
— Вам известно, что произошло? — спросил о Артуро.
— Что вы имеете в виду? — вопросом на вопрос отвечал Аурелио. В его глазах искрилась насмешка.
Артуро был уверен, что ему все давным-давно известно и Аурелио притворяется с какой-то целью.
— Вашего свекра, — Артуро обернулся к Саре, — ранили.
— Что вы говорите, — довольно спокойно проинесла Сара. — Это в высшей степени странно. Мой свекор безобиден, как бабочка. Кому понадобилось поднять на него руку...
«Им все известно», — заключил Артуро, а вслух сказал:
— Его ранил брат дочери Федерико Линареса, Сесар Грубер.
— Вот как, — невозмутимо произнес Аурелио. Какое несчастье! Вы говорите, ранен... Есть опасность для жизни моего брата?
— Рана не слишком серьезная, — был вынужден ответить Артуро, — но неизвестно, как обернется дело. Сеньор Линарес пожилой человек. Организм его ослаблен многими переживаниями, которые выпали на долю в последнее время. Сейчас он в шоке.
Сара и Аурелио быстро переглянулись, и это не ускользнуло от внимания Артуро.
— Спасибо вам за информацию, — мягко произнесла Сара. — Мы немедленно отправимся в больницу…
— Странно, что вы ничего не знали, — пристально глядя на Аурелио, произнес Артуро, — сеньору Эльвиру известили о происшедшем...
Аурелио пренебрежительно пожал плечами.
—Моя невестка взбалмошное существо, — проронил он. — Вот и все, что я могу вам сказать...
Когда Артуро ушел, Аурелио с иронией посмотрел на Сару.
—А ты, милая, не сводила глаз с этого фараона, — уличил он ее.
—Он может быть полезен, — проронила Сара.
—Если моему братцу суждено отправиться к праотцам, — принялся размышлять вслух Аурелио, — то мне бы хотелось прибрать его состояние к рукам. Это бы излечило меня от скорби по поводу его кончины. Но опять, — он сжал руки, хрустнув пальцами, — на моем пути стоит Рикардо.

Эльвира и не пыталась замаскировать свое торжество. Разве она не предупреждала членов своей семьи о том, что Груберы — опасны, все до одного, что яблоко от яблони далеко не падает, что сыновья и дочери беспутной Консуэло унаследовали от матери ее преступное легкомыслие, злобу и алчность! На этот раз Рикардо крыть, как говорится, было нечем.
Находясь в вестибюле больницы, совершенно ошеломленный происшедшим, полный тревоги, он и не пытался возразить ей и только твердил:
— Но зачем брату Габриелы понадобилось стрелять в моего отца? Зачем?.. Не пойму!
— Затем, что он преступник! — немедленно ответила Эльвира. — Бедный мой Федерико! Эта женщина, Консуэло, не остановится, пока не изведет нас всех... И детки ее не остановятся.
Когда же она узнала, что Федерико пришел в себя и хочет видеть Габриелу и Рауля, Эльвира затаилась.
Она сразу же поняла, зачем понадобился ее мужу Рауль. Он хочет, чтобы адвокат внес изменения в завещание! О, проклятый! Он и на смертном одре хочет играть роль заботливого папаши своей незаконнорожденной дочки! Ничего, она что-нибудь придумает! Она перехватит Рауля и найдет способ убедить его, чтобы он не смел вносить в завещание никаких изменений! И не позволит исключить из завещания ее, законную супругу Федерико.

Рикардо и Габриела сидели у кровати Федерико. Оба еле сдерживали слезы. Они старались не смотреть друг на друга. Габриела чувствовала глубокую вину за своего брата. Федерико пытался ее успокоить но она все твердила:
—Простите меня, простите!
Наконец, Федерико, собравшись с силами, заговорил о том, что казалось ему самым важным:
—Я хочу оставить состояние твоему ребенку, Габриела. Позволь мне хоть таким образом компенсировать тебе то, что я не принимал никакого участия в твоем воспитании. Думаю, что это будет справедливо!
Габриела в ответ отчаянно мотнула головой.
—Нет-нет, ни за что! У вас есть дети, кроме меня... А мне ничего не надо. Я сумею вырастит своего ребенка сама.
— Я считаю поступок отца справедливым, Габриела, — проговорил Рикардо. — И не надо отказываться от того, что принадлежит тебе по праву.
— Мне ничего не надо, — упрямо возразила Габриела, — за исключением того, чтобы вы поправились. Простите меня, простите моего брата!
Федерико погладил ее по руке и жестом показал, что он устал.
Габриела и Рикардо поднялись.
—Одну минуту, — остановил их Федерико. — Если вы любите меня, подайте друг другу руки... Вот так. Посмотрите друг другу в глаза... Очень хорошо. Я прошу вас: попытайтесь обрести счастье. Какие бы тернии ни были на вашем пути, попробуйте стать счастливыми. Вы обещаете мне это?
Рикардо молча кивнул.
—Обещаю, — проронила Габриела.
...Но как только они вышли из палаты, она, не глядя на Рикардо, произнесла:
— Надеюсь, ты понял, что я не могла ответить иначе. Я должна была утешить... своего отца...
— Да, я понял, — сухо отозвался Рикардо. — И даю тебе слово, Габи, что больше не стану тебя добиваться. Мне не нужна такая любовь.
И они разошлись в разные стороны.

Бейби и Манрике сидели в машине с потушенными фарами напротив полицейского участка.
К услугам Манрике прибегали всегда, когда требовалось от кого-то избавиться. Бейби с любопытством, искоса поглядывал на него. Профессиональный убийца, холодный, расчетливый, ему ничего не стоит усыпить подозрения намеченной жертвы, а потом хладнокровно убить ее. Левша, думал Бейби, ничего и понять не успеет. Он хорошо знает Манрике, он решит, что тот пришел ему на помощь...
—Чего мы ждем? — нарушил молчание Манрике.
—Хочу, чтобы один тип убрался из участка, по имени Артуро, — объяснил Бейби. — Остальных я сумею отвлечь. Камера, в которой будет Левша, налево по коридору... Сперва войду я, а ты подожди минуту и ступай следом. Левшу необходимо прикончить, иначе он всех нас заложит.
—Будь спокоен, — пообещал Манрике.

Артуро уже с полчаса слушал сбивчивую исповедь Левши.
Картина постепенно прояснялась.
Левша, то и дело глотая подступавшие к гору слезы, рассказал Артуро о том, что у него было твердое намерение убить его, но, чтобы не делать этого, он, Левша, был вынужден прострелить ногу самому себе.
Он надеялся, что ему удастся залечь на дно со своей раной. Он запутался, так запутался.
— Хорошо, Сесар, — прервал его Артуро, — мне все ясно. То, что ты ранил Федерико, — чистая случайность. Надеюсь, мне удастся доказать это. Но скажи, кто стоит за всем этим? Назови мне имена, Левша!
— Какие имена? — чтобы оттянуть время, промямлил Левша.
— Имена людей, втравивших тебя во все это… Пойми, я хочу тебе помочь. Но мне надо знать, кто спровоцировал тебя на этот выстрел. На кого ты работал?
— Ни на кого я не работал, — густо покраснев, буркнул Левша, — я хотел добыть немного деньжат для своей семьи, для мамы...

Как только Патрисия вошла в палату к своей сестре, Илиана сразу поняла, что та явилась с каким-то важным разговором.
На лице Патрисии была написана решимость. Она села на край кровати и взяла Илиану за руку.
— Вот что, Илиана, — начала она, — ты поправляешься, и нет нужды затягивать дальше этот разговор
— Что-нибудь случилось? — настороженно спросила Илиана.
— Случилось это давно. Давно, когда Рауль стал отдаляться от тебя...
— Зачем об этом вспоминать! — вспыхнула Илиана. — Это ушло в прошлое. У нас теперь превосходные отношения.
— Ах, сестра, зачем ты обманываешь себя! — с досадой произнесла Патрисия. — Ваши отношения были прекрасны до тех пор, пока не появилась Марисоль.
При имени Марисоль Илиана вздрогнула и выжидательно посмотрела на сестру.
—Но дело не только в Марисоль, — продолжала Патрисия. — Дело в тебе. И в Рауле. Ведь он испытывает к тебе не любовь, а только жалость.
Илиана сделала протестующее движение, но Патрисия не дала себя перебить.
— Жалость, — твердо повторила она, — он не может любить тебя. И тебе не следует принимать такую любовь.
— Нет, он любит меня, я чувствую, — воскликнула Илиана, — иначе чем ты объяснишь мне то, что он все эти дни не отходил от меня, был так добр ко мне..
— Именно этим самым, его добротой и благородством, — с горячностью сказала Патрисия. — Он благороден, как редко бывает благороден мужчина. Он и правда необыкновенный... — у нее дрогнул голос, и она отвернулась.
Последовало молчание.
—Патрисия, — наконец промолвила Илиана, — посмотри мне в глаза.
—Зачем? — угрюмо спросила сестра.
—Ты... говорила сейчас таким тоном о Рауле, что мне пришло в голову... нет, этого не может быть... Я даже не решаюсь высказать это предположение...
Патрисия вздохнула, затем подняла голову и в упор посмотрела на Илиану.
—Предположение?.. Нет, это не предположение. Это — правда. Я люблю его, люблю Рауля и наконец-тo имею право сказать тебе об этом.
Ноздри Илианы затрепетали от гнева.
— Так, значит, вот что ты скрывала от меня все это время, — презрительным тоном сказала она. — Как я прежде не догадалась... Ты всегда вела себя странно при нем... Ты любила смотреть на него... Ты гладила пальцами клавиши инструмента, на котором он играл... Ты первая пришла к Марисоль... Значит, все это ты делала ради себя, а не ради меня! Ты скрывала свою страсть, разыгрывала из себя любящую сестру!
— Я и в самом деле люблю тебя, Илиана, — потупив голову, произнесла Патрисия.
— Ты любишь его, Рауля! И сейчас ты надеешься нас разлучить, не так ли?
— И тебе, и ему будет лучше, если вы расстанетесь, положите конец этой лжи, — выговорила Патрисия.
—Мне? Ему? Скажи лучше — тебе! — в гневе крикнула Илиана. — Убирайся! Не могу видеть тебя больше! Прочь отсюда! Прочь!.. Предательница!..

Боковым зрением Левша заметил, как в полумраке коридора, отделенного от него стальной решеткой, мелькнула тень.
Он резко обернулся и вскочил на ноги.
— Кто тут?
— Это я, брат! — перед ним был Манрике.
— Ты?!
— Я пришел, чтобы вывести тебя из этой конуры, — объяснил Манрике.
— Тебя послал Бейби? — не веря собственным ушам, спросил Левша.
— Ну да. Ведь у нас не принято оставлять в беде своих, — возясь с отмычкой, говорил Манрике.
— Это здорово! — воскликнул Левша. — А я-то думал, мне крышка! Манрике, брат, выпусти меня отсюда.
— А ты думал, мы дадим тебе сгнить в тюрьме, — отпирая дверцу, сказал Манрике, — нет, брат, мы не те люди.
— Спасибо тебе! Спасибо тебе, брат, — с этими словами Левша кинулся на шею Манрике.
...Дальнейшее произошло в считанные секунды.
Он ощутил толчок в живот, потом резкую боль, потом почувствовал, что объятия Манрике разжались — и вот он уже лежит на ледяном полу с ножом, вонзенным в его тело.
Левша потерял сознание.

Глава 38
— О чем твой отец разговаривал с этой мерзавкой? — таким вопросом встретила Эльвира своего сына.
— Да так, ни о чем существенном, — все еще под впечатлением окончательного объяснения с Габи машинально отозвался Рикардо.
— Как это, ни о чем существенном? Ты что-то от меня скрываешь! — набросилась на сына Эльвира. Я уверена, речь шла о его завещании.
Рикардо досадливо передернулся.
— Отец находится между жизнью и смертью, а тебя волнуют такие пустяки, мама, — с горечью проговорил он.
— Именно потому, что он находится между жизнью и смертью, это меня и волнует, — заявила Эльвира, — у меня дети... они вправе рассчитывать на свою долю наследства... Неужели он вознамерился отписать все сестре своего убийцы?!
— Мама, мама, — с упреком сказал Рикардо, — неужели деньги для тебя важнее всего? Ты даже не поинтересовалась, как чувствует себя отец!
— Если он в силах видеть эту беспутную девицу, значит, с ним все в порядке, — лицо Эльвиры исказилось от злобы. — Но я не позволю ему оставить моих дочек нищими. Этого я не допущу ни за что на свете.
— Пожалуй, я поеду в участок, — не желая дальнейшего спора, сказал Рикардо. — Уверен, Ванессу уже допросили, и кто-то должен привезти ее домой.

Левшу доставили в тюремную больницу. К счастью, рана оказалась не опасной. Габи и Консуэло сидели в коридоре, ожидая, пока ему обработают рану и сделают перевязку.
Консуэло за всю свою жизнь не пролила столько слез, сколько за последние два дня. То, что случилось с ее мальчиком, было так непонятно, так ужасно! Она его упустила и теперь корила себя за это самым жестоким образом.
— Ты ни в чем не виновата, мамочка, — пыталась успокоить ее Габриела, — ты делала для нас все, что было в твоих силах.
— Значит, не все! — отмахивалась от ее утешений Консуэло. — Ведь я столько раз замечала, что Сесар — мальчик легкомысленный! Безалаберный! Доверчивый! Мне надо было в свое время как следует допросить его, откуда у него взялись деньги! И эта история с Ванессой Линарес. Разве она ему пара? Разве мать ее допустила бы, чтобы Ванесса вышла замуж за Левшу? Надо было сделать все, чтобы разлучить их! Возможно, он и влип в эту историю, стараясь пустить пыль в глаза Ванессе... И что теперь делать!
—Надо уговорить сеньора Линареса, чтобы он простил Левшу и не давал показаний против него, мама... — посоветовала Габриела.
Консуэло задумалась.
— А что? Пожалуй, ты права, дочка. — Она попыталась представить, какими именно словами буде легче убедить Федерико не вредить ее сыну, и ей показалось, что она сумеет его уговорить. — В конце концов, он перед нами с тобой в долгу... Я поеду к нему сейчас же...
Габриела не стала говорить матери о том, что Федерико намерен вернуть свой долг им обеим другим способом. Она считала его намерение бредовым и не чувствовала никакой заинтересованности в том, чтобы оно было выполнено.

Но, вопреки надежде Консуэло, Федерико не захотел пойти ей навстречу. Он был очень рад ее видеть, но меньше всего ему сейчас хотелось говорить о страшном поступке ее сына.
— Пойми, Федерико, ведь он почти дитя, — убеждала его Консуэло, — дай ему возможность исправит свою ошибку!
— Да, но сначала он должен за все ответить, — Федерико был непреклонен. — Пойми и ты меня. Твой сын должен понести наказание. Вовсе не потому, что я желаю свести с ним счеты, а потому…
— Почему же? — спросила Консуэло. В голове у нее промелькнула мысль, что Федерико хочет засадить в тюрьму ее сына вовсе не потому, что жаждет его раскаяния и исправления, а потому, что таким образом он надеется подготовить их разрыв с Ванессой. Пока Левша будет сидеть в тюрьме, Эльвира и Федерико, конечно, используют все средства, чтобы заставить Ванессу забыть о ее сыне.
Федерико вздохнул и не ответил. Ему и в самом деле было тяжело лицемерить с Консуэло. Действительно, ему хотелось во что бы то ни стало положить непреодолимую преграду между сыном Консуэло и своей дочерью.
—Позволь тебе напомнить, — угадав его чувства, тихо произнесла Консуэло. — Ванесса любит моего сына. И она не простит тебе, если ты попытаешься разлучить ее с Левшой.
Федерико долго ничего не отвечал ей. В его душе шла борьба между чувством долга и любовью к дочери.
—Хорошо, — наконец вымолвил он. — Я сделаю заявление, что твой сын невиновен. Я добьюсь, чтобы его освободили.
Консуэло порывисто наклонилась и поцеловала его в щеку.
—Теперь мы с тобой в расчете, Федерико, — проговорила она. — Никогда и ни в чем я тебя больше не упрекну. Буду Бога молить о твоем здоровье...

Ванесса в растерянности бродила по дому, нигде, не находя себе места.
Она слышала, как из больницы вернулась Илиана, а спустя полчаса пришли Патрисия и Рауль, и сразу же наверху зазвучали возбужденные, непримиримые голоса...
Ванесса зябко поежилась. Господи, да что за дом у них такой, в каждой комнате которого то и дело вспыхивают скандалы, клубятся споры и ссоры! Левша рос в такой беспросветной нужде и нищете, зато у них в доме все друг к другу относятся искренне и доброжелательно. Нет этого притворства, этих постоянных склок и интриг! Бедный отец! Каково ему было жить в этом аду, который устроила мать. Господи, куда отсюда податься!
— Сестренка, ты должна немного успокоиться, — услышала она голос Марии-Фернанды
Ванесса порывисто обернулась. Мария-Фернанда — единственный друг ей сейчас во всем доме. Рикардо можно не считать. Он все время в своих делах, у него неразрешимые проблемы с Сарой, непонятные отношения с дядей, ему тоже тяжело.
—Знаешь, я хочу убежать отсюда, — поделилась она с сестрой.
Мария-Фернанда с сомнением покачала головой.
—Не стоит и пытаться. Да это и ни к чему тебе теперь, — загадочным тоном промолвила она.
—Ты что-то знаешь? — вцепилась в нее Ванесса.
— Знаю. — И Мария-Фернанда, немного поколебавшись, добавила: — Мама решила отправить тебя за границу.
— Откуда тебе это известно? — насторожил Ванесса.
—Я слышала, как она говорила об этом с Сарой, — ответила сестра.
—Но я не могу уехать... Нет-нет, ни за что!.. Во что, — Ванесса решительно тряхнула головой, — сестренка, помоги мне собрать вещи.
Они вдвоем быстро покидали кое-какую одежду в чемодан Ванессы.
—Ты хоть мне скажи, где хочешь скрываться, - упрашивала сестру Мария-Фернанда.
...Неожиданно дверь комнаты распахнулась.
Эльвире одного взгляда на дочерей было досточно, чтобы понять, что происходит.
Ни слова не говоря, она вытащила Марию-Фернанду за руку в коридор, захлопнула дверь перед носом Ванессы и заперла ее в комнате.

Рикардо с Габриелой уже около часа сидели в ресторане
Собственно, это была идея Рикардо, которую Габриела поддержала, потому что ей хотелось до свадьбы с Артуро полностью закрыть тему своей неудавшейся любви, расставить, как говорится, все точки над i.
— Что же мы сидим с таким видом, будто присутствуем на собственных поминках, — проговорил Рикардо, притворяясь, будто внимательно изучает меню. — Габи, улыбнись. В конце концов, каждый из нас сделал выбор, а это чего-то стоит. Это надо отметить.
— Я есть не буду, — отозвалась Габриела. — Закажи белого вина. Выпьем за то, что все окончилось, да и разойдемся каждый в свою жизнь.
—Хорошо.
Рикардо жестом подозвал официанта, и через минуту тот наполнил их бокалы вином.
—Прошу тебя лишь об одном, — проговорила Габриела. — Никогда не напоминай мне о себе.
—Обещаю, — Рикардо одним глотком осушил бокал. — Мне больше ничего не надо от тебя. Ничего.
— Это следует понимать так, — раздумчиво констатировала Габи, — что ты решил примириться с Сарой.
— Да, я хочу восстановить наши отношения, — безжалостным тоном изрек Рикардо.
По лицу Габриелы пробежала тень. Она закусила губу.
Рикардо понял, что сумел сделать ей больно, и весь преисполнился мстительной радости. Но Габриела быстро овладела собой.
—Пожалуй, это будет лучше для вас обоих, — равнодушно заметила она.
—И тем более для тебя, — не удержался Рикардо.
—Для меня? — пожала плечами Габриела. -— Право, мне все равно. У нас с Артуро все решено.
— Осталось только наметить день свадьбы, не так ли? — с деланной бодростью заметил Рикардо.
— Он не за горами, — заверила его Габриела.
—И это будет счастливейший день в твоей жизни, — подытожил Рикардо.
—Думаю, моему счастью ничего не помешает, — Габриела поднялась. — Ну что ж, приятно было побеседовать. Прощай.
—Прощай, Габриела, — проронил Рикардо.

—Посмотри, что она натворила! — Патрисия посторонилась и пропустила Рауля в комнату Илианы.
...По полу были разбросаны клочья растерзанного свадебного платья Илианы, сшитого на заказ лучшими модельерами «Тропибеллы»!
Рауль нагнулся и машинально подобрал с пола кружевную манжетку.
— Боже мой, — вырвалось у него. — Где она, где Илиана, Патрисия!
— Пошла, должно быть, положить на место портновские ножницы Трины, — пожав плечами, предположила Патрисия.
Рауль сжал голову руками. Он выглядел как 6eспомощный мальчишка.
— Но зачем она это сделала? Ты мне можешь это объяснить, Патрисия?!
—Да, она это может объяснить! — Илиана появилась в дверях комнаты и, прислонившись к косяку, с вызовом посмотрела на своего жениха. — Она знает, отчего я это сделала!
—Я ничего не знаю! — защищалась Патрисия.
Илиана сухо рассмеялась.
—Вот как? Ты не хочешь сказать Раулю? А ведь все это сделала ты, ты — но моими руками!
— Что ты имеешь в виду, Илиана? — спросил Рауль. — Перестань говорить загадками и объясни мне, что все это значит!
— Говори, Патрисия! Признайся ему в том, что ты так долго скрывала от меня! Он имеет право это знать, — теребила сестру Илиана, не сводя с нее потемневших от злости глаз.
— Замолчи! — Патрисия предостерегающим жестом положила палец на губы. — Молчи, я прошу тебя!
— Вы можете объяснить мне, в чем дело? — настаивал Рауль. — Илиана, что я должен знать?!
— То, что она любит тебя! Вот что! — Илиана, ткнув пальцем в Патрисию, расхохоталась как сумасшедшая.
— Ерунда какая, — пробормотал Рауль.
— Нет, не ерунда! — крикнула Илиана. — Да ты посмотри на нее! Ты посмотри на ее лицо!
— Предательница, — прошептала Патрисия и, закрыв лицо руками, бросилась вон из комнаты.
— Это ты предательница, — проскрежетала вслед ей Илиана. — Вы все предатели, вы оплели меня своей предательской паутиной, как пауки, чтобы выпить мою кровь!
— Опомнись, Илиана. — попробовал урезонить ее Рауль. — Патрисия не может любить меня...
— Но она любит тебя! Она сама мне призналась в этом... Все тебя любят! Ты такой прекрасный, такой неотразимый, что все тебя любят, все, поголовно!
— Но я... я не люблю Патрисию, — пролепетал Рауль.
— Конечно, нет! В этом я тебя и не обвиняю. Ты любишь другую...
— Да, тебя, — смущенно выдавил из себя Рауль.
—Нет, не меня, — покачала головой Илиана, — не меня, не Патрисию, а Марисоль. Вот твоя любимая... Марисоль! Вот о ком ты думаешь! Вот кого хотел бы видеть рядом с собой в свадебном платье. Произнеси это вслух, имей мужество: «Я люблю Марисоль!» Потому что это правда, это истина! Трина! — позвала служанку Илиана. — Вынеси мусор из моей комнаты, будь добра!

Через несколько дней с Левши благодаря ходатайству Федерико Линареса сняли обвинение в попытке преднамеренного убийства.
Долечившись в больнице, он вернулся домой и застал там неожиданные перемены.
Во-первых, Рамиро снова поселился в доме, к вящему негодованию детей Консуэло.
Но убедить ее в том, что эта мера ни к каким добрым последствиям не приведет, им не удалось.
Рамиро вновь почувствовал себя хозяином и принялся пуще прежнего измываться над детьми Консуэло и своими собственными.
Во-вторых, ему, Левше, никто не обрадовался. Он знал, что это благодаря стараниям Консуэло удалось убедить Федерико Линареса отказаться от обвинения, но мать повела себя так, точно жалела о том, что поддалась слабости и позволила вызволить сына из тюрьмы.
В-третьих, Левша сразу догадался, что Линаресы упрячут теперь Ванессу за семью замками и ни за что не допустят, чтобы они встретились.
В-четвертых, он не мог чувствовать себя спокойно, зная, что Бейби наверняка не терпится свести ним счеты.
Все это настраивало Левшу на очень печальный лад. Он думал о своем будущем, и оно представилось ему отнюдь не в радужных тонах...

0

17

Глава 39
Артуро, когда узнал от Йоли, что Габи отправилась с Рикардо в ресторан, чтобы в очередной раз выяснить с ним отношения, не на шутку рассердился.
Как ему надоело играть роль амортизатора между этой девушкой и ее возлюбленным, которого она, судя по всему, никак не может забыть. И что им выяснять, ведь все предельно ясно!
Помимо злости и досады, он испытывал еще неловкость за нее. Сколько можно бегать за женатым мужчиной, сколько можно унижаться перед ним! Неужели она не осознает, в какое двусмысленное положение ставит себя саму и его, Артуро!
Нет, надо положить этому конец.
Артуро сел за руль с твердым намерением куда-нибудь уехать на несколько дней, исчезнуть из поля зрения Габриелы, чтобы она могла на свободе обдумать как следует свое положение и прийти к какому-нибудь решению.
Но тут в это дело, кажется, вмешалась сама судьба. Машина не заводилась. Пока Артуро сообразил, что могло произойти, и намеревался открыть капот, по улице прозвучало знакомое цоканье каблучков Габриелы и из вечерних сумерек выплыла ее точеная фигурка. Когда она поравнялась с машиной, Артуро окликнул ее.
—Ты, — обрадованно сказала девушка.
Артуро пристально посмотрел на нее. Никаких следов смущения... или она не осознает до конца, что делает!
—Где ты была? — спросил он.
Он боялся, что Габриела сейчас примется что-нибудь сочинять, но она спокойно ответила:
—Я была в ресторане. С Рикардо.
— Вот как, — ожидая дальнейших объяснений, проговорил Артуро. — Надеюсь, ты хорошо поужинала?
— Нет, я ничего не ела, — точно не замечал его ироничного тона, ответила Габриела. — Мне надо было с ним поговорить.
— Сколько можно, Габи! Ведь и так все давно ясно! — не удержался от упрека Артуро.
— Мы говорили о Левше и Ванессе, — объяснила Габриела, — и еще...
— Ну-ну! Я внимательно тебя слушаю, — торопил ее Артуро.
— Мы окончательно решили, что больше не нуждаемся друг в друге, — продолжала Габриела. — Между нами все кончено. Я первая сказала об этом Рикардо, и он со мной согласился. Он намерен восстановить свои отношения с женой.
— Пожалуй, с его стороны это будет самым правильным, — раздражаясь, изрек Артуро.
—Ты сердишься?
—Пойми, я не могу делить любовь с кем-то, — отозвался Артуро.
Габриела слегка улыбнулась.
—Ты говоришь ерунду. Но ты беспокоишься, я понимаю, — признала она. — И поэтому я считаю, чтобы больше не было недомолвок, нам следует назначить день свадьбы. Так будет лучше и для тебя, и для меня тоже...

...Левша думал, каким образом теперь подобраться к Ванессе, и долго не мог ничего придумать.
Он знал, что домашние заперли ее в своей комнате, что Ванесса находится под домашним арестом.
Он несколько раз совершал прогулки к дому Линаресов, но шагнуть за ограду не решился, так как знал, что, как только его заметят, он будет решительно выдворен прочь.
Консуэло пыталась убедить сына, что Ванесса больше не захочет с ним видеться. После того как он такое натворил, ни одна мало-мальски разумная девушка не захочет иметь дело с таким человеком, как Левша.
Но Левша хорошо знал Ванессу.
Он знал, что на свете не найдется другого человека, который будет ее понимать так хорошо, как он. Знал, что она так же одинока, как и он сам, и что сейчас она томится без него, точно так же как и он без нее.
Он сел за стол и набросал письмо такого содержания:
«Дорогая! Прости меня за все, что я сделал. Я был не в себе. Но что действительно истинно во мне, так это любовь к тебе. Я вызволю тебя из заточения, позволь мне только обдумать, как это сделать. Доверься мне».
Левша решил обратиться к брату. Рубен относился к нему с молчаливым сочувствием, он видел это. И он тоже хорошо понимал, что такое одиночество.
— Рубен, — сказал Левша, — ты можешь сделать мне одно одолжение?
— Пожалуй, — напустив на себя солидный вид, отозвался Рубен.
— Мне надо, чтобы ты пробрался к Линаресам… проник за ограду…
— А если меня заметят?
— Надо сделать так, чтобы тебя заметила только Ванесса… ее окно угловое на втором этаже, — объяснял Левша. — Посвисти, и она выглянет. Тогда брось ей это письмо. Сделай, брат?
— Постараюсь, — важно пообещал Рубен.

— Где ты был?..
Сара задала этот вопрос на редкость покладистым тоном, так что Рикардо подумал, что ей ничего не известно.
— Я виделся с Габриелой.
Он думал, что его ответ вызовет очередной взрыв эмоций со стороны Сары, но она кратко сказала:
—Понимаю.
И, не добавив больше ни слова, стала подниматься по лестнице в свою комнату.
Это было более чем необычно.
Рикардо нагнал ее наверху.
—Что ты понимаешь? — спросил он.
Сара с легкой улыбкой открыла двери в свою комнату и сделала приглашающий жест.
—Я устала вымаливать твою любовь, Рикардо, — проговорила она. — Мне кажется, ты должен поду мать о себе, а я о себе. О своей жизни без тебя.
Из-под опущенных ресниц она время от времени метала взгляды, чтобы видеть реакцию Рикардо.
—Зачем нам мучить друг друга, — кротким голосом продолжала Сара, — ты не можешь забыть Габриелу, не так ли?.. Скорее, ты забудешь нашего малыша, — Сара всхлипнула, — чем ее. Одним словом, я не хочу больше добиваться твоей любви.
Рикардо не знал, можно ли принимать ее слова за чистую монету, но на всякий случай промолвил:
— Я рад, что ты пришла к такому решению, Сара…

Рауль продолжал посещать Илиану. Их встречи носили все более тягостный характер. В его визитах чувствовалась какая-то принужденность, как будто он, сцепив зубы, решился выполнить свой тяжелый долг до конца, и это раздражало Илиану.
Патрисия в последнее время, как могла, избегала Рауля. Ей хотелось уйти из этого дома и где-то на стороне, вдали от сестры и ее жениха, начать новую, самостоятельную жизнь.
Рауль и не спрашивал о ней Илиану, опасаясь вспышки гнева с ее стороны.
Он не мог понять, хочет она, чтобы между ними произошел окончательный разрыв, или это только поза.
— Неужели ты думаешь, что, уничтожив свое свадебное платье, ты порвала наши отношения? — спросил он ее однажды. — Неужели ты считаешь, что этот девчоночий жест что-то решает?
— А тебе разве не ясно? — вопросом на вопрос ответила Илиана.
Она как будто желала внести определенность в их отношения, и это изводило Рауля.
— Нет, мне ничего не ясно. Скажи прямо, чего ты хочешь?
— Я хочу, чтобы ты исполнил свою давнюю мечту и ушел окончательно к своей красотке, — отозвалась Илиана.
— Ты этого действительно хочешь? — настаивал Рауль.
— А ты желаешь еще и получить от меня благословение? — Илиана, произнеся это, вдруг сильно побледнела и покачнулась.
— Что с тобой?! — Рауль метнулся к ней, чтобы поддержать ее.
— Ничего, — стиснув зубы, ответила Илиана, немного нехорошо... Ступай, оставь меня одну.
— Но я не могу оставить тебя в таком состоянии, — пробормотал Рауль.
— Это самое обычное для женщин в моем положении состояние, — раздраженно бросила Илиана.
—В каком положении? — испуганно спросил Рауль.
Илиана с насмешкой посмотрела на него.
— А тебе непонятно? — тихо выговорила она.
— Нет.
— Ты просто не хочешь понять, — вспыхнул Илиана.
— Да скажи мне наконец, что я не хочу понять! — воскликнул Рауль.
—Я беременна, — ответила Илиана.

Консуэло наконец решила объясниться с сыном. Долго она откладывала этот разговор, надеясь, что он сам перед ней как следует повинится. Но, не дождавшись раскаяния с его стороны, она заговорил сама.
— Послушай меня, сын, — начала она, — я понимаю, тебе надоела нищета. Тебе претит наша бедность, тем более что девушка твоя из богатой семьи Но это вовсе не значит, что ты должен стать преступником...
— Я не преступник, мама, — попробовал остановить ее Левша. — То, что произошло, — это чистая случайность.
— Хорошо, — Консуэло кивнула. — Допустим, то, что ты стрелял в Фернандо, — случайность. Но объясни, откуда у тебя оружие? Откуда у тебя были деньги?
— Ну, были, — неохотно признал Левша, — только они сплыли, были и сплыли.
—Столько денег честным путем не заработаешь, — настаивала Консуэло.
—С этим покончено, мама, — сказал Левша.
— А потом, я тебе скажу, — продолжала Консуэло, — деньги — это еще не все. Твоя Ванесса выросла в богатой семье, но у нее никогда не было того, что было у тебя в нашем доме, — заботы, внимания, любви... Ты же знаешь, как мы все любим тебя. И как переживаем за тебя. Пожалуйста, если не думаешь о себе, хотя бы подумай о своей семье...
— Хорошо, мама, — пообещал Левша. — Будь спокойна, я поразмыслю над этим.

Затворившись в своем кабинете, Рикардо рассматривал рисунки Габриелы.
Это просто удивительно, с какой полнотой она сумела выразить свой собственный характер в этих разных, ломаных, а то и плавных, вкрадчивых, линиях, в этих стремительных набросках. В них как будто проговаривалась вся ее душа — неустоявшаяся, смятенная, впечатлительная, непримиримая.
Некоторые нарисованные ею фигурки девушки излучали то легкомыслие, которое временами было свойственно самой Габриеле. Они как будто говорили: «Мы существуем лишь для того, чтобы нами восхищались». Они меняли наряды, но суть их оставалась прежней — легкой, солнечной, игривой. Другие впечатляли своей серьезностью, задумчивым наклоном головы, плавными движениями рук. Они был нежны, глубоки и преданны, как и сама Габриела. Третьи как будто танцевали, кружились в своих кружевных платьях и невесомых накидках, отдаваясь потоку окружающей их жизни... Казалось, нет силы способной прервать это радостное кружение жизни, эту неиссякаемую веру в счастье. Но вот одна девушка как будто замерла в полете, балансируя на краю грядущего, которое вот-вот предстанет перед ней...
..Ему было больно смотреть на этот карнавал молодости, и он позвонил Еве и потребовал, чтоб она унесла рисунки в кабинет Габриелы, подальше от его глаз.
После Евы к Рикардо зашел Федерико. Они не много обсудили перспективы «Тропибеллы» на ближайшее будущее, а затем Федерико сказал:
—Знаешь, я вчера побывал у Консуэло.
Рикардо замер, ему показалось, что отец хочет сказать что-то важное.
— Она благодарила меня за Левшу, — объяснил Федерико.
— Больше вы ни о чем не говорили? — не удержался от вопроса Рикардо.
Федерико вздохнул. Как ни хотелось ему сообщать эту новость, он считал себя не вправе скрывать ее от сына.
—Говорили. Консуэло сообщила мне, что Габи и Артуро решили назначить день свадьбы.

Последнее время Бейби сделался таким раздражительным, что Линда Миранда не знала, как и подступиться к нему.
Часами он пропадал где-то, иногда не являлся ночевать, а потом приходил и выплескивал на нее свое раздражение.
Он требовал, чтобы она перестала общаться с Артуро, Он подозревал, что мать влюблена в полицейского, и это выводило его из себя.
Линде надо было раз и навсегда объясниться с сыном, сказать ему, что у Артуро есть невеста, но она считала, что ее личная жизнь и ее мысли никого не касаются, в том числе и сына. К тому же ей не хотелось в который раз возвращаться к разговору об Артуро.
Для себя она считала эту тему исчерпанной. Но Бейби так не считал.
Как-то раз Артуро позвонил ей по делу, и трубку взял Бейби. Он сразу узнал голос Артуро и решил, что тот хочет назначить матери свидание. Бейби швырнул трубку и тут же набросился на Линду.
— Это опять звонил полицейский. Когда этот тип оставит нас в покое! Я не могу слышать в трубке голос этого мерзавца!
— Он не мерзавец, — тут же взвилась Линда. — Я требую, чтобы ты относился к нему с уважением.
— Да-а? — подняв брови, протянул Бейби. — Это в честь чего же? Что он такого совершил, чтобы я уважал его?
Сколько раз с языка Линды чуть было не срывалась правда! Но она и в этот раз удержала себя.
—Он мой коллега по работе. И этого достаточно.
Бейби сделал предостерегающий жест.
—Если я еще раз, — медленно выговорил он, — увижу этого коллегу у нас в доме, я покину его навсегда. Я сумею найти себе пристанище, где бы меня не преследовала эта противная рожа.

Габриела открыла дверь и отпрянула, увидев Рикардо.
— Сколько можно, Рикардо! Мы с тобой обо все уже поговорили!
— Нет, не обо всем! — угрюмо заметил Рикардо. Позволь мне войти.
Габриела насторожилась, пропуская его.
—Слушаю тебя, — сдержанно сказала она. Рикардо знал, что обращаться к ней в требовательном тоне бессмысленно: это может только вызвать раздражение у Габриелы. Но он был слишком на взводе, чтобы помнить об этом.
Говорят, вы уже и день свадьбы назначили? — глядя на нее чуть ли не с ненавистью, спросил он.
— И что из того? — высокомерно поинтересовалась Габриела. — Кто может что-то иметь против этого?
— Я! — выкрикнул Рикардо, стукнув себя в грудь для пущей убедительности. — Я, черт возьми!
— Ты? — прищурилась Габриела. — Ты мне совершенно чужой человек, — отчеканила она, — ступай к своей жене и так разговаривай с ней, а не со мной!
Тон, каким было произнесено все это, немного отрезвил Рикардо.
—Прости. Я просто хотел спросить: зачем ты торопишься? Тебе и Артуро надо как следует проверит ваши чувства, чтобы не совершить ошибки.
— Это излишне, — заявила Габриела.
— Ты его любишь?
— Да, люблю. Ты можешь, наконец, оставить меня в покое? Что тебе надо от меня?
Рикардо отвернулся. Ему было больно смотреть на нее, так больно, что у него защемило сердце.
—Что мне надо от тебя? — повторил он. — Не знаю. Но я знаю одно — твоя любовь всегда будет принадлежать мне, мне одному...

Глава 40
Несмотря на заверения Рамиро, что после его возвращения жизнь в доме потечет как по маслу, никаких изменений в лучшую сторону не произошло.
Консуэло мало-помалу осознала, что совершила ошибку, приняв его снова в дом.
Дети его буквально видеть не могли. Эстер пропадала целыми днями: неизвестно было, где она находится, возможно, в обществе Демокрасио, возможно, одна.
Рубен, и без того нервный подросток, сделался совершенно невменяемым. Они с Йоли почти не выходили из своей комнаты.
Марисоль также перестала являться домой, настолько ей был противен вид Рамиро.
Дети оказывали ему и Консуэло посильное сопротивление.
Рамиро по-прежнему кормил Консуэло обещаниями устроиться на работу, но дни шли за днями, а он, как всегда, пребывал в состоянии блаженного безделья.
Консуэло чувствовала, что так продолжаться не может, понимал это и Рамиро, вот почему, желая укрепить свои позиции в доме, он в один прекрасный день заговорил с Консуэло о свадьбе.
— Почему бы нам не пожениться, — извлекая на свет Божий из закромов старое платье Консуэло, в котором она впервые явилась к нему на свидание, однажды заговорил он. — Как следует узаконить свои отношения. Тогда твои дети станут относиться ко мне иначе.
— Отношение детей тут ни при чем, — отрезала Консуэло. — Если бы был настоящий, заботливы работящий отец, они бы и относились к тебе соответственно... А ты болтаешься по улицам, хлещешь вино с друзьями да придираешься к детям по пустякам... Напрасно я послушалась твоих уговоров взяла тебя в дом!
Бурной сцены было не миновать, но тут неожиданно явился Федерико Линарес. Консуэло рассчитывала, что Рамиро, увидев его, уйдет подобру-поздорову и даст им возможность поговорить о наболевшем, о Габи, но не тут-то было.
— А, вот ты как запела, — ехидно сказал Рамиро, — и все из-за этого господина... Почему я должен терпеть его в своем доме? Зачем он является сюда?..
— Это не твой дом, — попыталась остановить Консуэло.
— Я пришел сюда не к вам, а к Консуэло, — вмешался Федерико. — С вами у меня нет и не может быть никаких дел.
— Зато у меня есть до тебя дело, господин! Это моя женщина, ясно тебе? И нечего увиваться вокруг нее! Она — моя! — возмущенно заявил Рамиро.
— Хватит! Я не вещь на аукционе, чтобы вокруг меня шла торговля! — проговорила Консуэло. — Вам обоим здесь нечего делать. Твое место, Федерико, в твоем доме, а твое место, Рамиро, в кабаке, а не в приличной семье. Убирайся отсюда прочь! Уходите оба!
Федерико и Рамиро отступили под ее яростным натиском и, пятясь, вышли вон.
— Мы с тобой еще встретимся, — пригрозил Рамиро.
— Это излишне, — пробормотал Федерико. — Прощайте.

Рауль поджидал Марисоль неподалеку от ее дома. Увидев ее, он перешел с другой стороны улицы, поравнялся с ней и взял ее под руку.
Марисоль выдернула руку. Как же ей все это надоело! Его приходы и уходы, объяснения то с Патрисией, то с Илианой. В какую нелепую авантюру она позволила завлечь себя!
— Нам надо поговорить, — прервал тягостное молчание Рауль.
— О чем? — сурово осведомилась Марисоль.
— О нас. О нас с тобой.
— О нас с тобой да еще о твоей невесте, — насмешливо протянула Марисоль. — Мне осточертела вся эта болтовня. Все ясно. Твоя невеста ни за что на свете не отпустит тебя.
— Она меня отпустила, — подавленно возразил Рауль.
— Вот как? — удивилась Марисоль. — Ты это серьезно?
— Да, она меня отпустила на все четыре стороны!
— Но это же замечательно! — просияла Марисоль.
— Право, не знаю, — устало произнес Рауль.
— Что тут знать! Пойдем, пойдем! — затормошила ого Марисоль. — Пойдем к нам домой.
— Зачем? Зачем мне идти к вам?
—Как зачем? Я хочу обо всем рассказать свое матери.
На лице Рауля выразилось отчаяние. Он покачал головой.
— Нет, Марисоль, не надо ей ни о чем говорить
— Но как же! — воскликнула Марисоль. — Твоя невеста тебя отпустила, значит, мы с тобой наконец- то сможем быть вместе!
—Нет, — проронил Рауль.
Марисоль недоуменно посмотрела на него.
— Я не могу оставить ее, — объяснил Рауль. Пока не могу. Дело в том, что она в положении.
— Та-ак, — тоном, не предвещавшим ничего доброго, сказала Марисоль. — Понятно. Сначала она сто лет помирала, теперь сто лет будет беременна.. А я все чего-то должна ждать.
Рауль потянулся к ней, но она отбросила его руку.
—Уходи! Мне противен твой вид. Ты вечно будешь под каблуком этой шантажистки! Она тебя ни за что не отпустит, будет изобретать предлог за предлогом, чтобы только удержать тебя возле своей юбки. Убирайся!
—Марисоль, — попробовал остановить ее Рауль.
—И слышать ничего не хочу! — гневно произнесла Марисоль. — Прочь!
Она хлопнула дверью перед самым его носом и скрылась в доме.

Предчувствие, как всегда, не обмануло Аурелио: Саре и впрямь приглянулся Артуро. Недаром во время его короткого визита она не сводила глаз с полицейского.
Теперь она тщательно обдумывала, каким образом привлечь Гонсалеса на свою сторону.
Обладая проницательным умом, Сара сразу поняла, что Артуро не относится к тому типу мужчин, которых только стоит поманить пальцем, и они уже готовы прилепиться к женской юбке.
Она угадала, что он человек серьезный и глубокий. К такому не подкатишься с простым женским кокетством и хорошо замаскированными комплиментами.
Она многое унаследовала от своего наставника Аурелио. Чем сложнее была стоящая перед ней задача, тем она интереснее. Эта мысль Аурелио сделалась и ее мыслью. Чем труднее покорить и обаять человека, тем большую ценность он в себе заключает. И эта идея Аурелио была ей близка.
Поэтому Сара, наметив общий план по завоеванию Артуро, ринулась в бой.
Для начала она явилась к нему в полицейский участок.
Артуро был изумлен, увидев ее. Сперва он даже решил, что Сара явилась кое-что порассказать ему про загадочного Аурелио Линареса. Но Сара недолго держала его в заблуждении.
Я пришла сделать вам одно предложение, которое, мне думается, должно вас заинтересовать, — Небрежно развалившись в кресле, заявила она.
— Не представляю, о чем идет речь, — Артуро не умел быть любезным.
— Мне хочется организовать в «Тропибелле» службу безопасности, — не замечая его тона, продолжала Сара.
—Разве в этом есть необходимость?
—А разве нет? Достаточно вспомнить недавнее покушение на моего мужа... Всего этого могло бы не произойти, если б имелась такая служба. Вы не согласны?
— В любом случае не понимаю, что привело вас ко мне, — Артуро упорно не поддавался ее обаянию, и это не нравилось Саре.
— Самое прямое. Я хочу предложить вам возглавить эту службу, — раскрыла карты Сара.
Артуро усмехнулся и покачал головой.
— Не отказывайтесь сразу, — вкрадчиво сказала Сара, — я готова немного субсидировать эту авантюру. У вас есть богатый опыт, вы — профессионал.
— Все это так, сеньора, — прервал ее Артуро, есть только одно «но». Видите ли, мне не хотелось б иметь дел с Линаресами. Я не желаю с ними сотрудничать.
— Позвольте! — Сара слегка усмехнулась. — Вы ни в чем не будете зависеть от Линаресов. У вас будет совершенно самостоятельная партия в игре. Еще раз прошу вас хорошо обдумать мое предложение. Полицейский участок — разве это достойная арена деятельности?.. Здесь вы зависите от начальства... В «Тропибелле» же вы ни от кого не будете зависеть. И оклад у вас будет приличный.
Артуро боялся сам себе сознаться в том, насколько кстати было это предложение. Ведь он давно собирался уйти из участка, а между тем работа была необходима — хотя бы для того, чтобы достойно содержать Габи, когда она выйдет за него замуж, и того, чтобы можно было наконец усыновить Диего.
— Хорошо, — вымолвил он. — Я подумаю и вашим предложением.
— Благодарю, — Сара выпорхнула из комнаты, совершенно уверенная в победе.

Бето, приятель Левши, по настоянию последнего в течение нескольких дней выслеживал Бейби.
Он узнал, что Бейби переменил место жительства и теперь снимает небольшую комнату в центре их буйного квартала. Он «залег на дно» и почти никуда не выходит.
Левша решил, что настал подходящий момент для осуществления его планов.
В один прекрасный день они выскользнули из дома, вооружившись бейсбольной битой. Им и в голову не приходило, что Марисоль, в которой заговорщический вид обоих парней возбудил подозрения, пошла следом за ними.
...Марисоль вовремя ворвалась в комнату Бейби: он уже лежал на полу, оглушенный ударами, а рассвирепевший Левша продолжал бить бесчувственное тело ногами.
С криками и проклятиями Марисоль оттеснила Левшу от Бейби и набросилась на брата, как рассвирепевшая кошка.
— Мало ты нам всем горя принес! — вопила она. — Тебе не терпится, видно, сесть в тюрьму?!
— Откуда ты здесь взялась? — только и смог выговорить Левша.
— Ни на минуту нельзя оставить одного! — надрывалась Марисоль. — Тут же начинаешь затевать пакости. А ну вон отсюда!
Левша и Вето, ошеломленные ее напором, скрылись.
Марисоль обернулась к лежащему без сознания Бейби.
Она перевернула его, намочила под краном носовой платок и стерла с лица кровь. Бейби пришел в себя и простонал:
—Миранда...
—Я не Миранда, — отозвалась Марисоль и полошила руку ему на лоб. — Ты бредишь, малый...
— Мне больно, Миранда. — Бейби попытался приподняться. — Помоги мне... Обними меня...
«Этого мне только не хватало», — подумала Марисоль...

По подавленному состоянию Рикардо легко было догадаться, что ему не удается наладить отношения с Габриелой.
Сара злорадно наблюдала за ним. Вот тебе и бессмертная любовь, на которую он так надеялся и которой так гордился. Девчонка не выдержала ерундового испытания и слиняла.
Зато Сара не была обременена ложной гордостью.
Она хорошо знала Рикардо и умело манипулировала им.
Прежде она всегда добивалась своего с помощью всяких неожиданных поступков.
Рикардо иногда казалось, что он наконец-то понял и вычислил свою жену. Но она всякий раз повергала его в изумление. Сара никогда не повторялась. Он ждал от нее слез, но она хохотала. Предполагал холодность и недоступный вид, а она встречала его ласково и покладисто. Надеялся, что Сара не станет ссориться, но напарывался на бешеную сцену. Это она провоцировала его на самые неожиданные посступки и чувства. Следствием одной из таких провокаций и явилась его любовь к Габриеле.
Сара просто не рассчитала силы. Она думала, что уедет, а Рикардо станет мучиться, помчится за ней,
Но Рикардо, оставшись один, неожиданно для самого себя почувствовал вкус к одиночеству. Он был свободен для бесчисленных любовных приключений, Мог вести себя, как вздумается, без оглядки на кого-либо. Сегодня наслаждаться с одной, завтра — с другой... И хоть подобное существование казалось ему пустым, он все же находил в нем и некоторую прелесть.
Сейчас Сара поняла, что настало самое время, чтобы исчезнуть с его глаз. Пусть снова ощутит прелесть одиночества. Пусть ринется в водоворот наслаждений. Это еще дальше разведет их с Габриелой. А когда он всем этим пресытится — вернется она, Сара, и примет его в свои объятия.
Рикардо не мог скрыть своего изумления, застав ее пакующей свои вещи.
—В чем дело? — не веря своим глазам, спросил он.
— Я решила переселиться в отель, — объяснила Сара.
— Но почему?.. Вот именно сейчас в этом нет необходимости. — Рикардо пнул ногой раскрытый чемодан. — Не совершай опрометчивого поступка. Останься.
— Нет, Рики, — мягко сказала Сара. — Я тебе нужна сейчас как лекарство от несчастной любви, не так ли?
Рикардо промолчал.
Сара продолжала укладывать в чемодан свои вещи.
—Тебе здесь плохо? — выдавил из себя Рикардо.
— А ты как думаешь? — Сара выпрямилась. — Здесь очень тяжелая атмосфера. Все постоянно ссорятся, раздражены. Я не в силах делать вид, что у нас с тобой все в порядке. Одним словом, мне хочется побыть одной и все спокойно обдумать.
— А других причин у тебя нет? — присматриваясь к ней, спросил Рикардо.
Сара подумала, что ему стало уже известно о том, что она приходила к Артуро, и лицо ее приняло самое простодушное выражение.
— Нет, конечно. Какие еще могут быть причины?.. Ну вот и все... Помоги мне закрыть... Прощай, милый.
И, чмокнув Рикардо в щеку, она подхватила с пола чемодан и вышла за дверь.

Федерико Линарес рассеянно повертел в руках в визитную карточку, на которой значилось: «Адвокат Плинио».
Внизу была приписка: «Не могу ли я поговорить с вами по весьма важному делу?»
Это имя ничего не говорило Федерико, тем не менее он сказал Трине:
—Я приму этого сеньора.
Адвокат Плинио излучал радушие. Он был с любезность, и именно это заставило Федерико насторожиться.
— Весьма рад нашему знакомству, сеньор Линаpec, много наслышан о вас... — адвокат приблизил к Федерико, сияя, с протянутой рукой.
— Прошу вас, садитесь, — пожав его руку, Федерико жестом указал на кресло. — Слушаю вас.
— Дело весьма деликатного свойства, — непринужденно развалившись в кресле, заговорил адвокат. — Сеньора Эльвира, ваша супруга, доверила мне ведение некоторых своих дел.
—Вот как? — сухо осведомился Федерико.
— Извините, но я вынужден задать вам один вопрос, — с лица адвоката слетела улыбка, и оно приняло удрученный вид.
— Я весь внимание, — заверил его Федерико. О начал догадываться о причине этого визита.
— Видите ли, вашей жене стало известно, что вы не намерены упоминать ее имени в своем завещании... Это так?
—Эльвира на редкость проницательная женщина, — проговорил Федерико.
Адвокат наклонил голову.
— Можно ли понимать вас так, сеньор, что это утверждение — ответ на мой вопрос?
— Вне всякого сомнения, — кивнул Федерико. — Но если моя жена желает, чтобы я непременно упомянул ее имя... — Федерико немного помедлил, — я готов пойти ей навстречу...
Плинио изобразил на лице усиленное внимание.
— Но, — продолжал Федерико, — у меня есть одно условие...
— Вы можете сообщить его мне, сеньор, а уж я берусь довести его до сведения сеньоры Линарес, — с готовностью произнес адвокат.
— Сделайте одолжение. Условие состоит в следующем: Эльвира должна дать мне развод!..

Глава 41
Аурелио заранее предвкушал удовольствие, которое доставит ему игра с Габриелой. Мутить воду в этом чистом источнике — это для него наслаждение.
Пожалуй, он отведет Габриеле специальную партию в своей игре; он уверен, она блестяще справится с ней, не подозревая о том, что всего-навсего играет роль в написанной им пьесе.
Он верно почувствовал слабые струны в душе Габриелы. Все Линаресы были честолюбивы, а эта могла заткнуть за пояс кого угодно своими честолюбивыми устремлениями.
Под видом участия Аурелио уже удалось посеять кое-какие сомнения в этой незамутненной душе.
— Полицейский тебе — не пара, — уговаривал он Габриелу. — Ну посуди сама, что он может тебе дать? Разве ты создана для того, чтобы только угождать мужу и детям?
— Он даст мне главное, — возражала Габриела, — заботу, тепло, внимание.
Аурелио возвел очи горе.
—Боже мой! Неужели ты думаешь, этого тебе достаточно! Ты, которая заслуживает того, чтобы весь мир положить к твоим ногам!
— Это всего лишь красивая фраза, — Габриела оказывала сопротивление, и это еще больше разжигало Аурелио.
— Ничего подобного. Все зависит от самого человека. Если он заранее соглашается на то, что ему всю жизнь суждено довольствоваться крохами, — бросился объяснять Аурелио, — но если у него большой аппетит к жизни, большие претензии, окружающие поддаются его воле, или гипнозу, и начинают видеть в нем высшего человека. Ты высший человек, ты — Линарес! А твой Артуро — мелкая букашка.
— Вы ни во что не ставите душу человека, — говорила Габриела, — да, Артуро не честолюбив, но у него высокая душа...
— Высокая душа — это еще не профессия, — немедленно отзывался Аурелио. — У этого парня пара извилин в голове да добрые намерения, вот все, чем он богат.
— Что вы хотите от меня? — вырвалось у Габриелы. — Зачем вы мне все это говорите?
— Только одного: я хочу, чтобы ты приняла мою помощь.
Габриела с сомнением покачала головой.
—С какой стати? Вам-то это зачем?
Аурелио сделал плавный жест рукой.
—Не стану распространяться относительно зова крови, хотя я его ощущаю в себе, ведь ты — истинная Линарес. Скажу проще: мне это выгодно.
Габриела с интересом посмотрела на него.
—То есть?
Она ждала объяснений и незамедлительно их получила.
—Видишь ли, Рикардо выдохся. Он уже не хочет работать в полную силу. Он запутался в своих жизненных ситуациях. А такой человек не способен творить. А ты — ты открыта для творчества. Я хочу, чтобы ты возглавила новый Дом моделей. Я предоставлю тебе средства, помещение. У тебя будет свой офис. Уверен, что надежно вложу свои капиталы, если ты поведешь дело. Ты талантливый человек, у тебя оригинальное виденье, не замутненный стереотипом глаз. Вместе с тобой мы добьемся многого.
...Таким образом Аурелио в течение нескольких дней обрабатывал Габи.
— В общем, он прав, — делилась она с Евой, он не скрывает, что цель у него не совсем бескорыстная. Я чувствую, что могла бы хорошо работать, это пошло бы нам обоим на пользу.
— А нет ли у него какой-то еще цели? — сомневалась Ева. — Конечно, ты в силах возглавить Дом моделей, и он не прогорит, я уверена... Но мне что-то не очень нравится этот сеньор...
— Не знаю, — раздумчиво отвечала Габриела. Сказать по совести, и мне все это кажется подозрительным. Когда я говорю с ним, сомнения рассеиваются, а когда остаюсь одна...
— Мне кажется, он делает это в пику Рикардо, — предположила Ева.
— Тогда зачем отговаривать меня выходить за Артуро? — размышляла Габи. — Да, странно. Во всем этом есть какая-то загадка...

Рикардо был поражен, когда увидел в «Тропибелле» Артуро. Он наткнулся на него в тот момент, когда полицейский в сопровождении Сары внимательно осматривал помещение.
—Ты что здесь делаешь? — воскликнул Рикардо.
Сара, усмехаясь, встала между ними, заслонив собой Артуро.
—Дорогой, после того как на тебя было совершено покушение, я не могу быть спокойна, — запела она. — Я уговариваю Артуро возглавить службу безопасности в «Тропибелле».
— На черта она нужна!
— Не говори так. Она просто необходима, — ласково, но твердо сказала Сара.
— Но какого черта ты пригласила этого человека! — злобно глядя на Артуро, продолжал Рикардо.
Артуро, стараясь не слушать перепалки между мужем и женой, внимательно осматривал стены.
—Он человек опытный и добросовестный, — ворковала Сара. — И еще неподкупный... — Сара погладила Артуро по плечу. Тот дернулся. — Совершенно неподкупный. Не спорь со мной, Рикардо. Твоя безопасность мне дороже всего... Прошу вас, подайте друг другу руки. Магали, принеси нам всем по бокалу вина...
Вино было принесено. Мужчины смущенно топтались на месте, не зная, что сказать. Зато Сара чувствовала себя как рыба в воде. Она ощущала прилив вдохновения. Этот неотесанный мужлан, Артуро, нравился ей! Ей хотелось приручить его. Пленить. Получить. Заставить влюбиться в себя, а уж потом бросить, как надоевшую игрушку.
— Итак, — прервала она молчание, — выпьем за твою новую должность, Артуро...
— Я еще не дал согласия, — пробормотал Артуро.
— Я тоже, — буркнул Рикардо.
— Подумав, вы оба согласитесь, что мое нововведение — необходимость, — тоном, которым говорят с детьми, сказала им Сара. — Надеюсь, вскоре ты приступишь к исполнению своих обязанностей, Артуро...
Взгляд ее светился лаской и дружелюбием...

В глупую ситуацию попал Демокрасио.
Обычно мужчины прибегают к различным уловкам, чтобы соблазнить девушек.
Но тут инициатива принадлежала Эстер.
Девчонка казалась одержимой идеей «все испито», «пройти всю любовь от А до Я», как она выражалась.
Это путало его. Он чувствовал, что ее интересует не столько он, Демо, сколько Артуро. Она надеется вызвать ревность Артуро. А этот слепец, одержимый своей Габриелей, ничего не замечает.
Роль, которую навязала Демо Эстер, не могла его устроить. Однако, боясь оказаться уличенным в трусости, он, по ее настоянию, однажды повел ее в гостиницу, для того чтобы они там провели ночь
К счастью, на полпути к «разврату» их перехватила Консуэло.
Выходя из магазина напротив гостиницы, она заметила свою дочь с Демокрасио.
Консуэло перебежала через дорогу и влетела в вестибюль.
Молодая парочка уже пыталась зарегистрироваться в гостинице.
Консуэло за волосы оттащила дочь от стойки.
—Это что еще такое! — накинулась она на Демокрасно. — Да как ты смеешь! Как осмелился заманить мою дочь в гостиницу!
В более глупом положении Демо еще не случало оказываться.
В самом деле, не валить же ему все на Эстер, не говорить же Консуэло, что ее дочь сама упорно тащит его в постель, потому что желает забыть с ним о другом мужчине, о том, кого действительно любит!
— Да мы... мы только хотели поговорить! — защищался Демокрасио.
— Я сейчас так с тобой поговорю, что все твой курчавые волосы вылезут, — пригрозила ему Консуэло. — Пошел прочь! А ты, — обернулась она к дочери, — ты ведешь себя, как дешевая потаскушка. Ну, я с тобой еще дома побеседую.
Это обещание не слишком обрадовало Эстер, но она покорно поплелась за матерью, осыпавшей ее по дороге градом упреков.

...Прямо от Федерико Линареса адвокат Плинио направился в комнату его жены.
Он знал, что условие, которое поставил своей супруге Линарес, окажется неприемлемым для нее. Тем лучше, думал Плинио. Если повести дело с умом, на склоках супругов можно сколотить целое состояние.
—Ну что, — нетерпеливо произнесла Эльвира, едва Плинио переступил через порог комнаты.
Лицо Плинио приняло самое удрученное выражение.
— Очень тяжелый вышел разговор, сеньора, —пожаловался он, — право, никогда не имел дело с таким несговорчивым человеком, как ваш муж...
— Он не согласен внести мое имя в завещание? — перебила его Эльвира.
Адвокат развел руками, изображая полную покорность судьбе.
В том-то и дело, что согласен. Эльвира с изумлением переспросила:
— Согласен?!
Плинио все с тем же сокрушенным видом наклонил голову.
—Согласен. Но у него есть условие. Эльвира вопросительно посмотрела на него.
—Условие такое, — мямлил адвокат. — Он требует, чтобы вы дали ему развод.
Прежде чем он до конца договорил эту фразу, Эльвира, обо всем догадавшись, энергично воскликнула:
—Никогда!
—В таком случае, сеньора… — адвокат развел руками.
Воцарилось молчание.
—Он отберет у меня все деньги, — наконец произнесла Эльвира.
Плинио наклонил голову в знак согласия.
— Да не молчите же вы! Надо что-то делать! — вскричала Эльвира.
— Деньги отберет наверняка, — подлил масла огонь адвокат. — Но вы можете кое-что предпринять...
—Что?..
—Контрмеру. Вы можете снять все деньги со своего счета и положить на имя того лица, которому доверяете, — предложил Плинио.
Эльвира воздела руки.
— Кому можно доверять в этом мире? Все против меня!
— Я сам готов оказать вам эту услугу, — скромно заявил адвокат. — Вы давно знаете меня, сеньора. Я вас никогда не подводил.
Эльвира несколько минут молчала.
—Хорошо, я подумаю над вашим предложением, — наконец сказала она.

«Однако этот Бейби шутить не любит!» — такой была первая мысль Бето, когда на его глазах двое неизвестных втолкнули его друга Левшу в машину и стремительно умчались.
Что делать, что предпринять!
Бето считал, что он дешево отделался. Слава Богу, Бейби не стал сводить счеты с ним, с Бето! Первой его мыслью было заявить в полицию.
Но тогда пришлось бы поведать полицейским о его собственном подвиге, о том, что он помогал Левше, выслеживая Бейби.
Подобный расклад не устраивал Бето.
В конце концов. Левша сам виноват. Это его дела, пусть сам из них и выкручивается, как знает. Да и что ему может грозить? Ну, надают тумаков — так ведь это справедливо, он сам в ярости мог забить Бейби до смерти, если б в это время не вошла Марисоль.
Можно было бы обо всем рассказать Марисоль.
Но опять же Груберы тут же укажут на него, потащат его в полицию, а Бето меньше всего на свете хотелось оказаться в полицейском участке.
И он решил затаиться и ничего не предпринимать.
Возвратясь от Бейби, Марисоль решила произвести в комнате брата обыск.
Она посвятила в свои намерения только Эстер.
Вдвоем они принялись обшаривать в комнате брата каждый угол.
Эстер очень волновалась. Ей не хотелось перетряхивать пожитки брата в поисках доказательств того, что он занимается грязными делами. Но они должны узнать о нем всю правду. Сколько может продолжаться эта игра в молчанку! И если Левша не хочет поделиться своими секретами, значит, необходимо действовать самим.
Марисоль тоже буквально тошнило от этого предприятия. Но она знала, что нельзя и дальше делать вид, будто ничего не происходит. В конце концов, Бог весть до чего еще может докатиться Левша. Он не считается ни с кем: ни с матерью, ни с сестрами. Что хочет, то и творит.
Марисоль в самом воинственном расположении духа принялась обыскивать комнату.
Через десять минут она вытащила с антресолей старую сумку и, открыв ее, вскрикнула.
В сумке оказались пакетики, набитые белым порошком...

Когда Артуро открыл дверь и увидел перед собой Рикардо, он подумал, что это посещение очень не кстати. С минуты на минуту к нему должна был прийти Габриела.
—Я пришел, чтобы обсудить с тобой это странно назначение тебя начальником охраны, — объясни ему Рикардо. — Как ты на это смотришь?
Он говорил весьма миролюбивым тоном, и Артуро решил отвечать тем же. Тем более что ему очень хотелось спровадить Рикардо побыстрее.
—Я и сам удивлен, — не предлагая ему сесть, отозвался Артуро.
Диего был удивлен, что Артуро повел себя так не гостеприимно, и поэтому сказал:
— Садитесь вот сюда, сеньор.
Рикардо ласково улыбнулся ему.
— Спасибо, мальчуган... А что скажет хозяин?
Артуро сделал приглашающий жест рукой.
— Но ты хочешь принять это предложение? — поинтересовался Рикардо.
— Возможно, — ответил Артуро. — Габи не слишком нравилось мое прежнее место работы.
Все сошло бы как нельзя лучше, если бы Артуро не произнес вслух имени Габриелы.
—Так ты все же хочешь жениться на ней?
Артуро весь подобрался. Он почувствовал, что разговор не только затянется, но пойдет вовсе не в мирном русле.
—Конечно. Я усыновлю ее ребенка и воспитаю его.
Вот уж этого Рикардо никак не мог стерпеть. Кровь ударила ему в голову.
— Этого я не допущу! Это мой ребенок, и я никому не отдам его!
— Нет, это не твой ребенок... Он не будет иметь никакого к тебе отношения! — в запальчивости возразил Артуро. — Когда он появится на свет, у нас с Габи будет двое детей: вот этот мальчуган, — он указал на Диего, — и младенец... Ступай отсюда!
Рикардо бросился на него, но получил отпор. Он снова сделал попытку достать Артуро кулаком, но тот, не владея собой от ярости, поднял револьвер.
В эту минуту в комнату влетела Габи.
—Прекрати! Немедленно прекрати, Артуро!
— Хороший же отец будет у твоего малыша, Габи, — обратился к ней Рикардо, —: он без пяти минут убийца... Если бы не ты, он бы выстрелил в меня.
— Я не хочу, чтобы мой папа был преступником, — вдруг крикнул Диего и, сорвавшись со своего места, исчез за дверью.
— И я не хочу, чтобы моего ребенка воспитывал убийца! — жестко заявила Габи.
— Вот видишь! Вот видишь, какой он! — торжествовал Рикардо.
Габи разгневанно обернулась к нему.
— А ты ступай прочь! Я и тебя не хочу видеть. О Боже! — она заломила руки. — Как мне все это надоело! Когда же это все кончится! Вы оба мне противны, — она топнула ногой и выскочила следом за Диего.
— Ну, ты доволен? — мрачно спросил Артуро у Рикардо.
—Не очень, — угрюмо отозвался тот.

0

18

Глава 42
У Федерико и Эльвиры были все основания тревожиться за здоровье их дочери Ванессы.
Она как будто впала в тихое умопомешательство. Ванессу по-прежнему держали в доме затворнице. То мать, то отец приходили к ней и пытались выяснить, каковы ее планы на будущее, и вообще, что она думает. Но Ванесса, как могла, уклонялась от этих расспросов.
Она часами лежала на кровати, глядя в потолок, что-то про себя обдумывая, и это ее состояние не на шутку пугало родителей.
Ванесса едва прикасалась к пище. Она очень побледнела и ослабла.
Федерико и Эльвира между собой бесконечно совещались, что им следует предпринять для спасения дочери, но не могли остановиться ни на каком решении.
Отправить ее за границу? Но она может просто зачахнуть с тоски. Оставить все как есть? Но сколько можно держать молодую девушку под замком? Перестать следить за ней? Но она способна натворить Бог знает что, это Ванесса уже доказала своим домашним.
Надо было во что бы то ни стало попытаться вступить с ней в переговоры.
Приняв это решение, Федерико и Эльвира поднялись в комнату дочери.
Первым заговорил Федерико.
— Девочка моя, так дальше не может продолжаться, — сказал он. — Ты должна нам сказать, как думаешь жить дальше.
— А я дальше и не думаю жить, — еле слышно отозвалась Ванесса.
Федерико предпринял еще одну попытку.
— Она хочет свести нас с ума! — не выдержала Эльвира.
— Прекрати, — прикрикнул на жену Федерико, — дай нам поговорить спокойно, как взрослым людям. Ответь, Ванесса, чего ты хочешь?
— К чему мне это говорить, — возразила Ванесса. — Вы все равно не поймете меня...
—Мы постараемся...
—Если я вам скажу, чего я хочу, мама тут же устроит истерику. Ей, собственно, только дай повод, — бесцветным голосом продолжала Ванесса.
Федерико сделал глазами Эльвире знак, чтобы она оставила их с дочерью одних. Эльвира, чувствуя, как трудно ей сдерживаться, вышла за дверь.
Ванесса, услышав, что мать ушла, приподнялась на кровати.
— Папа, с тобой можно быть откровенной? — спросила она.
— Я только этого и хочу, — немедленно отозвался Федерико.
— Ты спрашиваешь меня, чего я хочу... У меня одно желание: не стойте на нашем с Левшой пути. Я люблю его. Я хочу выйти за него замуж.
Реакция Федерико на ее слова была мгновенной.
—Никогда! Только не это.
— Это твой окончательный ответ?
Проси о чем угодно, но только не об этом. Левша способен утянуть тебя за собой на дно, а я не могу этого допустить. Повторяю, проси чего хочешь, я выполню любое твое желание...
Ванесса снова вытянулась на постели.
—Больше у меня нет просьб.
Федерико развел руками и повернулся, чтоб выйти.
—Вы еще пожалеете об этом, — вслед ему бросила Ванесса.
Когда отец вышел, она стремительно вскочила с кровати и подошла к письменному столу.
Набросав несколько слов на бумаге, отыскала ножик, которым точила карандаши, попробовал пальцем его лезвие.
Ножик был острым.
Ванесса вытянула перед собой руку, разглядывая на сгибе локтя голубоватые вены.
—Боль ничего не значит, — пробормотала она.
Отвернувшись, Ванесса полоснула по руке ножом...

Когда стало ясно, что Левша не придет домой и ночью, в доме Груберов забили тревогу.
В этом не было бы ничего неожиданного: Левша частенько исчезал из дома надолго, ссылаясь на свои таинственные дела, но после приключившегося с ним все были начеку.
Марисоль и Эстер не стали рассказывать матери о своей находке: Консуэло и без того с ума сходили от беспокойства.
Но Марисоль полагала, что она знает, у кого узнать о местонахождении брата
Она пришла к Бейби.
—Моя спасительница! — такими словами встретил ее тот.
Марисоль видела, что он рад ей, и это вселило в нее надежду.
—Тебе известно, где мой брат? — спросила она его.
Лицо Бейби приняло разочарованный вид.
—А я-то решил, что ты явилась навестить меня, — сказал он.
—Нет, мне нужен Левша. И ты скажешь мне, где он находится, — потребовала Марисоль.
Бейби с самым чистосердечным видом развел руками.
— Рад бы помочь... Но откуда мне знать, где он? Ты свидетельница тому, что у нас с ним не слишком дружественные отношения. Про друзей я обычно знаю все. А враги меня не интересуют.
— Послушай! — Марисоль пристально посмотрела на него. — Не смей водить меня за нос. Ведь ты хотел бы свести счеты с Левшой... Я знаю это.
— Ну да, хотел бы, — как будто с досадой признался Бейби. — Но он спрятался от меня. Понимаешь? Я и сам хочу знать, где этот мерзавец. Но мне это неизвестно... Будь добра, присядь. Давай с тобой выпьем.
—Мне не до того, — отрезала Марисоль.
...Потом она отыскала Бето. Тот сидел в крохотной забегаловке и потягивал пиво. Увидев Марисоль, он немного смутился.
—Привет!
—Привет, — отозвалась Марисоль. — Я ищу брата.
— А... — по физиономии Бето скользнула тень. — Я его сегодня не видел.
— Это правда? — допытывалась Марисоль. — Ты меня не обманываешь?
— К чему?— пожал плечами Бето. — Понятия не имею, где Левша. Наверное, побежал к своей невесте.
— Вряд ли, — усомнилась Марисоль. — Ее держат под семью замками.
— Левшу это не остановит, — ответил Бето. — Даже если б и его самого держали под семью замкам

Бето даже не подозревал, насколько он был близ к истине.
Левшу держали в тесном подвальчике на окраине гетто.
Манрике вколол ему приличную дозу наркотиков и поэтому не стал связывать. Запер за ним дверь и ушел.
Придя в себя. Левша огляделся. Он вспомнил все. Голова раскалывалась от боли, его лихорадило.
Он понял, что, пока не поздно, надо выбираться отсюда. Прислушался: никакой охраны, судя по всему, не было. Собравшись с силами, он разбежался и пнул дверь ногой.
Он брел по улочкам гетто, шатаясь, как пьяный. В кармане Левша нашарил немного мелочи. Пересчитал при свете фонаря: на такси хватит.
Через несколько минут он уже стоял под окном Ванессы.
Левша присвистнул. Окно распахнулось, и Мария Фернанда сделала ему знак, что сейчас спустится. И в самом деле, не успел он выкурить сигарету, как увидел ее, выскользнувшую из дома.
— Ванесса в больнице, — приблизившись Левше, сказала Мария-Фернанда и всхлипнула. Она пыталась покончить с собой...

—Я пришел, чтобы поговорить с тобой об этом парне, Бейби, — сказал Артуро Линде Миранде.
Линда ни с кем не делилась своими подозрениями относительно сына, и уж конечно Артуро был бы последним, с кем бы она об этом заговорила. Неприятное предчувствие беды охватило ее с новой силой, но тем не менее она сказала:
—Заходи.
Артуро вошел, озираясь. Приоткрыл дверь в комнату Бейби.
— Его нет?
— Нет, — односложно ответила Линда.
— А где он? Уж не поссорились ли вы? — прозорливость Артуро в иные моменты казалась Линде сверхъестественной.
— Тебя не касается, — отозвалась она. — Кофе сварить?
Пока Линда варила кофе, в голове ее вертелась мысль: зачем он явился? Уж нет ли у него каких-то улик против ее сына? Иначе к чему этот торжественный тон... Что еще натворил Бейби?
— Тебе известно, что Левша исчез из дома? — спросил ее Артуро, прихлебывая кофе.
— Нет, это мне неизвестно. Что значит — исчез?.. Левша не младенец, чтобы давать отчет о каждом своем шаге... Наверное, он сбежал к этой своей подружке, — предположила она.
Артуро отрицательно покачал головой.
—У меня есть все основания считать, что его похитили, — пояснил он. — И мне кажется, в этом замешан Бейби.
— При чем тут Бейби? — возмущение Линды было не слишком искренним, и Артуро сейчас же почувствовал это.
— Их связывают какие-то общие дела. Скорее всего, грязные делишки. Думаю, наркотики, — уточнил Артуро.
— С чего ты это взял?
— Сестры Левши нашли в его комнате сумку с героином, — пояснил Артуро.
— В комнате Бейби ты ничего подобного не обнаружил бы. — На этот раз в голосе Линды прозвучала уверенность.
— Да, он более осторожен.
— Вот что, — Линда приподнялась. — Ты допил свой кофе? Если у тебя больше нет ко мне вопросов, уходи. У меня много дел.
— Линда, я отыщу и арестую Бейби, — пообещал Артуро.
— Ты не посмеешь!
—Это почему же? — осведомился Артуро.
Линда нетерпеливо мотнула головой в сторону двери.
—Уходи, Артуро. Я не желаю ничего тебе объяснять. Но ты не посмеешь арестовать Бейби. Нет, посмеешь! — в запальчивости повторила она.

После неудачного разговора с Ванессой Федерико отправился к Консуэло.
Он понимал, что она ничем не может помочь ему. Она не в силах повлиять ни на его дочь, ни на собственного сына. Они оба, он и Консуэло, — жертвы страшных обстоятельств. Но к кому еще он мог обратиться за советом в этой ситуации?
Консуэло сразу увидела по лицу Федерико, что у него что-то произошло.
— Я бессилен помочь моей дочери, — объяснил он ей. — Мы с Эльвирой пытались поговорить с ней…
— Но разговор ни к чему не привел... — догадалась Консуэло.
Федерико сжал руки, так что костяшки его пальцев побелели.
— Ни к чему... Она лежит на кровати, измученная, обессиленная... Скажи, Консуэло, что мне делать?
— А спросили у нее, что она сама хочет? — участливо спросила Консуэло.
— Она хочет выйти замуж за твоего сына, — подавив горестный вздох, объявил Федерико. — Но пойми меня, это невозможно! Невозможно, чтобы я благословил свое дитя на брак с таким человеком! Это выше моих сил!
— Понимаю, — проронила Консуэло.
— Дело вовсе не в том, какое положение он занимает в обществе, — продолжал Федерико, — я бы закрыл глаза на бедность ее избранника... Но Левша — опасный человек.
— Опасный, — как эхо отозвалась Консуэло.
— Такой человек не должен иметь семью, — заключил Федерико.
— Не должен, — снова согласилась Консуэло.
— Что же мне делать?
— Что же нам делать? — поправила его Консуэло и развела руками. — Ума не приложу, Федерико. Левша любит Ванессу. Это искреннее чувство. И она любит его, моего сына. Но я тебя понимаю. Он — безответственный человек.
— Это еще мягко сказано, — сказал Федерико.
—Не знаю, — Консуэло беспомощно улыбнулась. — Я тебя понимаю и просто не вижу выхода из этой ситуации.
В эту минуту дверь распахнулась и в комнату влетела перепуганная Мария-Фернанда.
—Папочка, скорее поедем в больницу! — закричала она. — Ванесса пыталась наложить на себя руки!

Глава 43
Тема больницы в последнее время стала чуть ли не навязчиво звучать в жизни обоих семейств — Линаресов и Груберов, и это обстоятельство не могло не настораживать наиболее здравомыслящих их членов.
Врачам удалось поднять на ноги Рикардо Линареса. Они помогли Консуэло Грубер. Буквально вытащили с того света Федерико Линареса. Воскресил раненого Левшу.
И тут — пожалуйста — в больницу попала Ванесса. Физическое ее состояние не было столь тяжелым, как моральное, а уж с этим ничего не могли поделать специалисты. Помочь ей мог только лишь один человек на свете — Левша; вот почему он так рвался в больницу.
В вестибюле Левша сразу заприметил свою сестру Габриелу и Рикардо, которые о чем-то горячо разговаривали друг с другом. Пройти мимо них незамеченным было невозможно, но Левша знал, что эти молодые люди, пострадавшие не меньше, чем они с Ванессой, не станут чинить ему препятствий.
Заметив Левшу, они сделали движение ему на встречу, но он умоляюще приложил палец к губам и вопросительным жестом указал на дверь одной из палат.
—Да, она там, — вздохнув, подтвердила Габриела.
Левша проскользнул в палату.
Его как будто подбросило к кровати, на которой была распростерта Ванесса. Еще секунда — и их слезы смешались.
...И в отчаянии можно обрести сладость, если разделить его с любимым существом.
—Как ты? — пролепетал Левша.
Ванесса подняла перебинтованную руку.
— Сам видишь. Но дело не в этом. Кровь льется отсюда... — она указала на сердце.
— Что же нам делать? — воскликнул Левша. — Все против нас. Совсем недавно я чувствовал в себе такие силы... Я был уверен, что смогу защитить нас обоих. Но теперь эта уверенность тает, как дым... Как будто весь мир объединился против нас с тобой!
— Да, любимый мой, — зарывшись лицом в его волосы, проронила Ванесса.
—Скажи, что я могу сделать для тебя! Ванесса еще сильнее сжимала его голову руками.
—Не исчезай. Ради всего святого, не исчезай. Я все могу вынести, но не разлуку Я должна знать, что ты здесь, где-то поблизости... Но что с тобой?..
Левша скрежетал зубами. Он чувствовал, что все его тело ломает, что его сотрясает какая-то дрожь.
—Пустяки, мне необходимо сделать себе один укол... но это позже... Прости меня. Сейчас я должен покинуть тебя. Мне необходимо побыть одному...
Ванесса рывком приподнялась на кровати.
— Нет, я с тобой. Я не могу больше находиться в этом гробу.
— Поверь, я еще вернусь... Прогуляюсь немного здесь, поблизости, по университетскому саду, может, мне станет легче...
—Но что с тобой?
—Сам не знаю... Кажется, мне вкололи большую дозу наркотиков. Не беспокойся. Это окно выходит в больничный сад, а вон решетка, которая отделяет его от университетского... Пойду пройдусь... Прости.
С этими словами он с усилием разнял руки Ванессы и выпрыгнул в окно. Ванесса, уткнувши лицом в подушку, разрыдалась.
В это время в вестибюле происходил такой разговор.
— Честное слово, Габи, мы напрасно пустили его к моей сестре, — выговаривал девушке Рикардо, она еще так слаба...
— Ты забываешь о том, что Ванесса и мне сестра, — возразила Габриела, — и ее судьба беспокоит меня не меньше, чем судьба моего брата Левши.
Рикардо как завороженный смотрел на Габриелу. Каждый раз он видел ее какой-то обновленной. Такое чувство бывает у художника, который после долгого лицезрения копии любимейшего мастера наконец любуется оригиналом. Оригинал был гораздо прекрасней. Его всякий раз покоряло выражение глаз Габриелы — честное, неподкупное... Вот и сейчас как только она произнесла слово «сестра», он тут же ей и поверил, поверил в то, что Ванесса дорога ей точно так же, как и ему самому.
Он обнял Габриелу, и она потянулась ему навстречу. В этом объятии не было страсти, а одно лишь дружеское участие и ласковое понимание друг друга,
Но тут на них налетела Эльвира. Узнав о попытке самоубийства дочери, она была потрясена и, прихватив с собой Патрисию, немедленно поехала в больницу. Но жалость, сострадание к младшей дочери в одно мгновение разбились об эту ненавистную для ее глаз благостную картину: эти двое, Грубер, дочь потаскухи Консуэло, и ее сын, стоят и как ни в чем не бывало обнимаются, точно нет на свете никакой Ванессы, ее бедной девочки...
—Что она тут делает? — тыча пальцем в Габриелу, громко вопросила Эльвира Патрисию.
Патрисия робко вступилась за Габриелу.
—Но ведь Габриела сестра нашей Ванессы...
Эльвира всплеснула руками.
Эти родственные чувства спровоцированы нашими деньгами, вот отчего глаза у этой девицы на мокром месте... Она надеется оторвать добрый кусок наследства при помощи этой соленой водицы. Она вырвет его ногтями у моей бедной девочки, у Ванессы!
— Мама, — вступился Рикардо, — убавь, пожалуйста, свой пыл. Габриела имеет полное право находиться здесь. Она тоже переживает.
— Нет, ты слышишь, Патрисия! — снова воззвала к племяннице Эльвира. — Она переживает! Все они, доведшие мою крошку до самоубийства, переживают, а я одна холодна как лед... Мне одной отказано в праве переживать... Мне отказано в праве отомстить этой семейке за мою девочку!..
Габриела осторожно отстранилась от Рикардо.
— Прости. Я, наверное, пойду. Не хочу раздражать эту сеньору.
— Сделайте милость, — пробормотала ей вслед Эльвира, открывая дверь в палату, и тут же ее вопль заставил Габриелу застыть на месте: — Где она? Где Ванесса? Отвечайте мне, куда вы ее дели?!

Телефонный звонок вывел Бейби из состояния сладкой полудремы.
— Мечтаешь? — услышал он в трубке ленивый голос Аурелио.
— О чем же, шеф? Я не мечтатель, как вам известно, а человек действия...
— Тебе осталось только доказать это, — немедленно отозвался Аурелио.
—Каким образом?
—Проезжая мимо университетского сада по направлению к больнице, где теперь лежит моя бедная племянница, я увидел твоего друга Левшу, беседующего со статуей под липой, точь-в-точь как... Пигмалион со своей Галатеей. Подобно Пигмалиону, он, видно, пытается оживить этот камень... Уж не ты ли заразил его любовью к искусству... правда, к весьма вторичному сорту произведения... Уж я бы перед ним не застыл в таком экстазе...
Бейби расхохотался.
—Этот экстаз легко объяснить. Он до сих пор находится под действием кошмарной дозы наркотиков.
Голос Аурелио посуровел.
—Ладно, об искусстве побеседуем позже, тем более что это не лучший его образец. Оружие у тебя в порядке? Сад пуст, вокруг много лип и зарослей сирени. Я хочу сказать, место подходящее. Получить пулю в таком чудесном месте — я считаю, завидный удел. Так что пусть статуя своей холодной тенью осенит труп Левши. Ты все понял? Можешь даже положить веточку сирени на остывшее тело своего дружка. Желаю удачи!

Словно повинуясь какому-то наитию свыше, Габриела и Рикардо проскочили через больничный сад, открыли крохотную калитку и оказались в университетском вертограде.
Вдоль липовых аллей стояли статуи, изображающие богов, богинь и героев Древней Греции. Воздух был чист и прозрачен, аллея просматривалась далеко вперед — за одним деревом Габи сразу разглядела фигурку Ванессы в больничном халате.
—Т-с! — Девушка приложила палец к губам и другой рукой указала на белеющую впереди статую Ниобеи, возле которой стоял Левша.
Втроем они подкрались поближе. Левша беседовал со статуей.
— Господи, да что он, утратил рассудок, что ли! — не утерпела Габриела.
— Подожди! — Рикардо сжал ее руку. — Послушаем.
— Ты — мать, Ниобея, — обращаясь к статуе, говорил тем временем Левша, — ты мать, которая потеряла всех своих детей... У меня тоже есть мать, и она несчастна, так же как и ты... Наверное, злые боги позавидовали ее материнскому счастью и хотят так или иначе лишить ее всех ее детей. Ты видела своих детей мертвыми, а моя бедная мама, которая не покладая рук всю жизнь трудилась для нас, видит своих детей несчастными. Все мы несчастны, как будто кто-то проклял ее чрево в ранней юности. У нас едва хватает сил переносить наши страданья...
— Левша, послушай меня, — подала голос Ванесса, но он испуганно отмахнулся.
— Нет-нет, лучше бы и тебе стать статуей, Ванесса. Они не страдают. Они только радуют глаз прохожих. Посмотри на эту мраморную женщину... ее страдание пережило века... Все пройдет, Ванесса, и мы не будем больше страдать...
В это время в дальнем углу сада происходила такая сцена.
—Почему ты, черт возьми, не стреляешь? — перед Бейби, застывшим в кустах сирени, бесшумно возник Аурелио. — Рикардо все время закрывает этого тип собой, — не отрывая глаз от мушки, объяснил Бейби.
— Вот и чудесно! Уложи их на месте! Уложи их обоих!
— Но вы говорили — одного Левшу... — попытался оказать сопротивление Бейби.
— Какая разница, сколько будет брызг крови... ты принесешь славную жертву Ниобее. Ну, целься!
В это мгновение они увидели бегущего по алле Артуро.
—Стреляй! Стреляй! — яростно зашипел Аурелио.
Бейби опустил пистолет.
—Не могу, — простонал он.

После того как Левша был доставлен домой и водворен в своей комнате, Рикардо решил поговорить с Консуэло.
— Послушайте, — начал он, — мне бы хотелось помочь вам...
— Я уже не раз получала от Линаресов такую помощь, которая едва не свела меня в могилу, — угрюмо усмехнулась Консуэло.
— Нет, мама, ты выслушай его, — заступилась за Рикардо Габриела.
— Эта помощь мне ничего не будет стоить... — подняв руки, точно демонстрируя наглядно бескорыстность своих намерений, заявил Рикардо.
— Зато нам она потом обойдется Бог знает во что, — пробормотала Консуэло.
— Мама! — вновь подала голос Габи.
— Хорошо, я вся внимание. — Консуэло сняла фартук и уселась в кресле с видом человека, которым должен сейчас перенести нечто мучительное.
— Левшу надо лечить, — продолжал Рикардо. — Боюсь, он привык к наркотикам...
— Мой сын? — привстала Консуэло. — Ты хочешь казать, что Левша...
— Не знаю, добровольно ли это было или по принуждению, но все указывает на то, что Левша знаком с наркотиками не понаслышке... Его необходимо лечить, уверяю вас, необходимо.
— И конечно, ты хочешь предложить деньги на лечение, — скривившись от отвращения, произнесла Консуэло.
Рикардо замахал руками.
—Нет-нет! Я знаю, вы не возьмете денег! Но при «Тропибелле» есть хорошая клиника. Габи. как сотрудница нашего Дома моделей, имеет право положить туда одного родственника, с тем чтобы его бесплатно лечили. Вы поняли, речь идет не о деньгах. И даже не о помощи с моей стороны. Примите мои слова за дружеский совет и не отмахивайтесь от него.
Консуэло обратила взор на Артуро, застывшего в дверях кухни, как статуя.
—Что скажешь? — спросила она его.
Артуро немного помолчал.
—Не хотелось бы принимать помощи даже в виде совета от Линаресов, но, похоже, выхода нет. Парня надо лечить. Я его еле уложил в постель. Он весь в холодном поту, его трясет. Похоже, он не станет отказываться от лечения.

Вернувшись домой, Аурелио вызвал к себе Игора. Игор вошел, застыл в почтительной позе.
— Даже среди учеников Христа оказался предатель, — произнес Аурелио. Игор невольно вздрогнул: уж не его ли имеет в виду шеф. — А я не Иисус, — тем же ровным, невозмутимым тоном продолжал Аурелио, — я оделяю своих учеников не столько духовными хлебами, сколько звонкой монетой… А она располагает к предательству, как ни странно, в обоих случаях — и в случае щедрости, и в случае скаредности. Я щедр, — при этих словах Аурелио метнул взгляд в сторону Игора, и тот поспешил согласно наклонить голову, — и это не гарантирует меня от Иуды.
—Уж не в меня ли вы метите, шеф? — наконец подал голос Игор.
Аурелио слегка нахмурился.
—Иуда был молод. Кажется, ему не было и тридцати...
—Бейби?..
Аурелио забарабанил пальцами по столу.
Последнее время мне он не нравится... Слишком много ошибок, срывов, каких-то странных совпадений. На его счету уже должно было быть три трупа, но... сегодня он уже чуть было не спустил курок. Одной пулей он мог избавить меня от моего племянника Рикардо, другая предназначала Левше. И тут появился Артуро, этот мерзавец, этот полицейский. Казалось бы, какая удача, три выпущенные из пистолета пули — и трое моих врагов отправляются на небеса. Но как только он увидел этого паршивого полицейского, у него точно руки отнялись. Не понимаю, что все это значит...
— Что прикажете мне сделать с этим сопляком? — полюбопытствовал Игор.
Аурелио изобразил на лице благодушие.
—Что? Да ничего... Пусть еще порадуется жизни посорит моими деньжатами, потанцует с прекрасными девицами. Но вот что, — он весь подобрался, и в глазах его появился металлический блеск. — Я хочу все знать о его личной жизни. О маленькой личной жизни нашего маленького Бейби. Все-все. Слишком мало мне известно о нем. А хотелось бы найти разгадку его странного отношения к Артуро Гонсалесу. Полицейский был обязан уже месяца три лежать в могиле и беседовать с червями. Но вот он дышит, ходит, вмешивается в мои дела, как будто его охранят незримый ангел. И я желаю, Игор, знать имя этого ангела. Ты все понял?
— Мне ничего не надо повторять, — подтвердил Игор.

Глава 44
Роса не могла понять, что происходит между ее дочерями и Раулем. Слишком поздно она осознала, что ей не следовало отпускать своих девочек в чужой город к родственникам, в доме которых царит такая неразбериха, что ее не под силу расхлебать и самому изощренному уму.
Рауль вел себя самым непонятным образом, но его трудно было уличить в неблагородстве. Он уверял Росу, что встречается с Патрисией для того, чтобы успокоить девушку и заставить ее поверить в то, что между ними ничего быть не должно и не может. Неизвестно, как воспринимала его отповеди Патрисия, но Илиана, подозревавшая, что вместо одной соперницы у нее появилось целых две, была вне себя от бешенства.
— Но что же мне делать, сеньора, — беспомощно разводил руками Рауль, — я оказался между двух огней. И самое главное, как ни горько в этом признаться, я ни в чем не уверен...
— Дорогой мой, от тебя тут не требуется никакой уверенности в собственных чувствах. Илиана беременна, таким образом, твой долг — жениться на ней.
— Возможно, вы правы, сеньора, и я бы с легкостью пожертвовал своими чувствами ради Илианы, если бы был уверен в том, что беременность — не очередная ее выдумка.
—Как?! Ты подозреваешь мою дочь в такой низости? — возмутилась Роса.
Рауль удрученно покачал головой.
—Милая сеньора, когда девушка любит, речь не может идти о низости. Просто она желает любой ценой стать женой человека, в котором видит цель своей жизни. Но беда в том, что, может, она заблуждается. Между нами накопилось столько непонимания... нам не удастся начать жизнь с чистой страницы...
На мгновение Росу кольнула жалость к этому растерявшемуся человеку. Господи, что за люди эти мужчины! Как они могут взять на себя ответственность за женщину, если сами не в силах разобраться в собственной душе?..
—Не поговорить ли мне с Илианой? — предложила она.
Рауль снова покачал головой.
—Нет, сеньора, эту проблему мы должны решить сами. Я понимаю ваши чувства и глубоко скорблю о том, что оказался недостойным Илианы. Но мы должны все выяснить сами.

После того как Рикардо удалось добиться согласия от Левши лечь в клинику при «Тропибелле», он завел разговор с Габриелой о том, что его волновало больше, чем здоровье ее брата.
— Отец хочет оставить тебе причитающуюся по нраву долю наследства, — начал он. — Я знаю, ты горда. Но твоя гордость идет вразрез со здравым смыслом. Подумай сама: своим согласием ты утешишь старика, который виновен лишь в том, что ничего не знал о твоем рождении, а главное — сумеешь помочь твоим родным.
— Ради Бога, Рикардо! — Габриела умоляюще сложила руки. — Не надо сейчас об этом! Я не в силах в эти минуты слышать слово «деньги»!
— И тем не менее они многое решают, — продолжал Рикардо, взволнованно прохаживаясь по комнате. Сеньора, поддержите хоть вы меня! — обратился он к молчавшей в углу Консуэло. — У вас дети, который необходимо достойно обеспечить, чтобы они не искали, как Левша, заработка неизвестно где. Подумайте о Сеcape, он и так настрадался. О Рубене, ему необходимо учиться. О маленькой Йоли. И простите наконец моему отцу его давнюю вину перед вами.
— Я давно его простила, — возразила Консуэло,
— Так подтвердите же ваши слова поступком. Уговорите вашу дочь принять наследство. Вы разом осчастливите отца, меня, ваших детей...
— И вашу мать... — отвернувшись, заметила Консуэло, — ее особенно.
— Моя мать не в счет. И она не пострадает. Она ни в чем не будет нуждаться. А что до той злобы, которую она питает к вашей семье, тут ничего и поделаешь. Это низменное чувство, к сожалению, составляет ее внутреннюю жизнь и дополняет пустоту ее существования.
— Но Артуро ей не позволит принять наследство, — кивнув на дочь, раздумчиво сказала Консуэло. — Он будет чувствовать себя униженным.
— Не думаю, чтобы амбиции были Артуро дороже счастья и благополучия всего вашего семейства, — с уверенностью сказал Рикардо. — Я не люблю его, но знаю, он человек благородный.
Габриела наконец решилась прервать молчание.
—Я подумаю над твоими доводами, Рикардо, — произнесла она. — И позволь тебя поблагодарить. Твои слова тронули меня. Между нами все кончено, но ты продолжаешь вести себя со мною как настоящий друг.
— Я всегда буду вам всем другом, — проговорил Рикардо, прощаясь.

Марисоль редко обременяла себя обдумыванием тех поступков, которые намеревалась совершить. Вот и сейчас она видела, что ее брату Левше плохо, что он мечется по комнате в поисках наркотиков, поэтому она, быстро переодевшись, как стрела понеслась к Бейби, собираясь выплеснуть на него накопившуюся у нее ярость и ненависть.
— Это ты во всем виноват! — Марисоль без стука ворвалась к Бейби и чуть не бросилась на него с кулаками. Бейби удержал ее, перехватив за кисти рук. Чуть отстранив разгневанную девушку от себя, он с удивленной улыбкой рассматривал ее. Волосы Марисоль растрепались, глаза пылали двумя зелеными угольками.
— В чем же я виноват, дорогая? — тихо осведомился он.
Марисоль почувствовала, что бешенство, пылающее у нее в груди, растаяло и вместо него появилась слабость.
— Ты приучил моего брата к наркотикам, — бросила она ему упрек.
— Твой брат, милая, взрослый человек. Он не должен поддаваться чужой воле, особенно воле такого конченого человека, как я...
— Ты конченый человек?.. — отчего-то переспросила Марисоль.
— Разве не видно? Загляни в мои глаза. — Он рывком развернул ее спиной к окну, подставив свое лицо свету, г— Что ты видишь там, в глубине зрачков... кроме нежности, конечно?..
— Нежности? — Марисоль хотела, чтобы в ее голосе прозвучал сарказм, но тон ее был жалобным.
— Нежности, — подтвердил Бейби. — К тебе, слушай, откуда ты такая взялась? Ну, знаю я всю вашу семейку... Ты на них не похожа.
— Уж не думаешь ли ты, что меня можно купи дешевыми комплиментами? — презрительно возразила Марисоль.
— Нет, не думаю. У тебя барабанная перепонка заросла мозолями от слов льстецов. Но я говорю искренне.
— И я говорю искренне, — с угрозой произнесла Марисоль. — Оставь в покое моего брата, мое Левшу.  Иначе я вот этими самыми руками вырву твое сердце...
Бейби взял ее руки и поднес их к губам.
—Зачем вырвать то, что и без того бьется у тебя на ладони? — проникновенно сказал он.
—Замолчи! — прошипела Марисоль.
—А ты заставь меня это сделать, — лицо его приблизилось вплотную к лицу Марисоль. — Застав меня замолчать, хорошая моя.
У Марисоль закружилась голова. Она почувствовала, что их губы слились.

Разговор о наследстве не остался тайной для Рамиро Апонте. Он всегда умело вытягивал из простодушной Консуэло новости. Выслушав ее, он позволил себе взять такси и отправился в офис Федерико.
Федерико Линареса буквально передернуло от вида его «родственничка», отчима его дочери Габриелы. К сожалению, он не владел навыками разговора с такими нечистоплотными типами и поэтому растерялся.
Развалившись в кресле в самой непринужденной позе, Рамиро объявил:
— Коли ты предлагаешь наследство моей падчерице Габриеле, так будет справедливым, если из этих денег ты назначишь мне небольшой пансион.
— С какой это стати? — не удержался Федерико.
— Я поднял ее на ноги, пока ты блаженствовал в кругу своей семьи и богател. Я же ночей недосыпал, ухаживая за малюткой, — Рамиро всхлипнул. — А лекарства! — воздел он руки. — Бог весть сколько денег ушло на одни лекарства! Малышка росла болезненной! А мое расстроенное здоровье! Ведь я сил не жалел на нее. Одним словом, раскошеливайтесь, сеньор.
— Пусть Габи, дочь моя, примет от меня деньги и распоряжается ими по своему усмотрению, — отрезал Федерико. — Лично от меня вы гроша не получитe. Вы — трутень, присосавшийся к порядочной женщине, к Консуэло.
— Да-а? — округлил глаза Рамиро. — Я трутень? А ты кто такой? Как назвать тебя, который соблазнил девушку и бросил ее с дитем на руках? А я ее подобрал. Помог создать семью. Какой же я после этого трутень?
Федерико нажал кнопку селектора.
—Сеньорита, — сказал он секретарше, — пригласите в мой кабинет охрану. Тут кое-кого надо выпроводить из «Тропибеллы».

Рауль застал Илиану в постели. Она лежала, отвернувшись к стене. Прежде эта поза пугала его, внушала ему чувство безысходной вины, но в последнее время стала раздражать.
— Вот что, Илиана, — проговорил он, — ты вправе рассчитывать на мою заботу. — Девушка не повернула головы. — Если ты и правда беременна, я тебя с ребенком не оставлю. Но у меня нет уверенности в этом. Прости меня, я не сужу тебя, если ты прибегла к шантажу, но, согласись, я должен узнать, на самом деле ты в положении или это только игра твоей фантазии.
— Что ты хочешь? — глухо отозвалась Илиана.
— Внизу моя машина. Спускайся. Мы поедем доктору. Я хочу, чтобы врач подтвердил твою беременность.
И поскольку Илиана не ответила, он добавил:
—Согласись, в моей просьбе нет ничего предосудительного. И она не должна смущать тебя. Я жду ответа, Илиана. Вставай.
Илиана съежилась под одеялом.
—Так ты поедешь со мной к доктору? — терпеливо произнес Рауль.
Илиана долго не отвечала. Наконец она откинула одеяло и села на постели, свесив ноги. Жалобная гримаса исказила ее лицо.
—Нам нет нужды обращаться к доктору. Я обманула тебя. Я не беременна. Прости. Просто мне хотелось хотя бы таким образом если и не удержать тебя, то посеять в тебе чувство вины.
Рауль сел перед ней на корточки и поцеловал ее руки.
—Да, чувство вины не оставляет меня, Илиана. Но, не правда ли, на нем одном не построишь совместную жизнь.
—Не построишь, — как эхо отозвалась Илиана.

Демокрасио и Эстер встречались теперь каждый вечер, и ему казалось, с каждой встречей их отношения укрепляются. Конечно, Эстер еще слишком молода для замужества, но с другой стороны — чего им ждать? Ее чувство к Артуро, которое, собственно, и толкнуло ее к Демо с целью вызвать ревность у жениха Габриелы, — это детское чувство, первая любовь, которая тает, как утренний туман. Эстер — здравомыслящая особа, отличная хозяйка. Да и для всего семейства Груберов было бы неплохо, если б у него появился еще один защитник на правах ближайшего родственника. Обо всем об этом Демокрасио решил переговорить с Консуэло.
Консуэло выслушала его с видимым удовольствием. Ей всегда нравился этот парень — надежный, целеустремленный, уверенный в себе. Чем не пара для сумасбродки Эстер? Глядишь, она и остепенится, станет хорошей женой и доброй матерью своим малюткам.
Отослав Демокрасио, она направилась в комнату дочери.
— У меня есть шанс стать неплохой тещей, — с порога заявила она Эстер.
— Что? Габи и Артуро наконец женятся? — не поняла Эстер.
— Да нет. Речь идет о тебе и Демокрасио.
Эстер собрала волосы в пучок и в зеркало посмотрела на мать внимательным взглядом.
— Ты можешь ответить мне, каковы твои чувства к Демо? — спросила Консуэло.
— Он мне нравится, — последовал ответ.
— И только?
— Он — хороший парень, — объяснила Эстер.
— Это очевидно, — согласилась Консуэло. — Но я гляжу дальше тебя и вижу, что этот хороший парень мог бы стать для тебя отличным мужем.
Эстер насмешливо хмыкнула.
— Демо приходил к тебе просить моей руки?
— А что же в этом плохого? Как порядочный человек, он счел необходимым сперва обратиться к матери и заручиться ее благословением.
— Да, но мое согласие... Оно, как я понимаю, тоже необходимо?
—В высшей степени, — серьезно подтвердила Консуэло. — Что тебе еще искать, доченька! Пора тебе осознать себя женщиной, а не девчонкой, сорвиголовой... Уж как бы мне хотелось быть спокойной хотя бы за тебя...
Эстер разглядывала в зеркале свое отражение.
— Неужели она — невеста? — ткнув в него пальцем, спросила Эстер и рассмеялась.
— Что мне передать Демо? — спросила мать. — Каким будет твой ответ?
Эстер обернулась и уперлась подбородком в спинку стула.
—Я все скажу ему сама, мама, — серьезно пообещала она.
—Но ты любишь Демокрасио?
Эстер энергично кивнула, и челка упала на глаз, горевшие лукавым огоньком.

За всеми этими хлопотами с Левшой и Ванессой Рикардо совершенно забыл о Саре. Сара это почувствовала и сама решилась напомнить о себе. Она явилась к Рикардо в офис, когда он как раз вел переговоры с поставщиками из Майами, и, взяв у него из рук трубку, бесцеремонно положила ее на рычаг.
— У меня к тебе важное сообщение, — заявила она, проигнорировав его возмущенный жест.
— Послушай, у меня много дел... Я готов отобедать с тобой в ресторане через пару часов, — нетерпеливо сказал Рикардо.
— Через пару часов моя талия поправится еще больше, и тебе будет неловко в моем обществе, — проворковала Сара.
Рикардо подался вперед.
—Что ты хочешь этим сказать?
—Да-а, — протянула Сара, — такое сообщение надо было бы обставить более торжественно... Но в последнее время меня покинуло вдохновение и я совершаю исключительно прямые поступки. Это не очень-то по-женски.
—Сара, я занят, — угрюмо повторил Рикардо.
—Скоро, дорогой, ты будешь занят еще больше... месяцев через семь твоя занятость примет гипертрофированный характер. — И Сара плавным жестом скрестила руки над животом. — Я беременна, мой бесценный. Я жду от тебя ребенка, дорогой.
Рикардо испуганно перевел взгляд на ее живот.
— Что ты несешь? Я не верю тебе! Сара, довольная произведенным эффектом, расхохоталась.
— Ты не веришь своему счастью? Однако по всем признакам, — она стала загибать пальцы, — тошноте, головокружению, жажде солененького, — оно близко, наше счастье. Оно внутри меня. И очень скоро мне здесь, в «Тропибелле», нужно будет заказывать себе платье для беременной. Не согласится ли модельер Грубер придумать для меня парочку фасонов?

Каждый вечер Артуро прогуливал Габриелу по улицам неподалеку от их дома. У нее немного отекали ноги, и прогулки эти шли ей на пользу. В последнее время она сделалась как-то спокойнее, веселее, не смотря на все те неприятности, которые происходили в их семье, и это радовало Артуро.
Когда она поделилась с ним предложением Федерико о наследстве и о том, что она все же решилась принять это предложение, Артуро опечалился.
— Дорогая, неужели ты думаешь, я не смогу содержать тебя с ребенком? — заметил он.
— Тебе для этого пришлось бы много работать, ведь нас будет четыре человека: ты, я, ребенок, Диего, — и вот все мы на тебя одного навалимся. А мне бы хотелось, чтобы ты имел время воспитывать нашего ребенка...
Артуро схватил ее за руку.
— Повтори, что ты сказала!
— Нашего ребенка, — повторила Габриела.
—Спасибо. — Он раскрыл ее ладонь и поцеловал ее. — Но все же... мне бы не хотелось брать от Линаресов подаяние. Поверь, не хотелось бы.
Габриела серьезно посмотрела на него.
— Я учту это, Артуро. Ведь я еще не дала окончательного согласия. Спасибо, ты всегда со мной откровенен...
— Иначе и быть не может, — пожал плечами Артуро.

0

19

Глава 45
На другой день Левша, сопровождаемый почти всеми своими домочадцами, отбыл в клинику при Тропибелле» для прохождения курса лечения.
Всю дорогу он что-то порывался сообщить Ванессе, но между ними на заднем сиденье уместилась Консуэло, и поэтому попытки его не увенчались успехом.
Однако девушка догадалась, что есть нечто, что он хочет сообщить лишь ей одной, и парочка задержалась в прекрасно обставленной, чистенькой палате, сказав Груберам, что им хочется немного побыть друг с другом.
Как только семья Груберов, распрощавшись с Лев¬шой и пожелав ему скорейшего выздоровления, скрылась за дверью, Левша схватил Ванессу за руку.
—Милая, сделай мне одно одолжение, — горячо прошептал он, — разыщи Бейби и передай ему, что мне необходимо встретиться с ним.
От Марисоль Ванесса знала о местонахождении Бейби, но на всякий случай промямлила:
—Но это займет много времени!
Левша умоляюще заглянул ей в глаза.
—Постарайся, девочка моя, найти Бейби побыстрее
— Зачем он тебе? — не утерпела Ванесса.
— Просто... я хочу покончить с прежними делами и должен прямо сказать ему об этом... Поможешь?
—Если так, то пожалуй, — отозвалась Ванесса
Она знала, что Эльвира уже десяток раз звонила Груберам, требуя скорейшего ее возвращения, но воззвания матери, как всегда, оставили ее равнодушноей.
Ванесса села в такси и помчалась к Бейби.
...Бейби внимательно выслушал ее, а затем спросил:
—Скажи, а в каком он состоянии... я хочу сказать, ты заметила в его поведении что-либо необычное?
Вопрос несколько удивил Ванессу, но она решила ответить честно:
— Да, заметила... Левша чрезмерно возбужден! Кажется, он большим усилием воли подавляет какую-то дрожь. У меня сложилось впечатление, что он даже испытывает боль, но молчит об этом. Глаза у него блестят, на щеках лихорадочный румянец.
— Да, так и есть, — пробормотал Бейби.
— Что ты хочешь этим сказать? — насторожилась Ванесса.
— Ничего, детка. Сесар много пережил за последнее время. Он, вероятно, хочет, чтобы его все оставили в покое, кроме тебя, конечно. Что ж, я сделаю все, чтобы успокоить его.
Ванесса пристально посмотрела на него.
—А ты меня не обманываешь? — нерешительно, спросила она. — Если так, грех тебе, Бейби. Мы с Левшой любим друг друга. Я хочу, чтобы нас с ним все оставили в покое. Имей в виду, — в голосе ее прозвенели слезы, — те, кто идет против настоящей любви, они совершают тем самым большое преступление, хуже убийства. Не бери греха на душу, Бейби.
На мгновение ей показалось, что Бейби несколько смутился. Во всяком случае, речь Ванессы, без сомнения, тронула его. Он мягко коснулся ее плеча и произнес:
—Не тревожься, дитя. Все будет хорошо. Обещаю, я помогу ему.
После ухода Ванессы Бейби выдвинул ящики стола, что-то бросил из них в свою сумку и, крутанувшись на пятках, воскликнул:
—Да, я помогу ему! Именно в этой помощи нуждается мой друг Левша!

Рикардо тоже был в числе провожающих Левшу в клинику.
Консуэло с Рубеном и Марисоль решили переговорить с врачами, а Габриелу, которая себя чувствовала не слишком хорошо, Рикардо предложил отвезти домой.
— Тебе и правда неможется, — заботливо сказал он, — я поведу машину осторожно. Ведь подходит срок появления на свет малыша, не так ли?
— Да, мы с Артуро ждем этого дня, как праздника, — чуть покосившись в его сторону, произнесла Габи.
Рикардо немного переменился в лице.
—Да... Похоже, не одна ты находишься в таком положении, — пробормотал он. Габриела обернулась к нему.
—Вот как? Кто же еще?
—Сара уверяет меня, что она беременна!
Какой угодно реакции ожидал Рикардо на свое признание, но уж никак не той, которая последовала.
Габриела вдруг расхохоталась. Она смеялась так, будто ее разрывала внутренняя щекотка, и никак не могла остановиться. Слезы выступили у нее на глазах, а она все еще хохотала, отмахиваясь руками, точно хотела рассеять перед собой какую-то нестерпимо смешную картину. Наконец она произнесла приглушенным голосом:
— Ох! Не обращай внимания. У беременных такие странные реакции!
— Ты как будто рада? — недоверчиво спросил Рикардо.
— Конечно, рада. У меня будет ребенок и у тебя будет ребенок. Ведь ты так любишь детей, не правда ли? Уверена, рождение ребенка пойдет твоей жене на пользу.
—Да, надеюсь, — мрачно отозвался Рикардо.
—А ты что, не рад, что ли? — отсмеявшись, поинтересовалась Габриела.
Рикардо промолчал.

Ближе к полудню, покончив со своими утренними делами в офисе, Федерико сел в машину и поехал к Консуэло.
Он знал, что она уже вернулась из больницы. Он рассчитывал застать ее одну. Так и получилось. Эстер упорхнула куда-то с Демо. Марисоль отправилась к подруге: ей хотелось рассказать той о Бейби. Рубен и Йоли пошли погостить к Диего, у которого теперь с Артуро установились самые теплые и дружеские отношения. Они знали, что после того, как Артуро женится на Габи, они смогут усыновить Диего, и заранее радовались доброй перемене в судьбе их друга.
Консуэло не успела погрузить руки в мыльную воду, где были замочены со вчерашнего дня оконные занавески, как прозвенел звонок.
— Кого еще черти несут? — не слишком любезно пробормотала она себе под нос, стряхивая пену с пальцев и направляясь к двери. — Да-а. — протянула она, увидев Федерико, — я отнюдь не при параде. Тебе никак не удается увидеть меня в туфлях на высоком каблуке и без фартука.
— Твоя простая одежда мне милее нарядов Эльвиры, — отпарировал Федерико.
— Ну что ты! Разве мне угнаться за такой важной сеньорой! — насмешливо ответила Консуэло. — Ты пришел узнать о Левше? Он в клинике, твой сын доставил его туда.
— Очень хорошо... Но цель моего прихода другая, — в голосе Федерико прозвучали торжественные нотки. — У тебя есть возможность выслушать меня сейчас или мне явиться позже?
— Если мой вид не шокирует тебя, проходи, — пожала плечами Консуэло. — Итак?..
— Мы с Эльвирой разводимся, — сообщил Федерико.
Ни один мускул не дрогнул на лице Консуэло.
— Я развожусь со своей женой, — был вынужден повторить Федерико.
— Это ваше дело, — отозвалась Консуэло, — если вы оба считаете, что ваш брак исчерпал себя, значит, быть посему. Однако я не понимаю, зачем ты посвящаешь меня во внутренние дела вашего семейства...
Федерико немного помолчал.
— Видишь ли, дела наших семей, Груберов и Линаресов, так тесно переплелись... Все, что касается моей семьи, в какой-то мере затрагивает и интересы твоего семейства, ты не находишь?
— Не нахожу, — немедленно отреагировала Консуэло. — Вы — сами по себе, мы — сами по себе... Что нас связывает? Твой сын не может жениться на моей дочери. Мой сын не может взять в жены твою дочь.
—Речь идет не о наших детях, — прокашлявшись, объявил Федерико.
—А о ком же еще? — удивилась Консуэло. —
— О нас с тобой. У нас с тобой есть будущее. Консуэло спокойно покачала головой.
—У нас с тобой было прошлое, с этим я согласна. Но будущее... мы, видишь ли, не дети, чтобы говорить о нем.
—Но и не глубокие старики, — возразил Федерико.
—Что ты хочешь этим сказать? — напрямую спросила Консуэло.
Федерико придвинул свое кресло поближе к стулу, на котором сидела Консуэло, и взял ее за руки.
—После того как я оформлю развод с Эльвирой, я хочу сделать тебе предложение... Выходи за меня замуж, Консуэло.
Консуэло слегка отстранилась.
— Это еще зачем?
— Я не смею говорить о твоих чувствах после того, горя, которое причинил тебе, — продолжал Федерико, — но мои чувства к тебе не изменились. Я люблю тебя. Я всегда любил тебя.
— Да, и так сильно, что бросил меня тогда, усмехнулась Консуэло.
— Да, я не соображал, что делал. Прости меня, выслушай. Даже если ты не находишь в своей душе прежних чувств ко мне, подумай о детях. Я заменю им отца. У меня есть средства, чтобы дать им образование... Я обеспечу свою дочь Габриелу так, чтобы она никогда ни в чем не нуждалась. Наконец, я уверен, мы с тобой много сможем дать друг другу. Что касается моих детей, ты знаешь, они уважают и ценят тебя больше, чем собственную мать. Эльвира тоже не будет ущемлена в материальном отношении, а оно ее интересует прежде всего. Ну вот, я и выговорился. Умоляю тебя, — он остановил жестом Консуэло, которая хотела что-то сказать, — сразу не давай ответа. Подумай. Посоветуйся с детьми. Я буду ждать твоего ответа сколько угодно времени. Уверен, мы с тобой еще можем быть счастливы — и тем самым дадим хороший урок нашим детям. Разреши поцеловать твои руки.
— Они в мыльной пене, — слабо усмехнулась Консуэло.
— Это самые прекрасные женские руки, которые я когда-либо видел, — произнес Федерико.

Бейби, представившись родственником Левши, получил разрешение посетить больного. Предварительно Бейби справился, нет ли кого-то из родных в палате у Сесара. Медсестра отвечала, что нет, только что была старшая сестра со своим женихом, но она, кажется, почувствовала приближение схваток, и жених, полицейский Артуро, отвез ее в больницу.
Бейби поблагодарил медсестру за информацию и проскользнул в палату.
Несколько минут он созерцал изможденное лицо спящего Левши, что-то соображая в уме. Наконец, убедившись, что догадки его верны, тронул больного за руку. Левша раскрыл глаза.
Увидев перед собой Бейби, Левша чуть было не выскочил из постели.
—Ты принес? — нетерпеливо спросил он.
—Да вот, пара апельсинов и папайя... ты, кажется, любишь папайю... — наслаждаясь состоянием Левши, ответил Бейби.
У Левши застучали зубы.
— Не мучь меня, — простонал он, — ты знаешь, что мне нужно от тебя...
— А тебе известно, что мне потребуется от тебя, если я дам тебе то, что ты хочешь? — медленно спросил Бейби.
— Все, что захочешь! Все сделаю для тебя! Только не мучь! — проскрежетал сквозь зубы Левша.
—Ладно. Будем считать, что договор между Фаустом и Мефистофелем подписан. — Он медленно полез в сумку.
Левша жадно следил за каждым его движением.
Бейби извлек шприц и несколько ампул.
Левша издал радостный вопль.
— Но имей в виду, я тебе ничего не приносил... Если предашь меня... — в голосе Бейби прозвучала угроза.
— Никогда! Никогда! Ты теперь мне как брат! О, дай скорее!
— Погоди, я постою на стреме, подержу дверь, чтоб никто не вошел.
Бейби отвернулся. Через минуту он услышал блаженный вздох.
— Ну все? — спросил Бейби.
— Все, — простонал Левша. — Теперь иди, дай мне опуститься в это облако... Дай мне рассмотреть мои чудные сны.
— Помни, — предостерег его Бейби, — ты сам меня об этом попросил. Сам. Понял?
— Никогда не выдам тебя, — уплывая в цветущую, обволакивающую все его тело бесконечность, прошептал Левша.
Бейби вежливо распрощался с медсестрой.
—Не пожелал съесть папайю, — посетовал он, — угощайтесь, сеньорита. В другой раз я принесу ему манго, говорят, полезная вещь...

Странные совпадения не оставляли семейства Линаресов и Груберов.
В тот самый час, когда Габриела поступила в больницу со схватками, Саре пришлось обратиться к врачу этой же клиники по поводу внезапно начавшегося кровотечения.
Ее немедленно осмотрели. Сомнений быть не могло: произошел выкидыш.
—Вероятно, вы подняли что-то тяжелое, сеньора, — предположил врач.
Сара, закусив зубами простыню, отчаянно замотала головой.
— Значит, на нервной почве... Возможно, организм ослаблен какими-то переживаниями, — продолжал врач. — Не беспокойтесь, сеньора. Это бывает. Вы еще молоды. В случае следующей беременности советую вам сразу лечь к нам в клинику под наблюдение... Тогда все будет хорошо.
— Благодарю вас, — с полными слез глазами произнесла Сара.

Артуро, которого Габи представила врачу как отца ребенка, позволили находиться в предродовой палате.
Габриела чуть постанывала. Она изо всех сил сдерживала себя, не желая напугать Артуро, который сжимал ее запястья одной рукой, а костяшки другой грыз зубами, пытаясь болью погасить свою тревогу.
Промежутки между схватками делались все короче и короче. Габриелу перевели на специальное кресло. Артуро сидел у изголовья и вытирал платком пот с ее лба.
Наконец акушерка провозгласила, что показалась головка ребенка.
— Это мальчик, сеньор! — сказала она Артуро.
— Откуда вы знаете?
—Опыт... По темечку младенца с одного взгляда могу определить, девица или парень... — похвалилась акушерка. — Ну, милая, дышите как следует...
Артуро, стиснув зубы, отвернулся и тут же услышал крик младенца.
—Габи, — прошептал он, — Габи! Он родился.
Лицо Габриели было мокрым от слез. Акушерка ловко пеленала младенца.
— Ну вот, полюбуйтесь на сына, сеньор! — проговорила она, высоко поднимая ребенка. — А теперь оставьте сеньору одну, ей надо отдохнуть; там за дверью ее родственники, мать... еще какой-то сеньор сообщите им радостную новость!
— Да, — прошептала Габриела, — только мама моя пусть войдет... Позови мою маму...

Все расплывалось перед глазами Артуро, когда он на негнущихся ногах выбрался из палаты. Он видел, как в тумане, окружившие его со всех сторон лица, но никак не мог понять, кто это...
Рикардо подскочил к нему и потряс его за плечи.
— Ну что? — выдохнул он.
— Сын, — прошептал Артуро и засмеялся.
Слезы хлынули из глаз Рикардо. Прислонившись к двери палаты, где лежала Габриела, он не мог прийти в себя от перенесенного им потрясения.
—Консуэло, — подал голос Артуро, — она просит тебя... иди к ней...
Консуэло вошла в палату.
Дверь оставалась неплотно прикрытой, и Рикардо слышал, как тоненький голосок Габи называет имена:
—Мануэль... Педрито... Алонсо... Алонсо — красивое имя, мама... Или нет, Рикардо... Ах нет, — перепуганно перебила она себя. — Рикардо нельзя. Луис... Альфонсо... Как ты считаешь, мама?
Рикардо, еле сдерживая рыдания, выскочил из больницы.

Глава 46
Семейства Линаресов и Груберов, несмотря на разделяющую их пропасть, были во многом похожи. Недаром их объединяла не только ненависть, но и любовь. Уже несколько месяцев члены этих семейных кланов переживали такие страсти, бури и недоразумения, что трудно было поверить в скорое возвращение мирной, безмятежной жизни...
После рождения сына Габриелу в клинике ни на минуту не оставляли одну Рикардо, мать с сестрами, Федерико, подруги. Но порой в ее палате и на подступах к ней снова разыгрывались драмы, были столкновения и плелись интриги.
Так, неожиданно у постели Габриелы появилась Сара. Острая на язык Консуэло давно уже отметила явное сходство этой светской красавицы с обыкновенной совой. В огромных выпуклых глазах Сары и вправду было что-то совиное. Еще на пороге Сара придала своему лицу самое трогательное и умиленное выражение.
— Дорогая, мне так хотелось навестить и поздравить тебя! Ты покажешь мне маленького? Какое чудо, замечательный малыш! Теперь ты стала матерью, Габи, и понимаешь мои страдания и муки.
В совиных глазах Сары блеснули слезы. Она всегда гордилась своими актерскими способностями, и если бы не родилась в обеспеченной семье, то, несомненно, попала бы на сцену. Но Габриелу, которую еще год назад так ловко удалось провести, совсем не тронули слезы Сары. Сердцем она чувствовала, что законная супруга Рикардо лжива и опасна. Габриела смотрела на нежданно появившуюся Сару как на дьявольское наваждение. «Она пришла с единственной целью — навредить мне и ребенку, — думала Габриела. — Боже мой, что же делать, и как назло никого рядом, я боюсь ее». Она так и не раскрыла рта, не находя для гостьи приветливых слов.
Но Сару это нисколько не смутило. Ей даже льстило, что соперница явно боится ее. И конечно же не ради того, чтобы пожелать здоровья роженице и младенцу, она пришла сюда. Цель ее визита еще не достигнута. Вытерев слезы, грустно вздохнув и помолчав недолго, чтобы усилить эффект от своего признания, она продолжала:
—Да, я многое пережила, потеряв ребенка, и рана эта не изгладится до конца жизни. Но, похоже, судьба благосклонно улыбнулась мне. Габи, у меня будет ребенок! Мы с Рикардо так счастливы!
Никогда еще Сара не была так непоколебимо уверена в том, что нанесла решительный удар. Теперь Габриела ни за что не простит Рикардо и прогонит его навсегда. Но часто в ее блестяще продуманные планы вторгались досадные случайности. В дверях она вдруг столкнулась с мужем.
— Что ты здесь делаешь? — вскричал с досадой Рикардо. — Как ты посмела прийти сюда!
— Я всего лишь навестила Габи и младенца, — лепетала Сара, испуганная его грозным видом. — Ты же знаешь, дорогой, я желаю ей только добра и счастья.
Сара мгновенно исчезла.
—Уходи и ты, — взмолилась Габриела. — Сначала твоя супруга, потом ты. Это слишком, я не в силах вынести такое нашествие Линаресов. Пожалуйста, немедленно уходи!
На помощь ей вовремя появилась Консуэло и выдворила посетителя из палаты. Она не могла дождаться дня, когда Габи, наконец, выйдет за Артуро, а Рикардо исчезнет из их жизни. Просто никакого покоя от него нет, целыми днями маячит где-то поблизости. О покое Консуэло только и мечтала последнее время.
Рикардо и на этот раз не ушел из клиники. Он вышагивал по длинным коридорам, терпеливо выжидая, когда удалится Консуэло, и он сможет снова прорваться к Габи. Тут на него и наткнулся Артуро, который всегда первым начинал все ссоры и перепалки. Перебранки между соперниками кому угодно могли показаться забавными, но только не Консуэло, давно потерявшей чувство юмора, когда дело касалось близких ей людей. Она выглянула в коридор на шум ссоры и поняла, что скоро ей придется вмешаться и растащить двух мужчин. Они могли побеспокоить Габриелу.
Началось с того, что Артуро громко возмутился ежедневными появлениями ненавистного Линареса у постели невесты. Сколько раз он решительно требовал, чтобы этот самозванец оставил ее в покое. Рикардо тут же пожелал выяснить окончательно, кто есть кто и свои законные права на ребенка и Габриелу:
—Давай разберемся, Гонсалес, у кого из нас больше прав. Меня Габриела любит, ты это прекрасно знаешь, я отец ее ребенка. А кто ты? Вечный жених, мальчик на побегушках, мелкий воришка чужого счастья!
Артуро тут же набросился на ненавистного Линареса, и они сцепились. Но разъяренная Консуэло во время появилась на поле боя и растащила драчливых петухов. Соперники разошлись в разные стороны. Артуро направился сначала навестить Левшу и немного прийти в себя. Но все же он успел крикнуть в спину Линаресу несколько обидных слов, уязвивших того в самое сердце:
— И ты еще смеешь говорить о любви, ничтожный донжуанишко! Мечешься от одной юбки к другой, по дороге теряя не только любящих тебя женщин, но и детей. Кто будет растить твоего сына, Линарес? И захочет ли он тебя знать лет через десять?
Как ни призывал себя Рикардо не обращать внимания на сумасшедшего жандарма, эти жестокие выкрики чуть не сбили его с ног. Он закрыл глаза прислонился и к стене, чтобы переждать нахлынувшую боль. Нет, он никому не позволит отнять сына. Он пойдет на все, даже на оскорбительный для Габриелы судебный процесс, чтобы официально установить свое отцовство.

Левшу каждый день навещали и Рикардо и Артуро, стараясь хотя бы здесь не сталкиваться и не обмениваться «любезностями». Рикардо не только лелеял мечту вернуть расположение Габриелы добрым отношением к ее брату. Он делал это и ради сестры, тронутый ее искренней преданностью Левше.
Артуро заходил к Сесару Груберу не только на правах доброго друга семьи и соседа. За его палатой велось пристальное наблюдение. Артуро не терял надежды, что именно отсюда тянется ниточка, которая; выведет его на исполнителей среднего звена, а потом на воротил наркобизнеса. Он уже подозревал нескольких людей, нужны были только конкретные доказательства.
Ни от кого не укрылось странное, взбудораженное поведение Левши. Он не мог спокойно лежать и сидеть на одном месте, метался по палате. В глазах его застыли тоска и отчаяние. Явно что-то мучило Левшу. Артуро подумал, что это страх перед бывшими хозяевами.
— Послушай, парень, если тебя запугивают Бейби и его дружки, ты должен рассказать мне все. Я не дам тебя в обиду, обещаю, — повторял Артуро.
Но Левша все отрицал. Каждый раз он умолял Артуро и Рикардо об одном — забрать его из клиники. Если близкие не могли понять причину страданий Левши, то для доктора его беспокойство было всего лишь симптомом знакомой болезни. Как-то, покидая палату, он тихо приказал медсестре завтра же отправить кровь Грубера на анализ. Но чуткое ухо Левши расслышало приказ.
Всю ночь он лихорадочно соображал, что делать, как избежать анализа? Известие, что он наркоман и не может обходиться без зелья, убьет мать, родных. Но прежде всего, он думал о матери. Сесар был нежным и преданным сыном. Он быстро принял решение. Идти на риск — другого выхода у него не было.
Утром он безропотно позволил взять у себя кровь на анализ. Привычным движением медсестра написала на его пробирке цифру «семь» и поставила отдельно от доброй дюжины таких же пронумерованных пробирок. «Мелок! — лихорадочно мелькнуло в голове у Левши. — Она пишет синим мелком». Но прежде чем медсестра покатила свою передвижную лабораторию в соседнюю палату, он заметил в коробочке, рядом с ватой, бинтами, пузырьками с йодом, несколько запасных мелков.
Левша, вооружившись терпением, дождался, когда медсестра закончила свой обход и оставила тележку с пробирками у дверей ординаторской. Каждый день он равнодушно проходил мимо. Тележка дожидалась, пока санитары увезут ее вниз, в лабораторию. Там делали простейшие анализы, а его пробирка поедет еще дальше, в институт наркологии.
Он несколько раз прошелся мимо дверей ординаторской, пока не убедился, что медсестры болтают и пьют чай, а в коридоре совершенно пусто. Вся операция заняла полминуты. Он стер мокрым носовы платком цифру «семь», заменил ее на тройку, а пробирка с таким номером заняла пустую ячейку. Скорее всего, это кровь старичка из третьей палаты. Ну что ж, гемоглобин у старикана будет отличный, врач не поверит своим глазам.
Азартное напряжение ненадолго отвлекло его от неотвязных мыслей. Но как только он растянулся на кровати, они нахлынули, чтобы терзать его еще больше. Он страдал, как страдает в пустыне путник, уже несколько дней мечтающий о глотке воды. Ванесса должна была явиться с минуты на минуту. Она принесет что-нибудь, она обещала. Он чуть ли не на коленях вчера умолял ее, грозился, что выпрыгнет из окна, выпьет целый пузырек снотворного. Ванесса наотрез отказывалась, и Левша был в отчаянии.
—Тогда я сегодня же убегу отсюда и сам достану! — пригрозил он. — И ты меня долго не увидишь, а может быть, никогда.
Ванесса ушла в слезах. Он был почти уверен, что она сдалась и не посмеет прийти с пустыми руками. Едва она появилась на пороге, он бросился к ней. Глаза его молили: принесла, принесла, принесла?
—Принесла! — покорно выдохнула бедная Ванесса

Бурный роман между Марисоль и Бейби продолжался и грозил перерасти в прочную привязанность.
Вначале Марисоль думала, что только от отчаяния она кинулась в его объятия, как в омут. Бейби помог ей забыться. Воспоминания о Рауле уже не причиняли боли. Каждый день отправляясь на свидание с Бейби, Марисоль чувствовала радость от предстоящей встречи. Вскоре она почти переселилась к нему, проводя с ним большую часть ночей и изредка появляясь дома, чтобы не тревожить мать.
— Ну вот, мне осталось перевезти к тебе свой гардероб, косметику, и ты меня уже не выставишь вон, — шутила она. — Тебе ничего другого не останется, как вести меня к алтарю.
— Ну какой из меня супруг и глава семейства. Я еще больше нуждаюсь в материнской заботе, чем в ласках возлюбленной, — притворно пугался Бейби.
Ничего, и материнской заботой я наделю тебя с избытком, украдкой думала Марисоль. Ее шутки насчет супружества были только первыми пробными камешками, за которыми должна последовать тяжелая артиллерия. Потому что Мари всерьез решила выйти замуж, стать настоящей дамой. К тому же Рауль сойдет с ума от ревности, узнав про ее замужество. Эта мысль доставляла ей огромное наслаждение.
И вот, казалось бы, когда она совсем успокоилась, стала забывать Рауля и строить планы на будущее с другим, они случайно встретились в ресторане. Они с Бейби весело болтали за ужином, когда Марисоль почувствовала на себе чей-то тяжелый, настойчивый взгляд. Рауль с Илианой заняли столик неподалеку от них.
Марисоль тут же заметила, что Рауль сам не свой — побледнел, смешался и не мог оторвать от нее глаз. Да, но что же случилось с ней самой? Куда подевались ее хладнокровие и душевное спокойствие, приобретенные с таким трудом. Она так разволновалась, что не смогла этого скрыть, и Бейби изумленно уставился на нее. Когда же Рауль вскочил решительно направился к ним, она потеряла последние остатки самообладания.
—Добрый вечер, Марисоль, как поживаешь? приветствовал он ее и вежливо поклонился Бейби. — Может быть, представишь меня своему спутнику?
И не подумаю, чуть было не отрезала Мари, но так как она собиралась в ближайшее время стать настоящей дамой и приучала себя к хорошим манерам, то ограничилась легкой гримасой. Бейби не проявил ни малейшей готовности знакомиться. Но тут им на выручку поспешила Илиана. Несколько ничего не значащих любезностей, очаровательная улыбка — и Илиана увела Рауля к своему столику.
Земля снова заколебалась под ногами у Марисоль. Она поняла, что совсем не знает себя, не может рассчитывать на свою хваленую выдержку. Стоит появиться Раулю — и она теряет голову. И Бейби заметил ее растерянность и был очень недоволен. Впервые он ревновал женщину, он, всегда презиравший это Евино отродье. Всех, кроме матери.
Вскоре она поняла, что ее возлюбленный не так предан ей, как казалось еще вчера. Бейби был темной лошадкой, которую она не могла разгадать. Однажды она тихо открыла дверь его квартиры и уже на пороге услышала громкие голоса. Другая, простодушная женщина деликатно предупредила бы о своем появлении, громко хлопнув дверью. Но только не любопытная Мари.
— Это ты приносил ему наркотики, негодяй, рыдала Ванесса. — Ты погубил его. Я сегодня же заявлю в полицию.
— Это не более чем плоды твоего больного воображения, — неуверенно отпирался Бейби. — Он давно кололся, ты просто не замечала. И всегда может достать травку.
Врешь, возмущенно подумала Марисоль, Левша не был наркоманом. Ей стало ясно, что Бейби вредил и продолжает вредить ее брату. А семья для Мари была по-прежнему дороже всего на свете, даже претендента в мужья. Она осторожно прикрыла дверь и вышла на улицу, решив вернуться через полчаса. Между ней и Бейби пролегла первая серьезная трещинка. С этого дня она украдкой следила за ним.
Через неделю она подслушала еще один разговор, озадачивший ее. Бейби разговаривал со своей матерью, на этот раз не оправдывался, а упрекал:
— У тебя нет никакого права врываться в мой дом, рыться в моих вещах. Что ты ищешь, наконец?
— Если подтвердится, что ты переправлял наркотики по барам и мелким торговцам, я тебя арестую, несмотря на то что ты мой сын.
— И все это ради того, чтобы угодить своему любовнику, этому сумасшедшему полицейскому! — ревниво вскричал Бейби. — Но ему недолго осталось жить!
Марисоль ждала, что Линда Миранда возмутится на такое нелепое обвинение: она — любовница Артypo! Но Линда молчала, и молчание показалось Мари смущенным. Неужели Артуро обманывает ее сестру? Нет, этому она не могла поверить. Артуро был единственным мужчиной, которому она полностью доверяла. Но, выходит, этот единственный заслуживающий доверия мужчина так долго водил их всех за нос.
Даже далеко не чувствительная Марисоль была поражена. А что случится с Габриелой, когда она узнает? Но прежде чем сказать сестре, Мари решила сначала поговорить с самим Артуро.

Глава 47
—У меня замечательная новость, — говорил Аурелио Саре. — Габриела предложила мне быть крестным отцом ее сына. У меня будет внучатый племянник и крестный сын в одном лице и, может быть, мой наследник
У Сары окаменело и вытянулось лицо. Аурелио получал большое удовольствие, дразня Сару. Похоже, их коварный союз сыграл свою роль и на глазах разрушался. Что поделаешь, интересы бывших союзников столкнулись.
Сара с досадой вспомнила: когда-то Аурелио обещал ей сделать так, что ребенок Габриелы не роди на свет. Этим обещанием он оберегал племянницу от их с Эльвирой посягательств на нее. Как могла она довериться ему? Для Аурелио родная кровь — эта святое. У него грандиозные планы: убрать Федерико, завладеть фирмой. Ему нужен наследник. На эту роль он давно уже назначил сына Габриелы.
—А как твое здоровье, дорогая? — с преувеличенным участием спросил Аурелио. — Что-то ты совсем не поправилась. Похоже, твоя беременность затягивается и мы получим нового младенца не через девять месяцев, а, например, через двенадцать...
Негодяй, он еще издевается над ней! Сара была вне себя от гнева. После того как у нее случился выкидыш, она места себе не находила. А он, вместо того чтобы утешить и ободрить, только посмеивается. Она не может вечно скрывать от Рикардо, что больше не ждет ребенка. Когда-нибудь он узнает. Тревожило Сару и то, что ее женское недомогание продолжалось. Она чувствовала себя так плохо, что собиралась в ближайшие дни снова обратиться к врачу.
— Не забывай, Аурелио, что без моей помощи тебе никогда не заполучить «Тропибеллу», — напомнила она ему. — Мы все еще компаньоны, я нужна тебе, а ты — мне. Не думаю, что ты сделаешь такую глупость и раньше времени выбросишь меня, как отслужившую свой срок вещь.
— Я и не думал изменять своим союзникам! — горячо заверил ее Аурелио. — Рикардо может еще долгие месяцы ничего не узнать. Ведь ты же прекрасная актриса, Сара. Я не узнаю мою искусную обольстительницу и лицедейку.
Сара сама себя не узнавала. Болезнь лишила ее былой уверенности в себе. Она предчувствовала какую-то большую беду. Аурелио насторожился, узнав о ее серьезном недомогании. Это не входило пока в его планы и требовало дополнительного обдумывания, а возможно, изменений в будущей стратегии. Он пообещал Саре, что завтра же отвезет ее к самому лучшему специалисту-гинекологу.
Но развязка наступила гораздо быстрее. К вечеру Сара уже не смогла встать с постели, у нее началось сильное кровотечение. Семейный врач распорядился немедленно отвезти ее в больницу. Она поняла, что худшие ее опасения сбываются. У врачей не было времени подготовить больную к известиям.
—Операцию нужно делать немедленно, через час, — сообщил доктор. — Чтобы остановить кровотечение, придется удалить матку...
Вначале эти слова не дошли до сознания Сары, как будто все происходило не с ней. Эта операция означала крушение всех ее планов и надежд. Она лелеяла мечту, скрыв до времени известие о выкидыше, снова забеременеть. Только беременность и ребенок помогли бы ей сохранить Рикардо, статус замужней дамы, положение в обществе.
—Я запрещаю вам! Не хочу, не хочу! Мясники, вам бы только резать! Я уверена, есть другой выход! — кричала Сара. — Аурелио, сделай что-нибудь!
Доктор, привыкший к дамским истерикам, объяснил ей, что это очень распространенная операция. Тысячам женщин удаляют матку, и после это они продолжают вести нормальную жизнь, оставаться женщинами. Правда, детей у нее больше не будет. Многих его пациенток это обстоятельство даже радует.
—Доктор, я согласен с вами, что подобная операция дает массу всяческих удобств и преимуществ женщинам, — ядовито прервал его Аурелио. — Но нельзя ли пока отложить ее, хотя бы на некоторое время? Это очень важно, поймите.
Аурелио незаметно сунул в карман халата доктора пачку крупных купюр. Доктор даже побагровел от гнева: никогда еще ему так нагло и открыто не давали взятку.
—Это не моя прихоть и не самое простое решение, это — единственный выход, — теряя терпение сурово заговорил он с этой странной парой. — Если отложить операцию хотя бы на сутки, я снимаю себя всякую ответственность за жизнь сеньоры.
На этот раз Сара поняла и притихла. Проклятия замерли на ее губах. Она уже представила свою жизнь — покинутой, никому не нужной калеки. Но все-таки жизнь, с которой она боялась расстаться, а не смерть. Она безропотно позволила увезти себя в операционную. На прощание Аурелио утешал ее:
— Доктор прав, дорогая, ты по-прежнему будешь привлекательной, полной энергии молодой женщиной. А с Рикардо я что-нибудь придумаю, обещаю тебе.
Но Сара больше не доверяла ему. Она перестала быть ферзем в его играх и перешла на мелкие роли пешки. Он прежде всего заботится о своих кровных родственниках. Наследственность, чистота крови — Аурелио просто помешан на всем этом. Дети Сары для него не представляют никакого интереса, как беспородные щенки.

День начался для Рамиро неудачно. Впрочем, в последнее время у него все дни были никудышными. С утра он попытался украсть деньги, заработанные Йоли и Диего чисткой обуви. Он давно примечал места, куда Йоли прятала и перепрятывала свои сокровища. Но только Рамиро прокрался на цыпочках и стал рыться в ее тайничках, как появилась Йоли и подняла такой крик, что папаша вынужден был ретироваться. В бессильной злобе бродил он вокруг дома: уже второй день без выпивки и без гроша в кармане.
Эстер возвращалась домой из лавки, нагруженная пакетами с едой. В последнее время Рамиро снова взялся за свое и приставал к ней всякий раз, когда поблизости не было свидетелей. Йоли и Диего только что отправились на работу, прикинул он, значит, дома никого. И он бросился вслед за Эстер.
— Постой, малышка, все равно ты от меня никуда не уйдешь! — рычал он, настигая ее.
— Проклятый пьянчужка, сегодня же расскажу все матери,— отбивалась Эстер.
Тяжелым пакетом она ухитрилась заехать Рамиро по уху. Тот крякнул и покачнулся. В эту минуту и прибежал на шум Рубен. Он не пошел в школу тихонько отсиживался в своей комнате. Сначала Рубен подумал, что отец просто избивает Эстер, и собирался прийти к ней на помощь. Но тут он понял, почему Эстер была так несчастна и старательно избегала Рамиро. Для бедного мальчика это было настоящим потрясением. От стыда и возмущения он не мог вымолвить ни слова, только с ненавистью, в упор смотрел на отца. Но эта немая сцена продолжалась недолго. Рубен схватил нож на кухонном столе и бросился на Рамиро.
Эстер испугалась за него больше, чем за себя. Ей уже представился ненавистный Рамиро на полу, в луже крови, а Рубен в тюрьме. Она, как тигрица, бросилась на брата и сжала его запястья, вырывая нож.
— Рубен, я сама в силах постоять за себя. Не делай глупостей, прошу тебя.
— Почему ты до сих пор не сказала маме, что эта обезьяна пристает к тебе? — с упреком взглянул нее Рубен.
Получив неожиданную передышку, Рамиро набросился с кулаками на сына. Теперь Эстер пришлось сражаться на два фронта. Получив от нее несколько увесистых тумаков, Рамиро отступил и с проклятиями вылетел за дверь. Эстер и Рубен, отдышавшись молча смотрели друг на друга.
Нервное напряжение и пережитый испуг вызвали у Эстер бурную истерику и слезы. Почему она не сказала матери? Да потому, что ей было мучительно стыдно. Мать обожает этого бездельника и не поверила бы ей. Но после сегодняшнего происшествия Эстер решила твердо — уйти из этого дома. Демо давно сделал ей предложение. Она сейчас пойдет к нему и попросит забрать ее отсюда как можно скорее.
Когда вернулась из больницы Консуэло, поле битвы уже опустело. Рубен пошел проводить Эстер, а Рамиро предпочитал слоняться вокруг дома, выслеживая и наблюдая приходящих и уходящих. Консуэло бессильно опустилась на диван: она безмерно устала, проблемы и недоразумения не убывали, а все прибывали.
Но Рамиро не дал ей провести в задумчивости и покое и десяти минут. Консуэло была его последней надеждой. Ему сейчас нужно выпить, иначе он спятит. Но как выклянчить у нее деньги? Нет, только не клянчить, а требовать и даже припугнуть. И заявить о своих правах. Наверняка она сейчас в больнице виделась с Федерико. Рамиро давно заметил, какими глазами смотрит на его супругу этот мешок с деньгами. Он, Рамиро, заявит о своих правах, устроит им небольшой скандальчик и заставит Линареса заплатить ему за моральный ущерб.
— Ну что, ты снова виделась в больнице со своим любовником? — заорал он с порога. — Ты такая же шлюха, как твоя дочурка, ни стыда, ни совести. Она, видите ли, навещает Габи, а сама бегает к своему бывшему хахалю...
Но Рамиро не успел намекнуть на материальную компенсацию. Консуэло ненадолго растерялась. Она медленно встала и направилась к Рамиро. Ее грозный вид не предвещал ничего хорошего.
Иногда Консуэло была опасна. Рамиро это прекрасно знал и попятился. Звонкая оплеуха заставила его покачнуться. Тяжелая рука у женушки.
Рамиро, как в прежние времена, собирался дать сдачи. Он не позволит женщине бить себя. Но тут ворвались Йоли сРубеном и с криками набросились на отца.
Мамочка, прошу тебя, выгони его насовсем и больше никогда не пускай обратно! — плакала Йоли.
— Я все расскажу матери о твоих проделках, свинья! — с угрозой обещал Рубен.
Рамиро опешил: даже Йоли, единственная его защитница, требовала его прогнать. Он понуро покину дом, понимая, что дела никогда не были так плохи, Скорее всего, Рубен расскажет о том, что видел сегодня утром, и о потасовке с ножом. Но на всякий случай он бросил на Консуэло укоряющий взгляд, взгляд невинной жертвы.
—Я еще разберусь с этим Федерико Линаресом! — пообещал он. — Рога еще никогда меня не украшали, дорогая женушка, не позволю!

—Просто ума не приложу, что мне делать, мама, — говорила Габи матери. — Я так надеялась, что мы с Артуро поженимся, он даст имя моему ребенку и поможет мне вырастить его. Но Артуро еще до появления моего малыша на свет ненавидел его только за то, что он сын Рикардо Линареса. Он отказался наотрез дать ему свое имя.
Рикардо каждый день не уставал повторять им, что наймет хорошего адвоката и будет отчаянно бороться за свои права на ребенка. Он отец, и это бесчеловечно — давать его сыну имя Гонсалеса.
—Наверное, придется уступить и признать Рикардо законным отцом малыша, — размышляла Габриела. — Не судиться же нам с ним. К тому же ребенка должен быть отец и помощник в жизни.
Консуэло не хотела расстраивать дочь и не высказала свои мысли вслух. Если Рикардо будет признан отцом ребенка, а Габи выйдет замуж за Артуро, это будет не семейная жизнь, а сумасшедший дом. Им придется терпеть постоянное присутствие Рикардо или отдать ему сына, на что Габи никогда не согласится. Консуэло тяжело вздохнула.
Как всегда, в это время Федерико заехал навестить Габи и не мог скрыть своей радости при виде Консуэло. Он единственный не терзался больше сомнениями, он все решил для себя. Заявил недавно Эльвире, что разводится с ней и покидает этот дом, где был так несчастлив всю жизнь. Габриела его простила и согласилась принять его имя. Со временем, Федерико надеялся, у дочери все уладится с Рикардо. Теперь он желал только одного — вернуть Консуэло и провести с ней остаток жизни в любви и согласии. С ней и со своими детьми и внуками.
Габриела тоже втайне лелеяла эту мечту. Они живут в большом красивом доме, все вместе. Федерико, то есть папа, мать, она с малышом, сестры и братья. Рамиро навсегда исчезнет с глаз и из их жизни. Когда-нибудь к ним присоединится Рикардо. Но об этом она думала только украдкой. Без большой семьи Габриела уже не представляла своего существования. Да, она собиралась замуж за Артуро, а любила Рикардо. Мечты — это одно, а реальная жизнь — совсем другое. Габриела не могла жить без мечтаний и всегда надеялась на чудо.
В этом она походила на отца: Федерико тоже был неисправимым романтиком и мечтателем. Зато Консуэло жизнь сделала реалисткой. Сегодня она не замечала влюбленных взглядов Федерико, не слышала, как Габи рассказывала отцу, что приняла решение признать Рикардо отцом ребенка. Федерико горячо поддержал ее.
— Не нужно повторять старые ошибки, — сказал он, покосившись на Консуэло. — Твой ребенок должен иметь настоящего отца. А Рикардо будет замечательным отцом, я уверен.
Габриела недоумевала, что случилось с матерью: она словно отсутствовала, сидя с ними рядом. Консуэло была сражена очередными дурными известиями. Хороших она уже перестала ждать. Только что доктор сообщил ей, что Левша принимает наркотики. Кто приносит ему зелье — вот загадка? Пробовали расспросить Ванессу, но девушка плакала, нервничала и не сказала ничего вразумительного.
Консуэло сидела как на иголках, дожидаясь, когда можно будет проститься. Ее сын — наркоман. Как это произошло? Он всегда был таким милым, заботливым мальчиком. Доктор велел ей зайти позже, после утренних процедур. Консуэло боялась встретиться с Левшой. Что она скажет ему? Она умела только любить своих детей и всегда была никудышным воспитателем. Федерико прав — у детей должен быть отец.
Наконец Консуэло встала, обещая на ходу, что непременно зайдет вечером. Габи она не собиралась говорить о несчастье с Левшой. Нужно поберечь ее от неприятностей. Похоже, жизнь ее не будет безоблачной, Габи впору разобраться со своими проблемами.
Она покорно следовала по коридору за врачом. Как в тумане, вошла в палату сына. Они удивленно застыли на пороге — палата была пуста. Левша сбежал.

0

20

Глава 48
Демокрасио привык делиться с Линдой Мирандой новостями своей небогатой личной жизни. Она была для него больше чем сослуживицей и другом. Он доверял ее уму и женскому чутью, ждал от нее дельного совета, потому что сам был крайне нерешительным человеком. И с людьми ему тяжело. Особенно непросто приходилось Демо с Эстер.
Она долгое время не давала ему никакой твердой надежды, не скрывая, что относится к нему как к другу, а любила и продолжает любить Артуро. И вдруг вчера она прибежала к нему в слезах, умоляла как можно скорее забрать ее из дома. Это означало, что Эстер наконец ответила «да» на его предложение о женитьбе. Вечером они уже сообщили об этом Консуэло, усталой, задерганной дурными новостями. Она только удивилась, чем вызвана такая спешка, но не выразила ни радости, ни неудовольствия. Во всяком случае, эта новость не относилась к разряду неприятных. Консуэло всегда нравился Демо.
Счастливым Демо себя не чувствовал, хотя мечта его, похоже, сбывалась. Сомнения тоже его не терзали, но все равно хотелось посоветоваться с Линдой, правильно ли он поступает, женившись на девушке, влюбленной в другого. Линда подтвердила его собственные мысли.
—Это обыкновенная девичья влюбленность, не более, — размышляла она задумчиво. — Рана довольно болезненная, но быстро зарубцуется. Артуро ей не пара, он никогда не обратит на нее серьезного внимания, даже если свадьба с Габриелой не состоится. Она, может быть, сама еще не сознает этого, но любит тебя, с каждым днем все больше к тебе привязывается.
Демо с благодарностью взглянул на Линду: вот что значит мудрая женщина, как тонко и проницательно она угадала характер Эстер, предсказала их будущее. Демо и сам так думал. Но он никогда не был эгоистом и, сосредоточившись на своих собственных делах, не терял способности замечать неприятности ближних.
—Меня очень волнует Артуро, — вспомнил он, когда речь зашла о его напарнике. — Ненависть к этому наркодельцу превратилась для него в настоящее наваждение. Ты же знаешь, если Артуро что-нибудь вобьет себе в голову... Он уверен, что именно Бейби снабжает Левшу наркотиками.
От Демо не укрылось, как побледнела Линда. Демо догадывался, что между ней и Артуро в прошлом что-то было и неистовый полицейский ей вовсе не чужой человек. Он объяснил ее волнение беспокойством за Артуро. Но ему предстояло услышать поразившую его новость.
—Об этом никто не знает, Демо, тебе единственному я решила открыться и надеюсь на твое молчание, — начала Линда. — Бейби мой сын.
Демо не верил своим ушам. Так вот за кого так беспокоилась Линда. У офицера полиции сын — один из воротил наркобизнеса. Если это станет известно, ей придется оставить службу. Когда-нибудь все тайное становится явным. Но Демокрасио никогда не выдаст свою сослуживицу. Она прекрасный человек, которому можно полностью доверять. И никогда Линда не поставит личные интересы выше служебных.
—Но это еще не все, Демокрасио. Приготовься слушать дальше мою исповедь, — полушутя - полусерьезно предупредила Линда и пристально посмотрела на Демо. — Знаешь, кто его отец? Твой любимый напарник, Артуро Гонсалес!
У Демокрасио невольно вырвался возглас удивления. Он был выдержанным и уравновешенным парнем, давно признавшим, что в мире происходят самые невероятные вещи. Но эта новость потрясла даже его. Как это жестоко со стороны Линды — так и не сообщить Артуро, что у него есть сын. И вот теперь двое взрослых мужчин ненавидят друг друга, не подозревая, что они самые близкие люди на свете — отец и сын.
—Линда! — твердо заявил Демо, немного придя и себя от неожиданности. — Ты должна как можно скорее сообщить им об этом. Может произойти большое несчастье по твоей вине. Артуро уже два раза арестовывал и избивал Бейби. Он поклялся в скором времени вывести эту шайку на чистую воду. А те устраивают на него покушение за покушением...
—Демо! Ты обещал мне молчать, — отрезала Линда. — У меня есть на то причины. В свое время оба узнают правду, обещаю тебе.
Демо только возвел руки над головой в знак отчаяния и бессилия что-либо изменить. Он действительно дал слово и не мог его нарушить. Даже если нависнет угроза жизни Артуро или этого парня, спросил он себя? Но ответа пока не нашел. Это была головоломка почище той, что была у них с Эстер.

—Объясни мне, мама, за что ты так ненавидишь Консуэло Грубер и даже ее дочерей и сыновей в придачу? — недоумевал Рикардо.
—Ты еще спрашиваешь! — бушевала Эльвира, — Сегодня твой отец объявил мне, что наш брак был не более чем фарсом, он завтра же покидает наш дом и со мной разводится.
Рикардо был неприятно поражен этим известием, но при чем здесь Консуэло? Едва ли она окончательно помирится с Федерико. К тому же недавно она разрешила вернуться Рамиро. Он скорее недоразумение, чем муж, но Консуэло прожила с ним долгие годы и он отец ее двоих детей. Но мать не желала слушать эти разумные доводы. Она была уверена, что предполагаемый развод — происки соперницы, намеревающейся увести Федерико.
Рикардо, как мог, успокаивал Эльвиру, ему и в самом деле не верилось, что родители разведутся. Они всю жизнь собирались осуществить это намерение, каждый день бранились и выясняли отношения. Это стало их образом жизни. Сам Рикардо был настроен оптимистически. Неожиданно ему улыбнулась удача, и не терпелось поделиться с кем-нибудь.
Сегодня в больнице Габриела объявила ему, что согласна признать его отцом ребенка. Держалась она по-прежнему холодно и не скрывала, что вынуждена сделать это по некоторым причинам.
—Я бы хотела видеть Артуро отцом ребенка, но он сам отказался: не желает усыновлять мальчика при живом отце, — сухо говорила ему Габриела, как будто делая официальное заявление. — К тому же не хочу судов, которыми ты нас в последние дни настойчиво пугаешь. В общем, мы решили, ты нужен своему сыну, я не имею права лишать его твоей за боты. Хотя лично я предпочла бы никогда больше не видеть тебя.
Бедный Рикардо все равно был счастлив. Он продолжал надеяться, что в глубине души Габриела любит его и только поэтому решила дать сыну его имя. Со временем все уладится, думал он, окрыленным возвращаясь домой. Как уладится, он пока не представлял, но по опыту знал, что время все залечивает и ставит на свои места.
Эльвиру совсем не обрадовали его новости.
—Ну конечно, наивный простачок, эта интриганка накидывает тебе на шею аркан, а ты еще и благодарен за такую милость. Завтра же она тебе велит развестись с женой и обвенчаться с ней.
—Ты же знаешь, мама, что это, к несчастью, не так, — мягко убеждал разъяренную Эльвиру Рикардо. — И сегодня я снова умолял ее расторгнуть помолвку с Артуро и вернуться ко мне. Но она прогнала меня прочь.
—Это все игры, лицедейство. Ее мать тоже разыгрывала из себя благородную невинность и незаметно увела у меня мужа. А ты двоеженец! — вдруг набросилась Эльвира на сына. — В то время как твоя жена тяжело больна, у нее выкидыш и по твоей вине тоже, ты продолжаешь каждый день бегать к этой девке и уговаривать ее вернуться к тебе.
Рикардо схватился за голову и поспешно удалился прочь. Сколько раз он говорил себе не делиться ничем с матерью. Никогда не пройдет, как заразная болезнь, ее ненависть к Груберам. В этом доме его могли выслушать и понять только сестры и Федерико. Да, он чувствовал себя виноватым в болезни Сары, но она его в прошлом предавала с Аурелио и принесла ему столько горя, что ему следовало еще пять лет назад развестись с ней. Тогда сегодня у них с Габи не было бы никаких проблем.
А Эльвира, тут же позабыв о размолвке с сыном, принялась лихорадочно размышлять, как помешать разводу, сохранить Федерико или хотя бы, на худой конец, отомстить ему. Ее адвокат Плинио очень опытный в каверзных делах, он предложил ей очень запутанную и сложную интригу. Он попытается перевести все доходы от фирмы на чей-нибудь счет, например ее племянницы Патрисии. Если эта операция увенчается успехом, Плинио попробует оформить документы, по которым номинальным владельцем фирмы станет Патрисия. И тогда Федерико лишится всего, злорадно подумала Эльвира. И будет прекрасная парочка — нищенка и голодранец.
Жаль, что она не может перевести все состояние на свое имя. Это сразу же вызовет подозрение. Но в будущем, после того как расследование закончится и деньги не найдут, их можно будет спокойно перечислить на ее счет.
Эльвира еще не знала, что фирму хочет прибрать к рукам и Аурелио, только другим путем. В лице деверя они с Плинио приобрели соперника, с которым им не по силам тягаться.

Аурелио сумел за короткий срок просто очаровать всех Груберов. Он почти ежедневно появлялся у них в доме и в больнице у Габи, был прост и любезен со всеми. Даже Консуэло, в первое время относившаяся к нему настороженно, смягчилась.
— Подумать только, и среди Линаресов бывают нормальные мужчины! — удивлялась она.
Для Габриелы и малыша Аурелио сразу же стал добрым и заботливым дядюшкой. Он забросал их дорогими подарками, трогательно заботился о племяннице. Поэтому, когда дядя предложил стать крестным отцом ребенка, Габи не смогла отказать ему. Она знала, что Рикардо будет против, но тот как раз уехал в деловую поездку. Воспользовавшись его отлучкой, Аурелио посоветовал поторопиться с крестинами.
И вот этот день настал. Утром все Груберы, кроме Левши, и часть Линаресов — Федерико, Аурелио и Мария-Фернанда собрались на ступенях храма. Эти первые минуты были так торжественны и волнительны, что Консуэло почувствовала себя почти счастливой. Все улыбались, были ласковы, спокойны и дружелюбны. Неужели это возможно, мечтала Консуэло, хотя бы несколько дней прожить без проблем.
Как всегда, Консуэло горячо молилась и просила Пресвятую Деву не за себя, а за детей. Чтобы Габи поскорее вышла за Артуро, Левша выздоровел и вернулся домой, Марисоль образумилась, Эстер нашла себе дело в жизни. После мессы она заметила, что Габриела чем-то обеспокоена. И Артуро как будто взвинчен. Нет, даже в такой день не наступит у них полного мира и согласия.
Хотя Артуро решительно отказался дать свое имя ребенку, он вышел из берегов, узнав, что Габи решила все-таки признать Рикардо законным отцом. Ревность истерзала его. Даже на крестинах он продолжал мучить Габи разговорами о предстоящей свадьбе.
— Мы можем пожениться на следующей неделе, зачем откладывать, — говорил он по дороге в церковь. — У меня к тебе только одна просьба — роди мне как можно скорее ребенка...
Габриела тяжело вздохнула в ответ. Артуро становился все невыносимей, но и оставаться совсем одной ей не хотелось. Наши близкие — наш крест. Вот и утром Габи с удивлением обнаружила, что Марисоль и Артуро, такие давние друзья, дуются друг на друга. Что могло произойти между ними? Она не умела, как Мари, подслушивать и уловила только последнюю фразу из их перебранки.
Марисоль давно копила раздражение и ждала удобной минуты, чтобы высказать Артуро все. Она остались одни только утром перед крестинами. Ничего не подозревающий Артуро спросил, за что это Мари сердится на него.
—Я вовсе не сержусь, сердятся за какие-нибудь пустяки. Я просто вне себя от бешенства, Артуро. Ты обманываешь мою сестру с другой женщиной и преспокойно готовишься к свадьбе. Ведь Линда — твоя давняя приятельница, признайся?
Артуро был плохим актером, он не смог бы изобразить оскорбленную невинность. Он в самом деле считал себя чистым, как невинная девушка перед первым причастием. После того как они с Габи обручились, он и не взглянул ни на одну женщину. Да, он встречался с Линдой, и встречи эти не были дружескими, когда Габриела укатила в свою романтическую поездку с Рикардо и, казалось, была потеряна малейшая надежда.
—Это все вранье, я ни в чем не виноват, а вот ты, Мари, предаешь собственного брата! — нанес ответный удар Артуро. — Ты затеяла бурный роман с человеком, который приучил к наркотикам Левшу и продолжает травить его до сих пор, даже в больнице…
—Это неправда! — вскричала Марисоль.

Но тут в комнату вошла Габи, и они замолчали. Пора было отправляться в церковь. Теперь сомнения не оставляли Марисоль. Вспомнился подслушанный разговор Бейби с Ванессой. Неужели Артуро прав?
Обряд крестин подходил к концу. Габриела грустно смотрела на своего сына, которого держал на руках Аурелио. Какая судьба ждет его? Хорошо бы, более счастливая, чем ее собственная. Толпа родственников уже направлялась к выходу, когда в собор не вошел, а ворвался Рикардо. Груберы встретили его сдержанным молчанием. Но он уже смирился с тем, что семья Габриелы его не любит.
Рикардо бросился к Аурелио и попытался отнять у него ребенка. Крестный отец воспротивился.
—Я только что вернулся и узнал, что ты выбрала этого негодяя в крестные отцы! — с волнением выговаривал он Габриеле. — Как ты могла сделать это, не посоветовавшись со мной?
—Даже в храме Божьем мой дорогой племянник не может вести себя достойно! — сокрушался Аурелио.
Присутствующие смотрели на него сочувственно, а на невоспитанного грубияна, устроившего дебош на крестинах, — с осуждением.
—Уже поздно, Рикардо, малыша крестили, — поторопилась Габи вывести его из собора. — Ты уехал, и я не могла с тобой посоветоваться. Ты забыл, что я мать и имею право выбирать крестных по своему вкусу.
Аурелио с ребенком поспешно сел в машину. Габриела с матерью присоединились к нему. Остальные Груберы и Линаресы укатили следом, оставив Рикардо одного. Его не пригласили на крестины в дом Консуэло, дав понять, что он гость нежелательный, конфликтный. Никогда еще Рикардо не чувствовал себя таким одиноким и потерянным.

Глава 49
После скандала, учиненного Рикардо во время крестин, Габриела опять испытывала почти враждебные чувства к своему возлюбленному. Нет, с этим человеком никогда не будет покоя! Рикардо непредсказуем, некоторые его поступки просто чудовищны. Откуда в нем столько агрессии, ненависти? Так наброситься на милого, приятного дона Аурелио, который ничего, кроме добра, не желал Габриеле и новорожденному! Кто мешал Рикардо самому заняться подготовкой крестин, если ему так уж дорог сынишка? Ведь можно было все устроить спокойно, по-людски. Нет, он где-то пропадал целую неделю, а потом явился, чтобы лишь испортить праздник...
Сама того не сознавая, Габриела специально взвинчивала себя, стараясь думать о Рикардо как можно хуже — день свадьбы с Артуро надвигался неумолимо, и надо было хоть как-то унять душевную сумятицу и найти оправдание этому отчаянному шагу, который способен кардинально изменить всю дальнейшую жизнь и Габи, и ее младенца. Да, Габи хотела покоя и счастья не только для себя, но прежде всего — для сына. И поэтому считала, что должна пойти под венец с Артуро.
Острая боль, пронзившая сердце при этой мысли, поставила Габриелу усомниться в правильности такого решения. Кого она пытается обмануть? Рикардо, Артуро, себя? Нет, перед собой-то не стоит темнить. Ведь если быть до конца честной, то ей нужен только Рикардо! Скажи он хоть сейчас: «Габи, я свободен, Сара мне больше не жена», и ни Артуро, ни данное ему обещание не помешали бы Габи навсегда соединить свою жизнь с любимым, дорогим и бесконечно желанным Рикардо.
В дверь позвонили, и Габи, наскоро вытерев слезы, пошла встречать неожиданного гостя. Им оказался... Рикардо.
— Прости меня за все, — сказал он с порога. — За испорченные крестины, за то, что до сих пор приносил тебе только горе. Ты плакала?
— Нет! С чего ты взял?
— У тебя глаза красные.
— Это от недосыпания. Малыш требует постоянного внимания.
— Где он? Я хочу его повидать.
— Ты за этим пришел? Мальчик спит, не надо его беспокоить.
— Я только посмотрю на него, — шепотом произнес Рикардо и, не дожидаясь приглашения, сделал шаг по направлению к спальне. У Габриелы не хватило духу остановить его.
Рикардо на цыпочках вошел в спальню и склонился над кроваткой сына. Стоя в проеме двери, Габриела видела, какой нежностью озарилось лицо Рикардо. Он прислушивался к мирному дыханию малыша, и губы его невольно обрели совсем детскую, даже младенческую, пухловатость. Казалось, еще мгновение — и он станет причмокивать ими так же, как это делает малыш, когда, проголодавшись, ищет мамину грудь. «Боже мой, как же они похожи — отец и сын!» — со смешанным чувством радости и боли подумала Габриела.
Малыш, издав слабый, едва слышимый звук, пошевелился в кроватке, и Рикардо отпрянул, замер, боясь разбудить его своим присутствием. Затем, успокоившись, что этого не произошло, так же на почках вышел в гостиную.
—Он прелесть, — сказал Габриеле шепотом. — Пойдем подальше от двери, не будем ему мешать.
Она молча повиновалась.
— Я прошу тебя, — продолжал Рикардо, когда они расположились в креслах в соседней комнате, — не разлучай нас.
— Я и не собиралась этого делать. Ты сможешь видеться с ним, когда захочешь.
— Нет! — воскликнул Рикардо, и лицо его перекосилось от боли. — Ты, наверно, не представляешь, как все может сложиться. Мальчик будет знать, что его отец — я, но в то же время рядом с ним будет Артуро, которого он, возможно, полюбит. Подумай, на какие терзания ты обрекаешь нашего малютку? Да и всех нас... Артуро наверняка начнут злить мои частые визиты. О себе я уже не говорю... Но ты! Как сможешь ты переносить все это? Ведь ты любишь меня, Габи! И я люблю тебя. Подожди еще немного, пока я освобожусь окончательно от своего злополучного брака. Не делай ошибку, которую еще не поздно предотвратить, — откажи Артуро!
Габриела молчала, не зная, что ответить. Сейчас, как никогда прежде, она понимала, насколько Рикардо прав. Но как же быть с Артуро? Он-то ни в чем не виноват перед Габриелой, а она и так уже не однажды его приближала к себе и затем отталкивала. Стоит только Рикардо в очередной раз поманить ее — и Артуро получает удар за свою неизменную преданность и надежность.
— Я не требую от тебя немедленного ответа, — понимая состояние Габриелы, сказал Рикардо. — Но прощу все хорошенько взвесить, прежде чем отправиться под венец. Надеюсь на твое благоразумие.
Он на одно мгновение коснулся губами ее щеки и быстро вышел.

Наблюдая за приготовлениями к свадьбе Артуро, Линда Миранда тоже не выдержала и предприняла последнюю попытку поговорить с ним откровенно. Она не хотела признаться даже себе, что по-прежнему любит Артуро и мучается ревностью. «Я делаю это исключительно из-за Бейби, — убеждала себя Миранда. — Мальчик так ожесточен, что и в самом деле способен осуществить свою угрозу и убить собственного отца».
— Ты совершаешь ошибку, — сказала она Артуро, когда в конце рабочего дня они остались в кабинете одни. — Габриела не любит тебя, и ваша совместная жизнь не принесет вам ничего, кроме горя.
— Прошу тебя, не вмешивайся в мои дела, — недовольно бросил в ответ Артуро.
— Это не только твои дела, — закусив губу, произнесла Миранда.
— Не понимаю. О чем ты? — взглянул на нее с некоторым интересом Артуро. — Не хочешь ли ты сказать, что тебе надоело тешиться с сосунками и ты решила обратить свой взор на зрелого мужчину, То есть на меня?
—Перестань паясничать! — рассердилась не столько на него, сколько на себя Миранда. — Если бы ты знал, что связывает меня с Бейби, то у тебя сразу пропала бы охота до таких грязных шуток.
— Сделай милость, расскажи, — ухватился за ее слова Артуро. — Я давно этого от тебя добиваюсь.
— Он добивается! — в гневе произнесла Миранда. — Да чего ты вообще способен добиться? Все, что ты делаешь, — либо глупость, как в случае с Габриелой, либо подлость, как в случае со мной.
— Это что, обвинение в прошлых грехах? Учитывая мою тогдашнюю молодость, а также за давностью преступления...
Миранда не дала ему договорить: не в силах вынести его издевательского тона и насмешливой ухмылки, запустила в него подвернувшимся под руку дыроколом.
— Да ты, похоже, совсем свихнулась, — с трудом уклонившись от удара, сердито произнес Артуро. — Все. Мне надоело. Я пошел домой.
— Подожди, — остановила его Миранда. — Прости меня. Я хотела поговорить спокойно, по-хорошему... Откровенно поговорить...
— Ну так говори, я готов тебя выслушать.
— Ах, если б это было так просто!
— Тебя что-то мучает? Что? Это связано с Бейби? Ты знаешь о его преступных делишках и хочешь об этом рассказать, но не решаешься?
— Артуро, этот мальчик нуждается в нашей; помощи!.. У него была тяжелая жизнь. Ему не повезло с родителями...
— Та-а-ак, — многозначительно произнес Артуро. — Прежде чем сказать полиции, он нанял тебя? Я слышу речь адвоката.
— Да ничего ты не слышишь, ...! — бросила в сердцах Миранда. — Ты глух и слеп. И всю жизнь был таким!
— Откровенный разговор опять не получился. Но из здания полиции они вышли вместе, и постороннему глазу могло показаться, что эти двое вполне мирно, по-дружески беседуют между собой.
— Садись, подвезу тебя до дома, — открывая дверцу машины, сказал Артуро.
Миранда молча устроилась рядом с ним на сиденье.

«Нет, я больше этого не вытерплю!» — скрипнул зубами Бейби и, резко нажав на газ, погнал машину подальше от полицейского участка и от дома Миранды.

Все дни после разговора с Рикардо Габриела пребывала словно в прострации. Безучастно наблюдала, как мать и сестры готовятся к ее свадьбе, примеряла — по их настоянию — свадебный наряд, равнодушно соглашаясь со всеми замечаниями: здесь укоротить, там выпустить... Так же общалась и с Артуро, когда он приходил, — слушала и не слышала его, смотрела, но не видела.
И лишь когда уже надо было выходить из дома на свадебную церемонию — взглянула в зеркало и увидела там себя в наряде невесты. «Боже мой, неужели это я! — вскинула удивленно брови, словно прозрев ото сна. — Невеста... А где же мой жених? Зеркало услужливо дорисовало рядом с ней Артуро — улыбающегося и во фраке.
— Нет! Нет! — закричала что есть мочи Габриела и рухнула на пол.
«Однако она задерживается», — отметил, взглянув на часы, Рикардо. Никакие силы не могли удержать его в этот решающий час дома, и он чуть ли не с утра приехал сюда и припарковал машину так, чтобы можно было хорошо рассмотреть отправляющуюся на бракосочетание Габриелу. Сам же он при этом надеялся остаться незамеченным. Никто не должен видеть, как страдает он, Рикардо Линарес!
Выдержки его тем не менее хватило ненадолго. Уже через пять минут своего наблюдения Рикардо готов был сорваться с места и мчаться отсюда куда глаза глядят. Несколько раз включал мотор, но пальцы дрожали и нога отказывалась нажимать на газ. С горем пополам он все же дождался означенного часа. Сердце его готово было выпрыгнуть из груди, однако теперь он уже не порывался с места, а приготовился снести жестокий удар судьбы, чего бы это ни стоило.
Напряжение Рикардо все росло, а Габриела из дома не выходила.
«Может, она уехала отсюда еще вчера?» — мелькнула догадка.
Тотчас же он вышел из машины и, добежав до ближайшего телефонного автомата, набрал номер Габриелы.
— Йоли, это ты? — спросил Рикардо, услышав голос девочки. — Габриела дома?
— А кто ее спрашивает? — не зная, что ответить, решила потянуть время Йоли. — Габи, это Рикардо, — сказала она, прикрыв микрофон рукой.
— Этого еще не хватало! — вскипела Консуэло и, оставив на мгновение Габриелу, подбежала к телефону. — Бесстыдник! Что тебе еще надо от моей дочери? — закричала она в трубку. — Как ты смеешь звонить ей в такой день! Забудь навсегда этот номер! Габи через несколько минут станет женой Артуро!
В трубке уже давно звучали короткие гудки, а Рикардо продолжал прижимать ее к уху, не соображая, что делает. Гневные слова Консуэло словно ошпарили его кипятком и навсегда пригвоздили к этому месту в телефонной будке. Прошло еще некоторое время, прежде чем Рикардо очнулся. «Больше мне здесь делать нечего», — резюмировал он, садясь за руль. Дрожащими пальцами он повернул ключ зажигания и в тот же самый момент увидел выходящую из подъезда Габриелу — в свадебном облачении. Резкий укол в сердце заставил Рикардо зажмуриться. Тяжелый стон вырвался у него из груди.
«Нетт, видеть это — выше моих сил!» — мысленно сказал он себе и нажал на газ.
А и это время Артуро метался в стенах мэрии, где должна была проходить свадебная церемония. Невеста опаздывала. Судья, видя, как нервничает жених, ни о чем его не спрашивал, а своей властью оттягивал, насколько мог, начало регистрации.
— Я позвоню ей, — шепнул жениху Демокрасио, который был шафером.
— Да, пожалуйста, будь добр, — запинаясь от волнения, сказал Артуро.
— Занято, — сообщил через минуту Демокрасио.
— Значит, она еще дома? — пришел в ужас Артуро. — Надо просить отсрочки у судьи.
— Я сам с ним поговорю, — вызвался Демо. — А ты иди к телефону. Узнай, что там случилось.
Когда Артуро набрал номер Габриелы, ему никто не ответил. Не умея справиться с тревогой, он стал буквально терзать аппарат, набирая тот же номер вновь и вновь. Ответа не было.
— Я больше не имею возможности откладывать церемонию, — сказал судья, когда Артуро вернулся в зал регистрации. — Уже наступило время очередной пары. Вам придется ее пропустить.
— Да-да, — рассеянно ответил Артуро. — Извините меня. Я не знаю, что там случилось... Телефон не отвечает.
— Вы только не волнуйтесь, — попытался успокоить его судья. — Такие сбои случаются в нашей практике довольно часто.
Но Артуро уже не слушал его. «Они попали в аварию!» — стучала в мозгу неотвязная мысль.
— Демо, я еду к Габриеле, а ты оставайся здесь на тот случай, если мы разминемся.
Он выбежал из здания мэрии, но не успел даже открыть дверцу машины: первый же выстрел сбил его с ног, а затем прозвучали еще два. Стоявшая неподалеку машина резко рванула с места и молниеносно скрылась из виду. Никто из случайных свидетелей не мог сказать, кто и откуда стрелял.
Габриела с матерью и сестрами подъехали к зданию мэрии, когда санитары уже вносили в свою машину скорбные носилки: тело Артуро было покрыто белой простыней, и сквозь нее прямо на глазах проступали пятна крови...

Сара тоже знала, на какой день и час назначено бракосочетание Габриелы, а потому испугалась, не обнаружив дома Рикардо. Никто из домашних не знал, куда он исчез. Сара лихорадочно набирала номера телефонов, по которым надеялась разыскать мужа. Но его нигде не было. Неужели он потерял всякий стыд и помчался на свадьбу, чтобы расстроить ее в последний момент?! Эта мысль совсем подкосила Сару, и она в полной истерике стала звонить в мэрию. Там ответили, что регистрация брака между Габриелой и Артуро должна начаться с минуты ни минуту.
—Значит, там все в порядке? — собрав последние силы, уточнила Сара.
—Да, — ответили ей хладнокровно.
Напряжение, в котором Сара пребывала несколько часов, прорвалось наконец бурными рыданиями.
—Рикардо!.. Рикардо!.. — бормотала она сквозь всхлипывания, но постепенно речь ее становилась все более неразборчивой и бессвязной. Склонившаяся над ней Эльвира с трудом смогла понять лишь два слова: «сыночек» и «Рикардито».
Когда Рикардо вернулся домой, Сара уже окончательно впала в транс и даже не узнала мужа.
— Надо вызвать врача, — суетилась испуганная Эльвира.
— Не надо, — устало ответил Рикардо. — С ней это бывает часто. Неужели ты еще не привыкла?
Он осторожно взял Сару на руки и перенес ее в спальню. Через некоторое время она очнулась. Увидев перед собой Рикардо, судорожно, болезненно улыбнулась.
—Я с тобой, — отвечая на ее немой вопрос, сказал Рикардо. — Теперь я всегда буду с тобой. Злой рок связал нас накрепко... Ты немного поправишься, и мы уедем отсюда подальше — в Соединенные Штаты или в Европу. И забудем все, что с нами было здесь...
—Да-да, — кивала головой Сара. — Уедем...
В это время раздался телефонный звонок, и возбужденный Федерико сообщил сыну о трагедии, случившейся в мэрии. Он был там в числе гостей и, когда Габи задерживалась, волновался не менее Артуро, только желания их были прямо противоположными: Федерико надеялся, что Габи все-таки передумала выходить замуж за нелюбимого человека.
Затем произошла та кровавая драма, и Федерико поспешил увезти дочь обратно домой. Габи, сраженная увиденным, тотчас же лишилась чувств, и вдвоем с Консуэло Федерико отнес ее в машину. Придя в сознание, она стала рыдать, и унять эти горькие слезы было невозможно — они лились сплошным потоком, словно Габи вознамерилась разом выплакать все свое горе — и то, которое довелось пережить прежде, и то, которое ожидало ее в будущем.
— Сынок, приезжай, — сказал Федерико. — Ты ей нужен сейчас.
Он мог и не говорить этого Рикардо — тот уже сам не мог дождаться, когда отец закончит свою взволнованную речь. Забыв обо всем, что только что обещал Саре, и даже не взглянув на нее, Рикардо помчался к Габриеле.

0


Вы здесь » amore.4bb.ru » Книги по мотивам телесериалов » "Беллисима"