ГЛАВА 103

     Капитанская рубка «Гойи» выглядела как плексигласовый куб, расположенный на два уровня выше основной палубы. Отсюда Рейчел могла видеть окружающий ее со всех сторон темный океан - вселяющее страх бесконечное пространство. Она взглянула на него лишь раз, а потом занялась делом.
     Отправив Толланда и Мэрлинсона на поиски Ксавии, Рейчел попыталась связаться с Пикерингом. Она обещала директору позвонить сразу, как только окажется на земле, вернее, в океане. А кроме того, ей не терпелось выяснить, что вынес директор из своей встречи с Марджори Тенч.
     На «Гойе» связь осуществлялась посредством цифровой коммуникационной системы «Шинком-2100», с которой Рейчел была близко знакома. Знала она и о том, что если разговаривать недолго, то звонок невозможно перехватить.
     Набрав номер личного сотового телефона директора, она прижала трубку к уху и принялась ждать ответа. Ей казалось, что Пикеринг должен ответить моментально. Но гудки продолжались.
     Шестой. Седьмой. Восьмой...
     Рейчел смотрела на волнующийся вокруг океан. Даже невозможность связаться с Пикерингом не могла пересилить ужаса перед водной стихией.
     Девять гудков. Десять. «Ну же! Отвечайте, мистер Пикеринг!»
     В ожидании она сделала несколько шагов по рубке. В чем же дело? Пикеринг всегда носит с собой телефон, а кроме того, он специально подчеркнул, чтобы Рейчел обязательно с ним связалась.
     После пятнадцати гудков она положила трубку.
     Немного подождав, с недобрым предчувствием, волнуясь, начала набирать номер снова.
     Четвертый гудок. Пятый.
     «Где же он? Что случилось?»
     Наконец раздался щелчок. Рейчел обрадовалась, но напрасно. На линии никого. Молчание.
     - Алло! - позвала она. - Директор? Три быстрых щелчка.
     - Алло! - повторила Рейчел.
     Тишину прорезал разряд статического электричества, стукнув прямо в ухо. Она инстинктивно отдернула трубку. Шум прекратился. Теперь стала слышна какая-то быстрая пульсация. Недоумение Рейчел быстро сменилось ясным пониманием, а потом и ужасом.
     - Черт!
     Она с силой бросила трубку, резко прервав связь. Несколько секунд стояла в оцепенении, не в силах пошевелиться от страха. Успела ли она отключиться вовремя?
     В самом сердце корабля, на две палубы ниже рубки, располагалась гидролаборатория. Это было обширное пространство, перегороженное длинными узкими столами и стеллажами, загроможденными разного рода электронным оборудованием - локаторами, анализаторами, газоуловителями, холодильной камерой для хранения образцов, персональными компьютерами. Здесь размещались и шкафы для хранения папок с данными, а также дополнительная техника, которая обеспечивала бесперебойное функционирование научного процесса.
     Когда вошли Корки и Майкл, корабельный геолог Ксавия расслабленно сидела в кресле у телевизора. Она даже не обернулась.
     - Ну что, ребята, денежки на выпивку закончились? - добродушно поинтересовалась она, полагая, что вернулись праздновавшие на берегу товарищи.
     - Ксавия, - окликнул Толланд. - Это я, Майк. Ксавия резко обернулась, глотая кусок сандвича, который жевала.
     - Майк? - изумленно пробормотала она. Поднялась, выключила телевизор и, все еще продолжая жевать, подошла к ним. - А я подумала, что это парни вернулись из похода по барам. Как ты здесь очутился?
     Ксавия была плотной, приземистой, смуглой особой с резким голосом и довольно угрюмым выражением лица. Она показала на телевизор - в очередной раз повторяли документальный фильм Толланда.
     - Ты, похоже, не очень долго отирался там, на леднике?
     - Да, так уж получилось, - ответил Толланд. - Ксавия, я уверен, что ты без труда узнаешь Корки Мэрлинсона.
     Ксавия важно кивнула:
     - Приятно познакомиться, сэр.
     Корки внимательно разглядывал сандвич в ее руке.
     - Выглядит аппетитно.
     Ксавия смерила его удивленным взглядом.
     - Я получил твое сообщение, - не теряя времени, приступил к делу Майкл. - Ты говоришь, что в моем фильме есть ошибка? Необходимо это обсудить.
     Ксавия пристально взглянула на него и негромко рассмеялась:
     - Так вот почему ты вернулся? Майк, ради Бога, я же сказала тебе, что это мелочь. Просто так, чтобы держать тебя в напряжении. НАСА предоставило тебе устаревшие данные. Это совсем не важно. Правда. Всего лишь три или четыре морских геолога заметят промах.
     Толланд затаил дыхание.
     - Этот промах, случайно, не касался хондр? Ксавия от удивления даже побледнела.
     - Боже! Неужели один из этих эрудированных зануд уже звонил тебе?
     Толланд похолодел. Итак, дело все-таки в хондрах. Он бросил быстрый взгляд на Корки, а потом вновь обратился к Ксавии:
     - Мне необходимо знать все, что ты можешь сказать относительно этих самых хондр. Какую ошибку я сделал?
     Ксавия посмотрела на него в упор, начиная осознавать серьезность ситуации:
     - Майк, это действительно мелочь. Некоторое время назад я прочла одну небольшую статью. Но все-таки не понимаю, почему это тебя так взволновало.
     Толланд тяжело вздохнул.
     - Ксавия, поверь мне... Как ни странно это звучит, чем меньше ты сегодня узнаешь, тем будет лучше. Единственное, чего я прошу, так это рассказать нам все, что ты знаешь о хондрах. А потом тебе придется проанализировать один образец.
     Ксавия выглядела очень озадаченной и обеспокоенной тем, что ее пытаются держать в неведении.
     - Ну хорошо, тогда я принесу вам эту статью. Она у меня в кабинете.
     Женщина положила сандвич и направилась к двери.
     - Можно я доем? - бросил Корки ей вслед.
     Ксавия остановилась, изумленно обернувшись к гостю.
     - Вы хотите доесть мой сандвич?
     - Ну, я просто подумал, что если вы...
     - Возьмите себе другой!
     С этими словами Ксавия вышла из комнаты. Толланд улыбнулся и показал на холодильник:
     - Нижняя полка, Корки. Между самбуцинином и мешками с кальмарами.
     Тем временем на палубе Рейчел спустилась по крутой лесенке из капитанской рубки и направилась к вертолету. Пилот дремал, но едва Рейчел постучала в кабину, открыл глаза и вполне осмысленно взглянул на нее.
     - Уже летим? - удивился он. - Быстро вы.
     Едва сохраняя видимость спокойствия, Рейчел покачала головой.
     - Вы можете включить одновременно и морской, и воздушный радары?
     - Конечно. Радиус десять миль.
     - Сделайте это, пожалуйста.
     Пилот, озадаченный просьбой, повернул пару ручек, и тут же зажегся экран. Луч лениво гулял по нему кругами.
     - Ну что, есть что-нибудь? - поинтересовалась Рейчел.
     Пилот подождал, пока луч совершит несколько полных оборотов. Потом включил еще какие-то приборы и начал наблюдение. Все было спокойно.
     - Вдалеке, почти на периферии, идет парочка небольших кораблей, но они движутся от нас. А мы в порядке. Вокруг все спокойно.
     Рейчел вздохнула, не испытывая особенного облегчения.
     - Сделайте, пожалуйста, одолжение. Если заметите хоть что-нибудь, что будет двигаться к нам - лодки, самолеты, вертолеты, что угодно, - дайте мне знать немедленно.
     - Непременно. Все в порядке?
     - Да-да. Просто хочу знать, не желает ли кто-нибудь составить нам компанию.
     Пилот пожал плечами:
     - Я буду следить за радаром, мисс. Если что-нибудь вдруг обнаружится, вы узнаете об этом.
     С тяжелым сердцем Рейчел направилась в гидролабораторию. Там она увидела, что Майкл и Корки стоят возле компьютера и жуют сандвичи.
     Корки повернулся к ней с полным ртом:
     - Чего ты хочешь: цыпленка со вкусом рыбы, сосиску со вкусом рыбы или салат со вкусом рыбы?
     Рейчел едва расслышала вопрос и даже не стала на него отвечать.
     - Майк, как скоро мы можем узнать все, что необходимо, и смыться с этого корабля?

ГЛАВА 105

     Толланд познакомил Ксавию с Рейчел. Корабельный геолог казалась смущенной присутствием столь высокопоставленной особы. А стремление Рейчел как можно быстрее закончить дело и покинуть судно обескураживало ее.
     - Выкладывай, Ксавия, - потребовал Майкл, - нам необходимо знать абсолютно все.
     Ксавия заговорила несколько напряженно:
     - В своем фильме, Майк, ты сказал, что эти металлические вкрапления могут образоваться только в космосе.
     Толланд ощутил, как по телу прошла холодная волна. Сотрудники НАСА сказали ему именно это: хондры могут образоваться исключительно в космосе.
     - Но если верить вот этой статье, - Ксавия показала листки, - дело обстоит не совсем так.
     Корки возмутился:
     - Да нет же, именно так!
     Ксавия метнула в его сторону гневный взгляд и помахала листками.
     - В прошлом году молодой геолог Ли Поллок с помощью новейшего морского робота взял образцы донных пород в Тихом океане, в Марианской впадине. Он выудил камень, имеющий геологические характеристики, раньше никогда не встречавшиеся. В камне были вкрапления, в точности похожие на хондры. Он назвал их «стрессовыми включениями плагиоклаз». Это крошечные капли металла, которые определенно образовались в результате процессов, происходящих под давлением океана. Доктор Поллок был поражен вкраплениями металла в океаническом камне и сформулировал уникальную теорию, объясняющую их наличие.
     - Полагаю, ему пришлось это сделать, - проворчал Корки. Ксавия не обратила на это замечание ни малейшего внимания.
     - Доктор Поллок утверждает, что камень родился в сверхглубинной океанской среде, где чрезвычайно высокое давление трансформировало куски породы, соединив вещества, до этого существовавшие раздельно.
     Толланд задумался. Марианская впадина насчитывает в глубину семь миль и представляет собой одно из наименее изученных мест на планете. На такую глубину опускались лишь несколько зондов-роботов, да и то большинство из них ломались еще до того, как они достигали дна. Давление воды во впадине просто огромно - восемнадцать тысяч фунтов на квадратный дюйм, в то время как на поверхности океана - всего лишь двадцать четыре фунта. Океанологи еще очень плохо понимают процессы, происходящие в самых глубоких участках подводного мира.
     - Итак, этот парень по фамилии Поллок считает, что Марианская впадина способна создавать камни, содержащие хондры?
     - Теория, конечно, очень туманная, - признала Ксавия. - Вообще-то она еще и не была формально опубликована. Я просто случайно, с месяц назад, наткнулась в Интернете на личные заметки Поллока, когда искала дополнительные материалы для нашей программы о мегаплюмах. Мне тогда требовались сведения о кристаллических вкраплениях. А иначе я и сама ничего не знала бы на сей счет.
     - Теория не была опубликована, - заметил Корки, - потому что она смешна. Для образования хондр требуются высокие температуры. Давление воды не в состоянии изменить структуру камня.
     Но у Ксавии имелся в запасе контраргумент.
     - Давление, - заявила она, - является самой мощной движущей силой геологических изменений, происходящих на планете. Можно вам напомнить о такой мелочи, которая носит название метаморфического камня?
     Корки недовольно скривился.
     Толланд понимал, что в словах Ксавии есть зерно истины. Хотя высокие температуры играли существенную роль в геологических процессах Земли, большинство метаморфических камней появились именно в результате огромного давления. Невероятно, но камни, оказавшиеся в глубине земной коры, испытывали такое давление, что вели себя скорее как патока, а не как твердая порода. Они становились эластичными и претерпевали соответствующие химические изменения. И тем не менее теория доктора Поллока казалась натяжкой.
     - Ксавия, - обратился Толланд к коллеге, - я никогда не слышал, чтобы одно лишь давление могло изменить структуру камня. Ты у нас геолог, каково твое мнение?
     - Ну, знаешь, - начала Ксавия, листая свои заметки, - похоже, давление воды не является единственным фактором. - Она развернула листок и прочитала вслух отрывок из статьи Поллока: - «Кора океанского дна в Марианской впадине, находясь под огромным гидростатическим давлением, может оказаться еще в большей степени сжатой тектоническими силами зон субдукции данного региона».
     Ну разумеется, мысленно согласился Толланд. Дно Марианской впадины, помимо того что сдавлено огромной массой воды, является еще и зоной субдукции - частью линии сжатия, соединения тихоокеанского плато и плато Индийского океана. В сумме давление во впадине может оказаться чрезвычайным. Но поскольку район этот настолько удален от поверхности воды и так опасен для исследователей, то даже если там и могут образовываться хондры, все равно очень мало шансов, что кто-нибудь сумеет доказать это. Ксавия продолжала читать:
     - «Объединение гидростатического и тектонического давления потенциально может трансформировать донную породу в эластичное или полужидкое состояние, позволяя более легким элементам образовывать структуры, напоминающие хондры, которые, как считалось до сих пор, существуют лишь в космосе».
     Корки закатил глаза:
     - Невозможно!
     Толланд внимательно посмотрел на товарища:
     - А у тебя есть какие-нибудь альтернативные варианты объяснения существования хондр в обнаруженном доктором Поллоком камне?
     - Полегче, - обиделся Корки. - Поллок просто нашел метеорит. Метеориты постоянно падают в океан. Но он не понял, что это метеорит, потому что корка сплава за долгие годы, проведенные в воде, исчезла и космический пришелец стал выглядеть обычным камнем.
     Корки задиристо повернулся к Ксавии:
     - Я полагаю, Поллок не догадался измерить содержание никеля, так ведь?
     - Как ни странно, догадался, - парировала Ксавия, снова начиная листать заметки. - Вот что он пишет: «Меня удивило, что содержание никеля в образце попадает в средние границы, что, как правило, несвойственно земным камням».
     Толланд и Рейчел переглянулись. Ксавия продолжала читать:
     - «Хотя количество никеля не соответствует средним величинам, характерным для метеоритов, оно удивительно близко к ним».
     Рейчел взволнованно спросила:
     - Насколько близко? Можно ли этот океанский камень спутать с метеоритом?
     Ксавия покачала головой:
     - Я не петролог, но, насколько могу судить, между камнем, найденным Поллоком, и настоящими метеоритами существуют значительные химические различия.
     - И что же это за различия? - настаивал Мэрлинсон. Ксавия открыла график:
     - Если судить по этим данным, то различие в химической структуре самих хондр. Соотношения титана и циркония различны. В хондрах океанского образца очень малое количество циркония. - Она посмотрела на собеседников. - Всего лишь две частицы на миллион.
     - Две на миллион? - фыркнул астрофизик. - Но ведь в метеоритах это содержание в тысячу раз выше!
     - Именно, - подтвердила Ксавия. - Вот почему Поллок считает, что этот камень не мог прилететь с неба.
     Толланд наклонился к Мэрлинсону и прошептал ему на ухо:
     - А НАСА измеряло соотношение титана и циркония?
     - Разумеется, нет, - отмахнулся тот. - Это все равно что измерять содержание резины в шинах автомобиля, чтобы подтвердить, что ты видишь именно автомобиль!
     Толланд вздохнул и повернулся к Ксавии:
     - Если мы дадим тебе камень с хондрами и попросим определить, имеют эти вкрапления космическое происхождение... или океанское, как камень Поллока, ты сможешь это сделать?
     Ксавия пожала плечами:
     - Думаю, да. Электронный микроскоп дает очень точные показания. А кстати, зачем это вам?
     Ничего не ответив, Толланд кивнул Корки:
     - Дай-ка образец.
     Корки неохотно вытащил из кармана камень.
     Взяв в руки каменный диск, Ксавия изумленно вскинула брови. Посмотрела на корку сплава и на отпечаток в шероховатой поверхности.
     - Боже! - не удержалась она, окинув присутствующих недоверчивым взглядом. - Уж не кусок ли это?..
     - Да-да, - неохотно подтвердил Толланд, - к сожалению, именно он.

ГЛАВА 107

     В тридцати милях от офиса сенатора Секстона черный боевой вертолет «Кайова» пробирался над верхушками невысоких сосен северной части штата Делавэр. Дельта-1 сверил координаты, внесенные в автоматическую навигационную систему.
     И корабельная система связи, которой пользовалась Рейчел, и сотовый телефон Уильяма Пикеринга были защищены от прослушивания. Но вовсе не содержание беседы интересовало команду «Дельта», когда она перехватила звонок Рейчел. Целью было определение местонахождения звонившего. Глобальная отслеживающая система и компьютерный расчет данных сделали точечное определение координат передатчика делом куда более легким, чем расшифровка содержания разговора.
     Дельта-1 всегда забавлялся при мысли о том, что никто из владельцев сотовых телефонов даже не подозревает, что каждый раз, когда он или она набирает номер или отвечает на звонок, правительственный пост прослушивания при необходимости способен определить местонахождение звонящего с точностью до десяти футов, причем в любой точке земного шара. Эту мелочь телефонные компании забывают рекламировать. Сегодня, как только спецгруппа «Дельта» обеспечила себе доступ к сотовому телефону Уильяма Пикеринга, она одновременно приобрела возможность следить и за всеми входящими звонками.
     Летя прямым курсом к цели, Дельта-1 уже приблизился к ней на расстояние двадцати миль.
     - «Зонт» готов? - спросил он у Дельты-2.
     - Готов. Ждем расстояния в пять миль.
     Пять миль, подумал Дельта-1. Нужно было подобраться к цели поближе, на радиус действия системы вооружения «Кайовы». Он не сомневался, что кто-нибудь на борту «Гойи» нервно смотрит в небо. А поскольку в задачу спецгруппы входило уничтожить цель, не дав ей возможности послать сигнал о помощи, Дельта-1 должен был подобраться к судну настолько аккуратно, чтобы никого не встревожить.
     На расстоянии пятнадцати миль от цели, вне зоны охвата судового или другого радара, Дельта-1 резко повернул «Кайову» на запад, отклонившись на тридцать градусов в сторону от курса. Он поднялся на высоту трех тысяч футов, характерную для небольшого самолета, и увеличил скорость до ста десяти узлов.
     На борту «Гойи» пискнул радар вертолета береговой охраны. Это означало, что в десятимильную зону охвата попал новый объект. Пилот приник к экрану, разглядывая его. Объект выглядел как небольшой грузовой самолет, держащий курс на запад, к побережью.
     Возможно, в Ньюарк.
     Курс самолета проходил в четырех милях от «Гойи», но это, конечно, просто совпадение. Не теряя бдительности, пилот наблюдал, как объект на не слишком большой скорости в сто десять узлов движется по правому краю экрана. Подойдя к «Гойе» на четыре мили, как и предполагал пилот, он начал удаляться в сторону.
     4, 1 мили. 4, 2 мили.
     Наблюдатель на борту «Гойи» вздохнул и расслабился.
     - «Зонт» приступил к действию, - доложил Дельта-2 со своего места по левому борту вертолета. - Барраж, шумопоглощение и прикрытие - все функционирует в заданном режиме.
     Дельта-1 резко развернул машину влево, направив ее к «Гойе». Этот маневр никак не отразится на экране судового радара.
     - Закидаем их фольгой! - возбужденно произнес Дельта-1. Дельта-2 кивнул. Способ подавления радарных установок был изобретен в период Второй мировой войны, когда остроумный британский летчик начал сбрасывать со своего самолета пучки завернутого в фольгу сена. Немецкие радары зарегистрировали так много целей одновременно, что на земле не знали, куда стрелять. Конечно, с тех пор метод был значительно усовершенствован.
     Система «зонтичного» подавления радаров, установленная на «Кайове», представляла собой один из самых беспощадных видов электронного вооружения.
     Она создавала в атмосфере, над координатами местоположения жертвы, «зонт» из фоновых шумов. Тем самым вертолет лишал цель зрения, слуха и голоса. Сейчас экраны всех радаров на борту судна «Гойя» должны выйти из строя. К тому времени, когда команда поймет, что надо обращаться за срочной помощью, она уже ничего не сможет передать. Все бортовые системы отправляют в эфир или радиосигналы, или микроволновые импульсы. Надежных телефонных линий в океане не существует. Вертолет был уже достаточно близко - все коммуникационные системы судна оказались накрыты невидимым облаком шумов, исходящих от вертолета.
     - Полная изоляция, - констатировал Дельта-1. - Теперь у них нет возможности защищаться.
     Жертвам удалось каким-то невероятным способом выжить на леднике, потом в океане и выбраться на Большую землю. Но это не повторится. Покинув берег, эти трое сделали плохой выбор. Это будет последнее из всех опрометчиво принятых ими в жизни решений.
     Президент Зак Харни сидел в своей постели, озадаченно прижимая к уху телефонную трубку.
     - Сейчас? Экстром хочет говорить со мной прямо сейчас? Он покосился на стоящие на тумбочке часы. Семнадцать минут четвертого.
     - Именно так, господин президент, - подтвердила телефонистка. - Он утверждает, что разговор не терпит отлагательства.

ГЛАВА 109

     С сильно бьющимся сердцем Гэбриэл прошла по темному кабинету сенатора Секстона. Просторное помещение выглядело представительно: резные деревянные панели на стенах, картины маслом, кожаные кресла, огромный письменный стол красного дерева. Сейчас комната освещалась лишь слабым неоновым сиянием компьютерного дисплея.
     Гэбриэл направилась к столу.
     Сенатор Секстон довел воплощение идеи «цифрового офиса» до крайности, избавившись от всех шкафов и заменив их компактной памятью персонального компьютера. В него он ввел огромное количество самой разнообразной информации - заметки о встречах, отсканированные статьи, речи, собственные размышления. Компьютер был здесь самым драгоценным предметом. Чтобы защитить его, сенатор держал свой кабинет постоянно запертым. Из-за страха, что хакеры залезут в его набитый сокровищами цифровой сейф, он даже боялся подключаться к Интернету.
     Еще год назад Гэбриэл ни за что не поверила бы, что политик может оказаться настолько неосмотрительным, чтобы хранить копии порочащих его документов. Однако Вашингтон научил ее многому. Информация - это власть. Гэбриэл с удивлением узнала, что распространенной практикой среди политиков, принимающих незаконные пожертвования на проведение избирательной кампании, было сохранение доказательств - писем, банковских счетов, квитанций и тому подобного. Все это, как правило, пряталось в надежное место. Такая тактика, предусмотренная для защиты от шантажа, получила в Вашингтоне название «Сиамская страховка». Она охраняла получателя от давления тех спонсоров, которые считали, что их щедрость дает им право на это. Если даритель становился не в меру требовательным, кандидат мог просто предъявить ему обличающие документы, напомнив при этом, что закон нарушили обе стороны. Свидетельства гарантировали, что спонсор и кандидат связаны навеки, словно сиамские близнецы.
     Гэбриэл проскользнула к столу и села в кресло. Глубоко вздохнув, посмотрела на компьютер. Если сенатор принимал взятки от Космического фонда, какие-нибудь свидетельства наверняка хранятся здесь. Заставка показывала красивый вид Белого дома и парка вокруг него. Ее установил один из преданных и полных энтузиазма сотрудников сенатора, помешанный на визуализации и позитивном мышлении. По краю картинки ползла надпись: «Президент Соединенных Штатов Седжвик Секстон». Она повторялась бесчисленное количество раз. Гэбриэл взялась за мышку; тут же появилось окно защиты: «Введите пароль».
     Она ожидала этого. Проблем не должно возникнуть. На прошлой неделе Гэбриэл вошла в кабинет сенатора в ту самую минуту, когда он садился за стол и включал компьютер. Она заметила, что он сделал только три движения, причем очень быстрых.
     - Это пароль? - поинтересовалась ассистентка от двери. Секстон поднял глаза:
     - Что?
     - Я считала, что вы лучше заботитесь о безопасности своих материалов, - добродушно пожурила она босса. - А ваш пароль состоит всего-то из трех знаков? Ведь специалисты рекомендуют использовать по меньшей мере шесть знаков.
     - Все эти специалисты - подростки. У них еще молоко на губах не обсохло. Пусть они попытаются держать в памяти шесть произвольных знаков, когда им будет за сорок. А кроме того, дверь на сигнализации. Никто в нее не войдет.
     Гэбриэл с улыбкой подошла ближе.
     - А что, если кто-нибудь проскользнет, пока вы будете в туалете?
     - И переберет все возможные комбинации? - Сенатор скептически улыбнулся. - Конечно, я торчу там долго, но все-таки не настолько.
     - Реклама ресторана «Давид» утверждает, что я смогу отгадать ваш пароль за десять секунд.
     - Вы не можете пока позволить себе обедать в «Давиде», - парировал Секстон, однако, по-видимому, заинтересовался.
     - Ну что, слабо? - подзадорила ассистентка. Секстон принял вызов, очевидно, из любопытства.
     - Так, значит, десять секунд?
     Он закрыл программу и встал из-за стола, уступая место Гэбриэл.
     «Введите пароль».
     - Десять секунд, - напомнил Секстон.
     Гэбриэл рассмеялась. Ей потребуется лишь пара секунд. Перед этим она заметила, что сенатор трижды нажал клавиши указательным пальцем. Несомненно, одну и ту же клавишу. Это не сложно. Она подметила и то, что рука его находилась в левом краю клавиатуры. Таким образом выбор сужался до девяти букв. А уж здесь выбрать нужную букву оказалось совсем нетрудно. Боссу нравилась аллитерация в словосочетании «сенатор Седжвик Секстон».
     Никогда не оценивай «эго» политика слишком низко!
     Гэбриэл трижды нажала на клавишу «С», и окно пароля исчезло.
     Секстон от удивления раскрыл рот.
     Все это произошло на прошлой неделе. Гэбриэл полагала, что сенатор вряд ли нашел время установить новый пароль. Да и зачем? Он ведь полностью доверяет своей ближайшей сотруднице.
     Она набрала сочетание «ССС».
     Появилась надпись: «Пароль неверный. В доступе отказано».
     Гэбриэл от удивления даже растерялась.
     Кажется, она переоценила степень доверия сенатора.