Глава 3

Когда Летисия говорила, что дочь ненавидит ее, она была не так уж далека от истины. У Мелиссы имелся к матери свой счет. Как ни уговаривал ее Луис Фелипе, единственный человек, имевший на девушку влияние, что мать требует более бережного к ней отношения.  Мелисса взрывалась потоком упреков:
- Мама сама всю жизнь сторонилась нас с  Энди... Она была вечно в разъездах и путешествиях с отцом, я была брошена на руки няньки! А   потом, когда отец стал отдаляться от нее, появилась другая проблема: как удержать его возле себя.  Но отец с головой ушел в заколачивание денег, и она стала абсолютной истеричкой... Она даже не пытается понять нас с Энди... Мы ей попросту не нужны! Ах, как все надоело! Мне хочется все это опрокинуть. Общество, в котором мы живем, на сквозь прогнило, эта система никуда не годится! Bce мусор, один мусор!
…И тyт неожиданно для себя самой Мелисса повстречала человека, который, не таясь, высказывал те же взгляды, что и она.
Карлос называл себя посланником. Он говорил, что не принадлежит себе, что послан в мир с какой-то особой миссией: он обязан помогать
людям, чтобы они сумели понять самих себя, чтобы следовали за Богом, который находится внутри каждого из нас.
—Когда я увидел тебя, — говорил Карлос, пронзая девушку взглядом своих необыкновенных серо-зеленых глаз, — то почувствовал внутри тебя огромную энергию. Ты должна выступить против всех- тех, кто желает тебя контролировать. Ты больше не одна, Мелисса. Я буду рядом. Позови меня, когда захочешь, и я всегда приду тебе на помощь.
Подруге Мелиссы, шутнице Кароле, которая уверяла ее что в один прекрасный день окрутит ее брата Энди. Карлос не понравился. -
— Он какой-то скользкий, —сказала она Мелиссе, — что-то в нем есть такое тяжелое, неприятное!
— Да, он не из маменькиных сынков, — резко заметила Мелисса.
Другая ее подруга, Дженни, когда Мелисса рассказала о Карлосе, выразилась более категорично: - Значит, ты в восторге от этого оборванца в отертых джинсах и без гроша в кармане?  Зато у него есть в голове идеи, — парировала Мелисса.
— И что он с ними делает? — хмыкнула Дженни
— Идеи — это то, что движет миром!
—Лично я не желаю никуда двигаться, Мне и так неплохо. Тато, друг твоего брата, меня полнос¬тью устраивает. У него нет идей, зато есть деньги отличные манеры... Нет, Мелисса, я тебя не понимаю... Ты просто втюрилась в этого Карлоса. Вот моя идея.
— И все же он замечательная личность! — мечтательно молвила Мелисса.
...Если бы она могла в эту минуту услышать что говорил о ней Карлос своему другу Эрнесто то была бы крайне разочарована, но это разочарование спасло бы ее от некоторых роковых поступков в ее жизни...
А Карлос, с блестящими глазами, заранее облизываясь, говорил следующее:
— Представься сегодня попытался подловил эту отступницу Сулейму, но вместо нее округа знаешь кого, ни много ни мало — дочь известного банкира Андреаса Пеньяранды! Кажется, сатана и  в самом деле на моей стороне!..
Ни о чем Фуча и Тео не мечтали так страстно,  как о том, чтобы их сын Хавьер сделал наконец  предложение их крестнице Мариелене.
Лучшей жены ему не найти. Девушка выросла на глазах супругов, которые были горячими спорщиками по разным поводам, но в том, что девушки чище и лучше, чем их крестница, на свете нет, их мнения совпадали.
— Черт возьми, сынок, — как-то не выдержала Фуча, отчего ты, наконец, не оформишь свои отношения с Мариеленой?
— Но мама, — на лице Хавьера выступила краска. — Мы даже не помолвлены!
— Ну так объяснись с этой девушкой! Вы любите друг друга с детства. Вы росли вместе.
— Всему свое время, мама. Я только недавно начал работать по специальности -напомнил Хавьер. — Мне необходимо полностью встать на ноги, а уже питом обзаводиться семьей.
— Смотри, сынок, — предупредила его Фуча, — как бы из-под твоего ученого носа не увели хорошую девушку..
Эти слова смутили Хавьера.
Вечером они с братом пошли навестить обеих сестер. Леон, как всегда, был невыносим. Он знал, что Хавьер питает к его Мече чисто братскую нежность, но не мог удержаться от резкого выпада в ее сторону, когда тот чмокнул Мече в щеку.
Мариелена и Хавьер, оставшись одни, слышали как Леон на кухне выговаривал Мече: -Почему ты позволила ему себя поцеловать? Моя невеста не смеет целоваться с посторонним мужчиной!
-Но он твой брат, —смеясь, оправдывалась Мече.
Мой брат мужлан и эгоист — покачал головой Хавьер.- Бедная Мече.
- Почему бедная? — переспросила Мариелена. -  Она сильно его любит, да и он ее обожает.
- Да, но он  станет держать ее взаперти. Как только они поженятся! — возразил Хавьер.
-Когда это только произойдет, — пожала плечами Мариелена —Леон все тянет со свадьбой- А Мече целыми днями просиживает над шитьем приданого! Она такая мечтатели живет как в романе..
— Ну а ты, Мариелена?
— Ну, я самая практичная в семье, это всем известно. Я осознаю свои возможности и в рамках  этих возможностей хотела бы сделать себе карьеру. Я не люблю пустые мечтания, они при водят к страданиям… Нет-нет, у меня есть голов на плечах...
  —И очень красивая головка, — вставил Хавьер.
— Завтра мой первый рабочий день... Я та волнуюсь..
-  Тебе понравился твой шеф? — спросил Хавьер.
- Не знаю, — Мариелена вдруг задумалась. Потом, тряхнув головой, перевела разговор на другое: — А не послушать ли нам с тобой пластинки? Мама говорила, что хочет включить музыку...

Энди слонялся по дому, разыскивая Сулейму. И куда запропастилась эта девчонка? Она все еще оказывала ему сопротивление, но с каждым разом все не увереннее. Малышка буквально таяла от его поцелуев. Это очень удобно — иметь под боком любовницу. Правда, Мелисса, как-то заставшая брата, целующего Сулейму, пригрозила, что обо всем расскажет маме. Больше всего сестру-пу¬ританку возмущало, что Энди хочет переспать с простой служанкой. Как доходит до дела, — все идеи Мелиссы о социальном равенстве испаряются, как роса. Все они в этом доме ужасные лицемеры, даже Мелисса, считающая себя праведницей, призванной обличать грешников, подобно святой Иулиании. Ну, плевать он хотел на Мелиссу! Просто следует быть осторожнее. Он хозяин в этом доме и сеньор Сулеймы, она должна во всем ему повиноваться.
Приятные размышления юноши прервало появление в доме незнакомого лица.
Красивая, элегантная, изящная женщина поднималась по ступенькам. Энди присвистнул: это что еще за красотка?
Он поспешил ей навстречу.
— А вы кто?
Женщина подарила ему ослепительную улыбку.
— Ты меня не помнишь?
— По правде говоря, нет, — обескураженный, что не узнал красавицу, поспешно сказал Энди.
— Я — Ненси, маникюрша твоей мамы. И ее парикмахерша...
— Да-да, вспомнил! —
Энди изобразил любезную улыбку. — Но прежде ты выглядела как-то иначе… Ну и как тебе в нашем доме?
Ненси снова обворожительно улыбнулась.
— Чудесно. Мне здесь нравится убранство комнат, вышколенная прислуга, ухоженный сад- словом, все-все!
— Все? — кокетничая, переспросил Энди. - А что скажешь об обитателях этого гнездышка? И лично обо мне?
Ненси ни на минуту не задумалась
— Ты — симпатичный парень. А если ты любишь, как я, рок, выпивку и еще кое-что…
—- Кое-что очень люблю, — облизывая губы, поспешно подхватил Энди.
:— Тогда ты высоко взлетишь, — закончила Ненси. ж
— Не взлететь ли нам вместе? — порывисто сказал Энди.
— Не сейчас, любовь моя, не сейчас. Имей терпение, и мы вдвоем унесемся на Марс... или еще выше... Ты понял, о чем я?
Энди, совершенно очарованный, кивнул.
- Ну вот. Держи зелье наготове. Я еще появлюсь. Пока! — и поцеловав Энди долгим, страстным поцелуем, женщина отстранилась от него, пытливо глядя ему в глаза. Довольная произведенным эффектом, она ласково произнесла: - Жди меня, любовь моя.

Сесилия уже успела поведать Мариелене о необыкновенных качествах Лауры, прежней секретарши сеньора Сандоваля.
Эта Лаура умела делать все. Она работала с архивом, стенографировала, помогала шефу советом по поводу той или иной рекламы, правила документацию, делала выжимки из поступавшей каждый день в офис информации, знала дни рождения всех родственников шефа и делала им небольшие подарки, накрывала стол для наиболее важных посетителей, разговаривала с клиентами по телефону, решала некоторые бытовые проблемы Луиса Фелипе, ксерокопировала, вовремя проветривала кабинет, вовремя подавала кофе и так далее и тому подобное.
С кофе тут же вышла оплошность. Когда Мариелена по просьбе шефа приготовила ему кофе с молоком, тот, сделав глоток, поморщился.
— Что-то не так? —с беспокойством спросила девушка.
— Это - что?— вопросом на вопрос ответил Луис Фелипе.
— Кофе, — растерянно проговорила Мариелена
— Хорошо, что вы это сказали… Сам бы я ни а что не догадался. Это действительно немного похоже на кофе, но не на тот, что мне делала Лаура.
В следующий раз Лаура всплыла, когда Луис Фелипе принялся диктовать девушке письма. Шеф бубнил со скоростью сто слов в минуту, и Мариелена едва поспевала за ним.
— Извините, какой вы упомянули срок?
- На чем вы остановились? — недовольно спросил Луис Фелипе.
— «Сроки презентации Вашего представителя», — зачитала Мариелена. -
— А я думал, вы быстро пишете... Лаура с этим справлялась гораздо лучше.
Призрак Л ауры витал в кабинете и тогда, когда Мариелена села обрабатывать почту.
— Что вы ищете?
— Квитанции с оплаченными счетами, как вы просили, сеньор...
— Как, вы их еще не зарегистрировали? Лаура делала это в два счета!
Через полчаса Луис Фелипе снова вспомнил Лауру:
—- Как, вы не знаете, где ксерокс? Лаура все знала!
Сдерживая слезы. Мариелена вышла в приёмную. Там ее, чуть не сбила с ног высокая рыжая девица.
— Сеньор Сандоваль на месте? — поинтересовалась она.
— Да, сеньорита. Как о вас доложить?
— Скажите — Сандра.
— Вы от какой-нибудь компании!?
-  Нет, я по личному делу. Как член семьи. Когда Мариелена доложила шефу о приходе в посетительницы, Луне Фелиш возвел очи  горе и простонал:
- Где ты Лаура?
Затем на Мариелену обрушился град упреков. Почему она не сказала, что его нет на работе? Зачем она докладывает ему о всяких там...
— Но она представилась членом вашей семьи... — защищалась Мариелена.
— В таком случае первая попавшаяся на улице юбка также член моей семьи. Скажите, что я ушел, что выбросился из окна...
Вернувшись в приемную, Мариелена выслушала не менее бурные упреки и угрозы от посетительницы. Насилу ее спровадив, Мариелена сделала ксерокопию, необходимую Луису Фелипе, и вернулась в кабинет шефа.
— Но я просил два экземпляра! — взвился Луис Фелипе.
— Вы не упомянули о количестве, сеньор!
— Лаура всегда знала, сколько нужно делать ксерокопий!
Терпению Мариелены пришел конец.
— Сеньор полагает, что я умею читать мысли?
— Но Лаура... Ах, Лаура, зачем ты заболела!
— Я не Лаура. И я не машина. Только машина может  выполнять    столько    распоряжений сразу, — резко бросила Мариелена. — Позвольте вам еще кое-что сказать, прежде чем я уйду отсюда навсегда!..
— Но сеньорита, — пораженный ее отпором, бормотал Луис Фелипе.
Мариелену было уже не остановить:
- Бедная Лаура! Теперь я понимаю, отчего она заболела! Как можно было вынести ваши капризы и произвол!.. Вы потребовали, чтобы я стенографировала миллион слов в минуту. Вы чтобы я успевала отвечать на телефонные звонки. Вы мечтали, чтобы я сразу поняла, кого  пропускать к вам, а кого — нет. Вы были уверены,  что я святым духом узнаю, где подшивки с документами... Вы решили, что если я новенькая, меня можно оскорблять как угодно...
— Сеньорита Муньос, — подавленно произнес Луис Фелипё.
— Не смейте меня перебивать! — топнула ногой Мариелена. — Я хочу высказаться. Мне  говорили, что вы — талантливый руководитель. Но вы бездарны, как... как этот чернильный прибор.  Руководитель, занимающий столь высокий пост обязан разбираться в людях! К новенькой он дол жен отнестись с пониманием и терпением. Мне недостает опыта, а вам — вам недостает  человечности! Опыта можно поднабраться, но душу взаймы не взять. Вероятно, у вас больная печень, сеньор, иначе вы бы не стали срывать зло на девушке беззащитной, но с достоинством, которое не позволяет ей оставаться здесь большей ни минуты!
С этими словами Мариелена вылетела прочь.
Уйти было легко, но как же тяжело ей сделалось, едва она только вернулась домой и увидела лица родных, вытянувшиеся от разочаровав при ее известии. А тут еще неприятность. Чико своими друзьями залез в грузовик Кике, на котором тот развозил по домам клиентов одежду из химчистки, и порвал два костюма и платье... Эти бездельники ненавидели работящего паренька. И вот свели с ним счеты. Как красноречиво ни объяснялся Кике с хозяином химчистки, тот не пожелал слушать про несчастный случай и уволил Кике.     
Мариелена видела, что мать подавлена. Она, Мариелена, ушла с работы, а Кике выгнали! Как им теперь жить, на какие средства кормиться! Но Кармела, попытавшаяся скрыть свое огорчение, принялась ободрять и утешать детей. Бог с ней, с этой работой, найдется другая. Главное, чтобы дети не убивались.
Чтобы немного облегчить душу, Мариелена отправилась к отцу Иларио.
Выслушав ее, пожилой священник сказал:
—Ты правильно поступила, дочь моя. Девушка не должна никому позволять унижать себя. Бог пошлет тебе другую работу, вот увидишь. А я помолюсь за тебя, дорогая!
Несколько утешенная, Мариелена вернулась домой.
Не успела девушка облачиться в домашний халатик, в дверь позвонили. Мече, поджидавшая жениха, кинулась открывать. Через несколько секунд Мариелена услышала ее смущенный голос:
Мариелена, это тебя...
Мариелена, на ходу застегивая халатик, вышла прихожую и чуть не вскрикнула от неожиданности.
Перед ней стоял Луис Фелипе.
—Могу я поговорить с вами, сеньорита?
— Да.. проходите, —пролепетала Мариелена. — Это моя сестра.
— Очень приятно, — сказала Мече. — Извините, у меня дела...
Она скрылась на кухне. Луис Фелипе проговорил:
— Пожалуй, вы правы. Мне следует что-то принять для своей печени.
Тон его был очень серьезен, но глаза смеялись.
— Простите… я вам наговорила лишнего.-  призналась Мариелена.
— Да нет... Я действительно был чересчур придирчив.  Меня угнетает гора нераспечатанных  писем, этот беспорядок...
— Понимаю, — ответила Мариелена. — Конечно, вам нужен кто-то более опытный...       
Луис Фелипе покачал головой:
— Давайте начнем все сначала.
— Как? — опешила Мариелена. — После всего, что я вам наговорила?
— Признаться, я был сегодня в плохом настроении. Мне понравилась прямота, с которой вы мне высказали в лицо все свои претензии. И я нашел, что вы правы... Лаура...
Мариелена испуганно перебила его:
— Ох, только не надо о Лауре!.. Она, как призрак, стояла между мной и вами весь день... Умаляю сеньор Сандоваль ни слова о Лауре!
- Хорошо» — согласился Луис Фелипе. – Ни слова… Но объясните мне кое-что… Ведь я знаю, вам необходима была работа и надо было во что бы то ни стало терпеть мое дурное настроение, чтобы я вас не уволил... Но вы вдруг стали обличать меня! Почему вы были так смелы? Вас не путала перспектива остаться без работы?
Мариелена твердо посмотрела ему в глаза.
— Путала, сеньор. Скажу вам больше — она меня ужасала.
— Тогда почему?
Мариелена усмехнулась.
— Видите ли, сеньор, и у нас, бедняков, есть чувство собственного достоинства, — проговорила она.
— Я так и подумал. — Луис Фелипе кивнул. — Ну так как, сеньорита? Ваше чувство собственного достоинства позволит вам выйти на работу, чтобы помочь своему шефу, который попросил у вас прощения?..
— Я буду завтра утром, — немного поколебавшись, ответила Мариелена.
— А я приму лекарство от печени, — серьезно пообещал Луис Фелипе.

Глава 4

Иоли чувствовала себя до краев переполненной счастьем, которого не омрачала ни малейшая тень, Они уже третью неделю путешествовали на большом океанском лайнере, который время от времени приставал к гаваням то одного, то другого небольшого островка, затерянных в Атлантике, и тогда Иоли могла позвонить своим родным и поделиться с ними своим счастьем.
Телефона в их доме не было, зато он имелся у соседки, Эсперансы. Соседка, высунувшись в окно, звала Кармелу... Бог знает сколько денег просадила Иоли на эти переговоры! Но они доставляли ей огромное удовольствие.
На островах они жили в хороших отелях, бродили по улицам небольших городков, заходили в кафе наскоро перекусывали и снова отправлялись гулять, наслаждаться морем, пляжами, залитыми солнцем... Иногда посещали магазины выбирая подарки родным — родным Иоли. У Альфредо из близких были только отец и его секретарша Сесилия, для которой уже была приобретена чудесная сумочка из крокодиловой кожи и много сувениров.
Ночью молодые долго не могли уснуть.
Страсть Альфредо не имела границ, но и нежность — тоже. Он очень мечтал о детях, о том, что у них с Иоли будет много детей, ведь сам он рано лишился матери и остался единственным ребёнком у отца, дона Руфино.
Однажды к ним на пляже подошел странного вида мужчина — босой, взлохмаченный, с пронзительным взглядом черных глаз, похожий на цыгана.
-Пусть Господь защищает и покровительствует любви, соединившей ваши сердца, — сказал он. — Позвольте, сеньора, я вам погадаю.
— Значит, ты можешь предсказать будущее?— заинтересовался Альфредо.
-Это может только Бог, — возразил мужчина, — а я всего лишь читаю судьбу по ладони.
Альфредо насыпал в его руку горсть монет а Иоли протянула свою ладонь. :
У вас большая семья, сеньора, которая очень любит вас. Вы средняя дочь в этой семье, еще есть старшая сестра ваша очень красива... Иоли воскликнула:
- Правда! Вы говорите о Мариелене!
- Теперь скажи про нас двоих, — обратился к предсказателю судеб Альфредо, — У нас ведь будет много детей?
— Детей? — лицо предсказателя выразило печаль. — Я не вижу детей.. Но вижу несчастный случай, который полностью изменит вашу жизнь.
— Ерунда, — бросил Альфредо. — У нас будут дети! Первым — мальчик...
— Нет, девочка. Но это будет не твоя дочь, — угрюмо возразил предсказатель. — Она — дочь боли, дочь печали... Мне очень жаль, сеньор, но я всегда говорю только то, что вижу!
После этой встречи Альфредо долго пришлось утешать испуганную Иоли. В конце концов Иоли успокоилась. Мужчина нес чушь, хотел выманить у них побольше денег и нарочно их заинтриговал. Ничего плохого не может случиться с людьми, которые так сильно любят друг друга...
Слух о том, что сеньор Сандоваль обзавелся новой, очень красивой секретаршей, быстро пронёсся по всему офису и так же быстро вышел за его пределы. .
Из разных отделов приходили люди посмотреть нa Мариелену.
Пурита, главная сплетница агентства и по совместительству секретарша Урбано Гонсалеса, предсказывала Мариелене будущность Красной Шапочки, на которую уже точит зубы Серый Волк, пропускающий ни одной привлекательной юбки. Рене, блестящий специалист-фотограф, которому Пурита первому высказала свои соображения, пытался урезонить женщину:
— Послушай, он не из тех, кто заводит шашни на работе... Так что участь Красной Шапочки девушке не грозит.
— Да, простовата немного для Луиса Фелипе, но после Лауры кажется особенно красивой...
Андреас Пеньяранда, увидев Мариелену в приёмной Сандоваля оторопел.
Луис Фелипе представил их друг другу.
Когда они остались одни, Андреас, забывший, что пришел говорить о своей рекламной кампании, принялся расспрашивать о Мариелене.
Луис Фелипе рассказал о том, что сначала чуть не сбил девушку на своей машине, как потом она вдруг явилась просить место секретарши, как он, под давлением ее просьб, был вынужден принять Мариелену на работу, как затем она устроила ему истерику и хлопнула дверью и как он сам разыскал ее, — и вот она здесь, и с каждым днем делается ему все более необходимой.
— Это в каком смысле? — насторожился Андрес
— В рабочем, разумеется, в рабочем. Она все схватывает на лету...
Это было правдой. Мариелена быстро научись обрабатывать почту, делать выжимки из поступающей информации, отвечать на звонки, беседовать с клиентами, и более того, так же как когда-то Лаура, стала давать шефу кое-какие советы по рекламе.
Это было особенно ценным. Получилось это у  Мариелены как-то само собой.
Луис Фелипе вслух искал подходящую фразу для рекламы оливкового масла:
— «Чтобы было вкуснее»... нет. «Улучшите» вкус»… нет... «Масло «Чавань» делает пищу вкуснее» …нет, это ужасно!
— «Масло «Чавань» улучшает вкус вашей еды!» — устав от его бормотания, бросила Мариелена.
Луис Фелипе изумленно посмотрел на нее.
— Точно! Так и надо! Очень оригинально!.. Слушайте, надо поставить ваш стол в мой кабине Вы будете подсказывать мне оригинальные идеи.
Утром, придя на работу, Мариелена увидела что ее стол уже переставлен в кабинет Сандовал и на нем стоят роскошные цветы.
— А это зачем? — слегка удивилась она.
— Это за то, что вы подсказали мне хорош вариант!
...Мариелена отправилась готовить кофе.
— У, какой вкусный! — восторженно отозвало о напитке Луис Фелипе. — И как только у вас такой получается!
...Мариелена перед обедом успела ксерокопировать нужные шефу документы.
-Как, уже готово? Когда же вы успели?
Однажды Луис Фелипе подошел к ней очень  близко. Она думала что он собирается что-то диктовать, но шеф вдруг склонился над ней и шепнул:
Никогда не был в такой волнующей ситуации.
Мариелена встала и отошла в угол.
— Сеньор Сандоваль, я могу лишиться работы по вашей вине!
— Почему?
- Вы не должны говорить мне такие многозначительные вещи. Я здесь для того, чтобы работать, и ни для чего другого... Если вы хотите от секретарши других услуг, нам лучше расстаться.
Эта отповедь ошеломила и почему-то обрадовала Луиса Фелипе. Он торжественно поклялся держать себя в рамках приличий.
— Хотя это трудно, — вздохнув, заключил он.
После этого случая Мариелена осторожно навела справки о своем шефе у Сесилии. Сесилия отозвалась о нем как о добром, внимательном и очень сострадательном человеке.
В этом Мариелена уже имела возможность убедиться: стоило ей рассказать о том несчастье, что постигло ее брата Кике, как Луис Фелипе тут же выразил желание помочь юноше. Он переговорил с Андреасом, и Кике был принят на работу при банке в качестве рассыльного.
Так что Мариелена не могла пожаловаться на своего шефа.

Дон Руфино в последнее время сделался частым гостем в доме Кармелы.
Кармеле это нравилось. Они могли вдвоем вдоволь наговориться о своих детях, Альфредо и Иоли, по которым очень скучали.
— Не понимаю, — говорил дон Руфино, — вы такая интересная, добродетельная женина. От. чего вы не вышли замуж во второй раз?
— Я не хотела, чтобы у детей был отчим, хотя, когда овдовела, была еще молода. Я боялась, что отца детям никто не заменит.
— Возможно, вы правы. Моя жена была чудесной женщиной, и я в мыслях не держал того, чтобы найти ей замену, когда она скончалась.
— Зато вы вырастили прекрасного сына, — говорила Кармела. — И теперь с вами будет жить Иоланда...
— Как вы считаете, сеньора, Иоли могла уже забеременеть?
Им обоим очень хотелось внуков.
— Я же говорила вам, дон Руфино, что сама забеременела в медовый месяц, — отвечала Кармела. — Моя Иоли выглядит хрупкой и воздушной, но она здоровая, Сильная женщина.
— Да-да, конечно, — согласился с ней дон Руфино.
Мариелена очень беспокоилась за подругу. В последнее время Чела словно обезумела. Ее любимый стал всячески уклоняться от встреч с ней Как-то она даже сказала Мариелене:
— Я хочу, чтобы ты пошла со мной в одно место.
— Куда, Чела?
— Искать моего жениха! — возбужденно ответила Чела, - Я хочу посмотреть ему в глаза! Я должна помешать ему бросить меня! Я буду угрожать ему!
— Но Чела, — обескураженная таким напором чувств, запротестовала Мариелена. — Так нельзя. Ты не можешь удерживать его силой!
— Ах, Мариелена, ты просто не была влюблена так, как я, ты не можешь чувствовать этого!
— Не могу? — задумчиво произнесла Мариеле¬на.
Чела уловила в ее голосе что-то необычное.
— Скажи, а что у тебя за отношения с твоим шефом? Ведь он тебе нравится?
— Нравится, — выдохнула Мариелена.— Недавно он подошел ко мне так близко... понимаешь... склонился надо мной... и я почувствовала, что слабею...
— Мариелена! Но со мной было то же самое! — подхватила Чела.
—Нет-нет, это не могло произойти так быстро, — защищалась Мариелена. — Между нами ничего быть не может. Он слишком важный сеньор, а я не хочу строить иллюзий... Мы уже вместе обедали в роскошном ресторане... Он вел себя как настоящий кавалер!
— Ох, подружка, он тебе нравится!
— Нравится, но я не позволю себе попасть в унизительное положение!
- Не зарекайся. - печально проговори Чела. – Знаешь ведь  мой Камачо недавно ударил меня…
- Боже мой!.. - проронила Мариелена. – Но как это возможно... поднять на женщину руку..
- Потому что я устроила ему посреди улицы дикий скандал? Я орала на него, как бешеная! Я готова была  вцепиться ему в горло! Ах. Mapиелена, как мне тяжело! У меня все время болит душа…
— Милая, приготовить тебе липового чаю? — предложила Мариелена. — Ты немного успокоишься…
- Если мне что-то и нужно выпить, так это яду.- мрачно откликнулась Чела.

О том, что у Луиса Фелипе новая секретарша, Летисии сообщил муж, удержавшись, правда, от комментариев. Потом имя этой секретарши все чаще стало упоминаться Андреасом, и Летисия насторожилась. Андреас упомянул о необыкновенно красоте девушки... Напрасно Клаудиа так задерживается. Недавно Луис Фелипе водил эту девушку в роскошный ресторан, об этом проговорился Андреас.
Ольга считала, что сестрам следует позвонить Клаудииии и вызвать ее сюда. Летисия, отдав свои руки в полное распоряжение своей маникюрши вяло внимала словам Ольги.
— Это не Лаура, — повторяла Ольга. — Это молодая, красивая девушка. А Луис Фелипе такой впечатлительный. На месте Клаудии я бы и на неделю его одного не оставила!
-Предпочитаете перламутровый лак, сеньо¬ра? — подала голос Ненси.
— Пожалуй, — отозвалась Летисия. — Ольга, но ты напрасно бьешь тревогу. Клаудиа знает, что делает. Она уверена в своем муже...
— Не знаю, не знаю, -пробормотала Ольга и опрокинула в себя стакан виски. — Я бы на ее месте не была так уверена.
Ненси закончила, собрала свой чемоданчик с маникюрными принадлежностями и, попрощавшись с обеими сестрами, вышла.
Энди поджидал ее у самых дверей спальни матери. Зелье, которым он рассчитывал заманить Ненси к себе, уже кончилось. В прошлый раз они славно «взлетели». Энди удалось выклянчить деньги у матери, но он никак не мог разыскать Чико.
— Ну ладно, поехали ко мне, — выслушав его, решила Ненси. — В прошлый раз ты доставил мне радость, теперь моя очередь.
Когда Ненси привела его в свою шикарную, со вкусом обставленную квартиру, Энди изумленно присвистнул:
— Я и не знал, что маникюрши так много зарабатывают!
— Видишь ли... нам еще дают чаевые, — затеялась Ненси. — А кроме того, мне сопутствует удача, у меня отличные друзья. Это... квартира моей подруги. Она уехала, а я за ней присматриваю.
— Вот как? — рассеянно проронил Энди.
— Да, именно так. Открой виски и подай два бокала... да, там. Выпьем за нашу дружбу.
— Послушай, а что ты еще мне предложишь?
Ненси загадочно улыбнулась.
— Кое-что посущественнее того зелья, которым ты угощал меня... Но не вздумай привыкнуть к такому положению вещей, я не собираюсь угощать тебя все время...
— Да, я понимаю, — промямлил Энди. — Я раздобуду еще деньжонок у родителей и достану все, что ты пожелаешь.
— Тебе надо держаться с ними пожестче. У них полно денег. Ты имеешь право оплачивать свои развлечения, — наставляла его Ненси. — Я думаю, у твоей мамы есть отдельный счет и ей не надо просить денег у отца.
— Право, не знаю, — растерянно ответил Энди.
— Но это очень важно, — настойчиво проговорила Ненси.— Ну хорошо. Подожди минуту.
Она вышла из гостиной и спустя какое-то время вернулась с подносом, на котором лежали шприцы.
- Вот тебе сюрприз... Это посущественнее того, что ты мне предлагал.
- Но Ненси… ведь это опасно,— запротестовал Энди.
- Ты трусишь?
Пришлось Энди доказать ей, что он не трус.
...Спустя пару часов, когда он, пошатываясь, вышел из ее квартиры, Ненси набрала номер какого-то телефона и стала отчитываться:
— Да, он был у меня. Все сошло отлично. У меня дар управлять богатенькими сынками. Это неопытный ...чок. И он быстро заглотит крючок, который мы ему подсунем. Будь спокоен, Андреас Пеньяранда будет в твоих руках...
Карлос, поразивший воображение Мелиссы Пеньяранды, снимал небольшой коттедж на окраине, в тихом, уединенном месте. Он содержал его на средства «братства сатанистов», активным членом которого являлся, и никто, кроме «братьев», не был вхож в этот коттедж.
В коттедже был подвал, темница для бывших членов «братства», отрекшихся от сатаны и скрывающихся, как Сулейма, от бывших «братьев».
Сейчас Карлос держал там одну девицу, которая долго пряталась у знакомых, но Карлос ее выследил в одном баре, незаметно подсыпал в ее бокал снадобье, после которого девушка через десять минут осоловела. Тогда он усадил ее в машину и привез сюда. Здесь она получила хорошую дозу морфия, после чего Карлос развлекался со своей жертвой.
Когда девушка приходила в себя после дозы наркотика, то начинала ужасно кричать. Но на Карлоса ее вопли не производили никакого впечатления. Эрнесто. «брата» Карлоса, беспокоила присутствие этой девушки. Она была в ужасном состоянии.
— Думаю, надо позвать к ней врача, — сказал он Карлосу.
— С ума сошел, — равнодушно бросил Карлос,
— Она может умереть. Так стонет... кричит... вдруг услышат!
— У меня нет соседей. Здесь пустынное место. Забудь о ней. У меня забота поважнее: дочка Пеньяранды. С ней надо действовать осторожно. За этим именем столько денег. И с помощью дьявола они будут наши!
Тут девушка начала так страшно кричать, что Карлос был вынужден вытащить ее из подвала и сделать очередной укол. Девушка билась в его руках. Эрнесто держал ее, пока Карлос вводил иглу в вену. Вдруг она дернулась и затихла.
—Черт побери! Она откинула копыта. — констатировал Карлос.
Эрнесто испуганно посмотрел на него.
— Только этого не хватало. Ты уверен?,
Карлос положил руку девушке на запястье.
Пульс не прощупывается. Издохла.
— Что же ты будешь делать?
— Кому есть дело до крестьянки, у которой и документов то не было? Ночью вывезу на машине и закопаю где-нибудь в сельве...
Андреас Пеньяранда торжествовал: ему удалось привлечь к участию в своей предвыборной кампании такого всеми уважаемого человека и богача, как доктор Никанор Негретти.
Это была удача.
Он всячески заискивал перед Никанором. У него были и кое-какие другие планы относительно этого человека. Дело в том, что у Негретти был сын, тоже Никанор. Этот Ники был славным малым, а денежки его отца делали его еще более привлекательным. Чем не жених для Мелиссы? Девушку необходимо выдать замуж, пока она окончательно не сдвинулась на своих идеях и не сделалась синим чулком.
Доктор Никанор Негретти не имел ничего против Мелиссы. Он считал, что она красавица, да и сыну пора остепениться. К тому же хорошо, если в его семью войдет дочь будущего губернатора штата.
— Но я не уверен, что меня выберут, — высказал свои сомнения Андреас.
— Почему? Ты тот, кто нужен нашему штату. Тебя   поддерживают  влиятельные  финансовые группы, — проговорил Никанор. — И на меня можешь рассчитывать.
- Спасибо.
— Если дело пойдет и дальше так же хорошо, почему бы нам не породниться? — высказал заветную мечту Андреаса Негретти,  Моему сыну пора обзавестись семьей. Конечно, твоя дочь очень молода…
— Да, но именно это и заставляет меня мечтать о ее замужестве, — заторопился Андреас. — Женщина должна рано выйти замуж, чтобы не наделать глупостей.
— Твоя дочь — благоразумная девушка, — изрек Негретти.
— Хотелось бы так думать, — задумчиво произнес Андреас.

Мариелена улучила свободную минутку, чтобы полить цветы в приемной, как вдруг туда с приветливой улыбкой на полных накрашенных губах энергично вошла весьма элегантная дама и властно молвила:
— Здравствуйте. Где Луис Фелипе?
— Сеньор еще не пришел, —- наученная горьким опытом, поспешно отозвалась Мариелена.
— Но я видела на стоянке его машину.
— Да, но он занят, — заявила Мариелена.
- Для меня — нет Я его жена.
Мариелена чуть не выронила из рук лейку. Дама заметила это и насторожилась.
- Ты, кажется, удивлена?
- Простите, вовсе нет, — заторопилась Мариелена. —Очень приятно, сеньора...
-  Клаудиа. А как твое имя?
-  Мариелена.       
- Ты новенькая? — продолжала допрос Клаудиа.
- Да, Лаура заболела, и вот сеньор Сандоваль взял меня на ее место.
— И как он тебе?
Девушку смущали и эти вопросы, и тот требовательный тон, каким они были поставлены.
— Он очень хороший руководитель.
— Луис Фелипе иногда бывает чересчур снисходительным к людям, — с нажимом произнесла Клаудиа. — А вот, кстати, и он...
Луис Фелипе открыл дверь своего кабинета, чтобы позвать Мариелену... Его лицо не выразило слишком большой радости при виде жены.
- Дорогая, ты приехала? Почему не предупредила меня, я бы встретил тебя в аэропорту...
— Я хотела сделать сюрприз. — Клаудиа обняла мужа и, несмотря на его явное смущение присутствием третьего лица, крепко поцеловала в губы.
—Ты сразу... сюда? — растерянно спросил Цуис Фелипе:
— Нет, я была дома, но даже не распаковала вещи. Хотелось скорее увидеть тебя. У тебя много работы?
- Да. К сожалению, да.
- Тогда я возьму такси и поеду домой. Жду тебя к обеду. Хорошо, дорогой?
- Разумеется— без всякого воодушевления отозвался Луис Фелипе.
Когда она ушла, Мариелена спросила:
- Прчему вы не сказали мне, что женаты?
- Разве я должен…
— Нет, конечно, нет, но у меня создалось впечатление, будто вы нарочно скрывали это.
— Это вам кажется. У меня не было причин скрывать свой брак.
— Вы правы. Прошу прощения, сеньор, — Мариелена отвернулась, чтобы скрыть печаль, проступившую на ее лице.

Сестры Бруасель сидели в гостиной и обсуждали внешний вид Клаудии. Конечно, косметическая операция пошла ей на пользу. Значит, она вовсе не путешествовала, а лежала в клинике.
— Да, ты здорово помолодела, — заключила Ольга. — Я обычно молодею после бурно провес денной ночи... А ты после операции.
— Что делать, — отозвалась Клаудиа, —мне приходится соревноваться с красивыми молодыми девушками. Прежде разница в нашем с Луисом Фелипе возрасте была не слишком заметна, но в последнее время она бросалась в глаза. Вот я и решилась.
— И ты очень хорошо выглядишь, — произнесла Летисия.
— Да, но чего мне все это стоит! Постоянная диета, гимнастика, массаж, грязевые ванны лазерные лучи, кремы, гормоны…
Как у тебя только сил на все это хватает!- воскликнула Летисия.
— Я не хочу, чтобы Луис Фелипе меня бросил, — объяснила Клаудиа.
— Ты видела его новую секретаршу? — спросила Ольга. — Я бы посоветовала тебе избавиться от этой девчонки.
— Она не произвела на меня впечатление охотницы за чужими мужьями, — отозвалась Клаудиа. — По-моему, Мариелена — порядочная девушка.
— Это еще хуже. Клаудиа.
Клаудиа в задумчивости смотрела на свои руки. Они выдают ее возраст. Лицо — нет, теперь — нет. Ничего, она сумеет удержать мужа. Никто не сможет так ублажить Луиса Фелипе, как она, Клаудиа.
Но ночью сомнения вновь овладели ею. Да, Луис Фелипе был нежен, говорил ласковые слова, но особенной страсти в постели, на которую рассчитывала Клаудиа, не выказал. Может, и эта нежность идет от жалости, которую он испытывает к старухе жене?..
При этой мысли у Клаудии от ярости перехватило горло. Она посмотрела на спящего мужа. Прежде он не засыпал так рано... Значит, у него есть другая? Кто?..
Лицо Мариелены проплыло перед ее мысленным взором.

Глава 5

В последнее время Мариелена стала задерживаться на работе допоздна.
Шеф дал ей поручение: произвести выборочный опрос жителей близлежащего к офису квартала по поводу бытовой техники, и она с большой ответственностью отнеслась к этому поручению.
Когда анкетирование подошло концу, она  сделала сводку и положила ее на стол Луису Фелипе. Тот просмотрел ее и рассеянно сказал:
— Вы делаете успехи. Спасибо. Идите сегодня домой пораньше.
Она чувствовала, что он изо всех сил старается выдерживать официальный тон. Он даже избегал смотреть ей в глаза. Мариелена тоже была сдержанна.
Но когда она уходила, Луис Фелипе вдруг остановил ее вопросом:
— Скажите, Мариелена, ведь вы хотели бы, бы я оказался холостым?
Мариелена растерялась от неожиданности.
— Какое мне дело, женат мой шеф или холост, — наконец сказала она.
Луис Фелипе вздохнул:
— А вот мне бы очень хотелось быть холостым. Спокойной ночи, Мариелена.
…Дома Мариелену дожидалась заплаканная Чела. Она наконец выяснила, отчего ее возлюбленный Камачо избегает ее: он объявил ей, что женат. Мариелена вздрогнула: она подумала о себе.
— Да, это ужасно. Ужасно узнать, что тот, кого ты любишь, не свободен.
Чела пристально посмотрела на подругу:
— Ты так говоришь... таким тоном будто с тобой произошло то же самое..
Мариелена передернула плечами:
— В какой-то степени. Выяснилось! что мой шеф женат.
— Значит, с тобой произошло то же самое, — Несколько утешенная этим открытием, произнесла Чела.
— Нет, не то же. У меня с ним ничего нет.
— Да, но он пытался тебя соблазнить, — наполнила подруге Чела.
— Не то чтобы соблазнить... Впрочем, его поведение можно истолковать именно так. Ты права.
— Скажи, а что у него за жена? — допытывалась Чела.
— Очень красивая и властная сеньора. Говорят, она намного старше моего шефа, но по ней этого не  скажешь.
— Ах, Мариелена, как мне тяжко, — снова вернулась к своей Собственной проблеме Чела. — Мы с Камачо вынуждены прятаться. Я превратилась в какую-то попрошайку, которая выклянчивает у него встречи, как милости. И тогда он снисходит до меня.
— Но он женат, Чела. Разве ты способна разбить семью?
— А ты способна? — вопросом на вопрос ответила Чела.
— Нет, — твердо сказала Мариелена.
— Ну, а если бы ты знала, что твой шеф несчастлив со своей женой, если б он пообещал тебе оставить ее ради тебя? — настаивала Чела.
— Слушай, я и думать не желаю об этом. Я не могу представить себя в подобной ситуации, — отрезала Мариелена.

В доме Кармелы царило радостное оживление:  с минуты на минуту ожидали возвращения молодой супружеской четы — Альфредо и Иоли. Вчера от них пришла телеграмма. Кармела хотела было встретить дочь с супругом, но дон Руфино ее отговорил: надо было, не тратя даром ни минуты все устроить к их приезду, убрать комнаты, повсюду расставить цветы, приготовить всякие вкусные вещи, чтобы молодые, прежде чем отправиться в дом дона Руфино, могли посидеть за столом со всеми родными и близкими.
Дон Руфино самостоятельно осуществил уборку своего жилища. Для молодых супругов была приготовлена отдельная комната, окна которой выходили в сад, — самая лучшая комната в доме.
— Ах мама, — говорила Мече, вытаскивая из духовки любимый Иоли пирог с миндалем и изюмом, — когда я буду выходить замуж за Леона, у меня будет длинное платье с двухметровым шлейфом...
— Мече, доченька, поставь в вазу цветы... Давай заканчивать, в любой момент может вернуться Иоли!.. Ой! Вот они! Вот они... Господи! А я с  тряпкой в руках! Открой ты, Мече!
Мече открыла дверь.
Поднялась радостная суматоха. Каждый хотел обнять молодых. Мариелена, которую по этому случаю Луис Фелипе отпустил пораньше, даже немного всплакнула. Кике носился вокруг приехавшей сестры, радостный и возбужденный. Леон пожимал руку Альфредо. Хавьер помог Мече внести в гостиную пирог. Прибежали Фуча и Тео, и вновь зазвучали приветствия, восклицания.
Иоли, необыкновенно красивая, загорелая, в строгом легком английском костюме, была ослепительно хороша: на этом сошлись все присутствующие. Альфредо высыпал на стол целую кучу фотографий. Иоли распаковывала подарки. Явилась Сесилия, приглашенная по этому радостному случаю. Альфредо преподнес ей сумочку и кучу сувениров. Пока все домашние рассматривали снимки, они с Сесилией вполголоса принялись обсуждать текущие дела на работе.
Кармела, воспользовавшись общей суматохой, отозвала Иоли на кухню.
— Дочка, скажи... Ты еще ничего не чувствуешь? Голова не кружится? Не тошнит?
— Нет пока, мама! Но мне так хочется поскорее забеременеть... Фредди мечтает о ребенке!     
— А дон Руфино о внуке!
— Ну, вот я в своем доме! Хотя это уже не мой дом! — сказала Иоли не без грусти.
— Ай, дочка, раз ты вышла замуж, у тебя должен быть свой дом! Главное— будь счастлива и сделай счастливым своего мужа. Создай хорошую семью. Это твой долг перед Господом, — Кармела перекрестилась.
- Ты должна направлять меня, мама! — проговорила Иоли, ласкаясь к матери. — Помогать своими советами.
— Я дам тебе только один совет, но он — главный: научись отдавать! Приносить себя в жертву не ждать оплаты. Отдавай свою любовь, дочка! Всю свою любовь!..
… Все еще сидели за столом и отмечали приезд молодых, а Иоли с Мариеленой выскользнули из гостиной и укрылись в спальне.
- Ты немного грустишь, — проницательно глядя на сестру, сказала Мариелена.— Я тебя знаю и чувствую твою грусть. Скажи, чем она вызвана?
Иоли решила ничего не скрывать.
— Это, конечно, ерунда, но мне хочется с тобой поделиться. Однажды, на одном острове к нам подошел предсказатель... странный мужчина.... Шутки ради я дала ему посмотреть свою ладонь...
— И что он сказал? — с интересом спросила Мариелена.
—Он сказал, что у меня есть любящая семья. И красивая старшая сестра.
— А дальше, — торопила ее Мариелена. Иоли, как будто сделав над собой усилие, продолжала:
— Потом он сказал, что произойдет несчастный случай.
— О Господи! С кем из вас?
— Этого он не сказал... Но когда Альфредо спро¬сил его о детях, он изрек нечто совершенно непо¬нятное. Он сказал, что у меня будет девочка. Но не дочь Альфредо! Он сказал — это будет дитя пе¬чали!..

О том, что завтра у него — годовщина свадьбы, Андреасу напомнил Луис Фелипе.
Дай Бог здоровья шурину! Всегда помнит про всякие семейные праздники и торжества. Летисия не простила бы мужу такую забывчивость, и без того она в последнее время закатывала ему истерики дома и на работе, по телефону, названивая чуть ли не каждый час. Секретарша Андреаса Ирма диву давалась, как только ее шеф сносит такое! А что ему делать? Скоро начнется предвы¬борная кампания. Негретти не раз советовал Андреасу наладить свои отношения в семье, чтобы иметь возможность представить Пеньяранду избирателям как отличного семьянина, любящего супруга, доброго и внимательного отца.
Поэтому Андреас, вооружившись огромным букетом роз, предстал перед своей супругой ранним вечером. Обычно в это время он еще был на работе.
— Поздравляю тебя, дорогая.
— Цветы — это мне? — процедила Летисия.
— Кому же еще? Это мой подарок. И Андреас заискивающе улыбнулся.
- Почему ты не сделаешь мне настоящий подарок?
— Какой? Скажи только слово... — И Андреас сделал движение, будто собирался тут же бежать, чтобы исполнить волю супруги.
— Тот, о котором я мечтаю. Давай уедем куда-нибудь вдвоем. Только ты и я. Туда, где нам никто не будет мешать. Где не будет разговоров об инвестициях, об акционерах, о прибыли... Подари мне немного времени и самого себя, — выговорила на едином дыхании Летисия.
Андреас подавил зевок.
— Хорошо, дорогая. Куда ты хочешь поехать? Летисия недоверчиво посмотрела на него.
— Tы правда согласен?
— Конечно, — вздохнул Андреас.
…Вдохновленная разговором с мужем, Летисия тут же полетела к Клаудии.
— Наконец-то я добилась своего. Мы с Андреасом едем путешествовать, — выпалила она.
— Как я рада! — улыбнулась Клаудиа.
- Теперь надо поторопиться... Сделать покупки, заказать билеты... Надо скорее все устроить, пока он не передумал! Дорогая, я счастлива! Скажи, а как дела у тебя?
— Подайте милостыню! — в комнату ввалился Энди. — Я видел, как ты, мама, пошла к тете. И направился следом, чтобы попросить Христа ради...
— Хорошо. Возьми в моем кошельке, — проявила великодушие Летисия.
— Ты грандиозна, мама! Я рад, что у тебя хорошее настроение. Так я пошел к твоему источнику!.
— Иди-иди… Так как твои дела, сестра?
— Не знаю, что сказать, — ответила Клаудиа. — Луис Фелипе изменился. Почему не знаю. Он не такой, как был...
- А не замешана ли в этом его секретарша? Ее следует выгнать, — посоветовала Летисия.
- Будь моя воля, я так бы и сделала. Но на него нельзя давить. И все это мне не нравится. Лаура всегда сидела в приемной. А стол Мариелены он переставил в свой кабинет...
- Ее следует выгнать— повторила Летисия. — Скажи мужу, чтобы он подыскал себе другую секретаршу.
- Да, - проронила Клаудиа. — Только вряд ли Луис Фелипе меня послушает...

Роберто всегда появлялся нежданно-негаданно, без предварительного звонка, и сегодня Ненси не ждала его.
У нее наметился выходной, и она хотела отоспаться. Но вот пришел этот тип, уселся в кресло, развалился непринужденно, как у себя дома. Что ж, отчасти это так и есть.
— Что-то срочное? — лениво позевывая, спросила его Ненси.
— А ты как думаешь? — с интересом поглядывая на нее, отозвался Роберто. -
Ничего я не думаю. Я с утра думать не могу. Роберто извлек из кармана руку и сунул запястье  к самому носу Ненси. Стрелка часов перевалила за шесть вечера.
- Боже, я думала еще нет полудня! — удивилась Ненси. — Ну, что привело тебя ко мне?
- К тебе?.. язвительно спросил Роберто. — Ну ладно. Ты знаешь, этот банк очень важен. Мой шеф в нем очень заинтересован. И ты не должна разочаровать его.
Ненси с раздражением провела щеткой по волосам.
— Я что, когда-то тебя подвела?
— Нет, дорогая. Но сейчас — случай особый. У шефа исключительный интерес к этому парню, молодому Пеньяранде.
Ненси подумала, что сейчас ей удастся выклянчить у Роберто наркотик.
— Ты знаешь, что мне надо, чтобы хорошо работать. Мне очень надо, Роберто. Ты должен достать.
Роберто и сам видел, что ей очень надо.
— Конечно, но всему свое время. Поторопись с молодым Пеньярандой.
Разочарование отразилось на лице Ненси. Она открыла рот, чтобы еще что-то сказать, но в дверь вдруг позвонили.
Роберто выпрыгнул из кресла.
— Ты кого-нибудь ждешь?
— Нет, —пролепетала Ненси. .
— Спроси, кто там.
— Кто там? — послушно произнесла Ненси. Из-за двери послышался веселый голос Энди:
— Сюрприз! Ненси заметалась.
— Это молодой Пеньяранда! Спрячься в ванной!
Роберто, бесшумно ступая, пробрался в ванную. Ненси чуть приоткрыла дверь, не пуская Энди в квартиру.
— Зачем ты явился? — капризным тоном произнесла она. — У меня болит голова. Я ночью приняла снотворное и еще хочу спать.
- Я достал денег, — гордо сообщил Энди.   
— Столько, сколько нужно?
- Нет, не столько, но все же! Он вытащил из кармана несколько банкнот.
- Но этого недостаточно, Энди, — недовольно произнесла Ненси, — ты же знаешь, сколько надо.
— Хорошо, нет проблем. Не будем пока ничего покупать, — покладисто сказал Энди. — Давай просто побудем здесь вдвоем...
— Нет, Энди, нет! Я плохо себя чувствую, — не согласилась Ненси, — и кроме того, тебе известны мои условия. Если ты хочешь получить праздник, надо как следует заплатить за него... Приходи в другой раз, ладно? После некоторых пререканий Ненси наконец
удалось спровадить Энди.
— Зря ты его отпустила, - сказал Роберто.- Ты же знаешь, как этот идиот нужен шефу.
— Не могла же я его оставить, когда ты здесь! Если бы он тебя обнаружил, то больше бы его ноги здесь не было! Не беспокойся! Я знаю, как его вернуть. И передай своему шефу что очень скоро сеньор Пеньяранда будет в его руках...

Как ни трудно казалось Клаудии приступить к разговору с мужем о его секретарше, она все-таки решила рискнуть.
- Послушай, - как-то, воспользовавшись добрым расположением духа, начала она. - Ты
говорил, что Мариелена не обладает достаточным опытом секретарской работы. Лауру тебе нашла я. Уволь Мариелену, и я тебе найду другую секретаршу, такую же опытную, как Лаура.
Она почувствовала, что муж напрягся и приготовился дать ей достойный отпор.
— Мариелена очень способная, — голосом, не терпящим возражений, сказал он. —И быстро всему учится.
— Зачем тебе тратить время на ее обучение? У тебя и так забот по горло, — настаивала Клаудиа.
— У нее бывают интересные идеи, — с горячностью, которой она не ожидала от мужа, ответил Луис Фелипе.
— Ты, похоже, все это выдумываешь, потому что не хочешь ее уволить, — предположила Клаудиа.
— Просто ей нужна работа. Она из очень скромной семьи.
— Ах, дорогой, доброта погубит тебя, — настойчиво гнула свою линию Клаудиа. — Эта сеньорита — девица упорная, она подыщет себе другую работу.
— Клаудиа, — с интонацией, не предвещавшей доброго развития беседы, произнес Луис Фелипе, — прошу тебя, не вмешивайся в мои дела...
Клаудиа была вынуждена отступить. Она решила прибегнуть к излюбленному своему приему — сыграть на чувстве жалости Луиса Фелипе.
— Как бы мне хотелось подарить тебе ребенка, — после недолгой паузы сказала она. — Иногда я думаю, что виновата в том, что у нас нет детей.
— Это не твоя вина, дорогая.
— Дети очень сближают супругов. — проговорила Клаудиа. .
— Да? Посмотри на свою сестру, у нее двое детей, но назвать из брак с Андреасом идеальным как-то не поворачивается язык.
Клаудиа была вынуждена  довольствоваться этими утешениями. Она чувствовала, что муж как бы закрылся от нее. Что делать, что делать? Ах, как бы кстати был ребенок! Как кстати!
Вечером она сказала пришедшей навестить ее Ольге:
— Дорогая, я схожу с ума при мысли о том ребенке, который бы крепко привязал Луиса Фелипе ко мне,
— Нет, ты поступила правильно, — отозвалась Ольга. — Я тогда с удовольствием помогла тебе. Роды бы испортили твою фигуру. А ты этого боялась! Да и вообще, эта возня с пеленками, — Ольга сделала пренебрежительный жест. — Это не для такой женщины, как ты, Клаудиа.
— Да, но Луис Фелипе был так рад, что я жду — вздохнула Клаудиа. — Господи, если когда-нибудь узнает, что я сама избавилась от него и что не было никакой аварии...
- Не говори глупости! Об этом никто никогда не  узнает! Правильно сделала, что прервала эту беременность. Ты же не такая клуша, как Летисия...
В комнату вошел Энди, и Ольга умолкла.
...Через полчаса после разговора сестер, который Энди нечаянно подслушал и, таким образом, узнал о тайне, тщательно оберегаемой Клаудией, он встретился со своим приятелем Тато,
— Слушай, Тато, — блестя глазами, сказал он. — У меня теперь будут постоянно водиться денежки...
— Что, мамочка гостеприимно распахнула перед тобой свой кошелек? — поинтересовался Тато.
— Ничуть не бывало, дело в другом. Я смогу вытягивать монеты у своей тетки... Мне удалось кое-что узнать о ней, о Клаудии...
— И ты будешь ее шантажировать? — предположил Тато.
— Скажем так, держать на крючке. Бедная тетка Клаудиа! Вообще-то я отношусь к ней с симпатией.
— Послушай, — сказал Тато, — я видел тебя с этой маникюршей... Ненси, кажется? Хочу предостеречь тебя: держись от нее подальше!
— Это еще почему? — выкатил глаза Энди.
— Она настоящая наркоманка. Это видно по ее глазам.
— Ты с ума сошел! Ненси — прекрасная девушка. Она умеет наслаждаться жизнью и все хочет попробовать. Она и мне предложила...
Тато в изумлении посмотрел на приятеля.
— Это ужасно, — проронил он. — Ты и сам не понимаешь, как это ужасно. Это опасно, пойми, Энди. Она посадит тебя на иглу, и ты пропал…
- Глупости, — беззаботно сказал Энди,- никуда она меня не посадит. А попробовать в жазн надо все. Я же не трус там какой-нибудь...

Луису Фелипе нравилось, что Мариелена является на работу раньше его самого.
Во-первых, приятно войти в свой кабинет, когда тебя уже ждет приготовленная чашечка кофе, а во-вторых, хорошо, что Мариелена и не думает воспользоваться той симпатией, которую он к ней выказывает, и продолжает относиться к своей работе с повышенной ответственностью.
И сегодня, когда он вошел в свой кабинет, заметил секретаршу за работой: она рассматривала фотографии детей, которые вечером принес Рене, для того чтобы Луис Фелипе выбрал среди многих детских лиц одно, способное вызвать у клиента чувство симпатии..
— И каков твой выбор? — обратился к ней Луис Фелипе.
— Вот этот снимок... Тут у мальчугана такое выражение лица...
— Да, очень беззащитное, поддержал ее выбор Луис Фелипе, быстро просмотрев и другие фотографии. — Когда смотришь на это дитя, возникает чувство отцовства...
— Отцовства? — переспросила Мариелена.
- Да, чувство отцовства. Хотя в действительности я  не знаю, что оно означает… у меня нет детей.
— Я сожалею, — искренне сказала Мариелена.
— Нет, не стоит. Хотя мне очень хотелось бы их иметь, но это невозможно. Клаудиа когда-то была беременна. Я был очень, счастлив. Но произошел несчастный случай, и она потеряла ребенка... С тех пор Клаудиа не может иметь детей.
— Мне очень жаль, — проговорила Мариелена. — Но так, должно быть, суждено судьбой. Думаю, отсутствие детей не мешает вашему согласию.
Произнеся все это, Мариелена смутилась. Она вдруг поняла, что ей хотелось, чтобы Луис Фелипе опроверг ее последние слова. «Что со мной?» — в страхе подумала она.
— Ты уже видела Клаудиу... Неужели ты не поняла, что с ней не слишком легко найти взаимопонимание?
— Вы не любите свою жену? — прямо спросила Мариелена.
— Любить и быть влюбленным — не одно и то же, — туманно ответил Луис Фелипе.
— Но ведь она ваша жена...
— Наверное, увидев ее, ты подумала, что она мне в матери годится, — усмехнувшись, произнес Луис Фелипе.
- Нет... она выглядит молодо... — сделав над собой усилие, солгала Мариелена.
— Да, она сделала косметическую операцию. У нас большая разница в возрасте. Конечно я люблю Клаудиу, как можно любить друга... или родственника. Но нет ни мечты, ни страсти. Наш брак держится на привычке.
Мариелена покачала головой:
— У всех мужчин одна и та же привычка: им  быстро приедаются их жены.       
Луис Фелипе жестом показал, что к нему это не относится.
— Не так все просто, — пояснил он. — Когда Я мы познакомились, Клаудиа очень понравилась  мне, я влюбился в нее. Но я никогда не женился бы на ней, если б она постоянно не повторяла мне,  что она старше меня, что я не могу ее любить до так самозабвения. И этим вызвала во мне чувство жалости. Мне захотелось разубедить ее в том, что женщина в таком возрасте не может быть страстно желанной, наконец, мне хотелось защитить ее, уберечь от разочарования... И мы поженились.
Мариелена внимательно посмотрела на него. Она была склонна поверить всему тому, что он ей только что сказал. Она уже имела возможность убедиться в том, что у него действительно доброе сердце. Но жертвовать своей свободой из одного только сострадания? Этого она не понимала. Ведь чувство жалости — не слишком надежный фундамент для отношений двух людей, мужа и жены, ем не менее она сказала:
— Ну что же, поженились так поженились. Теперь надо жить и не оглядываться назад. Луис Фелипе отвернулся.
- Назад я не оглядываюсь. Я смотрю вперед и иногда думаю: что меня ждет с этой женщиной?..
Случается, что человек живет спокойно и не задумывается над своим будущим, но потом вдруг встречает кого-то, кто заставляет его волноваться,  думать о чем-то прекрасном, возвышенном, чего у тебя  еще никогда не было. И ты жалеешь что не можешь быть с этим человеком. У тебя такого не было. Мариелена?     
Мариелена   постаралась  стряхнуть с себя грусть, которая нахлынула на нее, пока Луис Фелипе все это говорил.
- Нет, - твердо выговорила она. – Со мной такого не было. И надеюсь, никогда не будет.