Глава 20

Энрики не многого ждал от поездки в Рио. И на суде, и после суда Вилма вела себя враждебно и агрес¬сивно, и спрашивается, почему сейчас должна была по¬вести себя иначе? Разве только ей надоела каждодневная возня с детьми? Вряд ли. Она всегда проводила с ними много времени. В чем, в чем, а в невнимании к детям он упрекнуть ее не мог. А что касается остального? Нет, Энрики не надеялся на потепление отношений, но он со¬скучился по своим ребятам и ради одного того, чтобы повидаться с ними, готов был лететь хоть на край света. Как-то они прижились на новом месте? Как пошли дела в школе? Не скучают ли? Здоровы ли?
Он вез им кучу подарков: дедушка, бабушка, он сам, Селести, Александр — все хотели их чем-то порадовать.
Несмотря на дурные предчувствия, к квартире Вилмы он подошел в лучезарном настроении и все прислу¬шивался, не услышит ли быстрые шажки Тиффани, бегущей к двери. Но все было тихо, дверь тоже откры¬лась очень тихо, и на пороге появилась Жозефа. Увидев Энрики, она поджала губы, а потом нехотя процедила:
— Вилма с детьми уехала.
— Как уехала? — изумился Энрики, — Куда?
— Понятия не имею, — заявила Жозефа.
— Но почему она мне ничего не сообщила?
Жозефа только злорадно усмехнулась, и Энрики сразу понял всю нелепость своего вопроса. Но он настолько не ожидал отсутствия детей, что никак не мог уйти и продолжал что-то спрашивать, хотя Жозефа не собиралась ему отвечать. Она  даже не пригласила его в дом, не предложила чашку кофе.
— А когда они вернутся? — задал он, наконец, вопрос, который и в самом деле имел смысл и значение. Если через день или два, он вполне мог задержаться и подождать.
— Я не обязана перед тобой отчитываться, — получил он такой же злорадный ответ, и ему захотелось, как следует треснуть зловредную старуху.
— Еще как обязаны, дона Жозефа. Я отец ваших внуков, и вы вынуждаете меня пойти на крайние меры!
— Это какие же? Убьешь нас с Вилмочкой, как обещал, а детей украдешь? С тебя станется, с разбойника!
— По возвращении в Сан-Паулу я подам жалобу в суд. Вот тогда и посмотрим, чем дело кончится! — пригрозил он.
— Ох, напугал, напугал! Чуть не умерла со страха!
Энрики помял, что перепалка может длиться вечно, что ничего он от этой старухи не добьется, повернулся и ушел, проклиная про себя и ее, и Вилму, которые отняли у него детей.
Как бы он проклинал Жозефу, если бы узнал, что Вилма с детьми была в этот день на пляже и никуда и не думала уезжать.
— А зачем нам с тобой лишние волнения? — говорила Жозефа вечером дочери. — Он прискакал на пять минут, а нам потом расхлебывай месяц. Нет, и все тут.
Вилма не могла не согласиться, что мать по-своему права, и они обе только посмеялись над незадачливым папашей.
Энрики несолоно хлебавши вернулся в Сан-Паулу и понял, что ему нужно искать другие пути, чтобы договориться с Вилмой, а с ней теперь необходимо было не только договориться, но и юридически оформить документы, иначе он и в самом деле рисковал никогда не увидеть своих детей. Что мешало, например, Вилме переселиться в другой город, не известив его?
- Необходимость вовремя получать алименты, - трезво ответил он сам себе в ответ на возникшую панику.
И все-таки нужно было договориться о свиданиях, об их регулярности, чтобы он не являлся всякий раз просителем, которому можно отказать.
Все это по старой памяти он выложил Анжеле, и та вновь предложила ему:
- Давай я слетаю в Рио и поговорю с Вилмой. Я уверена, что сумею правильно настроить ее, она приедет сюда, вы поговорите с глазу на глаз и придете к благоприятному для обоих решению. Я не понимаю, почему ты отказываешься от моей помощи?
- С чего ты взяла? – пожал плечами Энрики. – Я совсем не отказываюсь. Просто мне хотелось повидать детей. Я не думал, что так выйдет.
- Значит, Вилму и Жозефу я беру на себя, - с доброжелательной улыбкой уточнила Анжела.
Энрики кивнул.
- Только пусть это будет нашей маленькой тайной, - попросил он. – Селести так волнуется, что я хотел бы избавить ее от подобных волнений.
- Конечно, конечно, - пообещала Анжела.
Если у Энрики уже появляются тайны от Селести, да вдобавок общие с Анжелой, что могло быть Анжеле приятнее?
Спустя неделю она мимоходом обмолвилась Энрики, что говорила по телефону с Рио и готова туда отправиться на переговоры.
Энрики сразу понял, в чем дело, и обрадованно кивнул.
Селести сердцем чуяла что-то неладное, но не хотела обижать Энрики недоверием, лишний раз спрашивать об Анжеле и просить, чтобы она не вмешивалась в их жизнь. Энрики пообещал ей это, и она терпеливо превозмогала свое беспокойств. Но от Дарси она его не скрывала.
- Погадай мне, - попросила она. – Если честно говорить, то я просто места себе не нахожу.
Дарси перетасовала колоду, начала раскладывать карты, потом помрачнела, перемешала их и снова разложила.
- Что ты увидела? – нетерпеливо спросила Селести.
- Ты же знаешь, я не очень-то опытная гадалка, я что-то перепутала и решила начать сначала.
Но и на этот раз у Селести на пути легла та самая карта, которой так испугалась Дарси, - карта смерти.
«Только не это! – молила про себя Дарси. – Она ничего такого не заслуживает!».
- Знаешь, мне кажется, ты вспоминаешь Гильерми, - осторожно сказала она.
- Конечно, вспоминаю, - печально улыбнулась Селести. – Как только взгляну на Гиминью, так сразу же и вспомню.
- Поэтому рядом с тобой и ходит смерть, - уже смелее продолжала Дарси, - об этом говорит вот эта карта.
- Конечно, она живет рядом со мной, я ведь вдова, - согласилась Селести.
Они нашли разумное объяснение страшной карте, но на душе у обеих спокойнее не стало. А когда Селести узнала, что Анжела летит в Рио, она заволновалась еще больше.
«Чует мое сердце, что Энрики нарушил свое обещание. От Анжелы только и жди неприятностей», - встревоженно думала она.
Перед отъездом Анжела заглянула к Марте, но не застала ее. Дома была только преданная ей Луиза, которая всегда была рада увидеть свою любимицу.
- Я попрощаться, - сказала Луизе Анжела, - улетаю по делам в Рио. А ты тут присматривай за Энрики. Не важно, что произошло между нами, я все равно его люблю, и его состояние меня тревожит. Помнишь, он купил револьвер после того, как к нам ворвались бандиты? Он у него?
- Не знаю, - развела руками Луиза. – Раньше он лежал у него в комнате. А что?
- Понимаешь, после своей поездки в Рио он опять грозился убить Вилму. Я, конечно, не думаю, что он что-то предпримет, но я сразу вспомнила об этом револьвере.
Луиза с таким испугом посмотрела на нее, что Анжела поспешила ее успокоить:
- Не бери в голову. У меня просто нервы расшатались. Всюду мерещится черт знает что. Лучше напиши мне рецепт, который обещала, пусть Клара попробует его у себя в кафе.
- Он такой длинный, - с сомнением покачала головой Луиза. – Есть ли у тебя время?
- Я пока отдохну немного, - успокоила ее Анжела, - глядишь,  и Марта подойдет.
Луиза пошла переписывать рецепт, а Анжела тут же исчезла в комнате Энрики. Эту комнату она знала как свои пять пальцев, много времени ей не понадобилось. Вышла она оттуда очень довольная, взяла у Луизы рецепт, сказала, что больше ждать не может, расцеловала старушку и уехала.
Луиза только головой покрутила: ох уж эта Анжела! Огонь! До всех ей есть дело! Обо всех заботится!
Проявила Анжела заботу и о Вилме, только на свойственный ей манер.
- Приехала на несколько дней в командировку. Не могла отказать себе в удовольствии повидаться,  - щебетала она, обнимая Вилму. – А ты не соскучилась по Сан-Паулу? Не собираешься нас навестить?
- Нет, не соскучилась, -  ответила Вилма. – Мне у вас делать нечего. И если говорить честно,  то я хотела бы начать совершенно новую жизнь и позабыть о прошлом. Ты же знаешь, какой Энрики подонок и сколько он заставил меня пролить слез – бегал за каждой юбкой. Да что там говорить!
- И это ты мне рассказываешь? – подхватила Анжела. – Я даже лучше тебя знаю, какой он подонок. И ты из-за него прольешь еще очень много слез.
- Нет, это, слава Богу, в прошлом, - засмеялась Вилма. – Пойдем лучше кофейку попьем. Пока мама с детьми на пляже, мы с тобой поболтаем.
- Я бы на твоем месте не благодушествовала, - снова взялась за свое Анжела, удобно устроившись в кресле и с удовольствием отпив глоток ароматного кофе, - а то останешься на бобах со своими двумя детьми, а проходимка со своим ублюдком, неведомо от кого прижитым, завладеет всем состоянием.
- Этого не может быть, - не согласилась Вилма. – Энрики, конечно, мерзавец, но детей он любит и очень заботится и о Тиффани, и о Жуниоре.
- А о тебе? – ехидно осведомилась Анжела.
- Адвокат мне сказал, что половина всего, что нажито после свадьбы, принадлежит мне, а прожили мы довольно долго, так что я вполне обеспечена.
- Адвокат сказал верно, половина всего, что записано на имя Энрики. А ты знаешь, что на Энрики почти ничего не записано? Он сотрудник  своего отца и только. Так что, боюсь, тебе придется довольствоваться самыми мизерными алиментами.
Вилма поверила Анжеле мгновенно: кому, как не ей, знать состояние дел Энрики.
- Ну и сволочь! – с сердцем вымолвила она. – Так что же, ты считаешь…
- Да, я считаю, что ты должна непременно поехать в Сан-Паулу и поговорить, но только не с Энрики, а с Сезаром. Он же всеми делами заправляет. И если уж действовать наверняка, то нужно забрать с собой и детей. Перед внуками он не устоит, и ты получишь по максимуму.
Вилме совсем не понравилось предложение Анжелы.
- Все будет выглядеть так, словно я торгую своими детьми. Если мои бывшие родственники ведут себя непорядочно, это не значит, что и я должна поступать точно так же. Я не хочу вмешивать в эту историю детей. И для начала поговорю со своим адвокатом, пусть он выяснит, как обстоят дела. Если говорить честно, то мне не хочется видеть ни Энрики, ни Сезара.
- Адвокаты заморочат тебе голову, и когда ты хватишься, будет уже поздно. Ты же знаешь, что все их семейство пользуется услугами Александра…
- Ну и что Александр выиграл? Присудил же суд мне опеку! – снова возразила Вилма.
Но Анжела закончила:
- А у Александра сейчас роман с Лусией Праду, которая пока не проиграла еще ни одного процесса!
Вернувшаяся с пляжа Жозефа, узнав, в чем дело, тут же принялась  уговаривать дочь:
- Поезжай! Поезжай как можно скорее! И детей бери с собой! Почему бы им не проехаться? Они будут рады повидаться  с родней!
- Но ты же только что была совершенно иного мнения, мама! Не пустила к ним Энрики, боялась за их нервы, - раздосадовано проговорила Вилма.
- Откуда я могла знать, что мы имеем дело с разбойниками? – подняла голос Жозефа. – Но раз нужно бороться, мы будем бороться, а в борьбе все средства хороши!
- Но мы же обо всем договорились с Энрики в суде, - не сдавалась Вилма.
- На словах, а не на бумаге! – закричала Жозефа.  – Он даст тебе гроши, и мы будем век горе мыкать. Спасибо, что Анжела такая порядочная, а то бы твоей муженек нас облапошил, и мы бы знать ничего не знали.
Анжела поняла, что обрела надежного союзника: Жозефа теперь не слезет с Вилмы, пока та не прилетит  с детьми в Сан-Паулу. Судя по напору, очень скоро сопротивление Вилмы будет сломлено. Перед таким танком сдастся любая крепость, а не только Вилма, так что нужно будет как можно скорее и лучше подготовиться к визиту.
- Только очень прошу вас, никому не говорите, что это я вам посоветовала, - просительно проговорила Анжела. – Как-никак Толедо – мои хозяева и могут поступить со мной, как им вздумается…
- Нет-нет, мы никому ничего не скажем, - стала уверять ее Жозефа.  – Мы все понимаем, и ты можешь на нас положиться. Хорошо, что в этой бандитской шайке у нас нашелся такой друг, как ты.
- Никому. Даже своему адвокату, - продолжала Анжела.
- Даже адвокату, - подтвердила Вилма.
- Спасибо тебе, - с чувством проговорила Анжела. – Непременно позвони, когда соберешься прилететь. – И поцеловала Вилму на прощание.

Энрики с нетерпением ждал возвращения Анжелы. Он хотел, чтобы она сразу же рассказал ему, чего добилась в Рио, но она предпочла сообщить ему о результатах поездки у себя дома.
- Я жду тебя вечером к себе, Энрики. Там мы поговорим куда свободнее.
Энрики так не думал, но, скрипнув зубами, согласился. А что еще ему оставалось делать?
- Ну что? – спросил он, как только они уселись в гостиной. – Что она сказала?
Анжела не спешила отвечать. Она подняла бокал с золотистым вином, которое разлил им Карлиту, и, сощурившись, любовалась им на свет.
- Удивительная игра, - сказала она. – Я пью за твое здоровье.
Отпила, и, увидев страдальческие глаза Энрики, наконец, сжалилась.
- Можешь поблагодарить дону Жозефу, но в голове у твоей бывшей жены полный кавардак, - со вздохом сообщила она.
- Что ты имеешь в виду? – не понял Энрики.
- Я говорила ей о детях, а она толковала мне об алиментах.
- Ты хочешь сказать, что дети для нее только средство? Что она превратила их в орудие, чтобы качать из меня деньги? – мгновенно вспыхнул Энрики.
- Ну не совсем так, - протянул Анжела. – Во всяком случае, она собирается приехать и поговорить с доном Сезаром, чтобы иметь более объективное – так она выразила – представление о делах нашей фирмы, с тем чтобы урегулировать ваши имущественные вопросы.
-  Которые мы уже урегулировали в суде! – рассердился Энрики. – Нет, честное слово, если она притащится в Сан-Паулу, чтобы доставать меня и отца и качать из нас деньги, я ее убью!
- Мне кажется, вы любите сухой мартини, - проговорил Карлиту, наклоняясь к нему, - и не откажетесь выпить. Угадал?
- Попал в точку! – признал Энрики и жадно выпил протянутый ему мартини.
- Он в жутком состоянии, правда, Карлиту? – обратилась к слуге Анжела, чего, разумеется, обычно не делала. – Ему нужно заняться своими нервами.
Карлиту внимательно посмотрел на Энрики, потом на Анжелу.
- Внизу стоит дона Селести, - сообщил он. – Ее впустить?

Глава 21

Марта отыскала телефон Пашеку, позвонила ему и попросила прийти. Наконец-то она была на верном пути. Единственным человеком, который мог пролить свет на эту темную историю, был Пашеку. Он был охранником у ее отца, сеньор Отавиу очень доверял ему, и, значит, она, Марта, тоже может положиться на его мнение.
- Ты совсем не изменился, Пашеку, - сказала она, усаживая его рядом с собой на диван.
- Скажете тоже, дона Марта, - польщено отозвался Пашеку, но было видно, что мнение Марты ему приятно.
- Ты знаешь, как я любила отца, а я знаю, как он тебе доверял, поэтому я и решила к тебе обратиться, - начала она. – Я хочу знать все подробности его смерти. Не скрывай от меня ничего! Что бы там ни случилось.
Она протянула ему полученные фотографии.
- Это я все знаю, дона Марта. Когда он погиб, много было разговоров, что катастрофа была спровоцирована, но, кроме разговоров, никаких улик не было. А кто вам послал эти фотографии?
- Понятия не имею и тоже очень хотела бы узнать. Отец тебе доверял, я тоже, и ты можешь быть уверен в моей благодарности. Пересмотри это дело, и если тебе что-то покажется подозрительным, я добьюсь, чтобы его снова передали в суд.
- Хорошо, дона Марта. Я сделаю для вас все, что могу.
- И скажи мне еще одну вещь, Пашеку: после смерти моего отца ты встречался с доном Сезаром?
- Ни разу, - твердо ответил Пашеку. – А вашим поручением я займусь буквально завтра же. Но если честно, то я считаю, что это был несчастный случай.
- Убеди меня в этом, Пашеку! Убеди!
Марта умоляюще сложила руки. Ей так хотелось унять грызущую ее тревогу. С какой радостью она бы прильнула к груди Сезара, обо всем забыв, все ему простив…
После разговора с Пашеку она стала гораздо спокойнее, и Сезар поблагодарил бывшего охранника.
- Вот опять мы с тобой в одной связке, - сказал он ему.
- Так оно и есть, дон Сезар, в одной связке, - согласился Пашеку.
Посоветовалась Марта и с Александром. Для него она подготовила целую папку, воспользовавшись помощью Бруну, который снял для нее копии с наиболее значимых свидетельств, находившихся в деле.
Александр внимательно изучил все документы. Уточнил, почему на опознании был только Сезар.
- Я… я… не собралась с духом, - честно призналась Марта. – А потом привезли уже закрытый гроб. Но если ты найдешь что-то подозрительное, я добьюсь пересмотра, вот увидишь, сынок!
- Как юрист, ничего подозрительного я не вижу. И если ты интересуешься моим мнением, то я считаю, что это и в самом деле был несчастный случай, - сказал Александр. -  И хочешь совет, мама? Но уже не как адвоката, а как сына?
- Я тебя слушаю, - сказала Марта, чувствую, как в душе у нее разливается тепло долгожданного покоя.
- Забудь об этом. А теперь извини, я страшно спешу! – Александр поцеловал мать в щеку и побежал переодеваться. Он сегодня приготовил Лусии сюрприз и хотел вручить его непременно в кафе «Шерли». Сандра тоже должна была знать о его решении, а оно было твердым и определенным.
Марту больно кольнула поспешность Александра. Она хотела сказать ему: «Ты снова выбрал не ту женщину, сынок».
Но она удержалась и промолчала.
- Марта! – окликнул ее Сезар. Она обернулась
- Я должна попросить у тебя прощения… - начала она.
Он махнул рукой, улыбнулся.
- Лучше выпей со мной вина! – попросил он и по-старинному подал ей руку, чтобы отвести в столовую.
- Я могу ссориться с тобой, думать о тебе жуткие вещи,  - сказала с улыбкой Марта, - но одного у тебя не отнимешь, ты – рыцарь.
- И всегда готов служить своей даме сердца, прекраснейшей и любимейшей, тебе, Марта!
Какое женское сердце не отзовется на подобные слова?
В этот вечер они ужинали вдвоем при свечах, искрилось и пламенело в хрустале вино, звучала тихая музыка, и двое немолодых людей почувствовали себя юными и счастливыми.
Они были рядом, сердца их бились в унисон. Они забыли о том, что изменились, забыли, что расставались, они вновь почувствовали себя единым целым.
- Мой Сезар, - вздохнула Марта.
- Моя Марта, - ответил он ей.
Особняк словно бы расцвел. И дети, и слуги – все чувствовали на себе тяжесть разлада старших Толедо, к нему привыкли, его уже почти не замечали, но когда этот разлад исчез, все как будто очнулись от тяжелого сна и радостно улыбнулись
- Я даже обет дала в церкви, прося, чтобы вы помирились, - сказала, утирая слезы, старая Луиза.
- Вот и исполни его, отнеси вещи Сезара в нашу спальню, - смеясь, сказала Марта.
Александр со счастливой улыбкой смотрел, с какой заботой наливала Марта Сезару кофе и с какой благодарностью смотрел отец на мать.
Между ними снова было все хорошо, в этом не было никаких сомнений.
- Да, дети, мы с отцом решили снова пожениться, - с улыбкой объявила Марта, - и теперь уже навсегда
- Наконец-то мы заживем нормальной семейной жизнью, - облегченно вздохнул Энрики. – Мне бы только еще с Вилмой договориться! Дети, внуки, дом – полная чаша!
- Так оно и будет, сынок! – пообещал Сезар. – Ты же видишь, что добро всегда побеждает зло!
Александру и желать было нечего, вчерашний вечер был вечером сюрпризов для всех.
Первым сюрпризом для Александра был приход Лусии в «Шерли», она преодолела себя, свою неприязнь к Сандре и пришла, нарядная, красивая, сияющая. «Я ничего не боюсь! – говорило ее счастливое лицо. – Даже не боюсь быть счастливой».
Но на секунду она испугалась – в тот самый миг, когда Александр достал из кармана коробочку и протянул ей.
- Кольцо? – испуганно спросила она. – Нет, только не кольцо! Они не приносят ничего хорошего!
- А это принесет, - нежно сказал Александр. – Оно не начинает той цепочки, которая скует нас друг с  другом, что моя любовь к тебе не узнает конца.
И он стал надевать Лусии на палец сверкающее кольцо. Но тут… И это был второй сюрприз.
- Что это ты ей даришь? – встрепенулась Сандра. – А-а, кольцо! Да как ты смеешь? Ты же мой муж, и даришь ей кольцо! А ну сними! Снимай сейчас же, дрянь паршивая! Я тебе не позволю красть чужих мужей!
С криками и воплями Сандра вцепилась Лусии в волосы, как это было принято во дворе, где выросла Сандра и где соперницы только так и выясняли между собой отношения. Лусия инстинктивно принялась отбиваться. Между ними встал Александр. Любопытная публика была готова полюбоваться потасовкой, но Александр уже оттеснил Сандру,  и ее подхватила Клара.
- Бери свою сумку и идем, - скомандовал он Лусии, сгорая от стыда. Как он мог подвергнуть ее такому жуткому испытанию? Какой же он идиот! Он готов был валяться у Лусии в ногах, выпрашивая прощение. Он помнил их предыдущие ссоры и понимал, что теперь она его не простит.
- Даже не знаю, что сказать… - начал он.
И – о чудо! – это и был третий сюрприз: Лусия начала хохотать.
- Солидный адвокат, и на тебе – дерется в кафе с официанткой! – говорила она сквозь смех. – Я почувствовала себя отчаянной озорной девчонкой, которая кому угодно даст сдачи!
- Ты не сердишься? – изумленно спросил Александр, и, подхватив Лусию, на радостях поднял ее в воздух, а она заболтала ногами, словно и в самом деле сделалась озорной девчонкой.
Вот какое вчера случилось чудо: Лусия преодолела все свои страхи и доверилась любви Александра, и оба они были счастливы.
А вот Сандра сидела утром перед Кларой и жалобно стонала:
- Как мне плохо! Как же мне плохо!
- И будет еще хуже, когда мы тебя уволим! – грозно произнесла Клара. – Или ты забыла, что работаешь до первого скандала?
Сандра разревелась, как маленькая девочка.
- А что же мне делать, если я люблю его? Если я жить без него не могу, а он у меня на глазах с чужой теткой шьется! Я ведь жена ему как-никак! Никто нас еще не разводил!
- Дадим ей еще один шанс, Клара, - сразу же вступилась за сестру Шерли. – Она прекрасно работает, а тут сорвалась. С кем не бывает? Ты же сама любишь, Клара, ты знаешь, как это тяжело.
Да, Клара это знала, и поэтому кивнула.
- Так и быть, - сказала она. – Но этот шанс будет последним.
- Можно, я сегодня возьму выходной? – жалобно спросила Сандра.
- Да, и приведи себя в порядок, пожалуйста, - кивнула Клара.
Она не сомневалась, что в кафе вполне справятся Шерли с Дину. На днях они взяли еще одного официанта, очень расторопного молодого человека, который не сводил глаз с Шерли и всячески старался завоевать ее внимание – жонглировал подносами, приезжал и работал в кафе на роликах. Публике это очень нравилось, а вот нравилось ли Шерли – неизвестно. Она пока еще дичилась своего слишком уж шустрого коллеги.
Сандра отправилась к Бруну, ей хотелось поплакаться в жилетку отцу или своему старшему другу, но вместо Клементину застала у Бруну Марту. Едва взглянув на нее, Бруну понял, что Сезар в их соперничестве одержал победу, и сидел теперь мрачнее тучи. Марте было жаль его, но не сказать ему правды она не могла. Сандра своим приходом разрядила напряженную атмосферу, Бруну сразу заговорил с ней. Марта, облегченно вздохнув, собралась уходить.
- Можно я провожу вас? – взмолилась Сандра, и Марта не смогла ей отказать.
Сандра уселась с Мартой в машину и всю дорогу говорила, как она любит Александра.
- Но тебе должно быть стыдно за то, как ты поступила с ним, - сдержанно ответила бывшей невестке свекровь.
- Мне стыдно! Очень стыдно! – страстно проговорила Сандра.  – Но что мне делать с этим стыдом? Александр со мной всегда, как наваждение. Я ложусь в постель и чувствую его запах и плачу, потому что его нет рядом. Я люблю его, а мне никто не верит!
- Потому что твоя любовь напоминает болезнь, - осторожно сказала Марта. – И было бы очень хорошо, если бы ты выздоровела.
- А он остался бы с этой старухой, которая никогда не родит ему детей? А я, молодая, сильная, здоровая, должна жить одна, без мужа и ребенка? – возмутилась Сандра. – Я не вижу в этом ничего хорошего!
- Но у тебя может быть и другой муж, - не отступилась от своего Марта.
- Нет! – воскликнула Сандра. – Никогда! Я совсем не хотела влюбляться, я чувствовала, что буду страдать, но влюбилась и страдаю. Неужели вы не видите, что я совсем другая? Кто мне мешает менять любовников, но я работаю от зари до зари, потом иду к себе в комнату и думаю об Александре.
- Вы очень разные, вместе вы все  равно не были бы счастливы, - не сдавалась Марта.
- Но мы были счастливы! – настаивала на своем Сандра. – Я понимаю, что в вашем доме не нужна бедная необразованная девушка, но я бы читала, училась! Легче всего выкинуть человека, как ненужный мусор. Он, мол, нам не подходит! Но это же не мусор, это человек.
- Чего ты хочешь от меня, Сандра? – спросила Марта.
Они остановились у особняка, и им пора было расстаться.
- Чтобы вы увидели во мне человека! Живого человека, который любит и страдает, - горячо сказала Сандра, и что-то вроде сострадания шевельнулось в сердце Марты. Ей было о чем подумать. И хотя она по-прежнему не испытывала к Сандре большой симпатии, если бы ей предложили выбирать между Сандрой и Лусией, она выбрала бы Сандру.
Сандра почувствовала, что Марта хоть чуть-чуть, но сделалась к ней добрее, и ей стало немного легче. Нет, не все еще было потеряно. Она будет бороться за свое счастье до конца!
Сандра набралась – нет, не духу, а чего-то вроде смирения и отправилась в контору к Лусии. Может быть, она надеялась встретить там Александра? Может, и надеялась. И встретила, когда вошла в кабинет адвоката Праду.
- Сандра! Ты оставишь меня когда-нибудь в покое? – возмутился Александр.
Лусия смотрела на Сандру широко открытыми глазами, не зная, чего ей ждать – драки? Скандала? Истерики?
- Я пришла не к тебе, а к ней. – Сандра кивнула на Лусию. – Хочу попросить прощения за вчерашнее. Сама не знаю, что на меня нашло. Приезжайте к нам в кафе, я больше не буду так себя вести.
- Очередная комедия, - сказал Александр. – Мы еще увидимся, Лусия! – И он вышел.
А Лусия не выдержала и спросила:
- Неужели ты всерьез надеешься, что он к тебе вернется?
- Конечно, - очень серьезно ответила Сандра. – Вы и сами видите, как он на меня смотрит. На вас он никогда так смотреть не будет, - убежденно прибавила она.  – так вы прощаете меня или нет?
- Нет! – резко ответила Лусия.
На том они и расстались, но Сандре стало немного полегче на душе. Как-никак в этот день состоялись два очень важных разговора.
Вернувшись домой, она застала там необыкновенную суету. Куколка прыгал чуть ли не до потолка и кричал:
- Бина купила команду «Соколы Пари»! Бина купила команду «Соколы Пари»! Я теперь могу играть сколько захочу!
Бина и в самом деле купила футбольную команду, потому что после того, как Куколка встал на ворота, противники накидали им столько мячей, что болельщики «Соколов» сбегали за гнилыми помидорами и угостили ими как следует свою любимую команду. Мало того, разъяренные, обиженные, они собрались поколотить и ее владельца Эдмунду Фалкао, который не выдержал такого позора и сбежал. Сбежал не только от болельщиков, но и из дома. Дона Диолинда пила подряд все таблетки, облатки и пастилки до тех пор, пока не получила от сына телеграмму: «Срочно продавай команду. Эд».
И Бина ее купила.
Куколка был страшно доволен. И все было бы здорово, если бы команда наотрез не отказалась играть с таким вратарем.
- Ну тогда и убирайтесь на все четыре стороны! – заявила разгневанная Бина. – Только форму сдайте – и футболки, и бутсы!
Игроки разделись до плавок, которые принадлежали им лично, и разошлись по домам.
- Дона Диолинда! Верните мне деньги, - потребовала Бина. – Команды «Соколы Пари» не существует.
- И не подумаю, - ответила дона Диолинда, отправив в рот успокоительную полосатенькую. – Когда я ее продавала, товар был налицо.
- Мне придется обратиться в спортивный суд, - вздохнула Бина. – И еще придумать, где играть Куколке. Ведь я  так люблю помогать своим мужчинам!

Глава 22

Вилма посоветовалась со своим адвокатом, и он подтвердил ей правдивость сведений Анжелы: имущество фирмы и в самом деле числилось за Сезаром. Услышав это, Вилма решилась довериться советам Анжелы и в отношении последующих действий. Жозефа проводила ее с детьми на самолет, и вот они уже сидят в салоне, ожидая взлета.
На душе у Вилмы было неспокойно. «Лучше бы действовать через суд», - думала она, рассеянно следя за детьми, которые были очень довольны поездкой.
- А мы сразу к папе? – спросила Тиффани.
- Нет, детка, мы остановимся в гостинице.
- Ура! – закричал Жуниор. Он очень любил гостиницы, потому что бывал там чрезвычайно редко.
- А я бы хотела сразу к папе, к дедушке и бабушке, - сказала Тиффани.
- Да мы сразу из гостиницы и пойдем, - утешил ее брат, - только посмотрим, какой номер, и тут же двинем.
- Пойдем завтра, сегодня мы прилетим слишком поздно, - сказала им мать, разом положив конец спорам.
Дети вертелись, смотрели в иллюминатор, пили воду, выбирали себе ужин, а Вилма перебирала про себя все, что завтра скажет Сезару, и обида снова захлестывала ее. Дорого ей обойдется эта поездка, и зачем она только послушалась Анжелу?..
Остановились они в довольно скромной гостинице, но Жуниору она очень понравилась. Он был доволен дверьми, которые раздвигались сами собой, швейцаром, внутренним садиком с бассейном, и, конечно же, их номером с большим балконом, на котором стояли шезлонги.  Они с Тиффани мгновенно устроились в них, любуясь открывшимся на город видом, но Вилма, поговорив по телефону, отправила их спать.
- А когда же к папе? – захныкала Тиффани.
- Завтра, - пообещала Вилма. – Чем быстрее ты заснешь, тем быстрее настанет завтра.
Однако дети еще долго возились, прыгали на кроватях, зажигали и гасили светильники, но наконец угомонились.
Вилма не спала почти до рассвета, все думая, правильно ли она поступила, поддавшись уговорам Анжелы и матери. Но дело было сделано, она приехала, и, значит, нужно было добиться того, ради чего она приехала.
Анжела пришла с утра, как они и договорились, - как всегда элегантная, изящная, в брючном костюме. От нее веяло энергией и деловитостью.
- Вилма! Как я рада тебя видеть! – сказала она, и было видно, что говорит она искренне. – Когда ты мне позвонила, я подумала: «Наконец-то она взялась за ум и начала действовать!»
- Не знаю, Анжела, - вздохнула Вилма. – Я все думаю, что лучше было действовать через адвокатов.
- Глупости! – Анжела энергичным взмахом отмела недостойный вариант. – А дети? Они где?
- Спят.
- Отлично! Пусть отдыхают, а ты готовься выкачать из Сезара большие деньги. – Анжела довольно рассмеялась.
- А ты с ним уже говорила? – спросила Вилма.
- Конечно! Он согласен решить с тобой этот вопрос, но просил немного подождать: не хочет, чтобы ты столкнулась с Энрики.
- Я и сама этого не хочу, - вздохнула Вилма.
- Видишь, как все отлично складывается, - подхватила Анжела. – Посиди пока в отеле с детьми, я съезжу к Сезару, договорюсь о вашей встрече и приеду за тобой. Имей в виду: Сезар – человек хитрый, но внуков обожает, так что ты можешь просить очень большую сумму.
- У меня такое противное чувство, как будто я торгую своими детьми, - снова вздохнула Вилма.
- Не говори ерунды! Все, что ты делаешь, ты делаешь ради их блага. Ты же знаешь, что это за семейка! Ты совершенно правильно говорила о них на суде – наркоманы, распутники, готовые ради удовлетворения своих прихотей пойти даже на убийство. В общем, держи себя в руках и не пропусти нужного момента, тогда ты обеспечишь и себя, и детей и будешь жить спокойно.
- Если все получится, я подарю тебе роскошный подарок, Анжела, - пообещала Вилма, воодушевленная радужными перспективами.
- Подарки мне не нужны, твоя дружба дороже, - ответила подруга, попрощалась и уехала.

В кабинет к Сезару вошла та же изящная и элегантная Анжела, только брови у нее были нахмурены, а губы кривились в иронической усмешке.
- Слышали новость? – спросила она. – Вилма с детьми пожаловала в Рио. Адвокат сообщил ей, что большая часть состояния записана на вас, что договариваться с Энрики ей не имеет смысла, потому что она получит ничтожные алименты, и она приехала разговаривать с вами.
- Не имею ни малейшего желания, - отвечал Сезар. – Она так плохо обошлась со всеми нами. Кто посеет ветер, пожнет бурю.
- Вы, как всегда, правы, - отозвалась Анжела. – Слышали бы вы, как она со мной разговаривала! Кричала, что все из вас вытянет, без штанов оставит! Просто стыд!
- Даже не похоже на Вилму. Мы все-таки ее хорошо знаем. Наверное, Жозефа на нее так дурно влияет. И что, спрашивается, будет в этих условиях с детьми? – лицо Сезара стало грустным и озабоченным.
- Она и детей привезла с собой, - ввернула Анжела. – Видите, как все рассчитала!
Сезар просиял:
- Привезла? Да что ты говоришь? Я страшно хочу их видеть! Черт с ней, с Вилмой! Может, мы о чем-то и договоримся!
- Так я скажу, чтобы она подъехала? – осведомилась Анжела, и Сезар радостно кивнул.
Анжела не замедлила сообщить о приезде Вилмы Энрики.
- Но она собирается разговаривать только с доном Сезаром.
- Это еще зачем? – возмутился Энрики. – Это наши дела, нам их и решать. Где она остановилась? Я сейчас же еду к ней и…
- Будет скандал, и ничего больше. Она же приехала с детьми.
-  Неужели? – Глаза Энрики радостно засияли. – Так тем более мне нужно срочно ехать к ней.
- Нет, уж пусть лучше она привезет детей к вам и поговорит с доном Сезаром. Может, ей хочется пожаловаться на тебя, поплакать о лучших годах, которые она тебе подарила. Почему бы и нет, раз дети будут у вас дома?
- Ты права, Анжела, - обрадовался Энрики.
- Предоставь это дело мне, и ты увидишь, я все улажу, - весело пообещала Анжела.
- Что ты уладишь? – поинтересовалась появившаяся на пороге Селести.
На ее лице было написано такое недоверие, что Энрики поторопился рассказать ей, как хорошо Анжела справилась с его поручением, съездив в Рио. Вилма уже привезла детей, значит, появилась надежда на дальнейшие переговоры.
- Я не верю, что она тебе помогает, не верю! – с болью выговорила Селести. – Энрики! Я тебя очень прошу, возьми все в свои руки! Это твое дело. Сделай его сам!
- Кроме скандалов, у меня ничего не получилось, а вот Анжела… - начал он.
- Если моя помощь не нужна, я буду только рада, - вступила в разговор Анжела, - мне лишняя головная боль ни к чему.
- Что ты, что ты, Анжела! Я тебе очень благодарен. Пожалуйста, продолжай. А ты, Селести, держи свои опасения при себе. Я тебя понимаю, но сейчас ты выступаешь не по делу. Вот увидишь, все будет хорошо!
- Все будет очень плохо, - грустно сказала Селести, - но, к сожалению, я ни в чем не могу тебя убедить!
Она вышла, а  Энрики, словно бы извиняясь, взглянул на Анжелу.
- Я не обиделась, - сказала она. – Мы же старые друзья. Значит, я сейчас еду к Вилме, она будет разговаривать с Сезаром, а ты приедешь домой поближе к вечеру. А раньше ты и не освободишься, у тебя же сегодня два очень важных совещания.
- Вот черт! Обо всем забыл, как только речь зашла о Тиффани и Жуниоре!

Сколько было радости, когда Тиффани и Жуниор бросились в объятия Марты!
- Мы так соскучились, бабушка! Так соскучились! – кричали они.
- А по дедушке? – спросил с порога Сезар, и дети бросились обнимать его.
Вилма с Анжелой стояли в сторонке и наблюдали за семейной сценой.
- А где папа? – спросили хором дети.
- На работе, - хором ответили дедушка с бабушкой, и все вместе они заливисто рассмеялись.
- Ну, Вилма, пойдем поговорим, - предложил Сезар.
Вилма кивнула, и они отправились в кабинет.
- А мне пора в офис, - сказала Анжела Марте. – Постараюсь продержать Энрики на совещании как можно дольше. Лишний скандал с Вилмой тут никому не нужен.
- Мы так благодарны тебе, Анжела, - с чувством сказала Марта.
-  Не за что, - ответила Анжела. – Вы же знаете, как я отношусь к вашей семье.
Марта увезла детей, чтобы накормить их, торопясь расспросить о школе, о новых друзьях, о жизни в Рио. А они хотели покормить черепаху, навестить игрушки, перелистать книжки, словом, всем предстояли необыкновенно радостные и приятные дела, и настроение и у детей, и у Марты было приподнятое.
Зато разговор в кабинете шел крайне неприятный, и настроение у Вилмы и Сезара портилось с каждой минутой.
- Назови свою цену, сколько ты хочешь, чтобы мои внуки остались здесь? – так начал разговор Сезар, помня, что ему говорила Анжела.
- Как вы смеете так со мной разговаривать? – мгновенно вспыхнула Вилма.
- А разве ты не торгуешь своими детьми? – осведомился он. – Или я ошибся и ты приехала поговорить со мной не о деньгах?
- Мало мне портил жизнь ваш сынок, теперь вы меня оскорбляете! Я всегда была хорошей матерью, мне не в чем себя упрекнуть, - оскорблено заговорила Вилма.
- Не строй из себя жертву,  - оборвал ее Сезар.
- Мне и строить ничего не надо, я жертва и есть, - гневно произнесла Вилма. – Вы все закрывали глаза на похождения Энрики, никто никогда не защитил меня! Сколько ночей я провела в слезах, зная, что он шляется с какой-то потаскухой. А когда я попыталась защитить себя, уйти от него, вы сразу решили отобрать у меня детей? Нет! Мне не за что вас любить! Вы меня обижали и унижали и хотите снова обидеть и обобрать! Я надеялась, что хоть у вас, дон Сезар, сохранилось чувство справедливости, но я вижу, что надеялась напрасно!
- Я никогда не оправдывал Энрики, он сделал в жизни немало ошибок, но это не дает тебе права мстить нам с помощью детей, - так же гневно ответил ей Сезар.
Разговор продолжался, питаясь взаимной обидой, и закончился ничем. Вилма, разобиженная еще больше, уехала, оставив детей. Как бы там ни было, она прекрасно понимала, как привязан Сезар к внукам, и не хотела доводить отношения до разрыва. Дорогой она негодовала на Анжелу, которая поставила ее в такую дурацкую ситуацию. И не могла не высказать своего негодования, из гостиницы позвонила подруге в офис и наговорила ей немало обидного.
Анжела не обиделась, не рассердилась, наоборот, пожалела Вилму и горячо ей посочувствовала.
- Мне не совсем удобно отсюда говорить, - сказала Анжела, - но скоро я закончу все свои дела и подъеду к тебе в гостиницу. Еще не все потеряно, поверь! У меня есть кое-какие соображения.
Вилма немного успокоилась и стала ждать Анжелу. Ей очень хотелось, чтобы эта поездка принесла ожидаемые плоды. Уезжать, вконец испортив отношения, и потом долго-долго их налаживать через адвокатов, выслушивая материнские упреки, не хотелось.
Анжела уехала из офиса сразу же после звонка Вилмы. Но сначала она заехала к Кларе и предложила ей пойти вечером в кино.
Клара только рассмеялась:
- Какое кино? Ты же знаешь, что вечером у нас самый наплыв. Ни минутки свободной!
- Очень жаль. Фильм замечательный и идет последний день. Я давно мечтала его посмотреть, - с сожалением сказала Анжела.
- Вот и посмотри, - ответила Клара. – Потом расскажешь.
- Тогда я заеду за тобой после фильма, и мы вместе поедем домой. Заодно я у вас и перекушу, а то как бы мне без ужина не остаться!
- Вот это другое дело, буду тебя ждать. – И Клара помахала на прощание рукой.
По дороге к Вилме Анжела остановилась у сияющего огнями кинотеатра и зашла в кассу.
- Один билет на девятичасовой сеанс, - попросила она и тут же спохватилась: - Извините, я забыла деньги! Можно мне расплатиться карточкой?
- Разумеется, сеньора.
Кассир взял у нее карточку, пошел и получил за билет деньги.
- Все в порядке, - сказал он, возвращая Анжеле карточку и билет.
- Вы необыкновенно любезны, - поблагодарила Анжела и очаровательно улыбнулась.
«Вот теперь можно ехать и к Вилме», - сказала она сама себе и, сев в машину, включила зажигание.
Вилма хоть и успокоилась, но встретила Анжелу жалобами.
- Что я получила, кроме трепки нервов и неприятностей? – говорила она. – И уехать, нахлебавшись новых обид? Да я в Рио с ума сойду, вспоминая эту поездку!
- Ты можешь получить и приятности, - сказала Анжела. – Мне показалось, что Энрики очень без тебя соскучился. Как только ему сообщили, что ты приехала, он сразу же захотел отправиться к тебе, но узнав, что ты с детьми, затормозил.
- Да что ты! А почему ты мне сразу не сказала? – спросила Вилма, и мысли у нее приняли совершенно иное направление. – Честно говоря, я не удивляюсь, ведь когда мы бывали вместе, вокруг просто искры летели.
И, припомнив эти искры. Вилма снова загорелась.
- А эта девка, на которой он собирался жениться? – спросила она.
- Ты что, Энрики не знаешь? Разве может его удержать какая-то провинциальная потаскушка? – ответила Анжела.
Не может. Ясное дело, не может. Вилма хорошо знала своего мужа. Персик съест, а косточку выплюнет.
- Позвони ему, назначь встречу, - продолжала Анжела, - и не в какой-нибудь захудалой гостиничке, а в пятизвездочном отеле с зеркалом на потолке, там в постельке вы и поговорите. И кто знает, до чего еще договоритесь! Ну как тебе предложение?
- Реальное, - признала Вилма.
- Ну вот видишь! А ты сразу скисла. Не вышло одно, выйдет другое. – Анжела рылась в своей записной книжке. – Сейчас я тебе подберу отельчик. Вот, например: улица Амбуерас, «Лунная долина». Мы там время от времени устраиваем презентации. Классный отель. Годится?
Вилма кивнула.
- В общем, звони, договаривайся. Потом я тебя отвезу.
- А если он откажется? Я уже столько сегодня обид наглоталась!
- Назови каких-нибудь общих друзей, скажи, что встречаешься там с ними, хотела бы повидать и его, заодно и поговорить.
- Да, пожалуй. Так, даже если он откажет, будет не обидно, - признала Вилма и принялась набирать номер.
Чтобы не мешать разговору, Анжела вышла на балкон и уселась в шезлонг. Потом заглянула в комнату:
- Ну что? Договорились?
- Да, - ответила Вилма, - мне даже показалось, что он соскучился, потому что согласился мгновенно.
- Вот и отлично. Поехали, - сказала Анжела. - У тебя будет время привести себя в порядок.
Дорогой Вилма молчала. Она представляла себе свидание с Энрики и понимала, что все ему простит, если только он снова захочет быть с ней рядом. Как-никак они столько лет прожили вместе, и у них двое детей. Вот если бы они зажили своим домом, как он ей когда-то обещал, то и жили бы совсем по-другому. Помирились же Сезар и Марта, почему бы и им не помириться?
Она выглянула в окно, удивившись, что они едут по каким-то темным закоулкам. Пятизвездочные отели не стоят в таких трущобах.
- А ты не заблудилась, Анжела? – спросила она.
- Нет, - ответила Анжела. – Стоп. Кажется, у меня что-то сломалось. Ну-ка выходи!
- А я-то зачем? – Вилме совсем не хотелось выходить в эту темноту.
- Выходи! Быстро! – скомандовала Анжела, и в ее голосе было что-то такое, что напугало Вилму. Она хотела было отказаться, но увидела наведенный револьвер.
- Ты что?! – вскрикнула она.
- Закрой рот, а то прямо сейчас пулю схлопочешь,-  произнесла Анжела. – Иди вперед! Быстро!
- Это такая игра? – спросила перепуганная насмерть Вилма, еще надеясь на какую-то шутку.
- Да! Называется «Делай, как скажет хозяин», - со смешком ответила Анжела.
Спотыкаясь, Вилма побрела в темноте, не понимая, что понадобилось ее подруге.
- Господи! Да тут овраг! – вскрикнула она.
- Стоп! Шею ты себе не сломаешь! Ну-ка повернись ко мне! Смотри на меня! – командовала Анжела, а Вилма покорно исполняла ее команды.
- Я закричу, - в ужасе проговорила она, снова увидев направленный на нее револьвер.
- Кричи, - согласилась Анжела и спустила курок.
Вилма секунду еще постояла с приоткрытым ртом, потом осела и повалилась.
- Ну вот и все, - удовлетворенно сказала Анжела и пошла – элегантная, изящная, в брючном костюме – к своей машине.

Звонок Вилмы застал Энрики в разгар игры с детьми. Но по ее голосу он понял сразу, что нужно ехать. Разумеется, он знал, что разговор с Сезаром окончился ничем.
- Может, мы с ней договоримся, - сказал он матери. – Она у наших знакомых и предлагает поговорить.
- Хорошо, что будут еще знакомые, вы не будете так ссориться. Постарайся, Энрики, не ругаться с Вилмой, я тебя очень прошу, - проговорила Марта, поглядывая на детей.
А потом он очень долго колесил по городу, разыскивая улицу Амбуерас и чертыхаясь из-за того, что второпях не захватил атлас. Поначалу он был совершенно уверен, что знает, где она, но потом сколько ни читал названия, никак не находил.
Наконец, отчаявшись, он остановил прохожего, единственного на пустой темной улице.
- Вы не знаете, где здесь улица Амбуерас?
- Понятия не имею.
- А может, знаете отель, он называется «Лунная долина»?
- И отеля такого не знаю, - ответил прохожий. – А вы не скажете, который сейчас час?
- Без пяти десять, - ответил Энрики, взглянув на часы.
- Побегу домой. Сегодня новости раньше начнутся!
Прохожий свернул к дому, и улица стала совсем пустынной.
- Только этого мне не хватало! – разозлился Энрики. – Похоже, эта идиотка дала мне неправильный адрес!

Глава 24

Даже в семье Толедо нашелся человек, который от души порадовался аресту Энрики. Разумеется, это была дона Жозефа. На ее скорбном лице даже появилось какое-то подобие улыбки.
- Наконец-то они вышли на правильную дорогу, - заявила она. – Я всегда говорила, что власти доберутся до вашего мерзавца!
Эти слова она обратила Марте, у которой и без доны Жозефы на душе было беспросветно темно.
- Мой сын никого не убивал, - устало сказала она. – У него и без этого грехов довольно.
- Убивал! Убивал! Он убил мою доченьку, чтобы на своей стерве жениться, - повторяла дона Жозефа с каким-то садистским удовлетворением. – Теперь он сполна расплатится. Там в тюрьме и сгниет.
- Мне кажется, вы просто мечтаете, чтобы наши внуки остались сиротами, - содрогаясь от ненависти, проговорила Марта.
- А внукам, тем более моим, нечего делать в вашем разбойничьем вертепе, - продолжала Жозефа, - мы сегодня же садимся в самолет и возвращаемся в Рио.
- Внуки у нас общие,  - не сдалась Марта, - и у них тоже есть право решать, где и с кем они хотят остаться.
Жуниор и Тиффани чуть не расплакались, услышав об отъезде, и Жозефа, к величайшему изумлению Марты, не стала настаивать. «Может, и ей не чуждо чувство сострадания», - подумала Марта. Шофер отвез Жозефу в аэропорт, и в доме Толедо стало хоть не спокойнее, но немного тише.
Детям об аресте Энрики не сказали, и они с нетерпением ждали отца из командировки. Александр между тем написал прошение об освобождении Энрики, но… ему ответили отказом.
- Ваше положение серьезнее, чем вы полагаете, -  сказал Энрики следователь. – Экспертиза показала, что пули, найденные в теле убитой, того же самого калибра, что и зарегистрированный вами револьвер. Мы приложим все усилия, чтобы разыскать пропажу.
- Я предупреждаю только об одном: говорить я с вами буду исключительно через адвоката, - сказал Энрики и замолчал.
Ему было очень тяжело оказаться в тюрьме, сидеть в одной камере с настоящими преступниками, но, как ни странно, после того как с ним случилось то, чего он так опасался, он успокоился, стал сдержаннее, собраннее, сосредоточеннее. Он понял, что должен всерьез бороться за свою жизнь, и готов был за нее бороться.
Через день полицейские пришли к Селести с ордером на обыск и, к ее величайшему изумлению, нашли револьвер.
- Прошу вас следовать за нами, - пригласил ее полицейский.
В участке Селести попросили дать показания, и она объяснила, что понятия не имеет, откуда у нее в квартире взялся револьвер.
- Вы, кажется, находитесь в дружеских отношениях с Энрики Толедо? – спросил ее следователь.
- Он мой жених, мы собираемся скоро пожениться, - сообщила она.
- У него есть ключ от вашей квартиры?
- Если вы полагаете, что Энрики Толедо мог без моего ведома оставить у меня в квартире револьвер, вы ошибаетесь. Этого не может быть никогда.
- Вы живете одна? – последовал новый вопрос.
- Я живу с сыном и подругой.
- А ваша подруга могла поддаться на уговоры и…
- Исключено! – отрезала Селести. – Моя подруга Дарси готова жизнь отдать за меня и за моего сына. Но есть другой человек, которого я подозреваю. Более того, я считаю, что убийство задумала и осуществила Анжела Видал, исполнительный директор фирмы Сезара Толедо. Она влюблена в Энрики и готова на все, чтобы нас разлучить.
- У вас есть какие-то факты? – поинтересовался следователь.
- Да, есть. Она меня шантажировала. – Селести рассказала, как обращалась с ней Анжела, стремясь развести с Энрики. – Но когда из ее происков ничего не вышло, она при мне поклялась, что мы никогда не будем вместе. Я уверена, что так она исполняет свою клятву. В доме она свой человек, поэтому ей ничего не стоило забрать пистолет из комнаты Энрики.
- А каким образом она могла подбросить пистолет вам? Чтобы сделать это незаметно, у нее должен быть ключ от вашей квартиры.
- Мы работаем в одном офисе, и я не удивлюсь, если она сняла слепок с моего ключа, и прекрасно зная, когда я на работе, вошла ко мне в квартиру и оставила пистолет.
Следователь Машаду послал повестку Анжеле Видал и отправил револьвер на экспертизу.
Экспертиза показала, что Вилма Толедо была убита именно из этого револьвера. Выстрел был сделан около десяти часов. Над головой Энрики сгущались тучи.
Энрики потребовал, чтобы к нему приехал его адвокат.
- Александр! – стал умолять он брата. – Я понимаю, что это почти нереально, но все-таки постарайся разыскать прохожего, с которым я говорил на улице Барерас. Это небольшая такая улица. А прохожий был старичок с черным зонтиком, он спешил смотреть новости и спросил у меня, который час. Было без пяти десять. Он должен меня помнить. Если без пяти десять я был на другой улице, я не мог убить Вилму.
- Хорошо. Непременно, - пообещал Александр, понимая, что искать старичка с зонтиком на улице Барерас – все равно что искать иголку в стоге сена. Но все-таки хорошо, что был такой старичок и Энрики помнит, где он находился около десяти часов. После свидания с Энрики Александр поехал к Селести, ведь он помнил, в каком состоянии находится она после случившегося.
- Я уверена, что убийца – Анжела, - высказала она свои подозрения Александру. – И я даже сказала об этом следователю.
Александр пожалел несчастную женщину, которая во всем готова винить свою соперницу.
- У тебя же нет никаких доказательств, - вздохнул он.
- А мне и не нужны доказательства, - горячо отозвалась Селести. – Я достаточно ее знаю. Она – разрушительница!
- Очень может быть, - согласился Александр. – Но мне в отличие от тебя доказательства необходимы.
Тем не менее он решил поговорить с Анжелой.
- Когда меня подозревает Селести, я понимаю, - возмутилась она, - но ты!
- Зачем ты ездила к Вилме?
- Сказать, что я выбываю из игры. Она с моей помощью хотела надавить на твоего отца, чтобы получить от него как можно больше денег в обмен на согласие оставить детей с Энрики. Я сказала ей, что считаю это подлостью.
- Да, все это ты говорила  и следователю. Я имею право быть в курсе всех свидетельских показаний, читал и твои.
- Но тебе я скажу то, чего не сказала следователю. Когда я была у Вилмы, ей кто-то звонил. Какой-то мужчина. На мой вопрос, кто это, она ответила: «Не твое дело».
- То есть ты предполагаешь, что у Вилмы кто-то был?
- Не могу утверждать, но она договаривалась с ним о встрече. Но может быть, это только мне показалось. Я ничего не могу утверждать с достоверностью, поэтому не стала говорить в полиции. Боялась направить следствие по ложному следу.
Зато Александр охотно пошел по нему: он мгновенно представил себе драму на почве ревности. Вилма подговаривает своего нового любовника убрать Энрики. Возможно, разыграв самоубийство. И для этого похищает пистолет и перчатку. Но любовник, приревновав ее к бывшему мужу, убивает саму Вилму.
Представив себе такую версию, Александр тут же понял, что она скорее подходит для детективного романа, чем для реальных обстоятельств, и особенно для Вилмы. Вилма могла устроить скандал, могла требовать денег, но продумать и подготовить убийство она не могла. Это было не в ее характере. В одном Селести права: на такое способна Анжела…
Александр вспомнил показания Клары: в день убийства Анжела вечером заехала за ней в кафе и пригласила в кино, после кино заехала за ней и отвезла домой. Интересно, часто ли она отвозила Клару домой и часто ли они ходили в кино вместе? Но во всяком случае, на этот день у Анжелы было железное алиби. Хотя и это наводило на размышления. Что бы там ни было, он решил поговорить еще и с Кларой. Однако в этот день ему это не удалось: Клара с Шерли поехали в больницу на консультацию.
Врач, осмотрев ногу Шерли, сказал, что операция и возможна, и желательна, что он гарантирует стопроцентный успех.
- Решайся, дорогая, - подбодрила Шерли Клара. – Я не вижу причин, по которым ты хотела бы сохранить свой пусть маленький, но все-таки дефект.
- Я еще подумаю, - осторожна сказал Шерли. В серьезных вещах она предпочитала не торопиться.
После консультации Клара поехала снова в кафе, а Шерли – к Клементину.
Приезд дочери был для Клементину настоящим праздником. Он тут же отрядил Бруну в соседнюю булочную за горячим хлебом, попросив заодно накупить всяких сладостей, до которых Шерли была большая охотница. Сам он устроил настоящую экскурсию, показывая, что и где они переделали. В результате ремонта у них с Бруну в самом деле получилась отличная квартирка, которую Шерли сделала еще уютнее. Там она попросила поставить вазу с цветами, здесь посоветовала повесить светильник, там поменять цвет занавесок.
- Ты у меня настоящий декоратор! – с восхищением сказал Клементину. – Может, ты хочешь пойти учиться на архитектора?
- Хочу на танцовщицу, - смеясь, ответила Шерли.
Обрадованный Клементину закружил дочь по комнате.
- Значит, решилась? – спросил он.
Шерли кивнула:
- Мы только что с Кларой были на консультации, и врач гарантирует стопроцентный успех.
- Отлично! Я просто счастлив. Пусть доктор назначает тебе срок, и мы сделаем эту операцию. – И тут же он посерьезнел. – А как там Клара? – осторожно спросил он. – Как она себя чувствует? Больше не падает в обморок?
- Нет, но ее тошнит, потому что она беременна, - спокойно ответила Шерли.
Клементину застыл пораженный.
- Она носит под сердцем моего ребенка и ничего мне не говорит?!
Он готов был и смеяться, и плакать одновременно. Неужели Бог послал ему такое чудо? Неужели его жизнь только начинается?
- Понимаешь, папа, она ничего тебе не сказала, потому что ты не имеешь к этому никакого отношения.
- То есть как это, дочка? – Клементину даже не понял, что имеет в виду Шерли.
- Так нам сказала сама Клара. Она сказала, что у нее есть друг и от него она ждет ребенка.
Клара? Друг? Клементину стоял как оглушенный. В голове у него все смешалось. Он не знал уже, что существует на самом деле, а что ему чудится. Может, он и Шерли видит во сне?
- Мне так жаль, папа! Мне ужасно жаль, что у вас не заладилось с Кларой. Она просто необыкновенная женщина и заслуживает всяческого счастья, - поторопилась сказать Шерли, увидев помрачневшее лицо отца.
- Это-то я знаю, дочка, - ответил ей Клементину, - и мне казалось, что я делаю все для ее счастья…
После того как Шерли ушла, Клементину побежал к Карлиту.
- Я очень внимательно слежу за доной Кларой, как вы мне поручили, - принялся отчитываться Карлиту, - но мне кажется, серьезной болезни у нее нет. Ест она с аппетитом. Уходит рано утром и целый день работает у себя в кафе.
- Скажи, Карлиту, - тут Клементину замялся, - я понимаю, что задавать такие вопросы не имею права, но ты знаешь, как мы были близки с Кларой, так что нет ничего удивительного, если я интересуюсь ее судьбой. В общем, скажи, Карлиту, нравится ли тебе ее новый друг и что он вообще собой представляет?
- Какой новый друг? Если он и есть, я о нем ничего не знаю. Дона Клара приходит вечером домой, смотрит телевизор и после ванны ложится спать. Она даже не выходит никогда.
- Ну а звонки? Наверное, ей звонят мужчины?
- Этого я не знаю. Я же не прослушиваю телефон. Одно могу сказать: она и по телефону говорит редко.
Странное чувство возникло у Клементину после разговора с Карлиту, он снова наполнился уверенностью, что Клара ждет ребенка от него, и решил поговорить с ней сам. Он узнал у Карлиту, когда Анжелы не будет дома, и пришел к Кларе.
Но Клара не пожелала с ним разговаривать.
- Я имею право устроить свою судьбу. И ты больше не будешь вмешиваться в мою жизнь. Никогда!
- Но почему, Клара? Я бы мог позаботиться и о тебе, и о ребенке. Я же теперь богат и с радостью сделаю это.
Если говорить честно, то Клементину было совершенно наплевать, от кого ждет ребенка Клара. Конечно, если бы это был его ребенок, он бы этим гордился, но он готов был любить и чужого, так он дорожил Кларой и так хотел иметь семью.
- Ты еще спрашиваешь меня почему, Клементину да Силва? – Праведному гневу Клары не было предела. – Потому что ты – убийца! Потому что ты убил сотни людей только из-за того, чтобы отомстить человеку, который отнял у тебя двадцать лет жизни! Ты не понял, что Бог простил тебя и дал тебе любовь. Ты не умеешь ни любить, ни прощать, поэтому ты не заслуживаешь ребенка!
- Клара, я умею и любить, и прощать! Я давно простил его. Я же тебе говорил.
- Я тебе не верю! Ты однажды уже использовал меня, но больше этого не будет!
Клементину только открыл рот, чтобы возразить ей, но тут в гостиную вошла Анжела. Увидев Клементину, она тут же распорядилась:
- Клара! Тебе пора в постель! А с этим субъектом я сама поговорю!
Она чуть ли не вытолкала Клару из гостиной и заявила Клементину:
- Сколько раз тебе повторять? Тебе в нашей жизни делать нечего! Наконец-то у Клары появился добропорядочный человек ее круга, а ты хочешь снова ей все испортить? Я знаю, что ты жалкий проходимец без чести и совести, человеческая жизнь тебе что плевок, и поэтому ты готов растоптать Клару только за то, что она наконец нашла свое счастье, но у нее есть друзья,  и они не дадут ее в обиду!
Клементину не стал слушать оскорблений Анжелы, буркнув «До свидания», он ушел. Теперь для него представлялось необыкновенно важным выяснить, от кого ждет ребенка Клара. Если она и в самом деле встретила человека, с которым хочет связать свою судьбу, то он, Клементину, уйдет с их дороги, как бы больно ему ни было. Он любил Клару и уже один раз отказался от нее ради ее счастья. Но если это его ребенок и Клара задумала родить его и воспитывать одна, то он переубедит ее и они еще будут счастливы. Он не даст восторжествовать злой воле Анжелы, он не поддастся ей!
Клементину долго думал, кто может сказать ему, как обстоит дело, и наконец понял, что будет говорить об этом с Сезаром.
Отношения компаньонов складывались не гладко. Клементину раздражал Сезара своей дотошностью. Этот бывший каменщик являлся каждый день на строительную площадку и проверял то качество цемента, то кладку, то требовал укрепить опорный столб, то расширить дверной проем. Больше того, он позволял себе вмешиваться в  смету.
- Зачем нам отделка из мрамора? – спрашивал он. – Мрамор очень дорогой. Не лучше ли нам на эти деньги построить для сотрудников ясли?
Сезар постоянно спорил с ним, уверял, что проект составляли опытные специалисты и не менее опытные работники трудятся на строительной площадке, но Клементину ухитрялся находить себе сторонников, и в результате его предложения рассматривались на собрании акционеров и в проект вносились поправки.
Сезар был не в восторге от такого сотрудничества, но что он мог поделать, если Лусия отказалась продать ему свои акции?
Когда Клементину заглянул  в очередной раз к нему в кабинет, Сезар ничего, кроме раздражения, не почувствовал. Ему было не до въедливых изысканий компаньона – у него были дела поважнее, его сыну грозила тюрьма!
- Сезар, я хочу поговорить с вами как мужчина с мужчиной! – начал Клементину.
Сезар насторожился: о чем это он собирается с ним говорить? Уж не будет ли читать что-то вроде проповеди, говоря, что теперь Бог наказывает его за несправедливость, допущенную двадцать лет назад. Если только он произнесет что-то в этом роде, Сезар за себя не ручается, он проломит этим Клементину стенку!
- Я мог бы обратиться с этим вопросом к доне Марте, мог бы поговорить со своими дочерьми или с Селести, но я решил, что только вы можете меня понять, потому что вы тоже мужчина, как  и я, потому что вы тоже были отцом, как и я, потому что вы тоже любили, как и я. Ответьте на мой вопрос, Сезар: Клара ждет ребенка от меня?
И Сезар, который не хотел иметь ничего общего с Клементину, который был сердит на Клару, когда она связалась с этим подозрительным типом, который был недоволен им как компаньоном и страшно хотел избавиться от него, - Сезар не смог солгать ему. Его взрослый сын нуждался сейчас в помощи, так как он мог лишить помощи младенца, как он мог отказать отцу в возможности заботиться о собственном ребенке?
- Да, это твой ребенок, - сказал он. – Клара сама сказала нам с Мартой об этом.
- Я знал! Я чувствовал! Я не сомневался!
Горячая волна подкатила к горлу Клементину, и он едва не задохнулся от счастья.
- Но тебе все-таки лучше оставить ее в покое, - прибавил Сезар, вновь вооружившись своей неприязнью и недоверием.
- Что лучше, а что хуже, мы с Кларой решим сами, - ответил Клементину, - а вам я скажу другое. За то, что вы мне сказали это, я буду вашим должником по гроб жизни. Было время, когда я вас ненавидел, потом хотел быть от вас как можно дальше, но теперь я всегда буду испытывать к вам благодарность. Когда-то вы отняли у меня жизнь, а теперь вы ее мне вернули.
Сезар помимо собственной воли почувствовал себя растроганным. Кто его знает, раз враг стал теперь другом, может, им удастся спасти и Энрики? Может, он уже искупил свою вину перед этим человеком?
- Только, пожалуйста, не говори Кларе, что узнал ее тайну от меня, - попросил Сезар.
- Не беспокойтесь, она никогда не узнает, что мы с вами поговорили по-мужски!
Тяжкий камень свалился с души Клементину, теперь он знал, что ему нужно делать. Правда, пока еще не знал как…

Глава 25

В последнее время Клара стала навещать Марту все чаще. У каждой была своя боль, своя трагедия, но Клара чувствовала, что Марте сейчас очень нужна верная подруга, и она приезжала к ней, как только у нее выдавалась свободная минутка. Она на своем опыте знала, что значит верная подруга в трудную минуту. Такой трудной минутой для нее самой был недавний разговор с Клементину. Клара до сих пор была благодарна Анжеле за то, что та взяла этот разговор на себя. Еще чуть-чуть, и сама Клара дала бы слабину и опять попала бы  в руки этого чудовища, но появилась Анжела и спасла ее от неверного, гибельного шага.
На этот раз она встретила у Марты и Анжелу и лишний раз отдала должное народной мудрости. «Друзья познаются в беде», - гласит пословица. К ним в дом пришла беда, и вот они сидят все втроем, самые близкие, надежные люди.
Естественно, что говорили они об аресте Энрики.
- И все-таки мне кажется, что это было ограбление, - вздохнув, сказала Клара. – Вилма поехала на свидание с Энрики, наверняка нарядилась, надела драгоценности. Она ведь была очень красивой женщиной. Привлекла к себе внимание каких-то бандитов. Они сумели расположить ее к себе, пообещали подвезти по нужному адресу, а сами завезли и убили. Ведь у нее и в сумочке ничего не нашли…
- Жозефа говорила, что в сумочке была чековая книжка, может быть, даже две. Какие-то деньги и золотая зажигалка, которую Вилма повсюду таскала с собой.
- А драгоценности? – спросила Анжела.
- Откуда Жозефа знает? Ее ведь здесь не было, она и понятия не имела, что Вилма взяла с собой.
- Кстати, о драгоценностях, - внезапно спохватилась Клара. – Хорошо, что я вспомнила, Анжела! Я так и таскаю с того самого несчастного дня твое кольцо, которое ты обронила в машине. Я подобрала его и все забываю отдать.
Она достала из сумочки кольцо и протянула Анжеле. Марта с юности была неравнодушна к драгоценностям, и в шкатулке у нее хранилось немало красивых и дорогих вещиц, сделанных с большим вкусом.
- Мне кажется, что я знаю это кольцо. Оно мне очень-очень знакомо, - сказала она.
- А я ношу его так редко, вот что значит приметливый глаз, - отозвалась Анжела. Забирая кольцо.
- Неудивительно, что редко, - подхватила Клара, - оно какое-то совсем не твое.
- Да, я купила его случайно, под настроение, и чаще всего оно валяется у меня на туалете, - небрежно отозвалась Анжела. – И все-таки хорошо, что оно нашлось. Я не люблю терять свои вещи. Я уверена, - обратилась она к Марте, что и следствие примет версию Клары. Сколько бы ни грозил Энрики, он не способен на преступление.
- Конечно, дорогие мои, конечно, - горестно согласилась Марта.
- Будем надеяться на лучшее. Мне пора, - первой стала прощаться Анжела.
- Мне тоже, - поднялась вслед за ней и Клара.
Они вышли вместе, но поехали в разные стороны: Клара в кафе, Анжела в офис.
Она вошла в свой кабинет, села за стол и вызвала Одетти.
- Позовите ко мне Селести, - распорядилась она.
- Селести принесла вам папку из кабинета сеньора Энрики, которую вы просили, и ушла обедать. Ушла пораньше, потому что у нее заболела голова.
«И долго еще будет болеть! – злорадно подумала Анжела. – Заглотила наживку как миленькая и теперь ей есть о чем подумать».
Но Селести пошла вовсе не в кафе, она взяла такси, поехала в полицейский участок и попросила вызвать Энрики Толедо.
- Ей-богу, они считают, что у нас пятизвездочный отель, - разворчался полицейский, - то и дело гости. Надевай-ка на него наручники, пусть не думают, что он тут на отдыхе.
- Значит, есть новости, - обрадовался Энрики. И еще больше обрадовался, когда увидел Селести.
- Как же я рад тебя видеть, любовь моя, - сказал он. – У тебя все в порядке? Или что-то случилось?
Селести показала ему кольцо и спросила:
- Ты его знаешь?
- Конечно, - уверенно ответил он. – Это кольцо Вилмы. – Он перевел взгляд на Селести. – Господи! А у тебя-то оно откуда?
- Драгоценности, которые сняли с мертвой Вилмы, лежат в сейфе в твоем кабинете, - проговорила Селести шепотом.
На лице Энрики появился испуг.
- И ты думаешь, что я…
- За кого ты меня принимаешь? – возмутилась Селести. – Я не думаю, я тебя люблю!
- На секунду мне показалось, что я тебя теряю, - с ужасом проговорил Энрики.
- Я люблю тебя и пойду за тобой хоть в ад! – горячо ответила Селести. – Это все подстроила Анжела.
- Неужели ты думаешь, что она хочет меня посадить? – не поверил Энрики.
- Она хочет нас разлучить, - твердо ответила Селести. – Она хочет, чтобы я поверила в то, что ты убийца.
- Но если она подложила драгоценности Вилмы ко мне в сейф, значит…
- Да! И это есть настоящая улика! Теперь мы выведем ее на чистую воду, я тебе обещаю!
Глаза у Энрики засветились надеждой. Если за дело взялась любовь, оно не может закончиться плохо!
Анжела с нетерпением ждала Селести и пригласила ее в кабинет, как только та переступила порог.
- Мне кажется, нам пора перестать враждовать, - начала она. – Ситуация настолько опасна, что нам нужно объединить усилия.
Селести молчала, ей хотелось дать Анжеле высказаться.
- Только теперь я поняла, как тонко продумал Энрики это убийство. Он хотел вернуть себе детей. Денег у него не было. После того как дело с Атлантик-Сити провалилось, он не брал у Сезара ни сентаво и прекрасно знал, что отец не станет платить Вилме дополнительные алименты. И все-таки он пообещал ей это через меня и отправил меня в Рио за Вилмой и за детьми. Если бы я знала, что везу бедняжку на верную гибель, разве бы я согласилась? Но мне и в голову не могло прийти ничего подобного! И я как дурочка полетела и уговорила ее приехать. Но сейчас он в опасности, и мы должны скрыть во что бы то ни стало его преступление!
Анжела говорила с такой убежденностью, что Селести содрогнулась: как опасна эта преступница! Человека постороннего она убедит в чем угодно.
- Тебе бы романы писать, Анжела! – проговорила она. – Все выглядит необыкновенно убедительно, кроме двух моментов: зачем было Энрики прятать револьвер у меня в доме, а такую опасную улику, как драгоценности Вилмы, - у себя в сейфе? Револьвер ему был дороже меня? Или он хотел отправить в тюрьму меня? Этого хочешь только ты, Анжела! Ты нарочно подложила драгоценности в сейф Энрики и думала, что я поверю, будто он убил Вилму! Ты хочешь нас разлучить! Но я не такая ...! Колдовство обернулось против колдуньи. Ты выдала себя, Анжела! Теперь у нас есть недостающее доказательство, чтобы посадить тебя в тюрьму.
Разумеется, Селести не собиралась откровенничать с Анжелой. Для начала она хотела посоветоваться с Александром и разработать с ним общий план действий. Он говорил, что ему необходимы доказательства, так вот теперь доказательство было налицо. Но наглость Анжелы так рассердила ее, что она выпалила все, что думала, ей в лицо.
- Я не понимаю, о каких драгоценностях ты говоришь, - холодно отозвалась Анжела. – Я предложила тебе объединиться и защитить Энрики вместе, но если ты этого не хочешь, всего хорошего!
Но Селести не могла уже удержаться и, вместо того чтобы и в самом деле прикусить язычок и выйти, продолжала запальчиво говорить:
- Не тебе защищать Энрики! Он не один, нас двое! Мы сумеем доказать твою вину!
- Вон отсюда! – скомандовала Анжела.
- тебе не сбежать! У нас теперь есть доказательства, что ты убийца! – продолжала Селести.
- Я сказала: убирайся вон отсюда!
- С удовольствием! – Селести гордо подняла голову. – Лишь бы не быть с тобой рядом!
Когда она вышла, Анжела усмехнулась:
- Так вот куда тебя занесло, милая! Но следующий ход все равно будет мой! – И она взглянула на повестку. Ее снова приглашали в полицию для дачи свидетельских показаний.
Между тем минуло десять дней, и Энрики, как и обещал Александр, отпустили.
Марта и Сезар не могли наглядеться на своего любимца, который вновь был с ними. Тиффани при виде отца разревелась.
- Тебя не было так долго, - плакала она. – Я так без тебя соскучилась!
- Но сейчас-то чего реветь? – рассудительно говорил Жуниор. – Папа-то приехал!
Они крепко прижались к отцу и не хотели от него отходить.
- Селести я позвоню сам, - сказал Энрики. – Я хочу сделать ей сюрприз.
Он и позвонил, но попозже, наигравшись с детьми.
-  Я  на свободе, моя радость! – торжествующе объявил он. – Приглашаю тебя вечером в ресторан. Мы поужинаем при свечах, а Гиминью привози сюда, мы все без него соскучились!
- Но я на работе, - жалобно проговорила Селести.
- Я тебя отпускаю. Привози Гиминью, мы пообедаем всей семьей, а потом вместе поедем на работу. Мне не терпится почувствовать себя полноценным человеком!
- Хорошо, - тут же согласилась Селести, поделилась радостной вестью с Одетти и уехала.
Порадовал новостью и Александр Лусию.
- Может, и мы сходим с тобой в ресторан, Александр? – предложила Лусия, обрадовавшись освобождению Энрики. – Отпразднуем, потанцуем.
- Все рестораны на свете я отдам за ужин в твоей квартире и ночь, которую мы проведем вместе, - пылко ответил Александр. – спасибо, что ты терпишь меня, любимая, со всеми моими хлопотами, такого нервного, такого неспокойного!
Лусия крепко обняла своего милого Александра, от души желая ему покоя.
Во второй половине дня Энрики отправился на работу. Все то время, что он сидел в камере предварительного заключения, он переживал, что не помогает отцу, что отсутствует в такое горячее время, в самый разгар восстановительных работ. И стоило ему оказаться на свободе, как он отправился в офис. Разумеется, первой, кого он там встретил, была Анжела.
Она радостно приветствовала его, но Энрики сразу же разозлился.
- Лучше не притворяйся! – сказал он. – Ты же от души желала, чтобы я сгнил в тюрьме!
- Никогда я не пыталась навредить тебе, Энрики, - принялась со страстью возражать Анжела. – Все это время я только и делала, что защищала тебя! И буду защищать тебя  и дальше, хоть и знаю, что ты убил свою жену.
- Ты ненормальная, Анжела! По-моему, ты просто спятила! – заявил Энрики, отшатываясь.
- Я всегда была ненормальной, потому что сходила по тебе с ума, - с той же страстью продолжала Анжела. – Никто не будет любить тебя так, как я! Никто! Никакая Селести! Запомни это, Энрики!
И, глядя на эту совершенно потерявшую разум женщину, Энрики вдруг успокоился.
- А ты запомни другое, - сказал он. – Сядь и выслушай меня внимательно.
Он взял ее за руку и усадил в кресло.
- Мне тебя очень жаль. Ты больна и поэтому вправе делать все, что тебе вздумается. Делай все, что хочешь, но к нам с Селести это не имеет никакого отношения. Тебе никогда не разлучить нас. Никогда!
Анжела никогда в жизни не слышала такого голоса у Энрики. Он говорил спокойно, без всякого эффекта, но это спокойствие и было самым убедительным. Этот юбочник, готовый бежать за любым смазливым личиком и оставить любую красавицу ради следующей, теперь был уверен в своей привязанности, и к кому?! К гулящей девке!
Энрики вышел, тихонько прикрыв за собой дверь, словно и в самом деле имел дело с тяжелобольной. Анжела вызвала Одетти.
- Отмените назначенное на четыре совещание, - распорядилась она. – У меня срочная встреча.
Она успела сделать ответный ход, и ей было что сказать следователю.
В кабинет Машаду она вошла как всегда уверенная в себе.
- Может быть, вопросы, которые я буду задавать, покажутся вам нескромными, - начал следователь, - но нас в первую очередь интересует истина, поэтому мы вынуждены проверять все поступающие нам сведения. Свидетельница дона Селести Роша считает, что вы любите дона Энрики Толедо и готовы на все, лишь бы разлучить дону Селести с ее женихом.
- Да, это правда, я люблю Энрики Толедо. Но я никогда не знала, что любовь – это преступление, - сказала Анжела самым кротким тоном, на какой была способна. – И к доне Селести я не могу испытывать добрых чувств, это тоже правда, потому что с Энрики мы были вместе в юности, когда учились в университете, и снова сошлись после его развода. У нас все было хорошо до тех пор, пока не появилась эта Селести!
- Дона Селести обвиняет вас в том, что вы ее шантажировали, надеясь таким образом прекратить их отношения  с сеньором Энрики Толедо, - начал проверять следующее утверждение следователь.
- Шантажа не было, была просьба. Когда я узнала, чем эта женщина занималась раньше, я попросила ее держаться подальше от Энрики и не вынуждать меня знакомить его с малопривлекательными подробностями ее биографии. Она стыдилась собственного прошлого и держалась в стороне от Энрики. При чем тут шантаж?
- Она заявила, что это вы подбросили ей пистолет, - продолжал Машаду.
- Ревнивая женщина способна на все. Проще всего обвинить соперницу, не так ли? – Анжела словно бы взяла следователя в свои союзники. – Не знаю, должна ли я вам это рассказывать, но я чувствую, что должна себя хоть как-то защитить от нападок. Словом, горничная Селести по имени Дарси работала у меня. Прислуга всегда болтает больше, чем нужно. Словом, она мне сказала, что, когда полиция нашла пистолет, Селести очень разнервничалась и попыталась спрятать драгоценности.
- Какие драгоценности? – поинтересовался Машаду.
- Не могу точно утверждать, но судя по описанию, те самые, что украли у доны Вилмы Толедо в день убийства.

Селести заглянула в кабинет Энрики.
- Мне придется съездить домой. Звонила Дарси, она очень взволнована и просила срочно приехать.
- Мне за тобой заехать? – спросил Энрики, поднимая голову от бумаг. За десять дней накопилось столько новостей, что он торопился как можно скорее войти в курс дела.
- Я тебе позвоню из дома, - решила Селести. – Я просто представить себе не могу, что там у нее случилось.
- Я тебя жду. Ты же знаешь, что я заказал столик в «Виньети Перуччи». Там все так уютно, по-домашнему. Не за тем я вышел на свободу, чтобы давиться в тесном воротничке.
Они оба весело рассмеялись. Селести помахала на прощание и уехала.
Дверь ей открыла Дарси, но за дверью стояли полицейские. Доне Роша был предъявлен ордер на обыск дома.
- Опять? – с изумлением спросила Селести. – Интересно, что вы ищете на этот раз?
- Уже нашли, - послышался голос молодого полицейского, и он показал ей драгоценности, которые совсем недавно находились в сейфе Энрики. – Эти драгоценности принадлежали доне Вилме Толедо, и вам придется дать кое-какие объяснения, не здесь, а в участке. Вот ордер, вы арестованы.
- Я должна позвонить своему адвокату, - проговорила Селести.
- Позвоните из участка.
Следователь Машаду позволил ей позвонить адвокату, и Селести сообщила Александру, что арестована.
- Я уверена, что это – дело рук Анжелы, - сказала она Машаду. – Эти драгоценности были у нее.
- Мы все выясним, - пообещал ей следователь. 
Полицейский был готов защелкнуть на прелестных ручках Селести наручники, но Машаду остановил его.
- Нет-нет, дона Селести будет хорошо себя вести, так ведь? – сказал он и вопросительно посмотрел на Селести.

Глава 26

Селести прошла суровую школу жизни, и выпавшее на ее долю новое испытание приняла куда спокойнее, чем Энрики. А когда оглядела женщин, сидевших в камере, то с усмешкой подумала, что снова вернулась в свой ночной клуб, где когда-то работала, ведь и там тоже были не одни только проститутки, но и наводчицы, и воровки. И при этом, за редким исключением, все они были еще совсем неплохими тетками, правда, зачастую со скверными характерами и исковерканной судьбой. Селести научилась с ними ладить, не подлаживаясь, и это ей сейчас очень помогло.
Когда ее стали расспрашивать, за что она загремела, она, не чинясь, рассказала свою историю. Кое-кто уже знал о ней из газет, и всем было любопытно поглядеть на живую участницу.
- А я ведь видела, как ее убивали, - вдруг сказала одна из заключенных. – Зря они тебя забрали, кокнул ее высокий худой мужчина.
Селести уставилась на женщину во все глаза: как это видела? Что делала в этом овраге?
- Не веришь? – рассмеялась женщина. – А я там живу и через овраг шла домой, потому что автобус сломался. У меня девчонка с детьми сидит только до половины одиннадцатого, и я должна быть как штык к этому времени дома. Ну вот я и дунула через овраг и вдруг вижу – наверху машина фарами светит. Мне хоть было боязно, но любопытно. Я и остановилась поглядеть, что там такое. Женщина, в которую пальнули, вся в белом была, а пальнул мужчина в темном костюме. Как он пальнул, так я и побежала. Страшно мне стало.
- А следователю ты это можешь рассказать? – спросила Селести.
- А у тебя адвокат есть? – поинтересовалась женщина.
- Да, - кивнула Селести.
- Так вот, пусть он меня из тюрьмы выручит, тогда я и следователю все расскажу, - пообещала женщина.
Селести связалась с Александром, и он, побеседовав с Ваидой, так звали эту женщину, занялся ее судьбой. Ему удалось добиться ее освобождения, потому что хоть она и промышляла воровством в большом универмаге в центре города, но на этот раз не была поймана с поличным, скорее, забрали ее потому, что уже знали по прошлым делам.
Ваида дала показания следователю, и поскольку верными оказались ее адрес, наличие детей, нянька, сидящая с ними до половины одиннадцатого, поломка автобуса в день убийства, он принял к сведению и все остальное.
Селести отпустили, но подозрения вновь сгустились вокруг Энрики.
Сезар предложил ездить каждый день на улицу Барерас и ждать там старичка с зонтиком.
- Наверное, он живет там, а у стариков всегда есть свой заведенный порядок, и, наверно, он гуляет там около десяти часов.
По вечерам они с Энрики стали ездить на улицу и караулить старичка, но тот как сквозь землю провалился.
После того как Анжела и ему высказала мнение, что убийца Вилмы Энрики, Сезар вспылил и ледяным тоном сказал:
- Мне кажется, что наше дальнейшее сотрудничество невозможно. Мне очень жаль, но я вынужден вас уволить, Анжела Видал. Вы можете зайти в бухгалтерию и получить расчет.
Зато Селести Сезар повысил в должности и сделал ее заместителем директора по общим вопросам.
- Я очень доволен твоей сообразительностью и ответственностью. Эта должность как раз по тебе, ты будешь заниматься магазинами, а не строительством.
Польщенная Селести вспыхнула. Ей была приятна похвала Сезара.
Зато трудно было себе представить злобу Анжелы, когда она получила расчет. Она готова была растерзать Сезара, Энрики, Селести – словом, всех, кто обижал ее и доставлял страдания. Она вернулась домой и обнаружила, что Клара собирает вещи.
- После того как я услышала, что ты всерьез обвиняешь Энрики в убийстве Вилмы, я не могу оставаться с тобой под одной крышей. Пойми меня правильно, Анжела, но мне показалось, что я тебя совсем не знаю, и мне стало страшно.
- Если ты сейчас уедешь, ты мне больше не подруга, - угрожающе произнесла Анжела.
- Я и так тебе больше не подруга, - удрученно сказала Клара. – Давай не будем больше говорить, а то обидим друг друга еще больше.
Клара уехала, и Анжела почувствовала себя рыбой, выброшенной на песок. Ее хотели вышвырнуть из жизни как ненужную ветошь, но она им этого не позволит. Анжела позвонила Клементину и пригласила его к себе.
- Я согласна отдать тебе оригинал кассеты с твоим признанием и сказать Кларе, что ты не взрывал магазин, что список телефонов из «Сердечка» фальшивый, что я все это проделала по твоей просьбе. Но за это ты переведешь на мое имя свои сорок пять процентов акций.
Что такое акции по сравнению с Кларой? Пустое место. Если Клементину и колебался, то только потому, что не доверял Анжеле.
- Я отдам их вам только после разговора с Кларой, - сказал он.
Анжела поехала к Кларе, которая уже разложила свои вещи в вагончике, где почувствовала себя необыкновенно уютно. Вот только Клементину… Здесь он стал еще ближе…
Она не захотела говорить с Анжелой, им не о чем было говорить, но та попросила ее выслушать, и Клара согласилась.
- Наверное, я слишком много на себя беру, - начала Анжела. – Но я делаю это из лучших побуждений. Я всегда была против твоей связи с Клементину, считая, что ты достойна лучшего. Но должна тебе сказать, что он любит тебя по-настоящему и, наверное, мне бы хотелось, чтобы меня так любил Энрики.
От Анжелы такое признание? Клара удивленно взглянула на нее и даже придвинулась поближе, готовясь выслушать поистине необыкновенные вещи. И выслушала. Когда она узнала, что мучилась столько времени по вине двух людей, которых считала самыми близкими и которые, каждый по-своему, заботились только о ее счастье, она разрыдалась.
- Как вы смели так поступить со мной?! Как вы смели?
- А я-то думала, что ты обрадуешься, узнав, что твой дорогой Клементину предан тебе до последней капли крови и вдобавок не преступник.
- Сердце говорило мне, но я ему не верила, - улыбнулась Клара сквозь слезы.
Прошло два дня, и во время очень важного совещания дверь открылась и в зале появилась Анжела. Сезар нахмурился, ему было крайне неприятно выяснять с ней отношения и выдворять ее отсюда. Он только хотел осведомиться у Одетти, передала ли она Анжеле приказ об ее увольнении, как Анжела заявила:
- Продолжайте. Повторять ничего не надо, потому что как бывший исполнительный директор компании я в курсе дела, хотя теперь мы будем сотрудничать как акционеры.
- Что ты хочешь этим сказать? – не понял Сезар.
- Клементину да Силва счел, что ему не по силам работа в этой компании, и перевел все свои акции на меня, - с улыбкой сообщила Анжела.
Если бы произошел второй взрыв Башни, Сезар, наверное, был потрясен даже меньше, чем сейчас, когда сеньора Видал, которая была уверена в виновности его сына, оказалась его компаньоном!
- Ну-ну, не стоит так огорчаться, - все с той же улыбкой продолжала Анжела, глядя на Сезара. – Я всегда была неплохим работником, а сейчас я даже больше, чем когда бы то ни было, заинтересована в процветании нашей фирмы.
Замечание было справедливым, но Сезар никак не мог прийти в себя, и совещание практически провела Анжела.
После совещания она зашла в кабинет Селести, которую Сезар назначил заместителем директора по общим вопросам.
- Поздравляю с повышением, - сухо сказала Анжела. – Не думаю, что я бы дала согласие на твое повышение.
- А что ты тут делаешь? – поинтересовалась Селести.
- Буду управлять фирмой в качестве владелицы сорока пяти процентов акций, - медленно и весомо произнесла Анжела.
- Нет, ты будешь сидеть в тюрьме! – взорвалась возмущенная Селести.  – Ваида все видела! Она узнает тебя во время следственного эксперимента, и ты сядешь в тюрьму! Я тебе это обещаю.
Анжела улыбнулась с нескрываемым превосходством и произнесла только одну фразу:
- Большое спасибо, Селести.
Она вышла, а Селести сидела, закрыв рот руками. Что она наделала?! Она все рассказала Анжеле!
Зато Анжела не стала терять времени. Выяснив, что Александра нет на месте, она поехала к нему и попросила у Аны, секретарши, разрешения подождать его в кабинете.
- Конечно, сеньора Видал, - радушно пригласила ее Ана и сама распахнула перед ней дверь.
Найти рабочую телефонную книжку Александра и выяснить, какая из Ваид ей подходит, было делом одной минуты.
Анжела быстренько сориентировалась по адресу, что ей нужна Ваида Кардинь, Карапикуиба, дом сорок два, квартира три. Она записала и адрес, и телефон, извинилась, сказав Ане, что не имеет больше возможности ждать, и поехала к Ваиде.
Ваиды дома не оказалось, но девчушка-нянька сказала сеньоре, в каком баре вернее всего ее можно отыскать.
Анжела поехала в бар, подошла к группке женщин, безусловно, завсегдатаям, и спросила их о Ваиде. Они начали мяться и отнекиваться, говоря, что понятия не имеют, где ее искать.
- Сеньор Александр ищет ее и хочет… - начала Анжела, и эти магические слова немедленно оказали свое действие.
- Так бы и сказали, что вы от сеньора Александра! – воскликнула одна, а вторая вскочила и вышла из бара.
Все в баре знали чудесную историю Ваиды, которую спас из тюрьмы замечательный адвокат Александр Толедо.
Вскоре Анжела познакомилась с Ваидой Кардинь. Разговор у них был не слишком долгим, но, очевидно, серьезным, потому что Ваида, расставшись с посетительницей, покачала головой и сказала:
- Видно, и в самом деле пора отсюда сматывать удочки.
Комиссар Машаду назначил день следственного эксперимента, и, когда он настал, все семейство Толедо очень волновалось.
- Анжела не придет, я уверена, - говорила Селести.
Но Анжела пришла, а вот Ваида задержалась и заставила всех пережить несколько очень неприятных и напряженных минут.
Ваида нашла место, с которого смотрела, Анжела встала на обрыве.
- Нет, тогда был мужчина, он был ниже, шире в плечах, - сказала Ваида.
Хотя, когда ей показали Энрики, она не признала и его.
После следственного эксперимента Ваида перекрестилась, радуясь, что все сошло благополучно, и повторила про себя: пора сматывать удочки, уж больно серьезная женщина, чтобы и дальше иметь с ней дело. Вот расплатится, и надо сматываться.
Энрики пока остался главным подозреваемым.
- Когда же кончится эта мука? – нервно повторял он и ездил вместе с Сезаром на улицу Барерас как на работу.
Энрики давно бы отчаялся, но Сезар с методичностью хорошо налаженной машины день за днем отправлялся в путь. Однажды нервы Энрики не выдержали.
- С меня хватит! Кончится тем, что нас здесь ограбят! Я уверен, что Анжела подкупила свидетельницу, - взорвался он.
- Подкупила, не подкупила! Что толку оплакивать пролитое молоко. Это наш единственный шанс, сынок, и мы его не упустим, - спокойно произнес Сезар, оглядывая пустынную улицу.
Но Энрики уже выскочил из машины.
- Погоди! Ты куда? – встрепенулся Сезар.
- Возьму такси и поеду домой, - на ходу ответил Энрики и свернул за угол.
- Вы не скажете, который час? – осведомился у Сезара старческий голос, и он увидел перед собой старика с зонтиком.
Узнав, в каких трагических событиях замешан сын сеньора Толедо, сеньор Пайшао любезно согласился дать показания в полиции. Он подтвердил, что двадцать шестого октября, около десяти часов, а точнее, без пяти десять, его остановил на улице мужчина, высунувшись из машины.  Безошибочно узнал он и Энрики, когда потребовалось выбрать его уличного знакомца из десятка других людей.
Машаду произвел еще один следственный эксперимент, и определили, что от улицы Барерас до места убийства на машине пятьдесят минут. Энрики Толедо был признан невиновным.
Вот когда наконец семья Толедо почувствовала себя счастливой. Сколько они пережили за последнее время и наконец могли вздохнуть спокойно.
Ну не совсем! Если у Анжелы Видал сорок пять процентов акций!..