— В свое время Адамс поручил мне прослушивать и записывать телефонные разговоры, — продолжал МакДуглас, — концерн даже купил для этих целей все необходимое оборудование... Наша служба занималась этим в отношении почти всех сотрудников. В том числе и вас.
В ответ на это Кейт решил, что будет лучше промолчать.
— Ну, и что же дальше?..
Прищурившись, словно от яркого света, Брайн сказал:
— Но ведь прослушивающая аппаратура — это обоюдоострое оружие — не так ли?..
Тиммонс смолчал и на этот раз — он справедливо посчитал, что оценка слов МакДугласа, высказанная вслух, в данной ситуации будет совершенно неуместной.
— С некоторых пор я заметил, что и Адамс, и Харрис переменились ко мне, — говорил Брайн, — и я понял, что здесь что-то не то...
Улыбнувшись, Кейт поинтересовался:
— И вы решили прослушать и их телефонные разговоры, не так ли?..
— И оттуда выяснили, что вас собираются убить сразу же после того, как вы... — Кейт запнулся, не решаясь еще раз повторить: «после того, как вы ликвидируете меня», — после того, как вы выполните это очень своеобразное и специфическое поручение руководства?..
— Да...
Поудобнее усевшись в кресле автомобильного салона, Кейт спросил:
— Вы, кажется, хотели сделать мне какое-то предложение, мистер МакДуглас...
Неожиданно тот ответил:
— Я предлагаю вот что: вы, как юрист, имеете право перевести деньги из местного отделения банка в любой банк мира... Ну, скажем, в тот же Берн...
— Ну, и что с того?..
— А вы так и сделайте... Только перевод оформите на свое и на мое имя...
Наконец-то, до Кейта дошло, с какой же целью пожаловал к нему этот человек.
«Да, а он, оказывается, неплохо придумал, — подумал Тиммонс. — Перевести средства... Да, для этого достаточно знать номер счета и электронный код. Я знаю и то, и другое... Значит...»
МакДуглас прервал и эти размышления Кейта:
— Да, это очень просто... Я ведь сообщил вам очень ценную информацию — не так ли?..
Кейт наклонил голову.
— Ну, допустим...
— Вы сделаете то, что я вам сказал, мы поделим деньги... Ведь все равно ни Адамс, ни Харрис не смогут ими воспользоваться...
«Неужели он тоже знает о том, что «Адамс продакшн» имеет отношение к преступному клану Фрауччи и что теперь практически все члены этой «семьи» арестованы Федеральным Бюро Расследований?.. — подумал Кейт. — Да, наверняка ему об этом известно...»
— Да, мистер Тиммонс, это — лучшее, что мы можем сделать в подобной ситуации, — продолжал МакДуглас. — Мы оба от этого только выиграем... Никто не останется в проигрыше: ни вы — потому что не только сохраните свою жизнь, но и сказочно обогатитесь, ни я — по той же причине... Надо решиться, мистер Тиммонс, надо решиться...
Кейт, усмехнувшись, совершенно неожиданно для собеседника задал такой вопрос:
— Скажите, мистер МакДуглас... А вы не боитесь, что после этого разговора я, едва переступив порог дома, наберу телефонный номер мистера Адамса и обо всем ему расскажу?.. Интересно бы узнать, как он отреагирует?..
Лицо МакДугласа злобно скривилось.
— Не валяйте дурака, Тиммонс, — прошипел он, — не валяйте дурака... Вашей преданности все равно никто не оценит... Да если я и не выполню этот приказ, его наверняка выполнит кто-нибудь другой... Денег у «Адамс продакшн», как вы и догадываетесь, более чем достаточно, чтобы нанять не одну сотню наемных убийц... Кроме того, вам все равно никто не поверит...
В ответ Тиммонс иронично усмехнулся.
— Вы так думаете?..
МакДуглас ответил, не глядя на Кейта:
— Я просто уверен в этом...
После этого и Брайн, и Кейт внезапно замолчали.
МакДуглас, сосредоточенно следя, как по лобовому стеклу сбегают дождевые капельки, сидел в мрачном и подавленном расположении духа; Кейт, в свою очередь, размышлял обо всех выгодах и невыгодах предложения начальника службы безопасности.
«А может быть — он говорит искренне?.. На Адамса это вполне похоже — сначала отдать распоряжение о моей ликвидации, а потом каким-нибудь образом убить и этого типа... Во всяком случае, в логике и в быстроте реакции МакДугласу не откажешь, — с невольным уважением к этому человек подумал Кейт. — Все рассчитал очень грамотно... А мне действительно никто не поверит — кто я для них такой? Во всяком случае, это предложение нельзя сбрасывать со счетов. Надо поразмысмыслить.
Обернувшись в сторону Брайна, Кейт произнес очень серьезно:
— Я не могу ответить вам вот так, сразу же...
Тот встрепенулся, словно сбросил с себя оцепенение и спросил:
— Это почему?..
Тиммонс ответил очень уклончиво:
— Ваше предложение серьезное, очень серьезное... К тому же оно настолько неожиданное, что мне просто надо какое-то время на размышление.
Тяжело вздохнув, МакДуглас произнес:
— Боюсь, что его-то у вас и не будет...
— Почему же?..
— Его просто нет... Билеты на нас уже заказаны, самолет, если я не ошибаюсь, вылетает послезавтра днем. Кстати, прямого рейса из Чикаго в Берн нет, поэтому сперва надо будет прилететь в Нью-Йорк, а уже оттуда... — Брайн, нервным движением достав из бокового кармана брюк пачку сигарет, закурил. — Мистер Тиммонс, надо решаться... Другого варианта ни у меня, ни у вас просто нет... Подумайте об этом прямо сейчас...
— А если я откажусь?..
После этой реплики МакДуглас неожиданно взорвался — Кейт еще никогда не видел его в таком гневе.
— Если ты откажешься!.. — заорал он, неожиданно перейдя с Тиммонсом на «ты», — если ты это сделаешь, то будешь просто полнейшим идиотом... Подумай сам — что тебе лучше: получить несколько пуль в живот и быть привезенным в Соединенные Штаты в цинковом гробу, или же получить деньги, на которые, кстати, имеешь такое же право, как и эти люди, свалить куда-нибудь из этой идиотской страны и зажить в свое удовольствие...
После этих слов МакДуглас замолчал, нервно затягиваясь никотином.
— Извините меня за вспыльчивость, — сказал он через несколько минут, выбросив окурок в окно. — Просто в последнее время я стал каким-то очень нервным...
Кейт язвительно произнес:
— Я понимаю... У вас так много поводов для расстройств...
Помолчав некоторое время, МакДуглас вновь потянулся за сигаретами.
«Нет, все-таки, это не проверка, — подумал Кейт, посматривая исподтишка за собеседником — движения начальника отдела безопасности были какими-то нервными и суетливыми; таким возбужденным Кейту еще никогда не приходилось его видеть. — Нет, он действительно предлагает мне этот вариант не потому, что так ему посоветовал Адамс... А может быть, стоит подумать?..»
Закурив, Брайн пристально посмотрел на Кейта и спросил:
— Ну, так вы решились?..
Кейт колебался. Конечно же, предложение этого человека выглядело заманчивым до чрезвычайности...
«Может быть, стоит на всякий случай посоветоваться с Барби, — подумал Тиммонс, но потом решил: — нет, не стоит... Барби, при всех ее неоспоримых достоинствах — человек очень законопослушный...»
— Я подумаю, — ответил он очень неопределенным тоном. — Я подумаю до послезавтра, мистер МакДуглас... Ведь у меня наверняка есть в запасе целых два дня... не считая времени перелета.
МакДуглас, молча докурив сигарету открыл дверцу, выбросил окурок и вышел из машины. Он уже сделал несколько шагов по направлению к своему «крайслеру», но на полдороге остановился и, подойдя к «мерседесу» Тиммонса, наклонился к полуопущенному стеклу.
— Подумайте, мистер Тиммонс, — сказал он каким-то очень потускневшим голосом. — Подумайте... Верьте мне — то, что я предлагаю вам, действительно стоящее дело...
Как и было условлено, в день отлета в Швейцарию Кейт явился в офис «Адамс продакшн» с самого утра. Получив у Бекки авиабилеты на свое имя и на имя Барби, он направился в кабинет мистера Адамса.
Тот встретил его приветливо — как показалось Кейту — преувеличенно-приветливо.
— Прошу вас, — он коротко кивнул в сторону кресла, — присаживайтесь...
Усевшись, Кейт вопросительно посмотрел на старшего компаньона концерна.
— Значит, сегодня вы отправляетесь, — улыбнулся тот. — Вы ни о чем не забыли?..
Кейт вежливо улыбнулся.
— Нет, что вы...
Мистер Адамс, подойдя к стене, открыл потайную дверку и набрал какой-то код в сейфе, встроенном там.
— Прошу...
С этими словами Мик протянул Тиммонсу небольшой, очень аккуратный атташе-кейс.
Положив кейс себе на колени, Кейт осторожно осмотрел его.
Обычный чемоданчик, который можно купить в любом галантерейном магазине за сто двадцать долларов. Очень аккуратно исполненный, с блестящими позолоченными замочками, с кодовым устройством. От стандартных кейсов он отличался лишь тем, что был, как и предупреждал мистер Адамс, опечатан его личной печатью.
— Значит, это вы должны отвезти в Берн, — еще раз напомнил ему Адамс.
— Я понимаю...
Адамс, вынув из сейфа большую бутыль с позолоченной пробкой и две маленьких стопочки, поставил все это на свой письменный стол и, весело подмигнув Тиммонсу, предложил:
— Может быть, выпьем на дорожку?..
Тиммонс замешкался.
— Извините, еще только девять утра... У меня весь день впереди...
Улыбнувшись вновь, Адамс махнул рукой — этот жест вышел у него очень небрежным.
— Ничего, ничего... Когда ваш босс предлагает выпить, не стоит отказываться, мистер Тиммонс... Учтите это и хорошенько запомните...
— Запомнить?..
Разливая напиток по стопочкам, Адамс произнес:
— Может быть, вы и сами когда-нибудь станете боссом... кто знает?..
Возражать Адамсу не приходилось, и Кейт решил, что придется выпить. Едва пригубив стопочку — там оказался настоящий ямайский ром, — он осторожно поставил ее на стол мореного дуба и произнес:
— Прошу прощения, а мистер МакДуглас уже заходил к вам? Я что-то не видел его сегодня в концерне...
Адамс небрежно отмахнулся.
— А, МакДуглас... Да, я разговаривал с ним позавчера вечером... Вчера его не было, не будет и сегодня — у него какие-то неотложные дела, он отправился в Детройт... В общем, вы увидитесь с ним только в аэропорту...
Выпив ром, Адамс потянулся к сигарному ящику.
— Прошу вас...
Кейт вежливо отказался, объяснив, что эти сигары для него слишком крепкие.
Закурив, мистер Адамс произнес:
— Ну, как хотите... Что касается меня, я люблю именно этот сорт. Хороший вирджинский табак. Кстати, хотите, расскажу вам одну историю?..
Кейт согласно кивнул.
Адамс начал с мягкой полуулыбкой:
— У меня был один старый приятель, некто мистер Салвесен, известный судовладелец... О его скупости ходили легенды. Рассказывали, что если ему нужны были сигары, он обзванивал все табачные лавки Бостона — мы с ним какое-то время жили в этом замечательном городе, — чтобы выяснить, где же можно купить сигару подешевле... Кроме того, этот мистер Салвесен обязательно интересовался, нету ли скидки для оптового покупателя. Курил же он сигары не дороже пятидесяти центов за штуку. И вот, — улыбнулся Адамс, — однажды хозяин табачной лавки прислал ему сигары по этой цене, стоившие на самом деле десять долларов за штуку — очень дорогие сигары, мистер Тиммонс. Моему приятелю они понравились, и он заказал их целый ящик. Его заказ был исполнен немедленно, а счет прислали несколько позже. На этот раз за пятьсот сигар требовалось уплатить ни много, ни мало, как пять тысяч долларов. Торговец нарочно выждал время, чтобы мой приятель не мог отказаться от заказа. Салвесен ответил так: «Сэр, направляю вам чек на двести пятьдесят долларов. Остальные деньги рекомендую взыскать с ваших клерков, которые прислали мне вместо пятидесятицентовых сигар десятидолларовые. Я с удовольствием их курю, но не надо принимать меня за человека, который ради минутного удовольствия способен поджигать банкноты достоинством в десять долларов...»
Кейт вежливо улыбнулся.
— Да, интересно...
Рассказав еще несколько подобных историй, Адамс незаметно вернулся к первоначальной теме беседы.
— Итак, насчет того, что вам следует делать, мы уже договорились... Насчет сроков — тоже... Вы не передумали, неделя вас устроит?..
— Да, конечно, — ответил Тиммонс.
Мик, налив себе еще рому, поставил стопочку перед собой и произнес:
— Вот и отлично, мистер Тиммонс, вот и отлично...
Искоса посмотрев на собеседника, он спросил:
— А почему же вы не интересуетесь, что в этом атташе-кейсе?..
В ответ на этот вопрос Кейт скромно потупил взор и ответил:
— Мне платят хорошие деньги, мистер Адамс, чтобы я не задавал подобных вопросов...
Адамса, как показалось Кейту, подобный ответ привел в настоящий восторг.
— Очень правильно, мистер Тиммонс, совершенно верно... Мне нравится ход ваших мыслей...
Дождавшись, пока Адамс закончит говорить, Тиммонс спросил:
— Скажите, а мистер МакДуглас...
Мик сразу же прекратил улыбаться.
— Что — мистер МакДуглас?..
— Он будет все время сопровождать меня?..
Адамс согласно покачал головой.
— Да... Это не только в моих интересах, но и ваших, мистер Тиммонс...
Прищурившись, Кейт спросил:
— Вот как?..
— Представьте себе...
Улыбнувшись, Тиммонс произнес:
— Наверняка, я везу в этом атташе-кейсе что-то очень важное...
— Совершенно верно... Вы даже не представляете, сколько людей отдали бы не один год жизни, чтобы это выяснить... Ну, хватит о делах, — Адамс, подняв свою стопочку с ромом, произнес: — За вашу удачную поездку...
Выйдя из кабинета Адамса, Кейт направился к себе.
Положив чемодан на стол, он закрыл дверь, предварительно осмотрев, нету ли кого подозрительного на коридоре.
Кейта очень подмывало узнать — что же может там быть, но нарушить печати он так и не решился.
Оценив кейс на вес, Кейт произнес вполголоса, обращаясь к самому себе:
— Тяжелый... Неужели документы?..
После этого, положив чемоданчик в выдвижной ящик стола, Тиммонс отправился в кафе напротив офиса — там его должна была ждать Барби.
Несмотря на уговоры Кейта оставаться в Чикаго, девушка твердо решила отправиться в Швейцарию вместе с мужем. Кейт решил поговорить с ней еще раз — в запасе у него были аргументы, высказанные при последней встрече федеральным агентом Уолчиком...
Барби сидела за столиком налево от входа — она всегда, еще с тех времен, когда работала лаборанткой в Колумбийском университете, любила занимать эти места, чтобы рассматривать в окно прохожих.
— Барби?..
Девушка облегченно вздохнула.
— Наконец-то!.. Почему ты так опаздываешь, Кейт? Хоть бы раз в жизни пришел вовремя...
Усевшись за столик, Кейт извинительным тоном произнес:
— Извини меня — задержался у мистера Адамса... Так сказать — последние инструкции...
Барби, осмотревшись, будто бы тут мог присутствовать кто-нибудь из концерна, чье присутствие было бы нежелательным, произнесла:
— Что-нибудь серьезное?..
Кейт только поморщился в ответ.
— Ничего, ничего...
— Тогда почему же он тебя задержал?..
Кейт в двух словах пересказал жене историю про скупого приятеля мистера Адамса.
Барби недоуменно пожала плечами.
— Он что — совсем с ума сошел?..
— Ты о чем это?..
Презрительно хмыкнув — презрение, конечно же, предназначалось для начальника мужа, старшего компаньона концерна, — Барби произнесла:
— Ему что — больше не о чем с тобой разговаривать, Кейт?..
— Мне кажется, он просто хотел меня приободрить, — сказал тот.
— Скажи лучше — усыпить бдительность, — ответила Барби все тем же тоном. — Боюсь, что ничем хорошим эта поездка не кончится...
Кейт понял, что этот момент — самый удачный, чтобы еще раз попытаться отговорить жену от ее намерения сопровождать его в Европу.
— А ты еще хочешь лететь со мной... Барби прищурилась.
— Разумеется...
Ласково потрепав ее по щеке, Кейт, стараясь вложить в свои интонации максимум нежности, произнес:
— Барби, подумай... Ты ведь сама говоришь мне, что ничем хорошим эта поездка не кончится... Так пусть тогда лучше она ничем хорошим не кончится только для меня, чем для нас двоих...
Девушка отрицательно покачала головой.
— Нет, Кейт, и не уговаривай меня...
— Но, Барби...
— Я не могу покинуть тебя в трудное время, пойми это, Кейт...
Вздохнув, Тиммонс произнес:
— Мне кажется, ты просто слишком много берешь на себя, Барби...
Та насторожилась:
— Что ты хочешь этим сказать?..
— Ну зачем тебе лишняя головная боль? Зачем такие неприятности?..
Говоря подобным образом, Кейт имел своим мотивом вовсе не любовь и не заботу о жене — в последнее время он все больше и больше отдалялся от нее. Просто ему показалось, что предложение МакДугласа действительно имеет смысл. А Барби, согласись Кейт Тиммонс на предложение начальника отдела безопасности концерна «Адамс продакшн», становилась непреодолимой помехой...
Кейт продолжал свои увещевания:
— Барби, для чего тебе все это надо?..
Глаза девушки увлажнились.
— Но ведь я по-прежнему люблю тебя, Кейт... Неужели ты этого не видишь?..
Кейт попробовал улыбнуться, но улыбка у него получилась какой-то резиновой, похожей скорее на гримасу.
— Понимаю...
— Тогда ты должен понять, для чего я отправляюсь с тобой...
Тиммонс попытался воздействовать на Барби несколько иначе:
— А если я тебе запрещу... Понимаешь, просто запрещу лететь со мной?..
— Кейт, но ведь я достаточно взрослый человек — я свободна совершать многие поступки и без твоего разрешения... Например — ездить куда захочу...
Кейт почему-то подумал, что сейчас для него лучший выход — спровоцировать скандал, и уже приготовился это сделать, но, в последний момент, посмотрев на влажные глаза Барби, передумал.
«Ладно, ее дело, — решил он, — хочет лететь — пусть летит... А если я действительно приму предложение МакДугласа, от нее всегда можно будет избавиться...»
Вынув из внутреннего кармана пиджака авиабилеты, Кейт протянул их Барби.
— Прошу...
Барби еще не знала о необычайной щедрости мистера Адамса, который распорядился оплатить эту поездку не только для Кейта, но и для его жены.
— Как, ты уже заказал билеты? И даже выкупил их? — удивилась Барби.
Кейт кивнул.
— Представь себе...
Он уже думал сказать, что купил билеты сам, но в последний момент решил, что лучше так не говорить — ведь вместе с ними летел и МакДуглас...
Лицо девушки повеселело.
— Ну, вот и хорошо...
Улыбнувшись, Кейт поинтересовался полушутя-полусерьезно — Барби так и не поняла:
— Надеюсь, ты не будешь мне там мешать?..
Девушка недоуменно посмотрела на мужа.
— А я разве когда-нибудь мешала тебе, Кейт?.. По-моему наоборот...
До отлета самолета оставалось немного — что-то около двух часов. Вещи давно уже были уложены по чемоданам заботливой рукой Барби, служебная машина концерна ждала внизу.
Кейт, положив на колени атташе-кейс, полученный накануне от мистера Адамса, терзался сомнениями — а что, если МакДуглас действительно прав, что, если там... ну, если и не деньги, то, во всяком случае, какие-то ценности?.. Может быть, стоит открыть?..
Рука его потянулась к блестящим позолоченным замочкам, но взгляд, мельком брошенный на печати, которые стояли на торце кейса, остановил его.
Кейта обуревала целая гамма эмоций — тут был и страх, и боязнь за свою жизнь, и желание обогатиться за счет этих мафиози...
«Ведь я — честный человек, — думал Тиммонс, — я честно работал на них... Ведь в том, что они заработали такую кучу денег — в этом есть и моя заслуга... Я ведь тоже имею право хоть на малую толику того, что тут лежит, наверняка... Почему же я не могу воспользоваться? Чем я хуже других?.. Тем более, что эти деньги все равно будут конфискованы Федеральным Бюро Расследований...»
В последнее время Кейт все-таки склонялся к тому, чтобы принять предложение МакДугласа — несмотря на всю свою нелюбовь к этому человеку, Тиммонс все-таки отдавал должное его сообразительности и необыкновенному умению ориентироваться в ситуации.
«Тогда остается только Барби, — подумал Кейт. — Честно говоря, она мне уже изрядно надоела... Ничего, думаю, когда у меня будет очень много денег, я все-таки найду способ от нее избавиться...»
Кейт еще раз повертел чемоданчик в руках.
«Да, делать нечего... Придется так и поступить. Правда, тут еще остается один человек, о существовании которого ни Адамс, ни Харрис, ни, надеюсь, МакДуглас, не знают и не догадываются... Федеральный агент Уолчик. А может быть — знают и догадываются?.. Вряд ли. Тогда бы я наверняка не полетел в Швейцарию... Интересно, будет ли меня сопровождать мистер Уолчик или же кто-нибудь другой... А, не все ли теперь равно...»
Размышления Кейта прервала Барби. Зайдя к нему в кабинет, девушка спросила:
— Ну, ты готов?..
Тиммонс оставил кейс в сторону и, обернувшись к жене, произнес голосом, в который постарался вложить максимум нежности:
— Да, дорогая, я сейчас...
Барби, как и большинство американок, имела весьма смутное представление, что же это за страна — Швейцария. Для нее все, что не находилось вблизи Соединенных Штатов, определялось одним словом — Европа.
— Как ты думаешь, — спросила она у Кейта, — там сейчас снег?..
Кейт с недоумением посмотрел на свою жену.
— Где — снег?..
— Ну, в Швеции, куда мы с тобой летим...
Поднявшись со своего места, Кейт произнес:
— Мы летим не в Швецию, а Швейцарию... Барби махнула рукой.
— Какая разница?..
В ответ Тиммонс только улыбнулся и подумал: «Да, для лаборантки университета большой разницы нет — Швеция ли, Швейцария...»
— Разница в погоде...
— Вот я и спрашиваю тебя — там сейчас холодно? Шубу брать?..
Кейт неопределенно пожал плечами.
— Не знаю, но шубу, как мне кажется, лучше оставить дома.
— А если мы замерзнем?..
— Я не думаю, что там теперь холодно настолько, что надо брать меховые вещи, — ответил Кейт несколько раздраженно. — Швейцария — не самая холодная европейская страна.
— Вот как?..
— Граничит с Италией, а там, насколько мне известно, не так уж и холодно в такое время года... Правда, там Альпы, но думаю, в горы мы не пойдем...
Однако Барби не отставала — с настойчивостью, свойственной многим женщинам в подобных ситуациях, она продолжала допытывать:
— А если все-таки замерзнем?..
Тяжело вздохнув, Тиммонс произнес:
— Возьми теплый плащ, который ты купила на прошлой неделе...
— Мне кажется, этого будет недостаточно...
Неожиданно Кейт взорвался:
— Послушай, что ты прицепилась ко мне с этими теплыми вещами?.. У меня есть дела и поважнее их... Оставь меня в покое...
Барби, которая понимала, в каком настроении теперь пребывает ее муж, тем не менее обиделась. Она сказала недовольно:
— Но почему ты кричишь на меня?.. Я ведь забочусь о тебе, я хочу, чтобы ты не замерз и не простудился...
Кейт только поморщился в ответ.
— Барби, умоляю тебя, — сказал он уже более спокойно, — умоляю — оставь меня в покое... Мне теперь совершенно не до этого...
— Хорошо, хорошо...
Дождавшись, пока Барби выйдет из кабинета, Кейт вновь взял в руки атташе-кейс, полученный намедни от старшего компаньона.
«И что же там может такое быть?.. Адамс несколько раз говорил, что какие-то ценные бумаги... Интересно, что же он все-таки имел в виду... Может быть, какие-то документы, связанные с кланом Фрауччи?.. Нет, вряд ли... Подобные документы подлежат немедленному уничтожению, хранить их просто опасно, даже в швейцарском банке... Может быть, что-то компрометирующее Адамса или Харриса?.. Тоже маловероятно — только ненормальный мог бы посылать с ними человека, которому по большому счету не доверяешь... Я ведь уже несколько раз крупно засветился... Тогда может быть — наличные деньги? Какие-нибудь денежные бумаги? Акции? Да, наверняка похоже на это... Ведь их помещают в банк именно для того, чтобы потом извлечь и еще раз воспользоваться... А может быть — какой-нибудь редкий антиквариат?..»
Так размышлял Кейт, держа в руках этот злополучный чемоданчик.
И вновь его размышления прервало появление Барби. Зайдя в кабинет, она произнесла:
— Ну что — пойдем?..
Кейт, взяв чемоданчик в руку, направился в прихожую, где его появления давно уже дожидался водитель служебного автомобиля.
Дорога в аэропорт была довольно долгой — около часа, и у Кейта было достаточно времени подумать, как следует действовать дальше.
«Наверняка, МакДуглас прав, — решил он, — в его положении человеку совершенно нечего терять... Впрочем, — Кейт улыбнулся, — в моем тем более... Никогда бы не подумал, что он способен на такое... Тем более, что он всегда производил на меня впечатление очень недалекого человека, тупого и исполнительного...»
Машина, свернув на кольцевую, поехала в сторону автострады, ведущей к аэропорту.
«Нет, все-таки придется пойти на это, — Кейт окончательно укрепился в мысли, что ему ничего другого не остается, как принять предложение начальника отдела безопасности концерна, — придется, придется... Тем более, что я ничего таким образом не теряю, а только приобретаю... Во всяком случае, перевести деньги со счета «Адамс продакшн» на какой-нибудь другой, которым я потом смогу воспользоваться — не большая проблема, особенно — если тебе известен код и номер их счета... Да, ничего не поделаешь — другого выбора у меня просто нет...»
Водитель, обернувшись в сторону Кейта и его супруги, произнес:
— Подъезжаем...
«Интересно, будет ли в аэропорту мистер Уолчик? Или же меня будет охранять кто-нибудь другой?.. — подумал Тиммонс. — И сумею ли я его определить в этой толпе?..»
Спустя час небольшой пассажирский самолет, выпустив из-под колес две струи голубоватого дыма, взял курс на нью-йоркский аэропорт имени Кеннеди.
После приземления в Нью-Йорке Кейт и Барби с удовольствием вышли из салона самолета, разминая отекшие за время полета ноги, тем более, что до отправления «Боинга» на Берн было еще достаточно много времени — около трех часов.
Выйдя из пассажирского терминала, Кейт поискал глазами мистера Уолчика — он думал, что федеральный агент летит тем же рейсом. Однако чернокожего агента он так и не увидел. Этим рейсом, кроме Кейта и Барби, летело множество других людей — Тиммонс, помня, в каком костюме явился к нему агент Федерального Бюро Расследований в первый раз, мог считать сослуживцами Уолчика кого угодно — и какого-то бизнесмена, соседа Кейта, который на протяжении всего полета читал последний выпуск «Нью-Йорк Тайме», улыбаясь при этом неизвестно чему, и католического священника в сутане, сидевшего через два ряда от них, и даже очень толстую негритянку с огромными баулами.
Зато МакДуглас не заставил себя долго ждать — он несколько раз попадался Кейту на глаза — несмотря на то, что он летел во втором салоне, бизнес-классом. Видимо, Адамс перед этой поездкой проинструктировал МакДугласа, как себя вести, а может быть он и сам, помня о том, что Барби вряд ли будет приятно видеть человека, который застрелил ее дядю, старался не попадаться миссис Тиммонс на глаза. Он только несколько раз сделал Кейту какие-то знаки, приглашая подойти и поговорить, однако тот, дождавшись, пока Барби не отлучится по своим надобностям, быстро подошел и сказал:
— Когда приземлимся...
Оставив Барби в вестибюле аэропорта, Кейт сказал, что ему надо на какое-то время отлучиться, чтобы позвонить по делам.
Спустя несколько минут он был в небольшом кафетерии на втором этаже — Кейт знал, что МакДуглас, который наверняка следит теперь за ним, последует туда же.
Улыбнувшись, МакДуглас поздоровался и без привычной подготовки произнес:
— Ну что — надумали?..
Кейт решил еще раз поломаться, чтобы лишний раз набить себе цену.
— Предложение ваше неплохое, — сказал он, держа в руке атташе-кейс, — но все-таки мне следует подумать... У меня нет никаких гарантий...
Лицо Брайна скривилось в нехорошей усмешке.
— Это у вас-то нет никаких гарантий?.. Что же тогда говорить обо мне?..
Кейт вежливо улыбнулся.
— То есть?..
— Я бегу к человеку, которого должен отправить на тот свет с наскипидаренной задницей, объясняю ему что и как, а он еще ломается...
— Ну, во-первых, — произнес Кейт, — все не совсем так, как вы хотите мне объяснить... Точнее — совсем не так, мистер МакДуглас.
Тот вопросительно посмотрел на собеседника.
— То есть...
— То есть, — продолжил Кейт, кладя перед собой на столик кейс, — у вас нет никакого другого выхода...
МакДуглас поспешил заметить:
— Впрочем, как и у вас...
Кейту почему-то начало казаться, что за ним следят, что его подслушивают, что каждое его слово теперь кем-то фиксируется. Он обернулся и несколько раз осмотрелся. Нет, вроде бы все в порядке. Зал кафетерия почти пуст. Только в самом углу сидит какой-то пожилой человек с небольшим радиоприемником в руках...
— Да, Тиммонс, мы с вами в одинаковом положении.
Кейт улыбнулся.
— Вы хотите — в одинаково незавидном?..
— Вот именно...
— И вы предлагаете мне извлечь из этого положения максимум пользы...
— Иначе — обратить все плюсы в минусы... Да, мистер Тиммонс, это действительно сделка... Но это — как раз тот случай, когда обе стороны только выигрывают.
Кейт согласно покачал головой и, еще раз обернувшись, произнес:
— Несомненно... Знаете, мистер МакДуглас, я хорошенько подумал и взвесил все «за» и «против», и пришел к выводу, что вы целиком правы, — наконец-то, к большому облегчению Брайна произнес Кейт. — Да, конечно же, есть определенные сложности...
— Но где их не бывает, — вставил МакДуглас, — и тем более, все эти сложности легко преодолимы...
— А я и не говорю, что все так страшно сложно... Все можно решить...
Сказав эту фразу, Кейт вновь обернулся назад — человека с радиоприемником в руках уже не было...
«Куда же он делся?.. — механически отметил про себя Тиммонс. — А, черт с ним... В последнее время я что-то очень много внимания придаю разным мелочам...»
МакДуглас покосился на чемоданчик, лежавший на столе и улыбнулся.
— Мне кажется, мистер Тиммонс, у вас такой вид, будто бы вы собираетесь его открыть прямо тут...
«А почему бы, собственно, и нет?.. — подумал Кейт, — почему бы не открыть и не посмотреть, что тут может быть?.. Тем более, что если все получится так, как я и задумал, то от «Адамс продакшн» я больше не буду зависеть никогда... Да, наверняка та наша встреча с мистером Адамсом была последней... Интересно, его уже арестовали?.. Или же он на что-то надеется?..»
Его рука уже потянулась к блестящим позолоченным замочкам, но в самый последний момент Кейт почему-то раздумал.
— Нет, мистер МакДуглас, — произнес он, — может быть, не теперь и не здесь... В другом месте...
МакДугласа это несколько обидело.
— Вы что — по-прежнему мне не доверяете, мистер Тиммонс?..
Кейт поспешил заверить Брайна, что все в полном порядке, но будет лучше, если они вскроют этот атташе-кейс в самолете, а еще лучше — по приезде в Берн.
Улыбнувшись, Кейт произнес:
— Знаете, мистер МакДуглас, так будет все-таки более спокойно...
— Почему?..
Кейт оглянулся в третий раз — в зале было пусто. Даже бармен куда-то вышел.
— У меня такое ощущение, будто бы за нами постоянно следят...
МакДуглас только махнул рукой.
— А-а-а, бросьте... Это вам только кажется... У вас наверное, развивается самая настоящая мания преследования, мистер Тиммонс... Давайте посмотрим, что там может быть... Ведь мы тут одни.
Кейт, непонятно почему продолжал настаивать на том, что кейс стоит открыть в самолете, а еще лучше — по прилете в Берн.
— Не понимаю — куда спешить, — произнес он, — мне кажется, так все-таки будет куда надежнее... Потерпите несколько часов...
— А вдруг там деньги?..
Кейт согласно кивнул.
— Вполне возможно...
МакДуглас продолжал допытываться — видимо, он поставил себе целью испытать долготерпение своего собеседника:
— А Адамс не говорил вам, что там может быть?..
Кейт отрицательно покачал головой.
— Нет...
— И Харрис?.. И Харрис тоже...
Поразмыслив какое-то время, Брайн согласился:
— Хорошо... Не хотите — ваше дело... И все-таки, мистер Тиммонс, я рассчитываю на вашу порядочность...
Фраза эта, сказанная как бы между прочим, многое объяснила Кейту.
«А, теперь я все понимаю, — подумал он, — теперь все понятно... Просто он очень боится, чтобы я как-то невзначай не сбежал с этим чемоданчиком... А может быть, действительно посмотреть его тут?..»
В зале показалась Барби. Она не могла видеть МакДугласа — он сидел к дверям спиной, — но зато хорошо рассмотрела Кейта.
— Сколько можно тебя искать, — проворчала она, — скоро объявят посадку, а ты тут прохлаждаешься... А я там одна.
Кейт поспешил успокоить супругу.
— Ну, не надо преувеличивать, до отлета не так уж и мало времени... — Кейт, посмотрев на часы, произнес: — еще полтора часа...
— И все-таки будет лучше, если ты пройдешь вниз, в фойе.
Кейт нетерпеливо махнул рукой.
— Одну минуточку... Мне надо кое о чем договориться... Барби, иди, пожалуйста, вниз, я буду через несколько минут...
Барби недовольно проворчала:
— Знаю я твои несколько минут...
После того, как девушка ушла, Кейт, улыбнувшись собеседнику, сказал:
— Значит, договорились: мы прилетаем в Берн, я занимаюсь переводом денег...
— ...вы получаете их, мы честно делим и потом разъезжаемся, кто куда, — закончил за него МакДуглас.
— А где гарантии...
МакДуглас помрачнел.
— Опять вы за свое... Какие еще гарантии!.. Мы же с вами, кажется, обо всем уже договорились... Не правда ли, мистер Тиммонс?..
После этих слов МакДуглас внезапно замолчал. Молчал и Кейт.
Внезапно Кейту показалось, будто бы где-то совсем рядом тикают часы. Нет, у самого Тиммонса часы были электронными, они не могли издавать такого звука...
— Скажите пожалуйста, который час?.. — неожиданно для МакДугласа поинтересовался Кейт.
Закатав манжетку, Брайн посмотрел на часы — Кейт успел только заметить, что и у начальника службы безопасности часы были электронные.
— Половина четвертого, — ответил Брайн, — а что, вы куда-то опаздываете?.. До начала регистрации на наш рейс еще достаточно времени...
— Нет, я не о том, — медленно произнес Кейт — скорее самому себе, чем собеседнику.
Наклонившись поближе к лежавшему перед ним на столике атташе-кейсу, Кейт прислушался.
Да, сомнений быть не могло — внутри чемоданчика находился какой-то часовой механизм.
«Интересно, что же это такое?.. — подумал Тиммонс, — может быть, действительно какие-то ценности?.. Может быть, номерной «Ролекс»?.. Насколько я знаю, под подобные запасы любой солидный банк может дать кредит... Неужели Адамс догадался положить их в чемоданчик?..»
Отодвинув стул, МакДуглас нехотя поднялся из-за стола и произнес:
— Ну что — значит мы договорились?.. Могу ли я так считать?..
Кейт, совершенно не обращая внимания на эту реплику, только прошептал:
— Откуда же...
Вид у него был очень растерянный. Казалось, он о чем-то напряженно размышляет, сопоставляя разные, совершенно разрозненные на первый взгляд, факты.
Однако реплика Кейта несколько рассердила начальника службы безопасности.
— Что — откуда?..
Кейт, словно очнувшись, виновато посмотрел на МакДугласа и произнес:
— Это я не вам...
— Тогда кому же? Ведь кроме нас, тут больше никого нет...
Неопределенно передернув плечами, Тиммонс произнес рассеянно:
— Это я так — самому себе... МакДуглас повторил свой вопрос:
— Значит, я могу считать, что вы согласны?.. Посмотрев на своего собеседника очень внимательно,
Кейт кивнул.
— Да...
— И вы больше не будете задавать мне разных... — с языка Брайна уже готово было слететь слово «глупых», но в самый последний момент он поправился: — всяких ненужных вопросов?..
— Не буду...
Повеселев, МакДуглас, искоса посматривая на лежавший перед Кейтом кейс, пошел в сторону выхода. Вслед за ним поднялся и Тиммонс.
Нагнав МакДугласа, Кейт совершенно неожиданно предложил ему:
— А вы знаете — наверняка есть смысл посмотреть, что же в этом кейсе...
Тот сразу же повеселел.
— Давно бы так... Ну что — может быть, прямо тут, в зале?..
В этот момент в зал вошли посетители — какие-то молодые парни со своими девушками, и в кафетерии сразу же сделалось очень шумно и неуютно.
Кейт поморщился.
— Думаю, что лучше где-нибудь в другом месте...
МакДуглас выжидательно посмотрел на Тиммонса и поинтересовался:
— Например?..
— Да хотя бы в вестибюле... Там есть один ресторанчик, сядем за стол...
МакДуглас поспешно согласился.
— Хорошо, хорошо...
Спускаясь по ступенькам, Кейт, глядя в затылок начальника службы безопасности, думал: «Может быть, не стоило мне ему предлагать делать это сейчас?..»
Барби сидела неподалеку от того самого ресторанчика, за столиком которого Кейт и предложил МакДугласу ознакомиться с содержимым кейса.
— Ну, наконец-то, — произнесла она, — а то я тебя уже заждалась...
Заметив рядом с Тиммонсом МакДугласа, Барби поспешно отвернулась.
Усевшись за столик, Кейт положил прямо перед МакДугласом кейс.
— Прошу вас...
— Вы предлагаете, чтобы я вскрыл этот чемоданчик? — спросил тот.
Кейт натянуто улыбнулся.
— А почему бы и нет?..
Брайн, недоуменно глядя на Кейта, спросил:
— Но почему? Боитесь ответственности?..
— Нет, ну что вы...
— А, понял, — произнес МакДуглас, — просто таким образом вы хотите показать, как доверяете мне...
Тиммонс неопределенно ответил:
— Ну, если угодно — можете считать, что так...
Неожиданно к столику подошла Барби.
— Кейт, — вновь ворчливым голосом начала она, стараясь не смотреть на МакДугласа, — я не понимаю, сколько можно возиться?..
Голос девушки звучал очень взволнованно. Кейт поморщился.
— Ну у нас еще достаточно времени...
И, словно в подтверждение его слов, в зале раздался голос диктора-диспетчера:
— Авиарейс Нью-Йорк — Берн откладывается на тридцать минут по техническим причинам... Повторяю: авиарейс Нью-Йорк — Берн откладывается по техническим причинам... Справки можно навести у дежурного диспетчера... Авиакомпания «ПанАмерика» приносит свои извинения пассажирам...»
— Этого еще не хватало!.. — очень недовольно воскликнула Барби.
Кейт, быстро поднявшись из-за стола, произнес:
— Может быть, мне сходить и узнать, что там случилось?.. Может быть, что-нибудь серьезное?..
Барби вздохнула — в этом вздохе Кейт явно прочитал, что лучше будет, если он останется на месте — разумеется, ей очень не хотелось, чтобы он оставлял ее тут в обществе этого страшного МакДугласа.
— Так мне сходить?.. Барби махнула рукой.
— Как себе хочешь... Улыбнувшись, Кейт произнес:
— Одну минуточку!..
От столика, за которым он оставил жену и МакДугласа, Кейт шел быстро, все время ускоряя шаг... Кровь стучала в висках подобно метроному. Кейту почему-то казалось, что она пульсирует в такт тем самым часам, которые тикали в атташе-кейсе...
Неожиданно за его спиной раздался мощный взрыв — затылок обдало горячей взрывной волной. Кейт обернулся. На месте столика, где только что сидели МакДуглас и Барби, стояло огромное дымное облако. В воздухе неожиданно резко запахло паленым мясом — запах был настолько неприятен, что Тиммонса едва не стошнило. Обернувшись, он заметил неподалеку от себя того самого пожилого человека с небольшим радиоприемником в руках, которого совсем недавно видел в зале кафетерия на втором этаже... Быстро запихивая в карман радиоприемник, он шел к выходу. Неожиданно к нему подошли двое крепких парней в штатском и, показав какое-то удостоверение, надели на него наручники...
«Значит, я не ошибся в своих подсчетах, — подумал Кейт, — как хорошо, что все произошло именно так...»
Тогда, в вестибюле аэропорта имении Кеннеди Кейт даже не заметил, что во время взрыва оказался ранен — позже у него обнаружили несколько ожогов и небольшое сотрясение мозга. Кстати, раненых тогда было действительно много, а вот погибших только двое — Барби и МакДуглас.
Спустя два дня в госпитале святой Терезы, куда он был помещен, появился федеральный агент Уолчик. Вид у него был опечаленный.
— Примите мои соболезнования, — произнес он, — я понимаю, мистер Тиммонс — смерть вашей Барби это действительно невосполнимая утрата...
Кейт с достоинством ответил:
— Да, не говорите... Просто не представляю, как я буду дальше без нее жить...
Немного помолчав для приличия, Уолчик продолжил:
— Как я и предполагал, в атташе-кейсе было подложено какое-то очень сложное комбинированное устройство... Взрыватель, видимо, был подключен одновременно и к часовому механизму, и к дистанционному датчику. Нам удалось схватить человека, который нажал на кнопку дистанционного управления, однако тот попытался бежать, и эти идиоты-охранники не нашли ничего лучшего, как просто изрешетить его из автоматов...
«Значит, никаких свидетелей, — отметил про себя Кейт, — что ж, неплохо...»
— Вы сказали, что там был часовой механизм?..
Уолчик кивнул.
— Совершенно верно...
— Но я не понимаю — для чего тогда еще понадобился дистанционный пульт?..
— Наши эксперты установили, что часовой механизм был установлен на семь вечера — то есть на то самое время, когда самолет должен был находиться где-то над Атлантикой, — ответил федеральный агент. — Представляете, что бы произошло, если бы он сработал...
Лицо Кейта выразило недоумение.
— Получается, только для того, чтобы ликвидировать меня и начальника отдела безопасности концерна Брайна МакДугласа, мафия решилась на такие совершенно неоправданные жертвы?..
— Получается, что так...
Кейт поспешно возразил — будто бы федеральный агент его в чем-то подозревал:
— Неужели нельзя было сделать как-нибудь попроще?.. Например — просто пристрелить меня... Или устроить автомобильную катастрофу, как они уже устроили ее и Джорджу Куилджу, и Кэтрин Кельвин...
Уолчик, потерев рукой красные от бессонных ночей глаза — за это время ему действительно приходилось очень мало спать, — произнес:
— Конечно, можно было сделать и так... Но ведь это бы вызвало большие подозрения... Тем более, что шестая автомобильная катастрофа, произошедшая с юристом «Адамс продакшн»... Короче, вы сами должны понимать...
— Но жертвовать несколькими сотнями человеческих жизней только для того, чтобы убить двоих!.. — поэтически воскликнул Кейт.
— Это — страшные люди, — ответил федеральный агент, — для достижения своих целей они ни перед чем не остановятся...
— Даже перед таким страшным преступлением?.. — переспросил Тиммонс.
Уолчик кивнул.
— Да, даже перед этим...
Кейт поспешил напомнить Уолчику:
— Вы сказали, что так меньше подозрений...
Федеральный агент устало покачал головой и произнес в ответ:
— Понимаете, мистер Тиммонс, обнаружить так называемый «черный ящик» на такой огромной глубине — практически невозможно... Даже если бы он и был обнаружен, на обработку информации потребовалось бы не одна неделя... В таких случаях самолет просто исчезает с экранов локаторов — и все, и никто не может сказать, что же с ним случилось... Более того, такое бесчеловечное преступление очень удобно было бы списать на каких-нибудь арабских или североирландских террористов... По крайней мере, между этим взрывом и делом «Адамс продакшн» никто никогда бы не нашел никакой связи, можете быть уверенными...
— Кстати, а что теперь с «Адамс продакшн»? — осведомился Тиммонс.
— С вашей бывшей фирмой?..
По этому слову — «бывшей», — Кейт понял, что и Адамс, и Харрис арестованы.
— Да...
— Буквально позавчера мы арестовали старшего компаньона концерна, мистера Адамса, — произнес Уолчик, — ему будут предъявлены многочисленные обвинения. Отмывание мафиозных денег, связь с организованной преступностью, организация преднамеренных убийств... Думаю, если хотя бы половину из них удастся доказать, ему не миновать пожизненного заключения... Хотя с другой стороны — сколько ему осталось?..
— Наверное, ему теперь очень тяжело, — предположил Кейт, вспомнив богатую обстановку особняка своего бывшего начальника.
— Не думаю...
— То есть?..
— В тюрьме он считает себя в большей безопасности, чем на свободе...
— Боится, что с ним могут свести счеты кто-нибудь из мафиози, до которых еще не добрались вы?.. — предположил Кейт.
— Совершенно верно... Правда, мистер Адамс почему-то очень обеспокоен судьбой своих певчих птичек. Он даже сказал при аресте, что это да еще старые американские традиции — единственное, что нравилось ему в этой жизни... А его жена, достопочтенная миссис Адамс совершенно убита произошедшим, — добавил федеральный агент Уолчик. — Она ведь ничего не знала о закулисной деятельности мужа...
Кейт вспомнил о младшем компаньоне, который своей куцей бородкой и изящными манерами всегда напоминал героя экранизации «Трех мушкетеров».
— А мистер Харрис?..
— Покончил жизнь самоубийством, — произнес Уолчик. — Когда наши люди пришли его арестовывать, мистер Харрис попросился на минутку в туалет и там же пустил себе пулю в лоб.
«Значит, свидетелей больше нет, — вновь подумал Кейт, — никого не осталось...»
— Кто-нибудь еще знал о том, что меня должны были отправить на тот свет?..
Уолчик тяжело вздохнул.
— Нет... Остался только я один...
Тиммонс, вспомнив, что федеральный агент собирался сопровождать его в Берн, поинтересовался:
— А почему вас, мистер Уолчик, не было в аэропорту имени Кеннеди?..
Ответ Уолчика прозвучал очень уклончиво:
— У меня были другие дела... Хотя, знай я, что все обернется именно таким образом, я нашел бы время...
В ответ на эту реплику Кейт в свою очередь тоже тяжело вздохнул.
— Да, — произнес он, — знал бы, где упал, соломку бы подстелил...
— И не говорите, — согласился Уолчик.
Кейт и Уолчик неспешно прогуливались по больничному парку. Ветер срывал с деревьев пожухлые листья и бросал их на тщательно посыпанные песком дорожки. День выдался солнечным, но не очень теплым — Кейт то и дело поеживался от холода.
— Скоро зима, — почему-то произнес Тиммонс, — скоро будет холодно...
Уолчик понял эту реплику по-своему.
— Вы, наверное, хотите узнать, что же вам дальше делать?..
Кейт кивнул.
— Неплохо бы... Насколько я понял, я уже вопреки своей воле превратился в штатного агента ФБР?..
В этой фразе Уолчик различил скрытую иронию.
— Не, не надо так говорить, мистер Тиммонс... Вы просто согласились помочь нам... Вы действительно помогли государству, и теперь вправе рассчитывать и на его помощь... Не так ли?..
После этих слов федерального агента Кейт Тиммонс насторожился.
— Возможно...
Уолчик продолжал:
— Тем более, что вы потеряли горячо любимую жену... Я понимаю вас...
Вопросительно посмотрев на своего собеседника, Кейт спросил:
— Вы хотите мне что-нибудь предложить?.. Концерн, где я работал, теперь разгромлен... Я даже не представляю, чем мне заниматься, когда я вернусь в Чикаго, мистер Уолчик... Я даже...
Неожиданно федеральный агент перебил его:
— Вам не стоит туда возвращаться...
— Это еще почему?..
Федеральный агент принялся разъяснять:
— Дело в том, мистер Тиммонс, что в этом городе у «Адамс продакшн» теперь очень скверная репутация... Я не думаю, что люди, которые хоть как-то были связаны с этим концерном, теперь смогут рассчитывать на что-нибудь стоящее... Им будут отказывать повсюду...
— Но ведь я, наверное, не самый худший юрист в штате Иллинойс!..
Уолчик тонко улыбнулся.
— Возможно... Охотно вам верю, мистер Тиммонс. Все-таки, что ни говорите, а Колумбийский университет дает прекрасное образование — это я по себе знаю... Вы ведь наверняка помните, что я тоже в свое время закончил это замечательное учебное заведение?..
Кейт покачал головой в знак согласия.
— Да, конечно...
— Мне кажется, что вы прекрасно смогли бы устроиться и в каком-нибудь другом городе, — произнес Уолчик, — может быть даже — в другом штате...
Однако аргумент федерального агента о том, что прекрасное образование, полученное в Колумбийском университете, дает прекрасные перспективы в жизни, явно не удовлетворил Тиммонса.
— Но ведь в Чикаго у меня остался дом, — напомнил он Уолчику.
— А вы действительно считаете, что этот дом — ваш?.. — спросил в ответ тот:
Кейт как-то и забыл, что мистер Адамс пообещал оформить дом на его имя только после того, как Кейт выполнит поручение концерна и вернется из Швейцарии. Он уже давно считал этот дом своим...
Уолчик продолжил:
— Формально ваш дом принадлежал концерну «Адамс продакшн», а вы им только временно пользовались, так-то... Ничего не поделаешь, мистер Тиммонс...
Кейт заметно сник.
— Что же мне делать?..
Федеральный агент вновь начал убеждать Кейта, что будет лучше, если тот уедет из Иллинойса.
— И, кроме того, — сказал Уолчик, — у меня есть для вас одна неплохая новость...
— Слушаю...
— Помните, мы с вами говорили о том, что при известных обстоятельствах к вам может быть применена федеральная программа защиты свидетелей?.. — напомнил агент Федерального Бюро Расследований.
Кейт согласно кивнул.
— Да, конечно...
— Мы решили, что эта программа может быть применена к вам лишь частично...
Тиммонс насторожился.
— Что это значит?..
— Насколько вы поняли, мистер Тиммонс, все люди, так или иначе заинтересованные в вашей смерти, или погибли — как Брайн МакДуглас и Харрис, или же арестованы — как Адамс... И теперь вам ничего не угрожает...
— Я понимаю...
— Однако, — Уолчик слегка улыбнулся, — учитывая вашу помощь, мы сочли необходимым помочь вам... На ваш счет будет переведена сумма сто тысяч долларов, которая, кстати, по закону не будет облагаться никакими налогами... Примите это к сведению, мистер Тиммонс...
Кейт растерянно поблагодарил федерального агента:
— Спасибо...
— Это мы должны вас благодарить... Но, — голос Уолчика приобрел более жесткие интонации, — но, мистер, Тиммонс, вы обязаны будете уехать в какое-нибудь другое место... Кстати, где вы жили до того, как поступили на учебу в Колумбийский университет?..
— В Санта-Барбаре...
— Если не ошибаюсь, это — небольшой городок в Калифорнии?..
— Совершенно верно...
— Вот и прекрасно... Отправляйтесь туда. Мы позаботимся, чтобы вам была оказана помощь, чтобы вы устроились на хорошую работу...
И Кейту ничего не оставалось делать, как согласиться...
Спустя несколько недель небольшой самолет приземлился в аэропорту Лос-Анджелеса.
Кейт, выйдя из пассажирского терминала, получил свой багаж и отправился к стоянке такси. Он уже окончательно оправился от пережитого — Брайн МакДуглас, мистер Адамс со своей малопонятной любовью к старым американским традициям, похожий на кинематографического мушкетера Харрис, «Адамс продакшн» — все это казалось ему каким-то страшным кошмаром.
Иногда Тиммонс вспоминал о Барби — он не испытывал ни малейшего сожаления из-за того, что так безжалостно предал ее.
«Если бы не она тогда погибла, — самоуспокаивался Тиммонс, — то погиб бы я... И как это я догадался, что в том злосчастном атташе-кейсе заложена бомба?..»
Кейт решил никому на свете не рассказывать о том, что произошло с ним в Чикаго — правда, угрызения совести иногда доводили его до бессонницы, но Кейт посчитал, что стоит сменить обстановку, и это пройдет само собой...
Нет, он никому, ни за что на свете не расскажет ни о Чикаго, ни о своей предыдущей жизни. Он даже не станет говорить, что когда-то был женат...
Пройдя к стоянке такси, Тиммонс остановился. Машин не было. Оглянувшись, он увидел свободный телефон-автомат. Нащупав в кармане «никель» — двадцатипятицентовую монетку, Кейт подошел к автомату и, набрав знакомый номер, произнес в трубку:
— Алло, Сантана?.. Ты узнала меня?.. Это я, Кейт Тиммонс...

ГЛАВА 2

Окружной прокурор снова появляется в жизни Сантаны. Джулия Уэнрайт верит в свою счастливую звезду. Кейт Тиммонс наносит удар Мейсону. Шейла и Дэвид.

Покинув ресторан, в котором она поссорилась с Иден, Сантана Кастильо в поисках мужа направилась в здание городского суда. Сержант Клейтон, который дежурил в здании, ответил, что мистер Кастильо покинул суд пятнадцать минут назад, однако обещал вернуться. Сантана решила подождать его здесь. Она в полной растерянности бродила по холлу здания, когда там появился Кейт Тиммонс.
Увидев в глубокой задумчивости стоящую возле окна Сантану Кастильо, Тиммонс уверенным шагом направился к ней.
Погрузившаяся в свои невеселые мысли Сантана не заметила, как рядом с ней оказался окружной прокурор. Остановившись за ее спиной, он наклонился к ее уху и тихонько сказал:
— Привет.
От неожиданности Сантана вздрогнула и обернулась.
— А, это ты? — растерянно улыбнулась она.
— Ты ожидала кого-то другого? — с улыбкой спросил Кейт.
Он внимательно посмотрел в ее глаза, полные слез, и удивленно повел головой.
— Что-то произошло?
Сантана отвернулась теребя в руке носовой платок.
— Мне так стыдно, — тихо произнесла она, вытирая слезы уголком платка. — Сама не понимаю, как я могла это сделать...
— Что ты сделала? — мягко спросил Тиммонс.
— Я... Я устроила ужасную сцену Иден в ресторане...
— И что же вы не поделили? — полюбопытствовал Кейт.
Несколько секунд Сантана молчала, глотая слезы.
— Это по поводу ее чувств, которые она испытывает к Крузу. И по поводу ее развода с мужем. Мне сейчас страшно даже подумать о том, что я ей наговорила. Но все это было так спонтанно, я не могла остановиться. Я пыталась, но не могла. Я ничего не могла с собой поделать...
Тиммонс почувствовал, что сейчас в жизни Сантаны наступил такой момент, когда она может, наконец-то, подумать о нем. Он был готов довольствоваться даже небольшим проявлением чувств с ее стороны. Теперь, когда в ее семейной жизни с Крузом наступил явный разлад, когда Иден развелась с мужем, имея своей целью приобретение Круза, когда сам Круз так занят неотложными делами, что нет времени подумать о жене, наступил очень удобный момент...
Если он, окружной прокурор Кейт Тиммонс не воспользуется этим, то будет жалеть об этом всю свою оставшуюся жизнь. Сантана нуждается в нем, он должен предложить ей сейчас свои услуги. А уж как завоевать сердце женщины, Тиммонсу не надо было подсказывать. Он был достаточно искушенным в этих делах человеком, а потому решил действовать.
— Но ты не могла сказать ей ничего дурного, — мягким тоном возразил он Сантане.
Та порывисто обернулась и, бросив на него быстрый взгляд, отошла в сторону.
— Могла! — упрямо возразила она, однако тон ее смягчился.
— Твои чувства мне совершенно понятны, — сказал Тиммонс все тем же мягким тоном. — Я понимаю, что могло привести тебя в такое расстроенное состояние. Я читал газеты.
Он снова приблизился к Сантане. Дыхание у него участилось, а ладони рук стали покрываться маленькими капельками пота. Тиммонс почувствовал возбуждение, словно охотник, загоняющий дичь в расставленные для нее сети.
— Так потерять контроль... — она начала фразу, но не договорила ее до конца.
Увидев перед собой улыбающееся лицо Тиммонса, она умолкла и обратила свой взор на него.
— Успокойся, — ласково произнес он. — Не стоит так волноваться по такому ничтожному поводу.
С его лица не сходила улыбка.
Сантана с надеждой смотрела на Тиммонса, словно ожидала, что он предложит ей какой-то волшебный выход из той запутанной ситуации, в которой она оказалась. Кейт улыбнулся еще шире и сказал — просто и без затей:
— Лучше пойдем, пообедаем.
Сантана мгновенно почувствовала, как напряжение покидает ее, и от облегчения рассмеялась. Смех ее был искренен и заразителен. Она чувствовала, как ее неудержимо тянет к этому человеку, но поначалу нашла в себе силы возразить:
— Нет, у меня нет настроения. Он тоже рассмеялся.
— Ты знаешь, после сегодняшнего судебного процесса у меня тоже нет никакого настроения, но давай сделаем так: мы выйдем, а потом ты решишь, что тебе нужно и чего тебе больше хочется.
Возможно это было его ошибкой, потому что Сантана вдруг перестала улыбаться.
— Я знаю, что мне нужно, — убежденно ответила она.
— Что же?
— Мне нужен мой муж! — воскликнула она. Сантана снова разнервничалась и заговорила повышенным тоном:
— Мне нужен мой муж, Круз! Тиммонс попытался возразить:
— Но он причиняет тебе боль.
— Нет, — ответила она, только теперь в ее голосе не было ни убежденности, ни твердости. — Он... он не виноват. Это все... обстоятельства...
Она говорила, запинаясь, словно каждое слово доставляло ей невероятную сложность. Ее губы снова задрожали, глаза наполнились слезами. Сантана резко отвернулась от Тиммонса, пытаясь унять слезы. Тиммонс медленно подошел к ней сзади и тихо проговорил:
— Почему бы тебе не попробовать изменить эти обстоятельства?
Она уцепилась за его слова, словно за спасительный круг:
— Ты хочешь сказать... ? — с надеждой в голосе произнесла она.
— Да, — он уверенно кивнул.
Несколько секунд Тиммонс смотрел в глаза Сантаны, словно пытаясь загипнотизировать ее взглядом.
И, очевидно, этот взгляд подействовал. Возможно, из-за того, что Сантана была слишком возбуждена, возможно, из-за того, что она устала за последние несколько недель от неопределенности и отчужденности, царивших в их семье. Однако она поверила Тиммонсу...
Когда Кейт понял, что Сантана у него на крючке, он уверенно кивнул и сказал:
— Отпусти его.
Сантана прикусила губу, мучительно пытаясь найти хоть одно слово, позволившее бы ей возразить, однако ничего такого она вспомнить не могла. Поэтому она тихо опустила голову.
— Будь свободна, — повторил Тиммонс.
Тон его голоса был ненавязчивым и вкрадчивым, он как бы пытался внушить ей мысль исподволь. Сантана с надеждой взглянула на Тиммонса.
— Будь свободной, — уже более уверенно и напористо: произнес он. — Круз не единственный мужчина в мире... Мне кажется, тебе не стоит напоминать об этом.
Сантана еще несколько секунд смотрела расширившимися глазами на окружного прокурора, а затем словно испугавшись мыслей, которые у нее возникли, воскликнула:
— Нет! Нет! Я не могу! Тиммонс отвернулся.
— Разве между вами есть чувства? — в его голосе появились холодные металлические нотки.
Сантана вскинула голову и полными слез глазами взглянула на Кейта.
— Да, это любовь, моя и Брэндона, — дрожащим голосом сказала она. — Брэндон относится к Крузу как к отцу.
— Ну, а что Круз? — продолжал Тиммонс. — Его чувства ты знаешь?
Сантана на мгновение задумалась.
— Он говорит, что все образуется, стоит только попробовать...
Тиммонс сунул руки в карманы брюк и стал нервно прохаживаться возле Сантаны.
— Круз рассуждает так, словно отношения с тобой — это нудная постылая обязанность, — недовольно сказал Кейт. — Поверь мне, Сантана, ты заслуживаешь гораздо большего. Ведь это очевидно.
Он остановился возле женщины, пристально глядя ей в глаза. Этот проницательный взгляд мог свести с ума кого угодно. Поддалась на него и Сантана.
— Кейт, что мне делать? — едва удерживаясь, чтобы не разрыдаться, спросила она. — Подскажи...
Зная, как он неотразим сейчас, Тиммонс слегка улыбнулся и, едва пожав плечами, сказал:
— Пойдем ко мне.
Это прозвучало так просто и естественно, словно он приглашал ее на чашку чая. У Сантаны перехватило дыхание. Несколько секунд она не могла вымолвить ни единого слова. Потом, наконец, сказала:
— Нет. Зачем?
Все тем же проникновенным тоном Тиммонс продолжал:
— Дома Круз совсем расстроит тебя, а я хочу помочь...
В голове у Сантаны роился клубок непонятных, неосознанных мыслей. Одни желания перевешивали другие, тайные помыслы мгновенно всплыли наружу и стали явными. Все внутри словно всколыхнулось и ожило. Так бывает, когда камень попадает в застоявшееся болото: по воде начинают идти круги, но с каждой секундой они становятся все меньше и меньше. Сантана, разумеется, поняла, чего хочет Кейт. Да он и не особенно заботился о том, чтобы скрыть свои желания. Однако она все еще могла бороться со своими потаенными страстями.
Тиммонс приблизился к Сантане и стал медленно наклоняться к ее лицу. Она мгновенно поняла, что происходит, и, отшатнувшись в сторону, торопливо произнесла:
— Спасибо, Кейт, ты и так уже помог.
Сантана шагнула в сторону, словно намеревалась увернуться от объятий, которые приготовил для нее Кейт. Он обернулся вслед ей и рассмеялся.
— Почему ты отталкиваешь меня? — с улыбкой, за которой он пытался скрыть свое разочарование, произнес Тиммонс. — Ты же сама хотела, чтобы я встретился с тобой.
Сантана резко обернулась и с вызовом в голосе сказала:
— Да, хотела! Ты прав. Мне сейчас очень необходим друг. Извини, Кейт, я не знаю, что подумал ты, но я имела в виду именно это. Мне нужен был друг.
Ее губы задрожали.
— Друг... — усмехнулся Тиммонс и слегка покачал головой. — Но ты мне небезразлична. Меня волнует твое состояние и то, как ты себя чувствуешь.
Сантана попыталась поставить в разговоре точку.
— Но... Но мне уже лучше, — запинаясь, произнесла она.
Когда Тиммонс с сомнением посмотрел ей в глаза, она смутилась и повторила:
— Мне лучше, это правда, — тон ее голоса не оставлял у Тиммонса никаких сомнений в том, что рано или поздно он добьется своей цели. Причем скорее всего это произойдет очень быстро, потому что Тиммонс знал силу своего воздействия на женщин. Сантана не была исключением из их числа. Тем более, она сейчас находилась в таком положении, когда не сможет долго сопротивляться.
Словно загипнотизированная его взглядом, Сантана несколько секунд смотрела на Кейта, затем пробормотала:
— Спасибо тебе, — с этими словами она положила руку на плечо Кейта, таким образом прощаясь с ним.
Однако он легко перехватил ее запястье и словно в ожидании посмотрел на женщину.
Сантана запнулась на полуслове и вопросительно посмотрела в его глаза. Но Кейт молчал.
Тогда Сантана убрала руку, словно соприкоснувшись с искушением, и быстро проговорив: «Спасибо за все», низко опустила голову и метнулась к выходу. Кейт Тиммонс долго смотрел ей вслед, пока она не исчезла за дверью. На лице его блуждала неопределенная улыбка. Он прекрасно понимал, что рыбка попалась на крючок. Семена брошены в почву и скоро должны дать всходы. Конечно, чем раньше это произойдет, тем лучше, потому что долго выжидать удобного момента, а затем еще дольше ждать, когда все произойдет само собой, было не в традициях Тиммонса. Он мог ускорить любой процесс, тем более в такой удобный момент, когда не требовалось прилагать никаких сверхусилий для того, чтобы завоевать сердце Сантаны. Ее семейная жизнь терпит сейчас крушение и не воспользоваться падающим в руки переспевшим плодом было бы просто неразумно. Сантана будет принадлежать ему, в этом не было никаких сомнений. Однако, как всякая женщина, она нуждалась в том, чтобы кто-то помог ей совершить шаги в нужном направлении. Кейт сам должен приложить к этому несколько небольших усилий. Сейчас никаких препятствий перед тем, чтобы овладеть Сантаной, Тиммонс не видел. Этому не мог бы помешать даже сам Господь Бог, даже если бы он этого захотел. Любому стороннему наблюдателю было понятно, что Крузу сейчас нет дела до Сантаны и ее переживаний, он слишком занят собственными проблемами. Провалившееся судебное дело с убийством Мадлен и обвинением Дэвида Лорана стало еще одним тяжелым моментом в жизни Круза. Кстати говоря! Только сейчас Тиммонсу пришла в голову очень удачная мысль, от которой ему даже захотелось потереть руки. А что, собственно, мешает окружному прокурору приложить свою руку к еще одному возможному варианту решения этой проблема?
Что необходимо для того, чтобы заставить Сантану окончательно отвернуться от Круза и обратить свои взоры именно на него, Кейта Тиммонса? Ведь полиция и, соответственно, Круз Кастильо находятся в ведении ведомства окружного прокурора, то есть в его ведении... Ничто не мешает Тиммонсу усложнить жизнь ненавистному сопернику, поставив вопрос о его профессиональной непригодности. Тем более, имея на руках такие веские доказательства, как проваленный судебный процесс, который целиком основывался на доказательствах, собранных следственной группой, которой руководил инспектор Круз Кастильо... Конечно, не обязательно собирать по этому поводу коллегию адвокатов, требовать проверки от отдела внутренних расследований, либо добиваться отсылки Круза Кастильо на переподготовку.
Тиммонс, который за время своей работы окружным прокурором повидал всякое, знал, как наиболее тонко и ненавязчиво сделать так, чтобы вопрос о профессиональной пригодности Круза Кастильо сам собой поднялся в полиции. Никакой проблемы это не представляло... Нужно всего лишь обмолвиться в разговоре с прессой парой слов о том, что судебный процесс над Дэвидом Лораном закончился не таким образом, какой предполагало обвинение, всего лишь из-за слабости улик, собранных следствием.
Мгновенно после этого всплывет фамилия человека, ответственного за это следствие: инспектора Круза Кастильо... Небольшая снежинка превратится в огромный снежный ком, под которым Круз Кастильо будет непременно раздавлен. Журналисты радио, телевидения начнут раздувать эту тему до невероятных размеров. А как «четвертая власть» может справиться с представителями власти судейской, Тиммонс прекрасно знал. Карьера не одного прокурора рухнула под откос благодаря представителям «масс медиа».
Когда Круз будет вынужден отмазываться от всех обрушившихся на его голову обвинений и упреков, ему будет уже не до Сантаны. Именно тогда она и придет к Тиммонсу сама. Не нужно будет ни на чем настаивать. Она предложит себя, как только увидит, что Круз еще глубже погряз в своих служебных заботах и неприятностях.
А Брэндон здесь не при чем. Сантана и сейчас не особенно заботится о мальчике. То же самое будет и потом: Брэндон никоим образом не сможет стать помехой Тиммонсу в осуществлении его плана. Сантана готова и желает упасть в его объятия. Ее даже не нужно толкать, нужно только немножко подождать.
Он не станет бегать за ней, о чем-то просить, на чем-то настаивать. К чему все это? Лишь усложнит дело...
Когда проблемы Круза целиком заслонят от него семейную жизнь, Сантана будет у его ног. У ног Кейта Тиммонса. Так думал он, глядя на закрывшуюся за Сантаной Андрейд Кастильо дверь. К сожалению, Сантана ничего не знала о замыслах Кейта Тиммонса. По той простой причине, что она думала не о нем, а о себе.
Последнее время Сантана почти все время была на грани нервного срыва. Муж целыми днями был на работе, его заедала служебная текучка. Когда, в конце концов, он попадал домой, то постоянно отмалчивался, даже не стараясь переводить все вопросы Сантаны в шутку. Сантана недоумевала: неужели Круз не видит и не понимает ее состояния? Неужели он думает, что она будет продолжать и дальше терпеть это ради Брэндона.
То, что и раньше можно было с небольшой натяжкой назвать семейной жизнью, сейчас превратилось в обыкновенную фикцию. Мужем и женой они оставались лишь формально, лишь на бумаге. Все чувства, которые когда-то были между ними, куда-то испарились, исчезли, утонули в сутолоке дел и ежедневной суете.
А может быть, никаких чувств и не было? Этот вопрос все чаще и чаще Сантана задавала себе. Но не находила на него ответа. Нет. Ведь она действительно любила его... И он, наверно, любил ее...
Ведь не может же любовь испариться просто так? Просто, как дым от сигареты... Должно же было что-то остаться! Ведь ни один костер не сгорает дотла. До тонкого, почти незаметного, невесомого пепла...
Остаются какие-то угольки... Однако, Сантана, как ни копалась у себя в душе, не могла найти ничего, за что можно было зацепиться. Все чувства словно атрофировались. Круз по-прежнему оставался желанным, но недостижимым мужем. И это с каждым днем все сильнее убивало в ней веру в будущее.
Она пыталась найти утешение в алкоголе. И, хотя дозы возрастали с каждым днем, вскоре спиртное стало помогать ей все меньше и меньше. Пришлось искать успокоение расшатанной нервной системы в чем-то другом.
С некоторых пор Сантана с удивлением отметила, что ей стали помогать антиаллергические таблетки. Еще с детства она страдала аллергией на цветочную пыльцу, но никогда не обращала внимания на то, что даже при отсутствии пыльцы антиаллергические таблетки могут благотворно сказываться на ее нервной системе.
Она не знала лишь одного — вместо антиаллергических таблеток Джина Кэпвелл умудрилась несколько раз подсунуть ей наркотики. Не получая вовремя своей дозы, Сантана начинала чувствовать все нарастающее беспокойство. Ее постоянно преследовали нервные срывы и истерики. Вот и сегодня в ресторане «Ориент Экспресс», встретив Иден, она разразилась истерикой. Толчком послужило и то, что Иден развелась со своим мужем.
Все в Санта-Барбаре прекрасно знали, какие чувства испытывает Иден к Крузу Кастильо. Их взаимная симпатия была прекрасно известна и Сантане. И то, что Иден развелась с мужем, не могло никоим образом убедить Сантану в том, что Иден сделала это только из-за того, что не любила Керка. Иден, без сомнения, хотела овладеть Крузом. Это еще больше бесило и раздражало Сантану, которая остро ощущала свою беспомощность в этой ситуации. К тому же соперница была знатнее и богаче ее, дочери простой служанки в доме Кэпвеллов.
Если бы Иден захотела, ей бы ничего не стоило привлечь Круза к себе: на ее стороне деньги, связи и все громадные возможности богатейшего дома Кэпвеллов. От сознания этого Сантана приходила в еще большее отчаяние. Что же оставалось делать ей?
... И в этот момент в ее жизни появился Кейт Тиммонс. Забрезжила пусть слабая, но надежда на то, что и она, Сантана сможет найти свой, пусть даже маленький, кусочек счастья... Но Сантана еще не была готова к тому, чтобы увлечься другим мужчиной, тем более Кейтом Тиммонсом. Человеком, с которым она была знакома уже два десятка лет, с самого раннего детства.
Кейт всегда высказывал ей признаки своей симпатии, но она, если говорить по-правде, никогда не обращала на него внимания. Он был для нее таким же, как и все ее сверстники, а вот Круз... Круза она всегда считала героем, мужчиной своей мечты. Всегда стремилась к тому, чтобы он в полной мере оценил ее достоинства.

Он быстро подошел к Джулии, обнял и поцеловал ее. Правда, на этот раз в его поцелуе не было страсти.
Однако опьяненная одним прикосновением его губ, Джулия ничего подобного не заметила. Она еще раз крепко прижалась к нему, а затем, нехотя оторвавшись, ласково сказала:
— Люблю тебя...
— Я тоже... — он изобразил на лице приторную улыбку. — Что ж, до вечера.
Обернувшись, он направился к двери, а потом снова вернулся и поцеловал ее в щеку. Джулия счастливо взвизгнула. Спустя несколько мгновений Дэвид, наконец, вышел из дома. Джулия еще некоторое время стояла в полной задумчивости. Затем, словно встрепенувшись, очнулась и принялась осматриваться по сторонам.
Ну что ж, она добилась, чего хотела. Теперь она была счастлива.
Пройдет еще немного времени, и они снова встретятся с Дэвидом. Теперь уже надолго. Может быть, навсегда.

Когда СиСи Кэпвелл вернулся домой после судебного заседания, Иден была уже здесь.
— А почему ты не в «Ориент Экспресс?» — спросил он. — Ведь это твой ресторан и ты должна постоянно находиться там, чтобы следить, как идут дела. Что-то случилось?
Иден, которая сидела за столом в гостиной, мрачно усмехнулась.
— Я не могу сказать, чтобы это было для меня какой-то особенной новостью... Однако нельзя сказать, что ничего не произошло, — уклончиво ответила она.
— Какие-то неприятности? — поинтересовался СиСи.
— Да.
— Это связано с твоими личными делами? Иден кивнула.
— Там была Сантана. Она прочитала в газетах, что мои отношения с Керком прерваны, ну, и...
СиСи молча прохаживался по комнате. Он о чем-то напряженно задумался.
Иден по-прежнему молчала. Вся эта история с истерикой Сантаны была ей страшно неприятна.
— Может быть, нам следует поговорить об этом? — СиСи внимательно посмотрел на дочь.
Иден пожала плечами.
— Возможно, я делаю что-то не так...
СиСи остановился рядом с ней и, немного помолчав, сказал:
— Хочешь выслушать небольшой совет от человека, который повидал в жизни всякого и знает, как поступать в некоторых жизненных ситуациях?
Иден грустно улыбнулась. Разве может кто-то помочь ей? Это просто какой-то заколдованный круг! Но она все-таки была готова выслушать совет отца.
— Маленький совет никогда не помешает...
Иден пыталась крепиться, но на душе ее было неспокойно. То, что происходило в последние несколько дней, не могло не отразиться на ней. Мало что радовало ее. Она была грустна и больше обычного задумчива. Последние события заслонили собой все и не давали возможности сосредоточиться. Она была рассеяна и печальна.
— Так что ты хотел сказать, папа? — спросила она. - Я с большим удовольствием тебя выслушаю. Сейчас мне, наверное, нужен хороший совет. Я просто ничего не понимаю...
СиСи взял стул и уселся рядом с дочерью.
Некоторое время он молчал. Было видно, что ему трудно собраться с мыслями. Хотя, наверняка, он внутренне был уже давно готов к этому разговору. Меньше всего СиСи хотелось обидеть Иден, а так как тема была весьма щепетильной, он пытался правильно подобрать слова. Тяжело вздохнув, он начал:
— Во-первых, я хотел бы приступить к нашему разговору, непростому разговору, как ты понимаешь, с того, чтобы принести свои извинения.
— За что? — спросила Иден. — Ведь ты мой отец. И именно тебе я обязана своим положением и состоянием.
— Но ведь именно я толкнул тебя к Керку, — возразил он. И моя вина состоит в том, что я был слишком слеп.
СиСи было тяжело вот так вслух признавать свою вину, даже перед Иден.
— Я не сразу понял, кто Керк на самом деле.
Иден опустила глаза.
— Я не могу ни в чем обвинять тебя теперь, папа, — сказала она задумчиво. — Ведь ты хотел, чтобы я была счастлива...
СиСи поджал губы и молча кивнул. Очевидно, просто не находя слов, он взял руку дочери и поцеловал ее.
— Наверное, ты права, — спустя некоторое время тихо сказал он. — Именно этого я и хотел — видеть тебя счастливой...
Иден не отняла свою руку. Она тихо сидела и слушала.
— В этом ведь нет ничего удивительного. Каждый отец хочет видеть своих детей счастливыми. Но иногда мне казалось, что ты в этом сомневаешься.
Стараясь подбодрить отца, Иден улыбнулась:
— Но это бывало очень редко...
На лице СиСи также появилась улыбка. Но, скорее, это была горестная улыбка, нежели радостная.
— Это я устроил брак Круза с Сантаной.
Может, это было ошибкой с его стороны — говорить о супружеской жизни Кастильо, потому что на лице Иден появилось выражение глубокого сожаления. Эта тема была неприятна Иден. Эти слова напомнили ей о ее несчастной любви и невозможности исправить что-нибудь сейчас.
— Папа, не надо, — попробовала возразить она.
— Наверно, тебе неприятна эта тема, — ответил он. — Но мне нужно высказаться. Да, ты страдаешь. Но если тебе нужен Круз, теперь я бы хотел, чтобы ты была с ним...
СиСи посмотрел Иден в глаза.
— Однако, ты понимаешь, что это невозможно.
Иден отвела глаза и промолчала.
— Как это не больно признавать: ты прав, — спустя несколько мгновений произнесла она. — И от этого мне не становится легче...
— Да, я вижу, что тебе нелегко, что ты страдаешь... — согласился СиСи. — Но поверь моему совету, моему жизненному опыту. Самое неразумное в этой ситуации принимать позицию страдалицы, которая жаждет лишь того, чтобы ее пожалели. Не нужно выглядеть такой жалкой и растерянной.
После этих слов тон его голоса несколько повысился. Он стал говорить более уверенно. СиСи Кэпвелл вообще любил командовать людьми. Он редко прислушивался к чужому мнению. Его никогда не волновали чужие страдания. Но страдания собственной дочери... Однако и изменить собственным привычкам он не мог. Иден для него и сейчас была просто маленькой девочкой, и он был обязан позаботиться о ней:
— Познакомься с кем-нибудь. Ведь любовь и счастье сами не постучатся к тебе в двери. К тому же, зная тебя, я с полной уверенностью могу утверждать, что ты не из тех, кто постоянно сидит и копается в своем прошлом, пытаясь найти хоть какую-то зацепку, которая позволила бы счастливо жить в дальнейшем...
Иден усмехнулась:
— В этом мы с тобой похожи? — спросила она. — Ты именно это хочешь сказать?
— Нет! — покачал он головой. — Я хочу сказать, что ты гораздо сильнее меня. Ты — не я. Ты ведь у меня умница. К тому же, подумай сама, разве тебе хочется сдаваться на милость обстоятельствам?
Иден отрицательно покачала головой.
— Допустим, в твоей жизни были какие-то ошибки... Ну и что? Это ведь еще не значит, что надо позабыть обо всем на свете и жить только тем, что отдаваться во власть воспоминаний и сожалений.
СиСи немного помолчал, а потом добавил еще более уверенным тоном:
— Ты еще будешь счастлива!
Эти слова настолько ободрили Иден, что, сама того не замечая, она стала улыбаться. Словно что-то тяжелое, гнездившееся под сердцем черным копошащимся клубком, стало покидать ее.
— Да, наверное, ты прав, — сказала она. Настроение дочери стало передаваться и самому СиСи. Он широко улыбнулся и утвердительно сказал:
— Ну, конечно, я прав. Жизнь не закончилась, и ты это прекрасно понимаешь. Все, что от тебя требуется сейчас — это увлечение. Поняла, о чем я говорю? Иден с большим трудом представляла, как она сможет выбросить из своего сердца Круза, как сможет забыть все то светлое и горькое, что было связано с этим именем. Как она сможет увлечься кем-то иным? Ведь Круз был и остается частью ее жизни. И разве это возможно — отрывать часть себя, своего сердца, своей души? Но, вероятно, отец прав, нельзя жить только воспоминаниями и мыслями о том, что было или могло бы быть... Вероятно, чтобы сохранить себя, надо прислушаться к голосу рассудка, в данном случае — совету отца. Иден неопределенно пожала плечами:
— Да. Возможно, ты прав...
— Возможно? Нет, наверняка...
СиСи посмотрел на дочь с заботой, и в то же время строго продолжил: — Ты ни на секунду не должна забывать, кто ты. Ты — Кэпвелл, а Кэпвеллы способны на все. Они могут завоевать весь мир.
СиСи ободряюще погладил Иден по руке.
— Ты сейчас находишься в той же ситуации, что был я двадцать лет назад. Тебе нужно рискнуть.
Иден почувствовала, как помимо ее желания на глаза наворачиваются слезы. Этот разговор с отцом был так кстати. Сейчас ей обязательно нужен был человек, который мог бы помочь. Хорошо, что отец оказался рядом в трудную минуту. Может с его помощью она сможет начать новую жизнь? Какое счастье, что неудачный брак с Керком уже позади! Если она и дальше сможет рассчитывать на поддержку семьи и особенно отца, то она справится с неприятностями, свалившимися на ее голову, и ей не страшны будут никакие трудности.
— Я попробую сделать так, как ты мне советуешь, — стараясь скрыть выступившие слезы, сказала она.
— И я верю в то, что у меня все получится.
Еще несколько минут отец и дочь сидели, взявшись за руки в гостиной просторного дома Кэпвеллов. Они молчали. Однако, это не было молчанием обреченных, а молчанием людей, думающих о будущем.

После окончания судебного заседания Мейсон чувствовал себя так отвратительно, как, наверное, никогда до сих пор. Он сам казался себе полным ничтожеством. Мейсон ни капли не сомневался в том, что отец еще сильнее прежнего будет презирать его. В тот самый момент, когда Мейсон был уложен на обе лопатки, окружной прокурор был особенно безжалостен к нему. Когда Кейт Тиммонс и Мейсон Кэпвелл остались наедине, прокурор без тени сочувствия набросился на него.
— Это ты провалил все дело, Кэпвелл, — мстительно произнес он.
— Если бы не я, все было бы еще хуже, — уважение Мейсона Кэпвелла к Тиммонсу было не столь велико, чтобы он смог без малейших возражений снести это оскорбление.
Тиммонс, словно упиваясь собственной правотой, злобно заявил:
— Это я принял меры к тому, чтобы дело вообще осталось в суде, иначе не дошло бы даже до этого. Дэвида Лорана просто выпустили бы на свободу за недостаточностью улик.
В этот момент к Мейсону подошла его подруга Мэри. Она с тревогой смотрела на Тиммонса, ожидая от него подвоха. Он не зря ведет себя так уверенно, словно Мейсон провинился в чем-то лично перед ним. Да и, вообще, она не ожидала от этого человека ничего хорошего. Мейсон по-прежнему сопротивлялся:
— Ты хочешь сказать, что у тебя столь огромные полномочия? — вызывающе сказал он.
— Ты не далек от истины, — с торжествующей улыбкой возвестил Тиммонс. — К тому же, я приму все меры для того, чтобы закрепить эти полномочия. Кейт с вызовом смотрел в глаза Мейсону.
— Я сделаю так, чтобы ты всегда помнил об этом. Отныне, Мейсон, ты будешь получать только самые мелкие дела. Это позволит не запутаться в наших взаимоотношениях. И, даже если ты их провалишь, это ничего не будет значить. Мейсон чувствовал себя столь подавленным, что на протяжении нескольких секунд не находил ни слова, чтобы возразить окружному прокурору. Мэри, словно волчица защищающая своих детенышей, набросилась на Тиммонса.
— Это подло с вашей стороны! — гневно заявила она. — Ведь это вы настояли на том, что Мейсон основывал дело на показаниях Шейлы Карлайл. Тиммонс молча пропустил мимо ушей это заявление. Наконец, и сам Мейсон обрел дар речи.
— Да, — сокрушенно промолвил он. — С самого начала мне надо было согласиться с Крузом. Несомненно, он был прав, когда не доверял Шейле.
Мейсон с упрямством смотрел в глаза Тиммонса.
— И, к тому же, — он внезапно повысил голос. — Позвольте напомнить, мистер Тиммонс, что именно по вине вашего департамента были утеряны очень важные улики.
— Вам вообще повезло, что на вас работает Мейсон, — с презрением в голосе сказала Мэри. — Иначе ваша сомнительная контора уже давно рассыпалась бы в пух и прах. Вы обтяпываете за его спиной свои собственные грязные делишки... Я вижу вас насквозь!
Тиммонс состроил на лице брезгливую мину.
— Жаль, что вы не юрист, — издевательским тоном произнес он. — Мне нравится ваш подход. Вы напористы и энергичны, не то что он. Я думаю, что в таком случае вы не смогли бы так позорно провалить этот процесс...
Несмотря на то, что Мейсона раздирали противоречивые чувства, главным из которых было желание хорошенько врезать этому напыщенному самовлюбленному идиоту по челюсти, Кэпвелл сдержался. Он даже нашел в себе силы рассмеяться.
— Если ты закончил, то, может, позволишь нам остаться вдвоем!
Скрипя зубами от ярости, Тиммонс прошипел:
— Да, да. Ты прав. Какой смысл ломиться в открытую дверь? Ведь все совершенно очевидно. К тому же, что сделано, то сделано. Все имели стопроцентную возможность убедиться в том, что ты из себя представляешь.
Тиммонс направился к двери. Остановившись на минутку у порога, он обернулся и, грозя пальцем, сказал:
— Увидимся завтра в моем офисе. Надеюсь, там мы будем говорить без свидетелей.

Спустя несколько мгновений, когда Мейсон и Мэри остались в комнате вдвоем, она сокрушенно вздохнула и покачала головой:
— Прости меня, Мейсон, мне не стоило присутствовать при этом разговоре. Я и сама сожалею об этом. Он так говорил с тобой...
Как ни странно, но Мейсон не выглядел совершенно разбитым и удрученным. Молча проводив взглядом фигуру окружного прокурора, он повернулся к Мэри и в ответ на ее слова даже улыбнулся.
— Ничего, не стоит обращать внимания, — успокаивающим тоном сказал он. — Несмотря на резкость, кое в чем он прав.
— В чем же?
Мейсон улыбнулся еще шире и нежно погладил Мэри по плечу:
— Ты могла бы быть профессиональным юристом. У тебя есть несомненные способности, — сказал он. И добавил после некоторой паузы:
— Кроме многих прочих...
— Нет уж, спасибо, — усмехнулась она. — С меня вполне достаточно того, что когда-нибудь в недалеком будущем я буду женой юриста.
— Будешь, обязательно будешь, — бодро сказал он. В этот момент лицо Мэри сильно побледнело, на лбу показались мелкие капельки пота, глаза помутнели. Она прижала руку к горлу и едва слышно пробормотала:
— Извини, мне нужно выйти.
— Что с тобой? — обеспокоенно спросил Мейсон. — Тебе плохо?
Она быстро повернулась и зашагала по коридору, ответив на ходу:
— Да, мне действительно нехорошо. А выражаясь более понятным языком — меня тошнит.
Любой человек, мало-мальски знакомый с женской физиологией, мог бы догадаться, что это может означать.
Правда, Мейсон, больше озабоченный собственными проблемами, скорее был склонен отнести это на счет тяжелого дня. Впрочем, в ближайшем будущем ему предстояло ознакомиться с правдой. И то, чем все это могло обернуться для него в будущем, обещало гораздо больше неприятностей, чем то, что Мейсону пришлось пережить сегодня.

Пока не наступило обеденное время, в ресторане «Ориент Экспресс» было немноголюдно. Оставив Джулию за подготовкой к отъезду в горы, Дэвид Лоран отправился сюда. Зайдя в зал, он сразу заметил одиноко сидевшую за одним из дальних столиков Шейлу Карлайл. Увидев его, она встрепенулась и сделала знак рукой.
Дэвид направился к ней. Усевшись за столик рядом с Шейлой, он подозрительным взглядом окинул зал, втайне моля Бога о том, чтобы здесь не оказалось близких ему людей. В этот раз ему повезло: в ресторане не было ни Иден, ни других представителей семейства Кэпвелл. А также никого из знакомых Джулии.
Облегченно вздохнув, Лоран повернулся к Шейле. Она смотрела на него такими глазами, что даже стороннему наблюдателю, не знакомому с историей их взаимоотношений, было понятно, что Шейла влюблена...
— Не очень-то умно было с твоей стороны назначать встречу в таком шумном месте, — недовольно произнес Дэвид. Беспокойство по-прежнему не покидало его. Шейла пристально посмотрела на Дэвида и с вызовом в голосе ответила:
— А я и не собиралась встречаться с тобой именно здесь. Я думала, что мы можем поговорить у тебя дома.
После некоторой паузы она добавила:
— Ведь вы были вдвоем, не правда ли? Дэвид поморщился. Нет ничего неприятнее на свете, чем разговаривать с любящей тебя женщиной о другой женщине, ее сопернице.
— Да, — отрывисто сказал он, не скрывая, что разговор на эту тему ему неприятен. — Зачем ты хотела меня видеть?
Шейла загадочно улыбнулась и стала молча копаться в своей сумочке. Спустя несколько мгновений она протянула ему два аккуратно запечатанных конверта с фирменной надписью одного из самых известных в Санта-Барбаре туристических агентств.
— Что это? — недоуменно спросил Дэвид. Она широко улыбнулась.
— Два билета на Карибское море.
Дэвид почувствовал, как все у него внутри холодеет. Он мгновенно понял, что это означает для него — Шейла пытается таким образом предъявить ему свои полные права на обладание им. На лице его проступила явная растерянность.
— Это для нас двоих? — пытаясь хоть как-то сохранить спокойствие, спросил он.
— Да, я уже все приготовила.
— Что ты имеешь в виду? — он недоуменно вскинул на нее глаза.
— Мы улетаем через четыре часа. Ты хоть знаешь, как я скучала?
В ее голосе было столько сокрытых от окружающих страсти и желания, что Дэвиду стало не по себе.
Пока он мучительно пытался разобраться в нагромоздившихся в одно мгновение обстоятельствах, Шейла прильнула к нему и стала жарко шептать на ухо:
— Ты не представляешь, как я мечтала о том моменте, когда можно остаться вдвоем и не бояться, что нас кто-то увидит и что-то подумает!
Дэвид лихорадочно пытался привести в порядок мысли. Ему сейчас ничего не оставалось, как попробовать погасить этот внезапно для него вспыхнувший пожар. Смущенно заикаясь, он пробормотал:
— Шейла, ну к чему такая спешка? Ты понимаешь... Может быть, это хорошая идея... Но почему бы нам не попробовать отложить это на некоторое время? Не сейчас...
— Почему? — законно недоумевала она. — Ведь ты же сейчас свободен. Тебя уже освободили.
Дэвиду приходилось цепляться за любую возможность.
— А обвинение в лжесвидетельстве?.. Ведь Мейсон Кэпвелл не напрасно затеял это. То, что ты изменила свои показания на судебном процессе, в сравнении с теми, которые ты давала на предварительном следствии... Это может плохо для тебя закончиться. Они обязательно вызовут тебя в суд еще раз.
Шейла отмахнулась от этого предположения, как от сущей нелепицы.
— Да, к черту! — в порыве страсти воскликнула она. — Я просто не явлюсь в суд и все.
— Но... Ведь это может плохо для тебя закончиться, — пробормотал Дэвид. — Может, тебе все-таки не стоит пренебрегать этим?
Шейла пристально посмотрела на него.
— Я и не такое делала ради тебя, — в ее голосе прозвучал явный намек.
Дэвид сразу же насторожился.
— Ты хочешь сказать... Но ведь ты не сможешь вернуться сюда!
Шейла решительно подняла голову и с ледяным спокойствием заявила:
— Мне не нужна эта страна! И этот штат! Мне нужен только ты! Ты, единственный!
Дэвид опустил голову. Под грузом навалившихся на него обстоятельств он почувствовал себя слабым и беспомощным, словно ребенок. Несмотря на давно избранную им в жизни роль героя-любовника, он был явно слаб для нее. Если в благоприятных обстоятельствах у него еще была какая-то свобода маневра, то под грузом такой ответственности он терялся. Сейчас ему казалось, что он находится у подножия горы, с вершины которой сдвинулось всего несколько снежинок, но они, набирая вес, превращаются в снежный ком, который с нарастающей скоростью и фатальной неизбежностью катится прямо на него. Что же делать? Как увернуться? Отскочить в сторону? Джулия и Шейла — это две взаимоисключающие стороны его жизни.
Он оказался меж двух огней. Если немедленно не предпринять каких-то решительных шагов, то последствия могут оказаться весьма печальными... А тут еще эта улика!..
Шейла страстно сжала его руку.
— Подумай, Дэвид, ведь мы можем жить на островах, или в Европе, — с надеждой в голосе проговорила она.
Дэвид криво улыбнулся.
— Шейла, да ты просто грезишь наяву.
Он попытался успокоить ее, сдержать ее любовный пыл, который сметает все на своем пути, словно паровой каток.
— Да пойми же ты, пожалуйста, где бы ты ни скрывалась, они все равно найдут тебя. Если ты не явишься в суд, у них будет полное право подозревать тебя в причастности к убийству, а в таком случае любое государство выдаст тебя нашим властям...
Шейла без особого энтузиазма восприняла его слова. Глаза ее потемнели, на щеках вспыхнул румянец.
— Я не понимаю... — сдержанно сказала она.
— Ну ладно, оставим это в стороне, — торопливо проговорил Дэвид. — Но пойми, я сейчас не могу уехать.
С этими словами он взял лежащие перед ним на столе конверты с билетами и протянул их назад Шейле. Она никак не отреагировала на это его движение, и ему пришлось положить конверты прямо перед ней.
— Но почему? — недоуменно протянула она.
Как ни старался Лоран оттянуть этот момент, либо вовсе избежать его, однако сейчас ему стало ясно, что нужно, просто необходимо сказать несколько слов правды. Некоторое время Дэвид молча поглаживал ладонь Шейлы, а затем, набравшись смелости, посмотрел ей в глаза и быстро ответил:
— Из-за Джулии...
Шейла убрала свою руку и холодно посмотрела на Дэвида. Под тяжелым взглядом ее темно-карих глаз Дэвид потупился и стал вертеть в руках высокий бокал на тонкой ножке.
— А что Джулия? — вызывающе спросила Шейла. — Она вытащила тебя, и ей этого должно быть вполне достаточно.
Ситуация менялась прямо на глазах. Дэвид уже чисто физически почувствовал приближающуюся опасность, вряд ли Шейла согласилась бы делиться с Джулией. Он попробовал было возразить, но...
Шейла мгновенно прервала его, заговорив торопливо и возбужденно:
— Я понимаю, за то время, которое вы провели вместе, ты стал испытывать к ней... — тут она замялась, подыскивая нужное слово. — Ну, что-то вроде привязанности. Я даже допускаю, что она стала, в каком-то смысле, дорога тебе. Вы провели вместе много времени, вы много пережили, но...
Шейла замедлила речь и пристально посмотрела в глаза Дэвида.
— Ведь она больше не нужна тебе?.. Ты ведь только стремился достичь своей цели, и использовал ее для этого?.. Ну, так вот! — она развела руками. — Цель достигнута! Ты на свободе! Почему бы тебе не отпустить ее?
Дэвид все еще пытался уладить это дело тихо и мирно.
— Но я еще не расплатился с ней, — он развел руками. — И я не смогу расплатиться с ней, пока не получу денег, оставшихся мне в наследство от Мадлен. Ведь ты об этом прекрасно знаешь.
Шейла закатила глаза и тяжело вздохнула.
— О, боже, деньги...
На лице ее появилась непонятная ухмылка. Дэвид попытался уцепиться за эту тему:
— Да, ты же знаешь, как тяжело без них...
— Разумеется, — кивнула она. — Без денег нам с тобой никуда...
Лорану показалось, что этот довод убедил ее. Она, хоть и неохотно, вынуждена была признать серьезность его доказательств. Дэвид обрадовано воскликнул:
— Ну, вот видишь, ты ведь все понимаешь... Однако в порыве своих чувств он не заметил, что
Шейла отнюдь не безоговорочно приняла его точку зрения. Но Дэвид попытался поскорее замять этот крайне неприятный для него разговор.
Шейла продемонстрировала смирение, но не испытывала его.
— Теперь ты знаешь, почему я должен остаться, — он наклонился к девушке и дружески чмокнул ее в щеку.
Шейла загадочно улыбнулась.
— Хорошо, — кротко проговорила она. — Только, пожалуйста, решай свои проблемы поскорее. Здесь я не чувствую себя в полной безопасности и должна поскорее убраться.
Дэвид почувствовал, как огромный камень свалился с его сердца. Ну, наконец-то, удалось уговорить ее потерпеть. Главное сейчас — обезопасить себя со стороны Шейлы. А уж потом он как-нибудь разберется и с ней и с Джулией. Его глаза засветились радостью:
— Я постараюсь! — с небывалой прежде нежностью сказал он.
Теперь, когда дело обернулось для него столь благоприятным образом, он испытывал к Шейле чувства, близкие к добрым. К сожалению, ему не хватало дальновидности. Сейчас Дэвид не понимал, что костер только утих, но не угас. Угли тлеют, и стоит хоть капельке горючего попасть в эту дымящуюся кучу дров, все вспыхнет с новой силой. И тогда ему не уцелеть в этом пламени... А пока... пока он сидел рядом с Шейлой с удовольствием удовлетворяя разыгравшийся аппетит. Тем временем семена неприятностей, попавшие в почву взаимоотношений Дэвида, Джулии и Шейлы, начали давать свои всходы. Оставшись одна в его доме, Джулия принялась готовиться к отъезду. Покопавшись в тех вещах, которые уже собрал Дэвид, она решила, что там кое-чего не хватает, а потом стала копаться в ящиках с его одеждой.
Настежь распахнув платяной шкаф, она перебирала вещи, пытаясь определить, что же еще забыл Дэвид.
— Посмотрим... — бормотала она. — Нужно ли ему это?
Порывшись в нижнем ящике, Джулия увидела там большую спортивную сумку:
— Интересно, что здесь?..
Она вытащила сумку на пол, удивившись тому, что она оказалась необычайно тяжелой.
— Что это?..
Джулия открыла замок. Это были теннисные принадлежности — светлая майка с короткими рукавами, шорты, теннисные туфли, пара коробочек крема и дезодоранты, ракетка.
— Отлично! — она засмеялась, сунула назад все вещи и закрыла сумку. — Это мы тоже захватим с собой.
Она поставила сумку с остальными, уже собранными вещами, еще раз удивившись, что та очень тяжелая. Однако, сейчас Джулия не придала этому значения, решив, что спортивный инвентарь и должен быть таким.

ГЛАВА 4

Дэвид находится на волоске от гибели. Перл предлагает Кортни выход из положения. Кортни ищет поддержку у дяди. У Дэвида возникают сложности с Шейлой. Августа хочет знать все.

Джулия с любопытством осмотрела невысокое одноэтажное строение среди живописных холмов, покрытых зелеными порослями кустарника.
— Неплохое местечко, — усмехнулась она.
Затем она открыла дверь и окинула взглядом внутренности дома.
В небольшой прихожей были грудой свалены вязанки дров, удочки, грабли, лопаты и еще что-то такое, чего Джулия в полутьме не смогла рассмотреть.
За окном уже начинал опускаться вечер, поэтому ей пришлось включить свет, чтобы рассмотреть гостиную.
Это была довольно просторная комната, уставленная резной деревянной мебелью. На стенах висело несколько необычных индейских резных украшений. В углу был небольшой камин, на решетке которого еще оставались угли и пепел после предыдущего посещения.
Здесь же, посреди гостиной стояла широкая кровать, аккуратно застеленная цветным покрывалом. На небольшом круглом столике, который стоял возле дивана, находилась симпатичная настольная лампа из фигурного стекла. Здесь же, на маленькой тумбочке, стоял старомодный черный телефон.
Джулия с удовлетворением осмотрела комнату и направилась к машине, чтобы перенести вещи в домик.
Перетащив пару чемоданов с одеждой, она изрядно устала, но в машине еще оставалось несколько пакетов с едой, большой зеленый арбуз и сумка с теннисными принадлежностями Дэвида. С большим трудом погрузив все это себе в руки и на плечи, Джулия поковыляла к дому.
В этот момент из раскрытой двери донеслась трель телефонного звонка.
— О, Боже мой, — простонала Джулия, ускоряя шаг. — Я сейчас выроню все это...
Телефон продолжал настойчиво звонить. Пот градом катился по лбу Джулии, когда она взбиралась по невысоким ступенькам крыльца дома.
— Сейчас иду! — крикнула она телефону, словно тот был живым существом и мог подождать.
Чтобы успеть поднять трубку, Джулия бросила все, что тащила на себе, прямо в дверях и подбежала к тумбочке. Поспешно схватив трубку, она закричала:
— Алло! Алло! Я слушаю...
Из трубки раздался бодрый голос Дэвида.
— Привет, я думал, что я уже потерял тебя.
Разумеется, сейчас Дэвид был сильно обеспокоен, однако старался не подавать виду. Джулия не заметила ничего неестественного в его голосе.
Вытирая пот со лба, она с изнеможением сказала в трубку:
— Из меня не лучший носильщик...
Услышав эти слова, Дэвид едва не прокусил до крови губу. Если она тащила его сумку...
— Тебе, может быть, не следовало забирать все сразу? Ведь это очень тяжело!.. А свои вещи я совершенно спокойно мог привезти сам.
Джулия с нежностью сказала:
— Привези хотя бы себя самого...
— Ты ведь знаешь, что все, что мне нужно — это моя Джулия и моя зубная щетка... — ответил он с напускной веселостью.
Джулия засмеялась в ответ:
— Тебе надо было сказать об этом раньше. В таком случае мне не пришлось бы тащить всю эту гору вещей!
Дэвиду нужно было отвлечь внимание Джулии от сумок и чемоданов, поэтому он с томным придыханием произнес:
— Я скучаю по тебе...
— Тогда поскорее бросай все и приезжай! — воскликнула она.
— Я уже еду! — с показной бодростью произнес Дэвид.
Он еще мгновение помолчал, а затем задал вопрос, который интересовал его больше всего:
— Послушай, я хотел захватить свое теннисное снаряжение... Ну, там, ракетку, мячики, но не могу найти свою сумку. Ты не видела ее?
— Я взяла сумку, — радостно сообщила она. — Не беспокойся на этот счет. Кстати, чем ты играешь в теннис? Сумка весит целую тонну! У тебя что, стальные мячики?
Дэвид понял, что находится на волосок от гибели. Надо было срочно отвлечь внимание Джулии от этой злосчастной сумки.
— Да, ладно... — как можно небрежнее сказал он. — Не особенно беспокойся, не надо ее распаковывать.
Лучше позаботься о хорошем ужине.
— Ты прав, — согласилась Джулия. — А что ты скажешь насчет шашлыка?
— Отличная идея! — сказал он. — Как это раньше не пришло мне в голову? Шашлык — это великолепно! К тому времени, когда я приеду, у меня в желудке будет пусто, как внутри воздушного шара!..
— Вот как? — с насмешкой произнесла Джулия. — Ведь совсем недавно ты уверял, что тебе нужна только я и зубная щетка...
— До встречи... — ласково сказал он.
— Я люблю тебя.
— Я тоже люблю тебя...
Дэвид положил трубку и несколько секунд невидящим взглядом смотрел в противоположную стену.
Разумеется, его положение сейчас было не из самых лучших. Джулия сейчас одна в загородном домике, с этой сумкой... Еще не известно, что ей придет в голову... Вдруг она начнет распаковывать вещи, не дожидаясь его приезда. Тогда он действительно погиб!..
Но, может быть, его опасения напрасны. И Джулия прямо сейчас займется ужином, как он и попросил ее сделать. Тогда у него еще остаются шансы спастись.
Как бы то ни было, сейчас нужно, не теряя ни секунды, отправляться к ней, иначе его ожидают большие неприятности...
Наконец, опомнившись, он направился к двери и по пути споткнулся обо что-то...
Это были его горные ботинки, которые Джулия, очевидно, забыла положить с остальными вещами. Связав их вместе за шнурки, Дэвид перекинул ботинки через плечо и решительно направился к двери.
Он распахнул дверь, за которой с поднятой рукой застыла Шейла Карлайл. Очевидно, она собиралась постучать, но именно в этот момент Дэвид сам открыл дверь. Лоран едва не застонал от недовольства.
Черт побери, опять она! Что ей надо? Какого черта она пришла? Ведь они уже расстались в ресторане?.. По-моему там все было решено. Шейла обладает способностью всегда появляться именно в тот момент, когда она меньше всего нужна...
Разумеется, ничего этого Дэвид не сказал. И на лице его возникла улыбка неожиданности.
— О! Какой приятный сюрприз! — сказал он. — Я снова вижу тебя.
Шейла с удивлением посмотрела на свисавшие с его плеча ботинки. Было видно, что Шейла пришла к нему без определенной цели.
— Еще минута, и я не застала бы тебя? — вопросительно сказала она.
Дэвид вдруг засуетился, стал вертеть головой.
— Извини, — торопливо сказал он. — Я сейчас не могу говорить. Совершенно нет времени.
Она по-прежнему не сводила с него глаз.
— Куда ты так торопишься?
Дэвид почувствовал, что теряет самообладание. Ее появление здесь и сейчас перечеркивает все его планы. Еще неизвестно, как долго он будет вынужден разговаривать с ней. А каждая секунда промедления грозила ему как минимум тюремным заключением.
Он стал озираться по сторонам, словно затравленный волк. Разумеется, его нервозное состояние не могло остаться незамеченным для Шейлы, что вызывало в ней еще большее любопытство.
Дэвиду еще повезло, что сейчас в его доме не было Джулии. Очевидно, если бы эти две женщины встретились здесь, ему бы не поздоровилось...
Тем временем Джулия начала распаковывать чемоданы с вещами. До сумки Дэвида, в которой он хранил свои теннисные принадлежности она пока не добралась...

Кортни и Перл были одни.
Она с нежностью поглаживала его по темным густым волосам, сплетенным сзади в небольшую косичку. Слезы уже исчезли из ее глаз, но она по-прежнему была грустна.
— Перл, пожалуйста, не уходи... — тихо произнесла она.
Он сидел, низко опустив голову и плотно сжав губы, ему было безумно жаль оставлять Кортни в одиночестве, но другого выхода не было.
Перл попытался объяснить это девушке:
— Послушай, Кортни, ты должна понять. Это дело касается не только меня, даже не столько меня, сколько других людей... Например, Келли... И еще я должен позаботиться... — он внезапно опустил глаза и, замявшись, умолк.
— О чем ты должен позаботиться? — спросила Кортни.
Он изобразил на лице полное равнодушие и небрежно махнул рукой.
— А, ладно. Ни о чем...
Немного помолчав, он добавил:
— Я обещаю тебе, что это не продлится долго. Я очень скоро вернусь... Поверь мне.
Кортни несколько секунд неотрывно смотрела в его глаза, а потом прошептала:
— Я люблю тебя, Перл...
Он попытался было что-то сказать, но она тут же воскликнула:
— Я знаю, знаю, что ты не любишь меня! Ты не можешь относиться ко мне так же, как я отношусь к тебе!
Просто потому, что ты не такой по характеру. Ты непоседливый. Ты должен меня понять... Я не прошу у тебя никаких обещаний или, упаси Боже, обязательств... Но ты должен мне сказать... Ну, скажи мне что-нибудь! Хоть что-нибудь... Прежде, чем я провалюсь сквозь землю от стыда...
Кортни стала лихорадочно тереть себе виски, словно ее голова раскалывалась от боли.
— Умоляю тебя!
После этого страстного монолога Перл несколько секунд сидел с полуоткрытым ртом. Он не ожидал такого бурного объяснения от Кортни. Несколько мгновений он пытался собраться с мыслями, пока, наконец, не произнес:
— Кортни, я очень не люблю когда кто-то говорит о моих чувствах...
Кортни тут же перебила его:
— Да, да ты прав, извини... Я должна взять свои слова обратно. Пожалуйста, не думай о том, что я только что сказала.
Перл еще несколько мгновений с сожалением смотрел на нее. Разумеется, его сожаление относилось не к самой Кортни, а к тому, как протекают между ними взаимоотношения. Перл и сам был в растерянности, поскольку ему очень хотелось сказать Кортни что-нибудь доброе и хорошее.
Наконец, он довольно принужденно засмеялся и сказал:
— Да брось ты, Кортни! Я ни о чем таком не буду думать. Но... Эти три слова... Это самое замечательное из того, что я прежде слышал...
Он стал с нежностью теребить кончики ее волос. Разумеется, ему хотелось продемонстрировать Кортни такие же чувства, которые он испытывал к ней, но пока он не знал, как это сделать.
— Я еще никогда не бывала влюблена прежде... — чуть не плача, вымолвила она. — Я так боюсь сказать какую-нибудь глупость. И этим отпугнуть тебя...
Кортни не выдержала и разрыдалась, закрыв лицо руками. Спустя несколько секунд она вскочила и, утирая слезы руками, пробормотала:
— Боже мой, что я делаю?..
Перл поднялся следом за ней и попытался успокоить ее.
— Ну, что такое, Кортни? В чем дело? Почему ты вдруг расплакалась? Ведь Кэпвеллы не плачут...
Как ни странно, но эти слова подействовали на нее отрезвляюще. Она вдруг перестала рыдать и, только всхлипывая, утирала ладонью со щек соленую влагу.
— Да, ты прав. Во всяком случае делают это нечасто, — она согласилась с Перлом.
— И поэтому у них никогда нет носового платка? — засмеялся он. — Я думаю, это именно та вещь, которая нужна тебе сейчас.
Кортни взяла протянутый ей белоснежный платок, и с благодарностью посмотрела на Перла.
— Извини, я, наверное, тебе надоела, — пробормотала она.
— Ну, что ты! Не извиняйся, — принялся успокаивать ее Перл. — Ты знаешь, эти три волшебных слова не могут надоесть никогда...
Она обернулась и посмотрела на него все еще влажными от слез глазами.
— У меня нет слов, чтобы выразить свои чувства, — продолжал Перл. — Я говорю о тех чувствах, которые я испытываю к женщине, сказавшей эти три слова...
Из глаз Кортни вновь брызнули слезы.
— Что? Я что-то не так сказал? — озабоченно спросил Перл.
Содрогаясь от рыданий, она покачала головой:
— Нет, нет, все в порядке, все в порядке... — она приложила платок к глазам и вытерла слезы.
Несколько мгновений она молчала, а потом произнесла:
— Иди. Не думай обо мне.
Перл внимательно посмотрел девушке в глаза и сказал:
— Хорошо, я ухожу, но и ты пойдешь со мной.
Он взял Кортни за руку и потащил к двери.
— Куда мы, в больницу?
Перл улыбнулся:
— Нет, пожалуй, можно обойтись и без этого... Кортни улыбнулась в ответ:
— А мне кажется, что нельзя...
— Пожалуй, я знаю как сделать так, чтобы тебе было хорошо... — сказал Перл.
В ее глазах блеснула надежда. Кортни шагнула навстречу Перлу и спросила:
— Так ты останешься?
— Да, — усмехнулся он. — Я останусь на некоторое время. А потом уйду. Но я хотел сказать совсем другое.
Перл подошел к девушке и крепко пожал ее руку.
— Мы должны избавиться от обыденности, — внезапно повысившимся тоном заявил он.
Слезы мгновенно просохли на ее лице, озарившемся широкой улыбкой.
— Избавиться от чего? — с любопытством спросила она.
— От обыденности... — терпеливо повторил Перл, словно учитель пытающийся объяснить урок недалекому ученику.
— Посмотри на нас! — воскликнул он. — Мы с тобой страдаем от повторения, бесконечного повторения, одного и того же... Ну, посмотри вокруг! Мы должны изменить все это. А то что получается?..
Перл прошелся по гостиной, указывая руками на окружающую среду:
— Видишь? Видишь, мы каждый день находимся в одном и том же доме, в одном и том же дворике... Я вожу тебя в одной и той же машине. Нас окружают каждый день одни и те же люди, с одними и теми же проблемами... А я... Я хочу увезти тебя отсюда туда, где этого нет.
Кортни смотрела на него как завороженная.
— Где это?
— Увидишь.
Он сделал знак пальцем, поманив девушку к себе. И Кортни, будто завороженная, пошла за ним, он взял ее за руку и потащил к выходу.
— Мы будем делить это место вдвоем с тобой, — сказал он. — Пошли.
Кортни засмеялась, запрокинув назад голову:
— Хорошо, я согласна. Но где же это? Перл со смехом тащил ее к двери:
— Скоро увидишь, идем.
В этот момент дверь перед Перлом открылась, и в дом вошел СиСи Кэпвелл. Он с большим любопытством посмотрел на смеющуюся пару.
— Здравствуйте, мистер Си! — воскликнул Перл, взмахнув перед Кэпвеллом форменной фуражкой, которую он держал в руке.
— Здравствуй.
— Извините, мистер Си, я ненадолго увезу вашу племянницу, — радостно сказал дворецкий. — Мы скоро вернемся.
Он протащил смеющуюся Кортни через порог, но в этот момент СиСи остановился и, обернувшись, повелительным тоном сказал:
— Перл, Кортни! Все в порядке?
От внимательных глаз СиСи Кэпвелла не могли укрыться заплаканные глаза племянницы. Кортни стала смущенно прятать мокрый платок, который вертела в руках.
СиСи внимательно посмотрел на племянницу, дожидаясь от нее ответа, однако вместо девушки в разговор вступил Перл:
— Она чуток всплакнула, — бодро сказал он. — Но теперь уже все в порядке.
СиСи не удовлетворился этим ответом. Он строго посмотрел на Кортни:
— Я все-таки хотел бы узнать, что случилось. Девушка изобразила на лице улыбку, но улыбка получилась довольно натянутой:
— Так, ничего. Немножко взгрустнулось.
— Немножко?
СиСи по-прежнему неотрывно смотрел на девушку. Отступать ей было некуда, поэтому пришлось сказать правду:
— Перл сегодня уезжает... — тяжело вздохнув, ответила она.
СиСи перевел удивленный взгляд на своего дворецкого. Тот понял, что ему угрожают довольно крупные неприятности.
Взгляд глубоко посаженных проницательных карих глаз СиСи Кэпвелла был настолько тяжелым, что Перл не выдержал и смущенно опустил глаза.
— Видите ли, сэр... — нерешительно начал он. Извините... Я хотел вам сказать, но как-то не получалось.
Он умолк, пожимая плечами. В глазах СиСи сверкнули молнии, тон его голоса резко повысился:
— А ты не подумал, что должен предупредить меня за две недели до своего ухода? — строго спросил он. — Это правило существует многие годы и никто еще не отменял его.
Перл развел руками.
— Понимаете, сэр, если бы у меня было две недели... — извиняющимся тоном сказал дворецкий. — Я бы вас обязательно известил, но, к сожалению...
СиСи возмущенно воскликнул:
— У тебя здесь есть определенные обязанности! Перл понял, что дело принимает нешуточный оборот, поэтому решил обратить все происходящее в шутку:
— Мистер Кэпвелл, ну, вы же прекрасно понимаете, — с улыбкой сказал он, — что для выполнения этих обязанностей будет достаточно заменить меня обезьяной...
Пока СиСи оторопело смотрел на своего дворецкого, тот, с жаром размахивая руками, воскликнул:
— Знаете что я предлагаю сейчас сделать? Давайте мы сейчас все вместе сядем в машину, отправимся в зоопарк, выберем там подходящую обезьяну, которая была бы похожа на меня и привезем домой. Она вполне сможет справиться с моими обязанностями.
Кортни, затаив дыхание, смотрела на дядю. Сейчас от одного его слова зависит: уедет ли Перл или должен будет остаться. Разумеется, она бы хотела, чтобы Перл остался с ней.
Но, с другой стороны, от этого зависит судьба Келли и, наверное, судьбы других каких-то людей.
Скорее всего, Кортни ничего другого не оставалось, как примириться с отъездом своего возлюбленного. Однако эта мысль причиняла ей невероятную боль. И вот сейчас... Интересно, что скажет дядя?..
Следующая фраза СиСи продемонстрировала, что он принял тот шутливый уровень разговора, который предложил ему Перл:
— Хорошо, я согласен с твоим предложением, — сказал он. — Но, у меня есть одно условие.
— Думаю, что смогу его выполнить, — самонадеянно заявил Перл. — Итак, какое же ваше условие?
— Обезьяна должна быть с чувством ответственности! — серьезно сказал СиСи Кэпвелл.
Кортни поняла, что, выпуская инициативу из своих рук, она может потерять Перла.
Поэтому, не успел СиСи закончить свои слова, как девушка повернулась к Перлу и таким же возмущенным тоном сказала:
— Дядя прав. Перл, у тебя есть масса обязанностей в этом доме. Ты не можешь просто так взять, все бросить и уехать!
Перл ошеломленно слушал ее, не ожидая такого подвоха со стороны любящей его девушки.
Он попытался что-то возразить, но не нашел слов. Сейчас он напоминал выброшенную на морской берег рыбу, которая бессильно открывала и закрывала рот, хватая воздух вместо воды.
Тем временем Кортни, горделиво подняв голову, подошла к Кэпвеллу-старшему и сказала:
— Дядя СиСи, пусть он останется! Заставьте его остаться и выполнить свои обязательства!
Перл был до того ошеломлен, что, наконец, спустя несколько мгновений нашел в себе силы простонать:
— О, Кортни!..
Она с победоносной улыбкой посмотрела на него и капризно топнула ногой. Ситуация осложнялась.

Появление Шейлы Карлайл в доме Дэвида Лорана было для него событием еще менее желательным чем, например, внезапный приход зимы или землетрясение.
Пожалуй, в данном случае, эти события были бы даже менее катастрофичны по своим последствиям.
Но сейчас ситуация была такова, что ему ни в коем случае нельзя было грубо вытолкать ее или еще каким-то образом разозлить.
Единственным реальным выходом из положения была ложь. Ложь во спасение! Собственно говоря, Дэвид не испытывал никаких угрызений совести по этому поводу. Ему было просто не до того...
Сейчас, когда возникла такая непредвиденная ситуация, ему пришлось изворачиваться.
Шейла, разумеется, не собиралась стоять на пороге его дома. Поэтому, довольно бесцеремонно оттолкнув его в сторону, она вошла внутрь. Дэвид бросился за ней.
— Послушай, Шейла, у меня мало времени... — не слишком убедительно произнес он.
Она по-хозяйски осмотрелась в комнате и бросила на стол свою сумочку из черной крокодиловой кожи.
— Собираешься в поход? — с насмешкой в голосе спросила она.
— В поход?.. Нет.
И опять его ответ прозвучал весьма неубедительно. Шейла окинула его взглядом и сделала заключение:
— Значит, ты собрался в свой загородный домик в горах.
Дэвид снова попробовал возразить:
— Да нет... С чего ты взяла?
Он совершенно забыл о том, что через плечо свисают связанные за шнурки ботинки.
Шейла насмешливо ткнула пальцем в сторону этой пары обуви:
— Если так, то зачем тебе это?
Перед лицом таких неопровержимых доказательств Дэвид был вынужден согласиться.
— Да, я собираюсь в поход, — вяло ответил он. Ботинки Дэвид снял с плеча и стал болтать ими в руке.
Шейла с подозрением посмотрела ему в глаза, и Дэвид смущенно опустил голову.
— Тогда почему же ты мне ничего не сказал? — в ее голосе слышалась обида и разочарование.
От столь назойливого внимания Шейлы Дэвиду уже казалось, что она приставлена к нему соглядатаем. Однако ничего не поделаешь — придется мириться с этим...
— Послушай, — невнятно пробормотал он. — Я думал, что это было для тебя совершенно лишним... Я хотел остаться один... Мне сейчас нужно время, чтобы хорошенько обо всем подумать. Я не был уверен в том, что ты поймешь это мое желание.
Шейла возмущенно воскликнула:
— А я и не понимаю! Мне вообще непонятно, что происходит. После стольких месяцев у нас появилась возможность, наконец-то, быть вместе. А ты сразу же собираешься и куда-то убегаешь...
Дэвид тоже завелся:
— Я не убегаю!
Не сдержав себя, он тоже стал кричать, но потом, осознав свое поведение, резко понизил голос и, потрясая перед собой руками, стал оправдываться:
— Послушай, Шейла, я никуда не убегаю, мне просто... мне просто надо побыть одному.
Он изобразил на лице приторную улыбку, которая должна была засвидетельствовать правдивость его слов. Однако было похоже, что это не слишком убедило Шейлу. Она по-прежнему с недоверием смотрела на Дэвида, пытаясь разглядеть истину за испуганными бегающими зрачками его глаз.
Действительно, Дэвид вел себя несколько странно для человека, который просто собирается побыть один, чтобы наедине с самим собой что-то обдумать и решить...
Он явно что-то скрывал. Наверняка в этом замешана... она. Во всем виновата эта замухрышка Джулия!..
Дэвид, как и всякий мужчина представлялся Шейле бесхребетным слизняком, который готов поддаться на любое женское давление со стороны. Тем более, если это связано с личной судьбой, как это было в случае Дэвида и Джулии.
Шейла не была склонна слишком охотно верить в версию Дэвида о том, что он увлечен Джулией только потому, что та защищает его в суде. Шейла прекрасно видела, как сегодня в суде после вынесения оправдательного приговора Джулия и Дэвид обнимались и целовались.
Это не могло быть выражением простых чувств благодарности клиента к своему адвокату... Это было что-то гораздо большее...
Все это уже по-настоящему беспокоило Шейлу. Она чувствовала, что Дэвид скрывает от нее все, но пока не знала способа, как узнать всю правду. Может быть, истину удастся установить в этом разговоре?
Она медленно прошла через всю комнату и уселась на диван возле окна.
— Я пытаюсь поверить тебе, Дэвид... — озабоченно сказала Шейла. — Я, правда, пытаюсь...
Шейла тяжело вздохнула и опустила голову. Она не договорила, давая таким образом Дэвиду понять, что подозревает его. Подозревает не без оснований.
Лоран почувствовал ее состояние и, припав рядом с ней на колени, стал горячо объясняться:
— Шейла, послушай меня, пожалуйста... Прошу тебя! Я обязан тебе жизнью. Именно твои показания решили в суде все дело. И ты прекрасно это знаешь! Разумеется, я не могу испытывать к тебе чувства огромной благодарности, но... Прежде, чем мы снова будем вместе, я должен кое в чем разобраться, кое-что для себя решить, кое в чем определиться...
Он преданно заглядывал ей в глаза, делая при этом энергичные жесты руками.
Вся эта сцена была призвана убедить Шейлу в искренности его слов, и, что самое главное, заставить ее побыстрее уйти отсюда. Однако сомнения и недоверие по-прежнему не покидали Шейлу.
Она пристально посмотрела в глаза Дэвиду и спросила:
— О каких вещах идет речь? О чем ты? Дэвид в изнеможении вздохнул.
— Ну, — замялся он. — Например, как оставить все это в прошлом? Как избавиться от воспоминаний?
Для пущей убедительности он взял руку Шейлы в свою ладонь и стал поглаживать ее пальцы. Понемногу лед недоверия в душе Шейлы начинал таять.
Она слушала Дэвида, все больше склоняясь к тому, чтобы в очередной раз поверить ему.
— Я все должен решить, — продолжал он. — Я обдумаю наши взаимоотношения и все определю. Но для этого мне нужно побыть одному.
— Как долго? — спросила Шейла.
— Ну, я не знаю. Может быть несколько дней... Это было его ошибкой. Разумеется, она не могла столько ждать!
Шейла мгновенно выдернула свою руку и возмущенно заговорила:
— А мне, что прикажешь делать мне?!! Я должна снова ждать? Ждать тебя, как на протяжении этих последних месяцев? Ведь так можно и с ума сойти!
Дэвид развел руками.
Дэвид, разумеется, заметил перемену в ее настроении, однако не сумел среагировать должным образом. Точнее, он снова совершил ошибку.
— А тебе и не нужно ждать, — сказал он. — Почему бы тебе, например, не поехать на Карибы, как ты и хотела?..
Шейла удивленно вскинула брови.
— А ты?
— Ну, я присоединюсь к тебе, как только смогу. Обещаю тебе, что прилечу.
— Но ведь еще час назад ты говорил мне, что я должна остаться в Санта-Барбаре! А как же те обвинения в лжесвидетельстве?
Только тут Дэвид сообразил, что он делает.
— А! Да, да...
Лоран удрученно похлопал себя по лбу.
— Послушай... — он снова замялся, не зная, что предпринять на этот раз.
Все возможности для объяснений он уже исчерпал, а время стремительно уходило...
Ему было ужасно неловко и, в тоже время, ему больше ничего не приходило в голову. Однако Дэвиду повезло.
В этот момент Шейла решительно поднялась с дивана и сказала:
— Хорошо! Я буду ждать тебя здесь, в Санта-Барбаре.
Дэвид готов был заорать от радости, но, разумеется, сдержался. В глазах его появился блеск.
— Ну, вот и прекрасно! — сказал он, обнимая ее за плечи. — Я очень рад, что мы смогли договориться. Я всегда знал, что ты понимаешь меня.
Шейла с надеждой посмотрела в глаза Лорану.
— Ведь ты позвонишь мне?
— Ну, конечно... — проникновенно сказал он.
В его голосе снова послышалась теплота и нежность:
— Не понимаю, как я мог прожить эти несколько месяцев без тебя?..
Она неотрывно смотрела на него. Наконец, на глазах Шейлы проступили слезы и она тихо прошептала:
— Я люблю тебя, малыш...
— Я тоже люблю тебя, малышка... — вымолвил он. — Я так благодарен тебе... За то, что ты смогла понять меня и мои чувства в этот момент...
— Я буду скучать по тебе, милый...
Лоран потянулся к Шейле и поцеловал ее в щеку.
Разумеется, она ожидала от него несколько другого... Ее полураскрытые влажные губы оказались невостребованными... С некоторым разочарованием Шейла прильнула к Дэвиду и взяла его руку в свою ладонь.
— Если тебе будет одиноко... — многозначительно произнесла она, глядя ему прямо в глаза, — подними трубку, и я сразу приеду.
Он уже собирался покинуть дом, но Шейла крепко держала его за руку, не отпуская от себя.
Спустя несколько секунд она крепко обняла его и приложила свои губы к его губам. Почувствовав ответную реакцию, она широко раскрыла рот и стала жадно предаваться любовной ласке.

Августа Локридж отнюдь не желала довольствоваться вялыми объяснениями Лайонелла по поводу задуманных им планов.
Она решительно уселась на диван с явно выраженным намерением узнать все до конца.
— Послушай, дорогая, неужели тебе интересно узнать обо всем тогда, когда еще планы находятся на стадии подготовки?
— Разумеется, — спокойно ответила она и, обхватив руками колено, внимательно посмотрела на Лайонелла.
Он понял, что несколькими фразами не отделаешься. Чтобы не посвящать Августу в тонкости его взаимоотношений с Грантом и в совместные планы, которые они выстраивали, Локридж решил сочинить какую-нибудь нелепицу для отвода глаз.
— Мы с Бриком решили, что необходимо начать с какого-нибудь маленького дела, чтобы вернуть все наши капиталы и могущество...
Она с сомнением посмотрела на бывшего мужа.
— Маленькое дело? — в ее голосе звучал скепсис. Однако, Лайонелл не обращал внимания, пытаясь словесной дымовой завесой скрыть от экс-супруги истину.
— Скорее всего это будет сеть маленьких пиццерий, — принялся объяснять он, энергично расхаживая по комнате и размахивая руками. — Брик говорит — это весьма выгодное дело. Если его поставить на разумную основу, оно, со временем, может вырасти в нечто большее.
Брик изображал полное согласие с отцом, для пущей убедительности кивая головой при каждом его слове.
Однако Августу было не так-то легко провести... Она усмехнулась и иронично промолвила:
— «Пиццерии Локриджа»?!! Да это просто смешно! Никогда в жизни ни один человек не купит «пиццу Локриджа», так же как и «булочки Гольдберга»... Здесь дело не в качестве и не в уровне обслуживания... Противоречия в самих словах. И, вообще, у меня складывается такое впечатление, — она хитро посмотрела на мужа, который с кислой физиономией выслушал ее монолог. — У меня такое ощущение, что вы больше говорили о том, как нам вернуть нашу собственность. Или я не права?
Лайонелл почесал в затылке. Прежде чем он открыл рот, чтобы что-то сказать, в разговор вступил Брик:
— Я сейчас дам вам поговорить наедине...
Он забрал со стола папку с документами, касавшимися предложений Гранта. Лайонелл с сожалением посмотрел на Брика, который был необходим ему как спасательный круг.
Однако тот решительно произнес:
— У меня дела. Кстати, что делать с этими документами? Ты будешь их подписывать?
Локридж-старший утер нос:
— Нет, нет, возьми их. Я хочу, чтобы ты ознакомился, мы обсудим это попозже.
— Ну, что ж, хорошо.
Брик улыбнулся и направился к двери. На лице его было написано такое явное облегчение, что не оставалось никаких сомнений: Локриджу-старшему придется изрядно повертеться, чтобы справиться с бывшей женой.
— До свидания, Августа, — сказал Брик. — До свидания, Лайонелл...
— Пока, Брик! — крикнула ему вслед Августа. Затем она ехидно улыбнулась и еще более ехидно произнесла:
— Большое спасибо, дорогой, ты мне ничего не сказал!
Брик обернулся и, широко улыбаясь, произнес:
— Я позвоню.
Когда за Бриком закрылась дверь, Августа скептически взглянула на Лайонелла.
Тот чувствовал себя столь нервно, что даже не заметил ее взгляда. Локридж расхаживал по комнате, засунув руки в карманы брюк. А голова его была занята мучительным обдумыванием лишь одной мысли: как отвязаться от Августы.
Эта женщина — человек эмоциональный, импульсивный и в то же время жесткий. Она может помешать осуществлению его планов, касающихся сделки с Грантом Кэпвеллом.
А тут еще Брик ушел! Если бы он остался, ему, Лайонеллу, было бы не так трудно. Вдвоем они могли бы сочинить что-либо более правдоподобное, нежели про пиццерии Локриджа...
Зная настойчивость Августы, Лайонелл не сомневался, что спустя несколько минут она сможет вытянуть из него всю необходимую информацию. Сделка еще даже не начала осуществляться, но уже находится под угрозой.
— Здорово! — вызывающим тоном сказала Августа, — когда твои родственники испытывают к тебе столь высокое чувство доверия.
Ее глубокий сарказм вызвал нехорошие предчувствия у Лайонелла. Он понял, что не продержится и минуты... Убедиться в этом ему пришлось очень быстро.
Августа вскочила с дивана, на который ее с трудом усадили Лайонелл с Бриком, решительно подошла к экс-мужу и, глядя ему прямо в глаза, жестко сказала:
— А ну, говори, Лайонелл!..
Чувствуя как его ладони начинают покрываться испариной, Локридж потоптался на месте и ответил:
— Ну, ладно, ладно, Августа, не нервничай!.. Сейчас я могу тебе сказать только то, что мы должны очень скоро получить назад и свой дом, и свое богатство, и все, что у нас отобрали...
Он ожидал от Августы другой реакции. Однако, она внезапно сменила тон и миролюбиво сказала:
— Но если тебе помогает в этом деле Брик, то я тоже хочу помочь...
— Ты серьезно?..
Лайонелл изумленно посмотрел на Августу.
— Конечно, — она кивнула головой.
— Тогда вот что, — обрадовано продолжил Локридж, — одолжи мне пять тысяч долларов... Для другого делового проекта.
Августа снова охотно согласилась:
— Конечно.
— Ты дашь мне денег?!! — не веря своим ушам, переспросил Лайонелл.
— Разумеется. Нужно только заполнить бланки. Она взяла со стола свою сумочку и достала оттуда
несколько бумаг.
— Ты — настоящий ангел... — растерянно пробормотал Лайонелл.
— Ну, это уж слишком... — улыбнулась она. В этот момент в дверь постучали.
Лайонелл Локридж догадывался, кто это. Очевидно, это был Грант Кэпвелл. Разумеется, у Локриджа не было особого желания сделать так, чтобы Августа и Грант встретились. Памятуя их прежние чувства, он полагал, что ничего хорошего эта встреча дать не может. Стук настойчиво повторился.
Когда Локридж сделал вид, что не слышит его, Августа сама напомнила ему об этом:
— Пойди, открой дверь.
Локридж попытался сделать безразличное лицо:
— Может быть, не будем открывать? Я сегодня никого не жду...
Тем временем, Августа расписалась в чековой книжке:
— Я вовсе не хочу быть ангелом, — сказала она, закрывая книжку.
Вырванный чек она протянула Локриджу, который с широкой улыбкой сказал:
— Но ты и есть ангел на самом деле... Стук в дверь повторился снова.
Лайонелл стал беспокойно вертеть головой, демонстрируя свою полную растерянность. Разобравшись с этим делом, Августа направилась к двери.
— Не надо, не надо... — поспешно сказал ей вслед Лайонелл, но было уже поздно.
Она распахнула дверь и осеклась на полуслове:
— Почему не надо? Может быть, Брик что-нибудь забыл...
Перед Августой стоял Грант Кэпвелл.
Эта встреча была столь неожиданной, что на несколько мгновений они, словно пораженные громом, смотрели друг на друга.
Грант был одет в строгий серый костюм-тройку с дорогой золотой цепочкой на поясе. Весь вид его говорил о том, что положение его значительно улучшилось, что он чувствует достаточно уверенно. В руках он держал папку из черной кожи.
Наконец, Августа изумленно вымолвила:
— Грант Кэпвелл?..