ГЛАВА 12

     В полном одиночестве Рейчел Секстон стояла у входа в огромный ангар авиабазы Уоллопс, стараясь разглядеть в темноте его чрева хоть что-нибудь. Однако сразу за порогом начинался абсолютный мрак. Она чувствовала себя так, словно перед ней открылись двери иного мира. Тьма, похожая на пещерную, обдавала прохладой, казалось, она рождает порывы странного колючего ветра, словно здание дышало.
     - Эй! - позвала Рейчел дрожащим голосом. Молчание.
     Все больше волнуясь, Рейчел переступила через порог. На мгновение ее накрыл мрак, пришлось остановиться, ожидая, пока глаза привыкнут к темноте.
     - Мисс Секстон, полагаю? - раздался в нескольких ярдах от нее мужской голос.
     Рейчел едва не подпрыгнула, резко обернувшись на звук.
     - Да, сэр.
     Из тьмы показалась неясная приближающаяся фигура.
     Постепенно глаза Рейчел обрели способность видеть, и она обнаружила, что стоит лицом к лицу с молодым, уверенным в себе, полным энергии и силы самцом. Летный костюм с множеством карманов и кармашков не мог скрыть его мускулистого тела с широкими плечами и мощным торсом.
     - Капитан Уэйн Ласигейн, - представился мужчина. - Извините, если напугал, мисс. Здесь темновато. Я еще не успел открыть ворота. - Прежде чем Рейчел успела ответить, он продолжил: - Сочту за честь быть сегодня вашим пилотом и гидом.
     - Пилотом? - удивилась Рейчел. - У меня сегодня уже был один пилот. Я ожидала увидеть администратора.
     - Так точно, мисс. Мне приказано немедленно доставить вас к нему.
     Для того чтобы осознать сказанное, ей потребовалось некоторое время. Судя по всему, странствия на сегодня еще не закончились.
     - Так все-таки где же администратор? - уже настороженно поинтересовалась Рейчел.
     - Не обладаю такой информацией, мисс, - сдержанно ответил пилот. - Его координаты будут сообщены мне, когда мы окажемся на борту.
     Рейчел не сомневалась, что Ласигейн говорит правду. Очевидно, директор Пикеринг и она сама - отнюдь не единственные люди, которых сегодня решили держать в неведении. Президент очень серьезно относился к вопросам безопасности, и Рейчел не могла не оценить ловкость, с какой он лишил ее связи с миром.
     Полчаса в вертолете, и она уже отрезана от всех и от всего. А главное, Пикеринг и понятия не имеет, где ее искать.
     Стоя лицом к лицу с пилотом НАСА, Рейчел размышляла о том, что все ее сегодняшние перемещения предопределены заранее. Хочется ей того или нет, она все равно окажется в воздухе с этим типом голливудской внешности. Вопрос лишь в том, куда ее помчат дальше.
     Пилот подошел к стене и нажал какую-то кнопку. В дальнем конце ангара начали медленно раздвигаться створки. Свет с улицы показался необыкновенно ярким, четко обрисовав контуры стоящего посреди громоздкого предмета.
     От изумления Рейчел едва не вскрикнула. Боже!
     Перед ней стоял устрашающего вида черный истребитель. Такого совершенного, внушающего трепет творения рук человеческих Рейчел не видела за всю свою жизнь.
     - Господи!.. Что это? - едва шевеля губами, пробормотала она.
     - Ваша реакция понятна, мисс. Это «Эф-14», «Томкэт», как мы его называем... вполне надежная и проверенная машина, можете не сомневаться.
     «Но это же ракета с крыльями!» - пронеслось в голове у Рейчел, потрясенной зрелищем.
     Пилот подвел Рейчел к машине. Кивнул в сторону двойной кабины:
     - Вы сядете сзади.
     - Правда? - Она натянуто улыбнулась. - Вы действительно хотите меня немножко покатать?
     Поверх своей одежды она натянула летный комбинезон и забралась в кабину. Довольно неуклюже втиснулась в узкое кресло.
     - Да уж, пилоты НАСА явно не отличаются широкими бедрами, - заметила она.
     Ласигейн, пристегивая пассажирку, лишь ухмыльнулся. Потом ловко надел ей на голову шлем.
     - Полетим довольно высоко, - пояснил он, - потребуется кислород.
     Он вытащил из ящика кислородную маску и начал надевать ее поверх шлема.
     - Я и сама могу! - Рейчел протянула руку.
     - Конечно, мисс.
     Немного помучившись с непривычной конструкцией, она все-таки приспособила ее на шлем. Маска оказалась жутко неудобной и громоздкой.
     Пилот внимательно следил за ней. На лице его появился интерес.
     - Что-то не так? - с вызовом поинтересовалась пассажирка.
     - Нет, мисс, - ухмыльнулся он, - все в порядке. Пакеты под сиденьем. В первый раз почти всем становится плохо.
     - Со мной ничего не случится, - заверила Рейчел глухим из-за маски голосом. - Меня никогда не укачивает.
     Пилот лишь пожал плечами.
     - Моряки говорят то же самое, - спокойно возразил он, - а потом мне приходится убирать за ними.
     Рейчел слабо кивнула. Прелестно!
     - Есть вопросы до того, как поднимемся в воздух?
     На мгновение задумавшись, она постучала по врезавшейся в подбородок маске:
     - Она сдавливает мне лицо. Как вы терпите эти штуки в долгих полетах?
     Пилот снисходительно улыбнулся:
     - Мы просто не надеваем их вверх ногами.
     Самолет, ревя двигателями, словно в нетерпении рвался вперед. Рейчел чувствовала себя так, будто сидела в снаряде, ожидая, когда нажмут на гашетку. Но вот пилот сдвинул рычаг газа, хвостовые двигатели, два «Локхида-345», заработали, дождавшись своей очереди, и весь мир задрожал. Рейчел моментально прилипла к спинке сиденья. Истребитель рванул по взлетной полосе и уже через несколько секунд оказался в воздухе. Земля удалялась с головокружительной скоростью. Самолет, возомнив себя ракетой, почти в вертикальном положении набирал высоту. Рейчел закрыла глаза. Не был ли весь сегодняшний день ошибкой? Чьей-то шуткой, розыгрышем? Она ведь должна сидеть сейчас за столом и писать синопсисы. А вместо этого уносится в небо взбесившейся торпедой и дышит через кислородную маску.
     К тому времени как «Томкэт» на высоте сорока пяти тысяч футов перешел в горизонтальный полет, его пассажирка из последних сил боролась с тошнотой. Пыталась заставить себя сосредоточиться на чем-то постороннем. Взглянула вниз, на океан, и неожиданно ощутила себя безнадежно оторванной от дома.
     Пилот, сидящий перед ней, разговаривал с кем-то по рации. Закончив, он неожиданно резко дернул какую-то ручку. Сразу же положение машины изменилось на почти вертикальное, и Рейчел почувствовала, как желудок ее совершил кульбит. Но самолет скоро снова выровнялся.
     Рейчел застонала.
     - Вы не могли бы предупреждать?
     - Прошу прощения, мисс, мне только что сообщили, куда именно я должен доставить вас.
     - Сейчас отгадаю, - предложила она, - нам на север? Казалось, пилот растерялся.
     - Откуда вам это известно?
     Рейчел вздохнула. Ох уж эти асы, обученные на компьютерных тренажерах!
     - Сейчас девять утра, солнце справа, а значит, мы летим на север.
     Ответом ей было долгое молчание.
     - Да, мисс, вы правы, - наконец собрался с духом летчик, - нам предстоит путешествие на север.
     - И как далеко нам предстоит путешествовать? Пилот сверил координаты.
     - Приблизительно три тысячи миль. Рейчел резко выпрямилась:
     - Что?! - Она попыталась представить карту, но не смогла вообразить такое огромное расстояние. - Четыре часа полета!..
     - При такой скорости, как сейчас, - да, - невозмутимо согласился пилот. - Пожалуйста, держитесь.
     Прежде чем Рейчел смогла как-то прореагировать, крылья самолета изменили форму. Через мгновение она ощутила, как ее опять с силой вжало в сиденье. Самолет настолько мощно рванулся вперед, что стало казаться, будто до этого он стоял на месте. А еще через минуту они мчались со скоростью почти полторы тысячи миль в час.
     Рейчел стало совсем плохо. Облака проносилось мимо с чудовищной скоростью. Волнами накатывала мучительная тошнота. В голове прозвучал отголосок слов президента: «Уверяю вас, Рейчел, вы не пожалеете о том, что помогли мне...»
     Громко застонав, она пошарила рукой под сиденьем. Никогда не доверяй политикам!

ГЛАВА 14

     Белый дом - одна из самых маленьких президентских резиденций в мире. Ее длина сто семьдесят футов, ширина восемьдесят футов, а площадь лишь восемнадцать акров ухоженной земли. План дома создал архитектор Джеймс Хобан. Конечно, замысел не отличался оригинальностью, однако был выбран в открытом конкурсе дизайнерских проектов специальной комиссией, оценившей его как «привлекательный, достойный и гибкий». Здание являло собой похожее на ящик сооружение с ребристой крышей, балюстрадой и украшенным колоннами парадным входом.
     Президент Зак Харни провел в Белом доме уже три с половиной года, однако редко чувствовал себя здесь уютно. Его стесняло и смущало это собрание канделябров и других старинных вещей, охраняемое вооруженными морскими пехотинцами. Но сейчас, шагая в сторону Западного крыла, Зак ощущал странный подъем и легкость, а ноги сами несли его по мягкому толстому ковру.
     Несколько служащих Белого дома при его приближении оторвались от своих дел. Харни махал рукой и приветствовал каждого по имени. Ответные приветствия звучали хотя и вежливо, но достаточно сухо, а улыбки выглядели искусственными.
     - Доброе утро, господин президент.
     - Приятно видеть вас, господин президент.
     - Добрый день, сэр.
     Направляясь в кабинет, президент ощущал у себя за спиной переглядывания и перешептывания. В Белом доме назревал мятеж. В течение последних недель разочарованность в доме номер 1600 по Пенсильвания-авеню выросла до такой степени, что Харни чувствовал себя почти капитаном Блаем: он словно командовал кораблем, который готовился к бунту.
     Президент не винил их. Его люди трудились на протяжении долгих, тяжелых дней и недель, чтобы принести ему победу на предстоящих выборах, и вот сейчас, совершенно внезапно, их лидер словно потерял ко всему интерес.
     «Скоро они все поймут, - попытался успокоить себя Харни, - скоро я вновь окажусь героем».
     Ему было неприятно так долго держать собственных сотрудников в неведении, но секретность в этом деле казалась жизненно необходимой. Стены Белого дома были слишком ненадежным препятствием для распространения секретов.
     Харни вошел в приемную Овального кабинета и приветливо кивнул секретарше:
     - Вы сегодня очаровательно выглядите, Долорес.
     - И вы тоже в прекрасной форме, сэр, - вежливо ответила та, неодобрительно оглядывая облачение президента.
     Харни понизил голос:
     - Попрошу вас организовать мне одну встречу.
     - С кем, сэр?
     - Со всеми сотрудниками Белого дома.
     Секретарша удивилась:
     - Со всеми вашими сотрудниками, сэр? Со всеми ста сорока семью сотрудниками?
     - Именно так.
     Долорес выглядела смущенной.
     - Хорошо. А где их собрать? В зале для пресс-конференций?
     Харни отрицательно покачал головой:
     - Нет. Давайте сделаем это в моем кабинете. Секретарша не смогла сдержать своих чувств:
     - Вы хотите видеть всех в Овальном кабинете?
     - Да-да, вы правильно поняли.
     - И всех одновременно, сэр?
     - Почему бы и нет? Назначьте встречу на четыре часа. Секретарша кивнула, соглашаясь - как соглашаются, чтобы успокоить душевнобольного.
     - Хорошо, сэр. А тема встречи?..
     - Сегодня вечером я должен сделать американскому народу важное заявление. И хочу, чтобы мои ближайшие сотрудники услышали его первыми.
     На лице секретарши внезапно появилось тревожное, даже испуганное выражение, словно она ожидала чего-то ужасного. Она поинтересовалась почти шепотом:
     - Сэр, не хотите же вы сказать, что отказываетесь от дальнейшей борьбы за второй срок?
     Харни рассмеялся:
     - Ради Бога, только не это, Долорес! Я прямо-таки рвусь в бой!
     Секретарша явно не спешила поверить в это. Средства массовой информации в один голос кричали, что президент игнорирует предстоящие выборы.
     Харни весело подмигнул:
     - Долорес, все эти годы вы так замечательно, преданно мне служили! Но вам придется поработать с таким же упорством еще четыре года. Клянусь, в этот раз мы не покинем Белый дом!
     Теперь Долорес смотрела на него так, словно очень хотела верить его словам.
     - Да, сэр. Я обязательно соберу всех. Ровно в четыре.

***

     Входя в Овальный кабинет, Зак Харни не мог сдержать улыбку: он представил, как все его сотрудники столпятся в этой кажущейся совсем небольшой комнате.
     Знаменитый кабинет за свою долгую историю приобрел множество различных прозвищ. Как только его не называли: мужская комната, берлога Дика, спальня Клинтона. Харни предпочитал называть его «ловушкой для омаров». Это казалось самым подходящим. Каждый раз, когда в кабинет входил новый человек, он моментально терял равновесие и точку опоры. Симметрия комнаты, ее мягко закругляющиеся стены, искусно замаскированные двери, отдельные для входа и выхода, заставляли посетителя ощущать некое подобие головокружения и даже расстройство зрения. Нередко какой-нибудь важный человек, поднявшись после беседы с президентом, торжественно пожимал хозяину кабинета руку и целеустремленно направлялся прямиком в шкаф. Дальнейшее зависело от исхода встречи: президент или сразу останавливал гостя, или же с интересом наблюдал, как тот смущенно пытается выпутаться из затруднительного положения.
     Харни всегда считал, что самой важной и эффектной особенностью Овального кабинета является многоцветный американский орел, вытканный на ковре, покрывающем пол. Левой лапой птица сжимает оливковую ветвь, а правой - пучок стрел. Мало кому из посторонних было известно об одной интересной детали: в мирное время орел смотрел влево, по направлению оливковой ветви. Когда США вступали в войну, он таинственным образом поворачивал голову вправо, в сторону стрел. Секрет этого небольшого, но очаровательного трюка служил постоянным источником раздумий для всех сотрудников аппарата, поскольку лишь сам президент и руководитель хозяйственной части знали, как это делается. Когда пришло его время, Харни с разочарованием обнаружил, что все объясняется чересчур просто: в подвале в кладовой хранился еще один овальный ковер, и при необходимости ночью их меняли местами.
     Сейчас, взирая на мирно смотрящего влево орла, Харни улыбнулся собственной мысли: а что, если в честь небольшой войны, которую он намерен развернуть против сенатора Седжвика Секстона, сменить ковер?

ГЛАВА 16

     Вот уже час Рейчел Секстон летела на север. На протяжении всего пути она видела внизу лишь воду. Только один раз промелькнула земля - Ньюфаундленд.
     - Ну почему же столько воды? - пробормотала она.
     В возрасте семи лет, катаясь на коньках по замерзшему пруду, Рейчел провалилась под лед. Оказавшись в страшной ловушке, она уже не сомневалась, что умрет, когда неожиданно сильные руки матери вытащили ее из воды. С того страшного дня Рейчел нередко испытывала ужасные приступы гидрофобии. Особенно пугали ее бескрайние морские пространства и холодная вода. И вот сейчас, когда вокруг не было ничего, кроме неба и Северного Ледовитого океана, страх снова пробудился в ней.
     До той минуты, когда Ласигейн вышел на связь с военной базой Туле на севере Гренландии, чтобы сверить координаты, Рейчел и не представляла, как далеко они залетели.
     Неужели они за Полярным кругом? Открытие оказалось не из приятных. Куда ее везут? Что такое обнаружило НАСА?
     Вскоре серо-голубое пространство внизу покрылось тысячами белых точек.
     Айсберги.
     Рейчел видела айсберги всего лишь раз в жизни. Произошло это шесть лет назад, когда мать уговорила ее поехать с ней в круиз к берегам Аляски. Рейчел упорно предлагала множество других вариантов совместного путешествия. Естественно, по земле, а не по воде.
     - Рейчел, милая, - бархатно ворковала мать, - но ведь две трети планеты покрыты водой. Так что рано или поздно тебе придется иметь с ней дело.
     Миссис Секстон представляла собой образец неунывающей дамы из Новой Англии. Она хотела видеть в дочери сильную личность.
     Этот круиз стал последним их с матерью путешествием.
     Кэтрин Уэнтворд Секстон. Рейчел ощутила внезапную тоску одиночества. Подобные завывающему за обшивкой самолета ветру, в душу хлынули воспоминания - так же стремительно, как и всегда. Последний раз они с матерью разговаривали по телефону. Это было утро Дня благодарения.
     - Извини, мам. - Рейчел позвонила домой из занесенного снегом аэропорта О'Хара. - Я знаю, что в нашей семье никогда не проводили День благодарения врозь. Но похоже, что сегодня это произойдет.
     Казалось, мать ужасно расстроилась.
     - Я так мечтала тебя увидеть!
     - Да и я тоже. Когда будете с папой смаковать индейку, представляй себе, как я здесь, в аэропорту, питаюсь всякой гадостью.
     Повисло долгое молчание. Потом миссис Секстон вновь заговорила, но ее голос звучал как-то странно.
     - Дочка, я не хотела говорить до твоего приезда, но отец утверждает, что слишком занят и не сможет в этом году выбраться на праздник домой. Останется в своей квартире там, в Вашингтоне, на весь уик-энд.
     - Что?! - Рейчел не смогла скрыть изумления, но оно тут же сменилось гневом. - Ведь это же День благодарения! Сенат не заседает! А до дома ему добираться меньше двух часов! Он просто обязан быть с тобой!
     - Я знаю. Но он говорит, что измучился. Слишком устал, чтобы вести машину. И решил поработать в выходные.
     - Поработать?
     В вопросе слышалось явное недоверие. Скорее всего сенатор Секстон намерен погрузиться в общение с другой женщиной. Его измены жене, которые он пытался скрывать, начались много лет назад. Миссис Секстон не была дурочкой, но интрижки мужа всегда сопровождались убедительным алиби и болезненным неприятием малейшего подозрения в неверности. В конце концов миссис Секстон решила, что единственный возможный выход для нее - просто не обращать внимания на похождения супруга.
     Рейчел пыталась убедить мать в необходимости развода, однако Кэтрин Уэнтворд Секстон умела держать слово.
     - «Пока смерть не разлучит нас», - процитировала она. - Твой отец подарил мне тебя, прекрасную, замечательную дочь. За это я ему благодарна. А за свои поступки он когда-нибудь сам ответит перед высшим судом.
     И вот, находясь в аэропорту, Рейчел буквально кипела от гнева.
     - Но тебе придется провести День благодарения в одиночестве!..
     Она едва сдерживалась. Бросить семью в День благодарения - это было чересчур даже для сенатора Секстона.
     - Ну... - бодро сказала миссис Секстон, - разумеется, я не могу позволить всей этой еде испортиться. Отвезу к тетушке Энн. Она ведь всегда приглашала нас на День благодарения. Позвоню прямо сейчас.
     Рейчел ощутила, как острое чувство вины чуть отступило.
     - Договорились. А я приеду домой сразу, как только смогу. Целую, мамочка.
     - Счастливо долететь, милая.
     В десять тридцать вечера такси, в котором ехала Рейчел, наконец свернуло на аллею роскошного поместья Секстонов. Она сразу поняла: что-то случилось. Возле дома - три полицейских машины. Несколько телевизионных фургончиков. Во всем доме горит свет. С бешено колотящимся сердцем Рейчел взлетела по ступеням.
     Полицейский встретил ее в дверях. Лицо его было мрачным и угрюмым. Говорить ему ничего не пришлось. Рейчел поняла без слов. Произошел несчастный случай.
     - Шоссе номер 25 сейчас очень скользкое - шел дождь, а потом подмерзло, - пояснил офицер. - Машина вашей матери вылетела в глубокий овраг. Мне очень жаль. Она погибла мгновенно.
     Рейчел словно окоченела. Отец, вернувшийся домой сразу, как только получил сообщение, давал интервью в гостиной. Он объявлял всему миру, что его жена погибла в автомобильной катастрофе, возвращаясь с семейного обеда в честь Дня благодарения.
     Рейчел стояла в коридоре. Теперь ее душили рыдания.
     - Единственное, чего бы я хотел, так это иметь возможность быть в праздник дома, рядом с ней. Тогда этого бы не случилось, - говорил отец, глядя в камеру. Его глаза были полны слез.
     - Тебе бы подумать об этом давным-давно, много лет назад, - плакала Рейчел.
     Ненависть к отцу крепла с каждой минутой.
     Именно с этого дня Рейчел мысленно разошлась с отцом. Она сделала то, что упорно отказывалась делать мать. Сенатор, впрочем, едва ли заметил это. Он тут же пустил состояние покойной жены в оборот, начав хлопотать, чтобы партия выдвинула его кандидатуру на президентских выборах. То, что он использует естественное стремление людей сочувствовать чужому горю, вовсе его не смущало.
     И вот три года спустя сенатор снова обрекал ее на одиночество. Стремление отца во что бы то ни стало попасть в Белый дом отодвигало в неопределенную перспективу осуществление мечты Рейчел о встрече с единственным мужчиной, о создании семьи. Ей было бы намного легче устраниться от всех политических игр, чем иметь дело с нескончаемой вереницей жадных до власти вашингтонских женихов, стремящихся овладеть сердцем одинокой и печальной потенциальной «первой дочери» страны, пока она еще не сделала свой выбор.
     За стеклом кабины «Эф-14» дневной свет начал понемногу меркнуть. В Арктике стояла поздняя зима. Время полярной ночи. Рейчел наблюдала, как все вокруг погружается в темноту.
     Наконец солнце окончательно исчезло за горизонтом. Самолет, не меняя курса, летел на север. Появилась сияющая луна в третьей четверти. В ледяном прозрачном воздухе она висела неровным белым овалом. Далеко внизу мерцали океанские волны, а айсберги напоминали бриллианты на темном бархате с блестками.
     В конце концов Рейчел заметила туманные очертания земли. Но это оказалось совсем не то, что она ожидала увидеть. Впереди из океана выступал огромный, покрытый снегами горный хребет.
     - Горы? - растерянно спросила Рейчел. - Неужели к северу от Гренландии есть горы?
     - Очевидно, - ответил пилот. Казалось, он был удивлен ничуть не меньше.
     Нос «Эф-14» ушел вниз, и Рейчел ощутила головокружение невесомости. Сквозь нескончаемый звон в ушах она слышала ритмичный электронный писк. Очевидно, пилот настроился на какой-то маяк и ориентировался по нему.
     Они опустились ниже трех тысяч футов, и теперь можно было разглядеть массивы залитой лунным светом земли. У подножия гор простиралась обширная снежная равнина. Плоскость плавно изгибалась, опускаясь к океану, на протяжении примерно десяти миль, а потом внезапно упиралась в ледяную скалу, уходящую другим склоном в воду.
     Только теперь Рейчел увидела это. Зрелище, подобное которому трудно даже представить здесь, на земле. Сначала она решила, что это играет в свои колдовские игры луна. Прищурившись, начала рассматривать снежную равнину внизу, но все равно не могла понять, что же там такое. Чем ниже опускался самолет, тем яснее вырисовывалась картина.
     - Что же это? Ради Бога, что это такое?
     Плато внизу, под самолетом, казалось полосатым... словно кто-то раскрасил снег тремя гигантскими мазками серебряной краски. Мерцающие призрачные полосы тянулись параллельно прибрежным скалам. Лишь когда самолет опустился до пятисот футов, оптическая иллюзия прояснилась. Три серебряных полосы оказались глубокими впадинами, каждая шириной примерно в тридцать ярдов. Заполненные замерзшей водой широкие каналы, идущие параллельно.
     Самолет начал быстро снижаться, и плато под его крыльями запрыгало и закачалось, словно при сильной буре. Рейчел услышала, как с тяжелым скрипом выдвинулось шасси, однако посадочной полосы нигде не было. Пилот сражался с машиной, а Рейчел тем временем внимательно рассматривала землю. Наконец она заметила две мерцающие линии, тянущиеся по крайней серебристой полосе. И с ужасом поняла, что именно собирается предпринять пилот.
     - Мы садимся на лед? - Она не спросила, а потребовала ответа.
     Летчик ничего не ответил. Казалось, все его внимание сосредоточено на борьбе с бешеным ветром. Самолет резко сбросил скорость, а потом почти упал на ледяную трассу. Внутри у Рейчел все перевернулось в который уже раз. Высокие снежные завалы потянулись по обе стороны машины. Рейчел затаила дыхание, прекрасно сознавая, что малейшая ошибка пилота будет означать неминуемую смерть. Самолет опустился между сугробами еще ниже, и внезапно тряска прекратилась. Оказавшись вне досягаемости ветра, самолет аккуратно коснулся льда.
     Взревели двигатели задней тяги, тормозя самолет. Рейчел наконец позволила себе выдохнуть. Машина продвинулась еще примерно на сотню ярдов и остановилась точно у красной линии, нанесенной спреем прямо на лед.
     Справа пейзаж ограничивался мерцающей в лунном свете ледяной стеной. Слева - то же самое. Только сквозь ветровое стекло Рейчел могла что-то рассмотреть... это что-то было бесконечным заснеженным пространством. Ощущение было такое, словно после долгого полета они приземлились на мертвую планету. Единственным признаком жизни служила красная полоса на льду.
     А потом Рейчел услышала... Издалека приближался звук другого двигателя. Тон его казался выше. Шум становился все громче, и наконец машина возникла в поле зрения. К ним приближался большой снегоход. Он тяжело пробирался вдоль ледяной ложбины. Высокий, разлапистый, он напоминал огромное фантастическое насекомое, шагающее на мощных, все сметающих на своем пути ногах. Вознесенная на верхотуру плексигласовая кабина была снабжена мощными фарами, посылающими вперед и вокруг широкие полосы света.
     Снегоход, задрожав, замер рядом с самолетом. Дверь кабины открылась, и по лестнице на лед спустился человек. Он был одет в толстый белый комбинезон и казался словно надутым.
     Безумный Макс встречается с Пончиком Пиллсбери, невольно подумала Рейчел. Увидеть, что странная планета в действительности населена, необыкновенно приятно.
     Человек знаком показал, чтобы пилот откинул фонарь кабины.
     Тот исполнил требуемое.
     Едва кабина открылась, поток холодного воздуха моментально пробрал все существо Рейчел и, казалось, заморозил ее до глубины души.
     «Закройте же этот чертов фонарь!»
     - Мисс Секстон? - обратилась к ней белая надутая фигура. - Я приветствую вас от имени НАСА.
     Рейчел тряслась от холода. «Вот уж спасибо!»
     - Будьте добры, отстегните ремни, снимите шлем и оставьте его в кабине, а потом спуститесь, держась за выступы на фюзеляже. Вопросы есть?
     - Есть! - прокричала в ответ Рейчел. - Где, черт возьми, я нахожусь?

ГЛАВА 18

     Шельфовый ледник Милна представляет собой самую обширную ледовую поверхность в северном полушарии. Расположенный выше восьмидесятой параллели на северном побережье арктического острова Элсмир, этот кусок льда насчитывает четыре километра в ширину. Толщина же его более трехсот футов.
     Когда Рейчел забралась в плексигласовую кабину снегохода, она по достоинству оценила теплую куртку и рукавицы, которые ожидали ее на сиденье. Весьма кстати оказалась и работавшая в кабине печка. Снаружи, на ледовой взлетной полосе, вновь взревели двигатели «Эф-14». Самолет разгонялся.
     Рейчел с тревогой посмотрела ему вслед:
     - Он что, улетает?
     Ее новый провожатый уселся на водительское место и кивнул:
     - Здесь могут находиться исключительно научные сотрудники и команда непосредственной поддержки НАСА.
     Самолет взмыл в темное небо, и Рейчел почувствовала себя так, словно ее оставили на необитаемом острове.
     - Мы с вами поедем на снегоходе, - успокоил ее сопровождающий, - администратор уже ждет вас.
     Рейчел взглянула на простиравшуюся впереди серебристую ледовую дорогу и постаралась представить, какого черта здесь делает администратор НАСА.
     - Держитесь! - скомандовал водитель, нажимая на какие-то рычаги.
     Со скрипом и рычанием машина развернулась на девяносто градусов, словно тяжелый танк. Рейчел взглянула на крутой склон и в очередной раз испугалась. Не собирается же он...
     - Рок-н-ролл!
     Водитель сдвинул рычаг, и, набирая скорость, машина направилась прямиком к склону. Рейчел негромко вскрикнула и ухватилась за поручень. Удивительная машина врезалась в стену, шипованные гусеницы вгрызлись в лед, и они поползли вверх по склону. Рейчел не сомневалась, что с минуты на минуту машина перевернется, однако, как ни странно, кабина сохраняла горизонтальное положение на протяжении всего восхождения. Когда гигантский паук оказался на вершине горы, водитель повернулся и с улыбкой взглянул на побелевшую от ужаса пассажирку:
     - Недурно, правда? Принцип мы позаимствовали у марсохода. Работает безотказно!
     Рейчел слабо кивнула:
     - Здорово!
     С вершины ледяного увала она окинула взглядом немыслимый пейзаж. Невдалеке возвышалась еще одна гряда, а за ней волнообразный рельеф переходил в плоскость - слегка наклонное, сияющее белизной пространство. Залитая лунным светом равнина уходила вдаль, сужаясь и змеей извиваясь между гор.
     - Ледник Милна. - Водитель показал на горы. - Начинается он вон там и спускается в эту широкую низину, где мы с вами находимся.
     Он снова включил двигатель, и Рейчел пришлось опять покрепче ухватиться за поручень. Теперь машина набирала скорость, спускаясь со склона. Внизу они пересекли еще одну ледяную реку и взобрались на вторую снежную гряду. Быстро спустившись с другой стороны, выбрались на гладкую поверхность и начали пробираться через ледник.
     - Далеко еще?
     Рейчел не видела вокруг ничего, кроме льда.
     - Примерно две мили.
     Рейчел подумала, что это очень далеко. Ветер безжалостно бил по кабине, словно стараясь перевернуть снегоход.
     - Ветер дует сверху, - прокричал водитель, - постарайтесь привыкнуть к нему!
     Он объяснил, что для здешних мест это обычное явление - ветер, дующий с гор вниз, по направлению к морю. Холодный воздух словно стекал по ледяной поверхности гор, подобно стремительной реке.
     - Это единственное место на земле, - смеясь, добавил водитель, - где и ад мог бы замерзнуть.
     Через несколько минут Рейчел сумела рассмотреть вдалеке смутные очертания. Изо льда поднимался огромный белый купол. Рейчел потерла глаза. Что это может быть?..
     - Большой эскимос, верно? - шутливо поинтересовался водитель.
     Рейчел гадала, что за зрелище предстает ее глазам. Все сооружение выглядело уменьшенной копией космодрома в Хьюстоне.
     - НАСА построило эту штуковину недели полторы назад, - пояснил провожатый, - материал называется очень мудрено: плексиполисорбат. Эта штука надувается в несколько приемов. Нужно надуть составные части, потом соединить их в одно целое, прикрепить все это ко льду тросами, и готово. Выглядит словно огромная палатка, но на самом деле это разработанный НАСА образец из нескольких сегментов искусственной среды обитания, которые мы надеемся использовать когда-нибудь на Марсе. А называем мы его «хабисфера».
     - Хабисфера?
     - Да. Понимаете почему? Это же не натуральная сфера, а хабисфера <Habi - первая часть английского слова, означающего «жилище», «обиталище».>.
     Рейчел улыбнулась шутке и принялась с интересом рассматривать странное здание.
     - А поскольку НАСА еще не добралось до Марса, то парни, подобные вам, решили использовать ее здесь в качестве большого дома?
     Водитель рассмеялся:
     - Ну, честно говоря, лично я предпочел бы Таити, но не все зависит от моих желаний.
     Рейчел продолжала изучать сооружение. Призрачным контуром оно выделялась на фоне темного неба. Снегоход приблизился к куполу и остановился у маленькой боковой двери, которая как раз начала открываться. На снег легла полоска электрического света. Появилась человеческая фигура. Это был крупный, высокий мужчина в толстом шерстяном свитере, который еще больше увеличивал его габариты, делая похожим на огромного медведя. Мужчина шагнул к снегоходу.
     Рейчел ни на минуту не усомнилась, что наконец видит перед собой администратора НАСА Лоуренса Экстрома.
     Водитель ободряюще улыбнулся ей:
     - Пусть его габариты вас не пугают. На самом деле он котенок.
     Рейчел подумала, что вернее всего было бы назвать его тигром. Она прекрасно знала о репутации Экстрома. Он мог моментально откусить голову любому, кто становился на пути его мечты.
     Гостья спустилась из кабины на землю, от порывов ветра едва держась на ногах. Собравшись с духом, поплотнее запахнула куртку и направилась к куполу.
     Администратор НАСА встретил ее на полпути, дружески протягивая огромную лапу в кожаной рукавице.
     - Мисс Секстон! Приветствую вас. Спасибо, что приехали.
     Рейчел неуверенно кивнула и в ответ прокричала, стараясь пересилить рев ветра:
     - Честно говоря, сэр, совсем не уверена, что у меня был выбор!
     В тысяче метров вверх по леднику Дельта-1 внимательно наблюдал в инфракрасный бинокль, как администратор НАСА повел Рейчел Секстон в купол.